Замена

Гокудера бесстрашно шёл по коридорам базы Варии. Десятый подробно рассказал, как добраться до кабинета местного босса, потому Хаято даже проводник не понадобился. Тсунаёши сослался на занятость, прося своего хранителя Урагана его подменить, но правда заключалась в том, что Тсуне за глаза и за уши хватило первого раза. Если тогда пересилить страх каким-то невообразимым образом удалось, то теперь же ужас был непреодолимым. — И что это такое важное, что необходимо передать Десятому из рук в руки? Хаято ворвался в кабинет без стука, соответствуя своему атрибуту. Занзас прищурился в недовольстве, но вовсе не из-за фамильярства. — Где он? Занзас способен был взглядом уничтожить противника, сломить его волю и лишить слов. Гокудера тоже бы поддался давлению, если бы не безрассудство, которое всегда проявлялось, когда дело касалось Десятого. В какой-то степени пародируя взгляд, Хаято уставился на главу Варии. — Я за него! Несостоявшийся Десятый изогнул бровь, а после довольно злобно ухмыльнулся. — Ну, тогда раздевайся, раз ты за него. — Чего? — опешил Гокудера, растеряв весь свой пыл. — Чего слышал. Раз за него, так отрабатывай. — Мерзавец… Десятый никогда бы!.. Гокудера собирался выдать длинную тираду, восхваляющую и оправдывающую Саваду, закрепив материал хорошеньким взрывом после дополнительного разгрома системой C.A.I., но потерял Занзаса из виду. Всего секунду назад Хаято смотрел в его полные презрения глаза, а теперь головой был прижат к лакированному столу. Активировать систему не успел: ремень с пряжкой был предусмотрительно отброшен в сторону. — Но он делал, — злобным охриплым голосом произнёс Занзас над ухом. — Он не мог на такое согласиться, — сдавленно проговорил Хаято, пытаясь освободить заломленные руки — без толку. — А его согласия никто и не спрашивал. Гнев не помог побороть шок. Гокудера не мог поверить, что это происходило с ним, не мог принять за правду слова, сказанные Занзасом о Саваде. Когда мафия успела так низко пасть? Насиловать своих… Какими бы ни были отношения в семье, пытки и убийства и то приемлемее: они так не унижали. Пока Занзас приспускал его брюки и трусы, шлёпал по ягодицам, мял их, проверяя упругость, Гокудера мог только материться и пытаться вырваться. Он раньше и не представлял, насколько физически босс Варии силён, принимая во внимание только пламя. Когда Хаято почувствовал между ягодиц скользкий член, замер в ужасе и неверии. Нет, Занзас вовсе не во благо жертвы воспользовался смазкой, а ради безопасности собственного хозяйства. Немного подразнив сжавшийся сфинктер, мужчина резко протолкнулся внутрь. Осознание реальности пришло вместе с дикой болью. Гокудера не сразу признал свой голос, потому какое-то время не сдерживал крики. Только после стиснул зубы, но все звуки удержать не смог — получалось рваное мычание. На стол капали слёзы. Занзас безжалостно буквально вдалбливался в юношу, не давая ему и мало-мальски привыкнуть. Входил на всю длину, сразу, резко, намеренно истязая худощавое тело. Задыхающийся Гокудера больше не думал о Десятом. Все его мысли заполнило одно желание: чтобы пытка поскорее закончилась! Боль больше не проходила молнией по всему телу с каждым толчком, она стала постоянной и сконцентрировалась в одном месте. Гокудера слабо чувствовал, как двигался в нём Занзас, только как бился своими яйцами о его. Гокудера не вырывался, выжидал: «Когда же? Когда же? Когда же?!» Вдруг всё закончилось — Хаято осел на колени, дрожа. По бёдрам стекала сперма, пачкая ковёр, но юноша не замечал этого. — Ты ведь не думаешь, что это конец? — Не надо! Пожалуйста! — неосознанно взмолился Хаято, вжимаясь в стенку стола. Его мысли и чувства были слишком спутанными, чтобы трезво соображать. Десятый, мафия, гордость, «правая рука» — всё это меркло на фоне нынешних страха и боли. Сложно было взять себя в руки, особенно когда над тобой нависал кто-то столь пугающий, как Занзас. Взяв за плечо, он поставил юношу на ноги. Гокудера успел что-то взять с пола, просто вцепился, как в соломинку. Занзас опёрся о стол одной рукой, второй приподнимая подбородок Хаято, чтобы юноша не смел отводить взгляд. Он хотел сломать его. Полностью. И таким прислать обратно Саваде, чтобы мелкий мусор больше не смел ему таким образом перечить. Гокудера был сломлен ещё не до конца. Крепко сжимая ручку, — она упала на пол, когда стол «трясли», — он что остались силы проткнул кисть босса Варии. Занзас даже ухом не повёл. Он больно схватил Гокудеру за волосы, уничтожая взглядом. Мужчине не стоило труда отбросить Хаято к стене, возле которой маняще лежал ремень — путь к спасению. Но воспользоваться им не удалось: боль мешала свободно двигаться. — Это хочешь? Поймав взгляд Гокудеры, Занзас поднял ремень, ухватившись за пряжку. Мгновения хватило, понять, что задумал мужчина. Хаято успел прикрыть лицо и пах, прежде чем получить удар подручным хлыстом. Один. Другой. Бил со всей своей безумной яростью, упивался ей. Идея поймать ремень и воспользоваться пряжкой пришла не сразу, пробилась сквозь пелену бессвязных мыслей. Выгадав момент, он перехватил удар и пустил пламя по ремню, в надежде активировать систему C.A.I… Ничего не произошло. У Хаято не было возможности увидеть, как и когда Занзас отделил её от ремня. Показав хранителю Урагана Десятого, он забросил пряжку в дальний угол. — На колени, — приказал Занзас. — Я не буду этого делать! — состроил брезгливо-напуганную гримасу Гокудера. — Я просил не то, о чём ты подумал, — ударил Занзас в живот, дабы Хаято согнулся и отступил от стены, чтобы можно было хорошенько пнуть под коленки. — Извращенец, — добавил он то ли серьёзно, то ли издеваясь. Гокудере было не до шуток. Он пытался восстановить дыхание и отползти. Не к пряжке, просто куда-нибудь. Подальше. Занзас же предпочёл поглубже, удерживая Гокудеру за бёдра, грубо притягивая к себе, сжимая так, чтобы остались синяки на и без того битом теле. — Прекрати… — хотел закричать Хаято, но вышел еле слышный сип со всхлипом. Казалось, что от прямой кишки ничего не осталось, и Занзас тёрся о голое мясо. От боли кружилась голова. Взяв за горло Занзас приблизил Гокудеру к себе, дабы предупреждающе прошептать, так, чтобы въелось в мозг: — Скажи своему любимому боссу, чтобы больше не смел подсылать ко мне всякий мусор, а нашёл смелости явиться сам. Занзас продолжал душить. Ускользающее сознание уловило — или же исказило — странное ощущение. То был всего лишь природный инстинкт сохранения рода — Гокудера кончил, погрузившись в забвение. Глава Варии отправил «подарок» Саваде в гробу с предусмотренной подачей кислорода. Гокудеру предварительно накачали наркотиками, чтобы не очнулся сразу. Представив лицо Савады, Занзас остался доволен.