***
Когда мужчине показалось, что он вот-вот сойдёт с ума от неизвестности, за дверью послышались тяжёлые шаги, а затем кто-то долго возился с засовом. Наконец дверь распахнулась, и в комнату в сопровождении двух мужчин в кольчугах и с копьями вошёл человек, хорошо знакомый Крису, тут же вскочившему на ноги. Вошедший же с усмешкой посмотрел на пленника снизу вверх и, царственным жестом отпустив охранников, тут же выскочивших за дверь, язвительно произнёс: – Кажется, кто-то соскучился по нашим играм. Жаль, что сегодня у меня мало времени на это, но я обещаю, что завтра мы наверстаем. – Стив? Какого хрена происходит? – выдавил из себя Крис. – Забываешься, ублюдок, – как-то равнодушно произнёс Нагави. – Я же почти приучил тебя обращаться ко мне как подобает. Ничего, завтра разберёмся. А пока что не будем терять время. – Чего? – не понял пленник. Стив не ответил. Он опустил руку в карман и достал что-то вроде большой блестящей монеты, которую и швырнул в Криса. Пленника будто пронзил удар тока от прикосновения металла. Тело Кристиана отлетело к стене, больно ударилось и упало на пол так, что ему осталось обозревать лишь тёмный потолок со следами паутины. Мужчина видел, как к нему медленно подходит Стив, но не мог даже пошевелиться, будто его парализовало от удара странным предметом. Нагави пару раз лениво, но болезненно пнул пленника отделанным железом носом сапога по рёбрам, а затем куда более сильно ударил ниже, в область левой почки. Если бы мог, Крис бы согнулся и закричал от боли, но тело не подчинялось. Он не мог ни сопротивляться, ни просто пошевелиться ни когда Стив переворачивал его на живот, ни когда поднял за волосы его голову, чтобы с усмешкой взглянуть в глаза, а затем больно ударить лбом о каменную плиту. От удара Крис на несколько секунд отключился от реальности. Он пришёл в себя лишь когда Нагави резко подвинул его на полу, ощутимо стёсывая кожу на щеке. Голова Криса повернулась набок, и он смог увидеть размазавшуюся по полу кровь, натёкшую из его рассечённого лба, и монету, издевательски блестевшую в нескольких сантиметрах от его лица. – Готов поиграть? – тем временем спросил усевшийся на его спину Стив, наклоняясь и изо всех сил впиваясь зубами шею пленника. – Вижу, что готов, – Нагави удовлетворённо провёл по месту укуса пальцем, размазывая выступившую кровь. Крис хотел бы послать его куда подальше, скинуть с себя и ударить, но только и мог, что смотреть на монету, пока на его шее и спине, на которой разрезали рубашку, появляются всё новые и новые болезненные укусы. Он так и не понял, что это был за металл, так как монета казалась то золотистой, то серебрилась, то отсвечивала медным оттенком. Стив поднялся и ещё несколько раз ударил Криса ногами. На этот раз по правому боку. На той стороне монеты, которая оказалась сверху, был выгравирован глаз, наводящий своей формой на мысли о Древнем Египте, но с восьмигранным зрачком. Стив снова опустился на пол, грубо стягивая с пленника брюки и раздвигая ему ноги. Монета сменила свой золотой блеск на почти белую блёклость цвета алюминиевой проволоки… Нагави не стал утруждать себя ни растяжкой, ни поиском смазки. Он просто дёрнул тело Криса на себя и настолько резко вошёл, что сам зашипел от боли, так как чуть не порвал себе уздечку. Стив снова поднял голову пленника за волосы и ещё несколько раз ударил лицом об пол, будто это он был в чём-то виноват. Раздался хруст, показавшийся Крису очень громким. Из сломанного носа потекла кровь. Дышать стало трудно. От пульсирующей боли в области сфинктера и обжигающей в области лица из голубых глаз пленника потекли слёзы, отчего проклятая монета, маячащаяся перед его лицом своим серебряным оком, стала расплываться. Стив больно впился в плечи Криса, ещё сильнее прижимая его к полу, и начал двигаться в нём, сначала медленно, затем всё быстрее. К пульсирующей боли в прямо кишке присоединилась режущая. Казалось, туда вставили раскалённый меч. Пленник уже не мог думать ни о чём, кроме боли. Он уже не замечал сквозь сплошной поток слёз золотые края монеты. Тем временем Нагави ещё увеличил темп, а затем с криком кончил и вышел из тела Криса. Пленник скорее вообразил, чем на самом деле почувствовал сперму внутри его истерзанного тела. Стив поднялся. Крис отчётливо слышал, как тот поправляет на себе одежду. Затем Нагави наклонился, ногой перевернул лежащего мужчину, насмешливо и с каким-то превосходством заглянул тому в покрасневшие глаза, чей чистый несмотря ни на что цвет странно смотрелся на окровавленном и распухшем лице, а затем выпрямился и ударил того сапогом в висок. Крису показалось, что его череп треснул, и он потерял сознание.***
Мужчина очнулся, почувствовав, что к лицу прислоняется что-то мокрое и холодное, пахнущее гнилью. Он приоткрыл глаза, поморщившись от яркого света. Лёгкое движение лицевых мышц тут же отдалось болью в носу. По лбу снова потекла кровь. Что-то мокрое и тёмное снова коснулось его лица. Крис сфокусировал взгляд и понял, что это какая-то тряпка, надетая на деревянный черенок. Мужчина с трудом повернул голову. Тело уже не было полностью парализованным, но подчинялось с трудом. Похоже, после того, как он отключился, его ещё попинали. Бока болели так, будто там не осталось ни одного целого ребра, хотя если учесть, что он ещё дышит, вряд ли там всё так страшно. Тряпка снова коснулась его лица, и Крис, посмотревший наконец-то выше черенка, увидел испуганную девушку в какой-то длинной бесформенной одежде, больше всего напоминающей большой коричневый мешок, подвязанный на талии верёвкой. Незнакомка намывала в комнате полы, осторожно отодвигая Криса шваброй от испачканных участков. Впрочем, судя по выражению её блёклого и какого-то словно смазанного лица, обрамлённого растрёпанными жиденькими светлыми волосами, осторожность была связана с тем, что она боялась его, а не с жалостью. Пленник постарался подняться, но только бессильно пошевелил левой рукой. Девушка пронзительно и противно взвизгнула и изо всех сил ударила его шваброй в солнечное сплетение, отчего Крис задохнулся, пытаясь сжаться от новой боли, а затем снова погрузился в спасительное небытие, потеряв сознание. Второй раз мужчина пришёл в себя, когда девушки уже не было, а пол успел даже подсохнуть. На этот раз тело слушалось гораздо лучше. Крис осторожно, чтобы не потревожить раны и ушибы, поднял руку и дотронулся до лба. Он провёл подушечками пальцев по запёкшейся кровавой корке, отвалившейся от его прикосновения, и вдруг понял, что раны там нет. Он несколько раз провёл по ровной коже без каких-либо следов от ушибов, а затем уже двумя руками ощупал нос. Тот был всё ещё слегка припухшим, однако, не болел, и дышалось уже легче. Да и вроде как сломанные ребра больше не беспокоили. Крис осторожно попытался сесть и охнул, падая на бок. Там всё ещё болело, причём ощутимо. Но всё остальное приходило в норму. Пленник ещё раз провёл рукой по лицу, а затем пробормотал: – Сколько же дней я тут провалялся? Через какое-то время у него получилось встать на ноги и пройтись. Так было даже легче. Пара шагов до стены, и можно не думать о том, что с ним случилось. Лязг цепи, и четыре шага до двери позволяют думать о том, где они взяли такие широкие доски, а не о боли в районе прямой кишки. Он метался по комнате, насколько позволяли его кандалы, и заставлял себя не думать. Не думать вообще. Впрочем, метался он недолго. За дверью послышался звук отодвигаемого засова. Крис замер под окном напротив распахнувшейся двери. Двое людей в кольчугах настороженно смотрели на него. Пленник точно не мог вспомнить, были ли это те же самые, что сопровождали Стива, или другие. Около минуты эти люди просто наблюдали за ним, а затем втолкнули в комнату какое-то существо, быстро захлопнув за собой дверь. Существо замерло у двери, ярко освещаемое лучами закатного солнца, которые каким-то чудом пробились сквозь густые ветки куста. Оказалось, что это был лишь человек в странном одеянии, будто сделанном из фольги. Его костюм напоминал формой скафандр из старых фантастических фильмов, только там, где у космонавтов находился шлем, у этого человека был капюшон с прорезями для глаз, зашитый посередине грубой толстой ниткой. В одной руке человек держал деревянное, явно тяжёлое ведро, а в другой плетёную корзину, накрытою белой, неожиданно чистой тканью. Визитёр поставил корзину и ведро на пол, а сам установил возле двери какой-то кристалл, исписанный вязью значков. Затем незнакомец подошёл к Крису и жестом велел тому сесть. – Кто вы такой? – вместо того, чтобы подчиниться, пленник сделал полшага назад, прижавшись к стене. – Где я нахожусь? На каком основании? Несколько секунд визитёр смотрел на Криса, а затем тихо проговорил: – Я помощник жреца при храме. Самому жрецу после последнего поражения в войне, которую он не предотвратил, уже не прийти сюда. Мне запрещено с вами общаться и отвечать на ваши вопросы, Кристиан. Присядьте, пожалуйста, я смою с вас кровь. В странно звучащем голосе незнакомца мелькнуло что-то такое, что заставило пленника подчиниться. Он опустился на колени, а визитёр намочил в ведре тряпку и начал смывать с лица Криса кровь и грязь. Вскоре вода окрасилась розовато-алым. – Вы почти восстановились, – едва слышно сказал помощник жреца. – В этот раз герцог не так уж сильно вас мучил. – Какой герцог? Стив? – в голосе Криса послышалось изумление. – Единственный в этой округе. Это его земли. Вы столько дней находитесь здесь, и до сих пор не поняли этого? – казалось, странный человек тоже удивлён. – Сколько? – очень тихо спросил пленник, почему-то боясь услышать ответ. – Около восьми звездопадов назад герцог привёз вас сюда, – мягко сказал помощник жреца, закончив с лицом Криса и принявшись оттирать потёки крови и грязь со спины и шеи. – Вы не помните этого? – Нет, – мужчина в кандалах недоумённо помотал головой. – Значит, он почти сломал вас, – почему-то с отчаянием в голосе едва слышно произнёс незнакомец. – Но пророчество… Звук открывающейся двери не дал ему договорить. Люди в кольчугах снова вошли в помещение, но не рискнули пройти дальше порога. Настороженные и напряжённые, они наблюдали, как помощник жреца проводит уже потерявшей свою белизну мокрой тряпкой по рукам и груди пленника. Крис ненадолго закрыл глаза. Герцог… Звездопады… Пророчество… Абсурд какой-то… И то, что сделал Стив… Впрочем, об этом пока лучше не думать. Не вспоминать. С этим можно будет разобраться после. Если можно будет. Пленник резко открыл глаза и посмотрел на стражников. В том, что это стражники, он уже не сомневался. Те отчего-то вздрогнули, а затем, стараясь сохранить видимость спокойствия, вышли за дверь. Крис подумал, что всё это напоминает глупый, дурной и лишённый логики сон. – Наш храм почти опустел, но мы храним верность своим обетам, – вдруг сказал помощник жреца. – Боги оставили нас, но они вернут свою милость. Когда он придёт, проглотите это. Незнакомец отбросил мокрую ткань в ведро, присел на корточки, а затем взял в свою грубую и почему-то покрытую ровными шрамами от порезов ладонь длинные и тонкие пальцы пленника, вкладывая в них нечто небольшое, гладкое и прохладное. – Что это? – тихо спросил Крис, почти бессознательно отмечая, что его татуировки куда-то пропали, будто их никогда и не было. – Я не знаю. Боги оставили их в храме, когда были милосердны к нам. Это последний камень. Но хотя бы раз вам будет не так больно. Они действительно помогают, я сам проверял, – вздохнул помощник жреца. Некоторое время, они молчали. Незнакомец так и не отпустил руки пленника, прикасаясь к его пальцам почти благоговейно. Ничего не понимающий, растерянный Крис, впрочем, не сопротивлялся. Вдруг помощник жреца будто очнулся, заявив: – Вы же, наверное, должны поесть! – он оставил в покое ладонь Криса и потянулся в корзине, доставая бутыль с чем-то тёмно-красным внутри. – Вот! – он поднёс стеклянное горлышко к губам пленника и наклонил так, что тот невольно сделал несколько глотков. Напиток по вкусу напоминал ржавую воду, в которую кинули пару щепоток соли. В первый момент желудок Криса будто сжался, желая отторгнуть то, что в него вливают, но затем спазм прошёл, и пленник с трудом, но проглотил содержимое бутылки. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что эту гадость надо допить до конца. – Что это было? – сдавленно спросил Крис, когда жидкость закончилась. – Куриная кровь, – отозвался мужчина с закрытым лицом. – Если бы я мог, я бы принес вам нормальной крови, но герцог не позволит. Пленник хотел было ответить, что он думает по поводу такой еды, но вдруг дверь распахнулась, и в комнату быстрым шагом ворвался Стив. – Я запретил кому-либо с ним разговаривать! – рявкнул он, пиная ведро с водой так, что оно сначала врезалось в помощника жреца, заставив того потерять равновесие и упасть, а затем покатилось до стены, выплёскивая из себя остатки воды. – Простите, герцог, – дрожащим голосом пробормотал мужчина с закрытым лицом, отползая назад. – Ты забываешься, послушник! – Нагави шагнул к нему, хватая за капюшон и поднимая на ноги. – Хочешь, чтобы я тебе глаза выжег, как тому старому козлу в храме? – Нет! – закричал помощник жреца, пытаясь вырваться. Послышался треск. Нитка, удерживающая края капюшона вместе, разошлась, открывая лицо и часть головы незнакомца. Стив оттолкнул его. Отлетевший к стене помощник жреца тут же закрылся руками, стягивая на лице капюшон, но Крис успел заметить красную, покрытую рубцами кожу, как будто многократно обожжённую пламенем, глубокие шрамы, рассекающие губы послушника на несколько частей, и почти свежую, покрытую кровавой коркой рану на месте носа… – Пошёл вон, недоумок! – крикнул Стив, и старающийся закрыть тканью лицо мужчина буквально вылетел за дверь.***
Дверь снова захлопнулась, и послышался звук задвигаемого засова. Всё ещё стоявший на коленях Крис хотел вскочить на ноги, но Нагави неуловимым движением подскочил к нему и изо всех сил ударил кулаком в левую скулу. Пленника отбросило назад. – Как видишь, я освободился пораньше, – с нескрываемым злорадством произнёс Стив, – и у нас будет много-много времени, чтобы поиграть. Отвернувшийся к стене Крис не отвечал. Рукой, сжимающей камешек, он сначала дотронулся до ноющей скулы, отмечая про себя, что пока не так уж больно, а затем поднёс ладонь к губам и с опаской положил в рот данный ему послушником предмет, но глотать пока не стал. – Ты сегодня какой-то скучный, – продолжил тем временем Нагави. – Ну давай, прокляни меня. Или попроси пощадить тебя. Вдруг я сегодня добрый? Крис молчал, отмечая про себя, что у камня горьковатый неприятный привкус, который становится всё более и более явным. Язык начал слегка неметь. – Ладно, береги силы. Я ещё заставлю сегодня тебя покричать, – притворно вздохнул Стив, доставая уже знакомую пленнику монету и бросая в него. Крис резко попытался проглотить камень, но не успел. Монета ударилась об его обнажённую грудь и откатилась к двери, а сам пленник, пронзённый её разрядом, обездвижено свалился на пол. – Отлично, – герцог наклонился и приподнял его голову, подсунув ладонь под затылок, и мягко провёл пальцами по раскрасневшейся и уже припухшей скуле. – Я придумал для нас с тобой кое-что новенькое. Ты оценишь это, но чуть позже, – рука Стива переместилась на губы пленника, задумчиво пытаясь их приоткрыть, впрочем, без какого-либо усилия. Нагави выпрямился, отпуская Криса, отчего тот сильно стукнулся затылком об пол. Камешек от удара сместила вниз, провалившись до горла, и застрял там, вызывая тошноту и мешая дышать. Впрочем, прокашляться или что-то изменить пленник не мог. Правда, горло тут же потеряло чувствительность, и стало немного легче. Крису даже показалось, что камешек уменьшился в размерах. Стив тем временем постучал в дверь замысловатым стуком, и охранники в кольчугах распахнули её. Нагави что-то тихо сказал им, и тюремщики скрылись, снова закрыв дверь на засов. Герцог вернулся к пленнику, ударами ног выкатывая его в центр комнаты. Если бы мог, Крис вскрикивал бы от каждого прикосновения отделанных металлом сапог. От одного из ударов камешек вылетел из его рта, и пленник увидел, что тот и правда как будто немного растворился. Ничего не заметивший герцог перевернул Криса на спину, а затем, достав нож, провёл им по соскам, тут же скользнув чуть ниже. На лезвие он почти не нажимал, так что больно не было. Проведя остриём по животу Криса вдоль линии, где пояс брюк соприкасался с кожей, Нагави столь же медленно и лениво разрезал ткань сверху вниз сначала вдоль одной штанины, затем вдоль другой. Отбросив пришедшие в негодность брюки, Стив довольно улыбнулся. – Мои люди что-то долго возятся, – с досадой произнёс он, – А тебе, наверное, так интересно, что тебя ждёт этой ночью… Герцог положил лезвие ножа плашмя на живот пленника, а затем провёл им вниз, до самого основания члена. От холодного и столь опасного прикосновения по телу жертвы побежали мурашки. Стив отложил нож, небрежно погладил пленника по бедру, а затем уселся на него верхом, больно сдавливая всем весом член Криса. Нагави наклонился вперёд и легко коснулся губами губ жертвы, а затем резко отвесил пленнику пощёчину, намеренно задевая уже распухшую скулу. Громкий звук удара разнёсся по комнате. Герцог оскалился, выдавливая из себя улыбку, и больно сжал зубами кожу на шее Криса. – Тебе ведь это нравится, кровосос? – почти прошипел Нагави. – А если я сделаю вот так? – Стив провёл языком чуть ниже мочки уха пленника, а потом прикусил облизанное место сначала легко, а затем изо всех сил. Крис чувствовал, как зубы герцога прорывают его кожу, и это было болезненно. Волшебный камешек не помог. Впрочем, камешек ли? Больше напоминает обезболивающее странной формы… Пленник мысленно усмехнулся, стараясь отвлечься от Стива, кусающего его за ухо. Что это за мир, если бросившие всех боги раздавали таблетки? Может, это он, Крис, сошёл с ума, а таблетку ему дал медбрат в клинике, которого он увидел в образе послушника из-за галлюцинаций? Но боль-то настоящая! Пленник с ужасом посмотрел на выпрямившегося на нём герцога, улыбнувшегося окровавленными губами и резко выплюнувшего на пол мочку уха. Его, Криса, мочку! Темные глаза Стива сверкали безумием. Нагави снова наклонился, чтобы укусить, но в этот момент загромыхал дверной засов, и герцог вскочил на ноги. На миг в душе пленника возникла надежда, его мучитель сейчас уйдёт, но Стив довольно произнёс: – Игра начинается!***
Тяжёлая дверь распахнулась, и стражники втащили деревянную квадратную рамку с углублениями по краям. Они поместили эту рамку вокруг Криса, а затем вышли и тут же вернулись с прочными даже на вид столбами, в которые сверху были вбиты толстые металлические кольца. Столбы тут же поставили в предназначенные для них отверстия по краям рамки. Один из тюремщиков принялся крепить на эти столбы цепи, а другой скрылся за дверью, за которой тут же послышался грохот, и охранник, пятясь, волоком втащил в помещение странную чёрную конструкцию. Основой этой конструкции служило что-то вроде положенного горизонтально чёрного креста, сверху покрытого шипами. Снизу этот крест поддерживали тонкие, изящно переплетённые в каком-то немыслимом узоре многочисленные ножки, низ которых выплавили в виде кошачьих лапок с ярко выраженными выпущенными коготками. Тюремщик пристроил эту конструкцию у двери, случайно столкнув кристалл, и, облокотившись на стену левой рукой, остановился, тяжело дыша. Тем временем его напарник закончил укреплять цепи на столбах и замер, вопросительно глядя на герцога. – Мы же уже всё обговорили, и я объяснил, что от тебя требуется. Выполняй! – ответил ему презрительным взглядом Стив. – Но он же вампир! – немного поколебавшись, выдохнул тюремщик. – И что? – Нагави язвительно улыбнулся. – Придут старые боги и покарают тебя за своё дитя? Боги умерли. А в этом замке только один бог – я. – Но… – охранник робко взял в руки цепь с кольцом и подошёл к Крису. – Я понял. Мужчина в кольчуге открыл кольцо и зажал в него левое запястье пленника, тут же закрыв наручник и затянув его болтом изо всех сил. Металл сдавил кожу и мышцы, впиваясь острыми краями почти до крови. Охранник тем временем сковал и правую руку, уже более смело завинчивая болт. Пока он фиксировал запястья, Стив снял с Криса кандалы и заменил их на прикреплённые цепями к столбам кольца, плотно обхватив ими лодыжки пленника и закрепив болтами. – Готово! – с облегчением отрапортовал тюремщик. – Замечательно, – кивнул Стив, придирчиво проверив, насколько хорошо держатся цепи на столбах. – Теперь поднимайте его. Стоящий у стены тюремщик подошёл и взялся за цепи, удерживающие ноги пленника. Второй ухватился за цепи, фиксирующие руки Криса. Несколько секунд охранники стояли, примеряясь и будто ожидая чего-то. Стив обошёл получившуюся конструкцию и встал около чёрного креста у двери, а затем тихо приказал: – Давайте. Люди в кольчугах переглянулись и резко дёрнули цепи на себя, поднимая пленника над полом. На запястьях и лодыжках вампира от давления металла начала рваться кожа. На ранах под кольцами, всё глубже впивающимися в плоть, выступила кровь. Крис почувствовал, как она стекает вниз по его рукам и ногам. – Ещё выше! – распорядился тем временем Нагави. Поднатужившись, тюремщики натянули цепи ещё сильнее. От резкого рывка раны пленника под металлическими кольцами заболели ещё сильнее. Внезапно Крис услышал скрежет, сопровождаемый тяжёлым дыханием Стива. Голова вампира была повёрнута так, что он видел только окно, но он готов был поклясться, что когда неприятный звук стих, герцог остановился совсем рядом с ним. – А теперь опустите немного! – распорядился Нагави. Охранники резким движением ослабили цепь, и тело пленника резко приземлилось на лежащий прямо под ним крест. Шипы вонзились в тело, протыкая кожу и прокалывая мышцы. Где-то в районе поясницы вампира что-то громко хрустнуло. Спину вампира будто обожгло огнём, тут же полетевшим болевым разрядом по ногам, до судорожно поджавшихся пальцев. За первой волной боли пронеслась вторая, более сильная, и обездвиженное тело всё же инстинктивно дёрнулось, ещё больше травмируя себя шипами. Неожиданно это судорожное движение принесло облегчение. В ногах осталось лишь какое-то неприятное покалывание, как при ударе током, но даже порезанные кольцами лодыжки перестали болеть. Неприятный огонь всё ещё пульсировал в области поясницы, но Крису он показался вполне терпимым. – Неплохо, да? – подошёл к лицу вампира Стив. – Я это сам придумал. Надеюсь, ты надолго запомнишь это ощущение. Нагави самолично натянул цепи так, чтобы пленник лежал спиной на шипах, но при этом был неподвижно распят между столбами, а затем приподнял голову Криса за волосы и поцеловал того в распухлую скулу и сказал с каким-то упоением: – Тебе придётся подождать тут, пока действие моего талисмана на тебя не прекратится, и ты не придёшь в себя. Шевельнуться в моём творении ты не сможешь, конечно, но я хочу, чтобы этой ночью ты кричал. И ты будешь кричать. А пока что мне нужно тебя покинуть, но не грусти, пока ты ожидаешь, я завершу последние приготовления для нашей ночи. Герцог подобрал в углу монетку, кивнул охранникам и скрылся за дверью. Стражники вылетели следом за ним, и вампир услышал, как они задвигают засов. В голове Кристиана крутились нецензурные слова в адрес Стива, проклятия в адрес мучающей его боли, и если бы он мог, он бы уже кричал. Но он не мог. Парализованный странной монетой вампир, почти обезумевший от боли, мог лишь молча наблюдать за тем, как постепенно темнеет окно, погружая комнату во мрак. Где-то снова издевательски запела птица. Онемевшие пальца Криса сжались в кулаки, открывая покрывшиеся было запёкшийся кровью раны. Новые алые ручейки потекли по нежной коже предплечий. В темноте боль и ужас пронзали сильнее, и разумная человеческая суть пленника забилась в дальний угол сознания, оставив вместо себя напуганное и израненное существо, почти не способное мыслить. Вампир даже не заметил, когда действие монеты начало отпускать его, и он закричал от боли. Начавшееся восстановление позвоночника вернуло чувствительность ногам. А Крис кричал, срывая голос, и даже не услышал, как кто-то начал открывать дверь.***
Сначала в помещение вошли охранники, со всеми возможными предосторожностями втаскивающие металлическую бочку с жарко пылающими углями. Затем один их тюремщиков внёс два горящих факела и вставил их в специальные отверстия на стенах, осветив комнату, а другой тем временем затащил в помещение большой чёрный и явно тяжёлый ящик, который пристроил так, что Крис не увидел, что там, и лишь только услышал звук отброшенной крышки. Охранники вышли, но дверь за собой не закрыли. Усилием воли пленник подавил в себе крик и прислушался. Тюремщики как будто спешили прочь, и неразборчивые звуки их голосов вскоре затихли, потерявшись в коридорах, однако почти сразу вампир услышал в отдалении чью-то тяжёлую поступить. Звук шагов приближался, и через пару минут в комнату вошёл Стив. Герцог встал у головы пленника, и Крис смог разглядеть, что одет тот был очень странно: лёгкая белая накидка покрывала его плечи на манер плаща, а на ногах красовались неизменные сапоги с металлической отделкой. Больше на нём ничего не было. Ткань распахнулась спереди, открывая светлое, довольно мускулистое тело. На белой коже груди в свете факелов как-то неприятно выделялись тёмные волосы. Нагави подошёл почти вплотную, и вампир увидел, как в нескольких сантиметрах от его лица раскачиваются постепенно приходящие в боевую готовность гениталии герцога. Стив задышал тяжелее, а его возбуждённый и увеличившийся член, который особенно воинственно смотрелся на фоне густых тёмных волос на лобке, пару раз задел головкой лицо Криса. Нагави протянул вперёд правую руку и погладил пленника по губам большим пальцем, а затем пробормотал что-то и отошёл к ящикам. Вампир слышал, как он чем-то гремит там, а затем его левую икру пронзила резкая боль. Запахло горелым сырым мясом. Крис дёрнулся, ещё сильнее распарывая спину о шипы. На пол снова закапала кровь. Стив засмеялся. Теперь что-то раскалённое прикоснулось к колену пленника, и тот не смог сдержать вскрик. Герцог наклонился, схватил вампира за волосы и поднял его голову повыше, заставляя смотреть, как он снова окунул чугунный прут в бочку с углями, а затем, когда тот раскалился докрасна, медленно и неотвратимо подносит её к белеющему в неверном освещении комнаты беззащитному бедру привязанного мужчины. Крис, стараясь уйти от боли, инстинктивно подогнул колени, насколько это было возможно в оковах. Цепи раскачались, из-за чего его спина несколько раз проехалась по входящим в неё всё глубже шипам. Стив снова раскалил прут и лениво провёл им по голени пленника, а затем, снова и снова окуная орудие пытки в угли, принялся прикасаться им к внутренним сторонам бедёр вампира, оставляя глубокие алые и влажные следы. А Крис орал, срывая голос, и бился в своих цепях, елозя по шипам так, что спина и верхняя часть ягодиц превратились в месиво из разорванных мышечных волокон и ошмётков кожи. Наконец герцог отбросил прут в сторону и вернулся к чёрному ящику. Вампир, хрипло дыша, зажмурился, стараясь абстрагировать от боли, но резкое прикосновение чего-то холодного и твёрдого к его щеке заставило пленника широко распахнуть глаза. Стив прижимал к его лицу какую-ту штуку, а когда герцог отстранил её, Крис увидел, что перед ним железное клеймо с непонятной символикой, похожее на те, которыми таврят скот. Нагави довольно улыбнулся и гордо заявил: – Мой герб. На заказ делал. Герцог нагрел клеймо на углях, а затем прислонил его к правому бедру вампира чуть ниже ягодицы. Запах горелой плоти уже пропитал всю комнату, но мучитель будто и не замечал этого. Он снова поместил своё клеймо на угли, а затем резким движением прислонил налившийся оранжево-красным теплом металл к животу пленника прямо над лобком. Крис, с криком пытаясь согнуться, так дёрнулся, что даже тяжёлый крест под ним слегка съехал в сторону. Недовольный Стив отбросил клеймо, поправляя конструкцию и придавливая пленника спиной к шипам, а затем ехидно улыбнулся и тихо сказал: – Завтра на тебе всё заживёт, но сегодня ты – моя собственность. Не пора ли мне использовать своё право хозяина? – Да пошёл ты! – сорванным от крика голосом выдохнул вампир. – Ну уж нет, я не наигрался пока что! – Нагави улыбнулся, на этот раз искренне, а затем похлопал Криса по ноющим ягодицам и обвёл указательным пальцем его сфинктер, слегка надавив. – Но если ты хочешь растянуть удовольствие, сделаем иначе. Герцог подошёл к пленнику со стороны головы, встал перед ним на колени и поцеловал в губы, а затем заставил его приоткрыть рот, разглядывая клыки. Усмехнувшись, Стив выпрямился и резким ударом ноги поразил губы Криса с такой силой, что его отбросило назад настолько, насколько позволяли цепи. Вампир выплюнул осколки сломавшихся у корней передних зубов, окровавленным языком ощупав порезанные их острыми кусками губы. А герцогу этого показалось мало, и за первым последовали второй и третий удары, лишившие вампира ещё и пары жевательных зубов. А вот верхние клыки пока держались, и заметивший это Нагави нехорошо усмехнулся, отходя к чёрному ящику. – Поиграем в цирюльника? – проворковал он полминуты спустя, демонстрируя Крису огромные щипцы. Захлёбывающийся собственной кровью вампир лишь что-то промычал, а герцог какой-то грубой конструкцией зафиксировал его рот в открытом виде и ухватился щипцами за левый клык. Он тянул, сильно упираясь в голову пленника, дёргал, но зуб держался. Обезумевший от боли Крис не знал, сколько это продолжалось, пока его голову от верхней десны до глаза ни пронзила адская боль, а Нагави гордо не продемонстрировал ему красиво изогнутый длинный зуб с мощным спиралевидным корнем. Правый клык наученный горьким опытом Стив захватил щипцами и попытался выкрутить, но в итог наполовину сломал. Тогда герцог поудобнее зажал оставшийся в десне осколок и принялся долго и упорно вытягивать его, не обращая внимания на стоны пленника. Когда с клыками было покончено, Стив немного вытянул теми же щипцами окровавленный язык пленника изо рта и принялся водить им по сочащейся смазкой головке своего члена. Дыхание герцога начало срываться. Нагави двигался всё более резко, сжимая щипцы сильнее и сильнее, и остановился лишь тогда, когда оторванная половина языка с чавкающим звуком плюхнулся на пол. Тогда Стив вставил член между разбитых губ привязанного мужчины и протолкнул его вперёд, легко скользя по смазанным кровью и слюной дёснам. Он входил в рот задыхающегося пленника на всю длину, всё быстрее вколачиваясь в горло, а инстинктивно пытающийся откашляться вампир только облегчал ему задачу. Герцог наклонился вперёд, облокачиваясь ладонями на грудь Криса и стараясь ускориться ещё. Ему понадобилось не больше пары минут, чтобы получить разрядку и излиться в горло жертвы, не прекращая фрикций. Наконец он вытащил свой обмякший член изо рта вампира и обессилено уселся на пол, машинально глядя в блестящие, покрытые лопнувшими сосудами небесно-голубые глаза Криса, кажущиеся из-за своего чистого цвета неуместными на покрытом потёками крови, слюны и спермы распухшем лице с наливающимися синяками…***
Герцог отдыхал недолго. Вскоре он поднялся на ноги и поинтересовался довольным голосом: – Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? Не волнуйся, тебе понравится. Стив снова порылся в чёрном ящике, а затем встал между широко разведенными в стороны ногами пленника, положив что-то на пол. Нагави с усмешкой потрогал пальцами вяло лежащий на животе член пленника, а затем изо всех сил сжал в кулак яички, оттягивая их как можно ниже. Крис попытался свести ноги вместе, но цепи не позволили ему этого. На губах герцога застыла язвительная усмешка, когда он вдруг начал мягко поглаживать гениталии пленника без всякого намёка на грубость. Долгое время измученное болью тело не реагировало, но затем физиология взяла своё, и пенис налился кровью, затвердел и поднялся. Стив поднял с пола кожаный шнурок, туго перевязывая член вампира у основания, а затем сказал: – Это ещё не все сюрпризы на сегодня. Нагави поднял с пола небольшой ножичек с хорошо заточенным лезвием и принялся покалывать его кончиком яички Криса, стараясь при этом проколоть кожу. Вскоре они все были покрыты мелкими кровоточащими ранками. Тогда Стив наклонился вперёд и сделал несколько быстрых неглубоких надрезов вокруг клейма, размазывая поблёскивающую в свете факелов красную влагу по втягивающемуся от боли животу. – Почему ты не кричишь? – лениво растягивая слова, спросил герцог у хрипло стонущего пленника. – Я ведь знаю, что ты в восторге от нашей игры. Стив провёл лезвием по внутренней стороне левого бедра вампира, глубоко распарывая ногу, а затем сделал параллельный разрез сантиметрах в трёх от первого и принялся медленно и методично снимать кожу с этого места. Справился он минут за десять и, отбросив нож к стене, подошёл к лицу Криса, демонстрируя ему окровавленный лоскут, снятый с его ноги. – Тебе понравилось? – Нагави помотал перед глазами жертвы куском кожи, брызгая красными капельками во все стороны. – Жаль, сегодня это не входит в основную программу, – герцог рассмеялся. – Обещаю, когда-нибудь мы попробуем содрать с тебя шкуру целиком. А сейчас пришло время доставить тебе особое удовольствие… Стив отошёл к ящику, достал оттуда тяжёлую ручную дрель и встал между разведёнными в стороны ногами жертвы. Погладив большим пальцем руки головку члена, он поднёс кончик сверла к наружному отверстию мочеиспускательного канала и слегка вдавил его. Устроившись поудобнее, герцог принялся медленно вращать ручку дрели, заставляя сталь всё глубже входить в уретру. Режущая боль пронзила всё тело Криса, и он закричал хриплым сорванным голосом, дёргаясь в цепях. Казалось, пытка длится несколько часов, но на самом деле сверло целиком погрузилось в плоть минут за десять, и тогда Стив осторожно развязал шнурок, а затем резким движением дёрнул дрель на себя, буквально разрывая уретру. А вампир закричал ещё громче, чувствуя, как от боли наружу выплескивается содержимое мочевого пузыря, разъедая растерзанный изнутри пенис. Нагави бережно положил дрель на пол, глядя на подрагивающее тело пленника почти с нежностью. Герцог снова был возбуждён и уже хотел снова удовлетворить свои потребности, как вдруг его взгляд упал на забытый послушником кристалл. Стив поднял его, несколько секунд полюбовавшись тем, как переливается свет факелов на его острых гранях, а затем медленно ввёл его в прямую кишку пленника, разрезая её стенки и разрывая кольцо сфинктера. Крис снова захрипел, а герцог сжал свободной рукой член пленника, а сам тем временем резкими движениями принялся раскачивать кристалл, травмируя свою жертву всё сильнее. Вампира будто пронзали разряды тока, а Нагави смеялся. Впрочем, Стиву это быстро надоело, и он, отбросив кристалл на пол, заменил его своим членом. Мужчина даже не заметил, как замолчал потерявший сознание Крис. Герцог входил резко, быстро, и его возбуждённая плоть легко скользила внутри кровоточащей изрезанной прямой кишки пленника. Он настолько спешил, что даже несколько раз сам укололся ладонью о шипы, но кончил Стив лишь минут через десять, устало упав на колени. Прямо перед ним на каменные плиты закапала кровь, смешанная со спермой. Герцог лёг на пол и провёл ладонью по красной луже, где свежие капли крови смешивались с уже запёкшейся. Ладонь стала липкой, и он машинально вытер её об уже изрядно испачканную накидку. Он посмотрел вверх, на окровавленные бёдра пленника, где яркими пятнами выделялись выжженные геральдические знаки. Стив уже довольно сильно устал, но всё же поднялся на ноги, чтобы продолжить. Увидев, что вампир без сознания, Нагави вытащил из-под его спины крест. Из открывшихся ран вяло закапала свежая кровь. Стив снова вернулся к ящику и достал оттуда три больших крюка, похожие на те, что используются на скотобойнях. Он отвинтил от цепи кольцо, удерживающее левую руку Криса, и заменил его крюком. Герцог аккуратно освободил запястье пленника от оков, погладив открытые раны, а затем резким движением воткнул острие крюка чуть ниже ладони, тут же отпуская руку. Лавиной сошедшая на пленника острая боль заставила его со стоном прийти в себя, а Нагави тем временем проделал ту же процедуру и с лодыжками вампира. Крис хрипел от боли и тяжело дышал, пытаясь освободиться, но только всё глубже загонял в себя крюки. – Да ты уже в экстазе, кровосос! – довольно отметил Стив, похлопав пленника по ранам на животе. – Хочешь получить удовольствие ещё раз? – мучитель потёрся своим возбуждённым членом о клеймо над лобком пленника, нарочно раскачивая того на крюках. Крис снова застонал, а герцог с расширившимися зрачками смотрел, как болтается кровоточащий пенис жертвы, свешиваясь вниз. Нагави сжал его в кулак и потянул на себя, приподняв бёдра вампира и резко отпустив. Крис почти сумел закричать от боли, а Стив наклонился и поднял дрель. Герцог прислонил сверло чуть ниже и левее места, где находится мечевидный отросток, и, диагонально расположив дрель, принялся вращать ручку. Сталь легко пропорола кожу и мышцы и начала входить всё глубже прямо под грудину, а когда вошло целиком, Стив медленно вытащил дрель и достал из чёрного ящика большой нож. Он воткнул его в свежую рану и с усилием повернул, пару раз неудачно задев кость и чуть не сломав лезвие. Затем, засунув палец в получившееся отверстие, он усмехнулся и взгромоздился на живот жертвы верхом. Нож со звоном упал на каменные плиты рядом. Герцог окунул пальцы в кровь вампира и погладил свой член, а затем подвёл голову к ране на груди и медленно начал вводить её внутрь. Горячие порванные мышцы легко принимали его плоть. Стив вошёл целиком, миновав надрезанную печень и порванный желудок, и упёрся головкой в пораненное, но всё ещё бьющееся сердце вампира. Герцог замер от неожиданного ощущения и закрыл глаза. От ощущения собственной власти, от невероятности происходящего его вдруг накрыл оргазм невероятной силы, и он снова кончил, покачнувшись и повисая на пленнике всем весом. Крюк, удерживавший руку Криса, вырвался из плоти, сломав локтевую кость, безобразным обломком вылезшую из раны, и громко ударился о деревянный столб. Это привело Стива в чувство, и он слез с вампира и встал рядом, подняв с пола ножик. Слегка введя его в рану на груди, он медленно повернул лезвие, отрезая кусочек кожи и мышц, взял отделённую плоть руками и поднёс к губам. Откусил немного. Несколько секунд пожевал и выплюнул на пол. Затем, наклонившись и подняв голову Криса за волосы так, чтобы тот смотрел ему в глаза, запихнул отрезанную плоть между растерзанных губ жертвы, проталкивая дальше, заставляя проглотить. Вампир задыхался, пытаясь откашляться, а герцог с удовлетворением наблюдал за тем, как он корчится. Наконец, Стиву надоело, и он отпустил голову пленника, брезгливо стряхнув прилипшие к ладони оторвавшиеся волосы, а затем вышел из комнаты, закрыв дверь и задвинув засов. Крис, всё же сумевший выплюнуть кусок собственной плоти, обессилено повис на цепях.***
Тишину комнаты прерывали лишь треск факелов, лёгкий скрип цепей и редкие стоны пленника. Кричать громче просто не получалось. К чуть притупившейся боли присоединился сначала зуд во всём теле, особенно в ротовой полости, а затем дёсна как будто что-то принялось жечь раскалённым добела металлом. На начавшие заживать израненные губы выступила свежая, но какая-то тусклая и светлая кровь. Крис не знал, как долго уже он висит так, умирая от боли. С трудом он поднял сломанную руку и неловко прижал её к ране на груди, сам не понимая, зачем. Через какое-то время факелы погасли. А затем за окном начало рассветать. В коридоре вновь послышались шаги. Стив, уже полностью одетый, вошёл в сопровождении людей в кольчугах, которые вынесли бочку с прогоревшими углями и втащили в комнату высокую чугунную скамью, поставив её в углу. Нагави достал что-то металлическое из чёрного ящика и принялся раскладывать это на скамье. За дверью послышался шум. Один из тюремщиков вышел и силой заставил войти в помещение упирающегося помощника жреца. – Он опять здесь ошивается! – доложил герцогу охранник. – Да ладно вам! – благодушно махнул рукой Стив. – Свяжите его, и пусть полюбуется, говорить-то он больше не сможет. – И правда не сможет! – грубо засмеялся второй стражник. – Я же ему собственноручно язык вырвал! Второй охранник тоже захохотал, ударил послушника, оглушив, а затем связал его, той цепью, которая раньше удерживала левую руку вампира. Тюремщик бросил его к стене так, чтобы Крис мог видеть потерявшего сознание мужчину, а затем подошёл к Стиву, ожидая новых приказаний. – Пора! – Нагави подошёл к двери и облокотился на неё, скрестив руки на груди. – Вы знаете, что нужно делать. – Но он же… – охранник, вырвавший послушнику язык, испуганно посмотрел сначала на пленника, а затем перевёл взгляд на своего господина. – Что? Так страшно? – рассмеялся Стив. – Ладно-ладно, так уж и быть, – мужчина засунул руку в карман, вытащил оттуда монету и бросил её в вампира, парализовав его, а затем сделал шаг в сторону от двери и застыл, картинно облокотившись на стену. – Приступайте уже! Стражники приблизить к обездвиженному вампиру и грубо сорвали его ноги с крюков, растревожив раны. Тело Криса больно ударилось об каменный холодный и запачканный запекшейся кровью пол. Охранники, уже не обращая внимания на пленника, принялись разбирать деревянную конструкцию, на которой тот был подвешен. Отцепив от столба цепь, всё ещё удерживающую правую руку вампира, один из охранников отсоединил этот столб от рамки и вынес из комнаты. Затем стражники вынесли и всё остальное. Когда с конструкцией было покончено, они, правда уже не так смело, приблизились к Крису и приподняли его, подтаскивая к окну. Там они поставили его вертикально и перебросили цепь через один из прутьев решетки. Повиснув на свободном конце цепи всем весом, тюремщики подняли тело Криса так, что его ноги находились сантиметрах в десяти от пола. – Отлично! – прокомментировал герцог. С трудом дотягиваясь до окна, стражники закрепили цепь двумя болтами и большим навесным замком, оставив вампира висеть на одной руке, и отошли в сторону. – Хорошо, – Стив отошёл от стены и посмотрел на потерявшего сознание Криса. – Несите воду. Охранники выбежали из комнаты и вернулись только минут через пятнадцать, неся тяжёлые вёдра с водой. Пока они отсутствовали, герцог задумчиво перебирал длинные тонкие иглы, разложенные по скамье. Пришедший в себя помощник жреца пристально за ним наблюдал. Когда тюремщики вошли в помещение, Нагави даже не повернулся в их сторону. Стражники поочерёдно вылили на Криса воду из всех вёдер, заставляя его очнуться. – Как тебе наша игра? – спросил у пленника Стив, поигрывая иглами. – Готов продолжить вечером? – Да пошёл ты! – прошипел вампир, восстановившимся языком ощупывая отросшие зубы. – Ухожу-ухожу! – рассмеялся герцог. – Рад, что ты так беспокоишься о том, чтобы я не запускал свои дела и не опоздал к маркизу на обед. Только ещё одно маленькое дельце – и уйду! Стив сначала подошёл к Крису и погладил шрам на груди, оставшийся от их ночной игры, а затем повернулся к помощнику жреца и несколько раз ударил его ногой в лицо. Вампиру показалось, что он слышал отчётливый хруст. Тело послушника сползло по стене и легло на пол. Нагави ещё несколько раз пнул его в лицо, а затем вышёл за дверь, мельком бросив тюремщикам: – Избавьтесь от этой дряни. Охранники подняли тело забитого до смерти мужчины и вынесли его в коридор, затем на всякий случай ещё раз осмотрели камеру и вышли, закрывая дверь на засов. Крис, всё ещё парализованный прикосновением монеты, несколько минут прислушивался к их удаляющимся шагам. Рука, на которой он висел, онемела и болела, но в остальном ему стало легче. Перелом сросся, не оставив даже шрама в том месте, где выпирали осколки кости. Вампир уцепился левой рукой за решетку и подтянулся, давая отдохнуть перетянутому правому запястью. По нижней ветке куста напротив окна скакали две чёрные птички.***
Крис висел так, прижимаясь щекой к острому краю решётки, пытаясь отрешиться от всего, но мысли всё же лезли в голову, не давая покоя. Он не выдержит повторения вечером. Он, конечно, мечтал в детстве быть героем, но на самом деле он не герой. Вампир посмотрел на цепь, тянущуюся к его запястью. Только сейчас он увидел, что её звенья покрывала уже знакомая вязь символов. На всякий случай он подёргал цепь закованной рукой, но та была надёжно закреплена, а дужка замка была такой мощной, что нечего было и думать о том, чтобы её сломать, хотя пленник и попробовал. Безрезультатно. Онемевшая левая рука соскользнула с решётки, и Крис свалился вниз. Запястье резануло болью. Поморщившись, вампир размял пальцы на левой руке, а затем снова подтянулся. Правая рука, снова пораненная железным кольцом, проверила все звенья цепи, убеждаясь, что их не сломать. Мало того, каждое прикосновение к странным символам будто высасывало из пленника силы. Крис снова сорвался. В правом запястье что-то легонько хрустнуло. Пленник застонал. Одна из птиц на ветке куста залилась трелью. Вампир снова подтянулся на прутьях. За окном стало совсем светло. Крис посмотрел на свою закованную руку. День не будет тянуться бесконечно, а вечером… Вампир вздрогнул и ещё раз посмотрел на своё запястье, а затем наклонился и, максимально отодвинув кольцо к кисти, принялся прогрызать кожу, разрывая свои мышцы новыми, достаточно острыми зубами. Первый раз он сорвался вниз от боли через пару минут, немного повисел так, сплёвывая собственную кровь, а затем снова заставил себя подтянуться и вцепиться зубами в запястье. Плоть поддавалась плохо, хотя он вгрызался изо всех сил. Он терзал свою же руку, отрешившись от всего, и почувствовал боль лишь тогда, когда снова сорвался. Впрочем, падение сделало рану ещё больше. Крис упрямо продолжил раздирать зубами кожу, а затем и мышцы. Кровь из перегрызенных сосудов заливалась ему в рот, заставляя иногда захлебываться и отплёвываться. Вампир снова не выдержал и сорвался, издав что-то похожее на смесь крика и рычания. Боль снова начала разрывать его изнутри. Пленник почувствовал, как его пустой желудок тщетно сжимается от рвотных позывов. Он ещё раз сплюнул и подтянулся на решётке. Зубы пленника с усилием разорвали сухожилия, и тут Крис разочарованно застонал, снова повисая на цепи. Вампир готов был завыть от досады или заплакать. Он не мог перекусить кости! Мало того, не подумав как следует, он попытался отгрызть себе руку слишком близко к запястью, около которого кости утолщаются. Всё было зря! Вампир до крови прикусил губу. Боль в израненной правой руке, на которой болталось всё тело, стала невыносимой. Внезапно Крис вспомнил ту боль, которую испытал ночью. Он точно не выдержит повторения! Пленник посмотрел на разложенные по скамье иглы. Возможно, эта ночь будет страшнее прошедшей. Из последних сил вампир подтянулся, пытаясь перегрызть кости. Та, что треснула от его веса, поддалась, Крис разгрыз её, сломав два жевательных зуба и сильно поцарапав щёку. А вот вторая держалась. Пленник попробовал резко повиснуть на ней всем весом. Кость даже не треснула. Он попробовал ещё несколько раз, вскрикивая от боли. Кость держалась. Отчаявшись, Крис оттолкнулся ногами от стены, пытаясь раскачаться. Он болтался на цепи, вопя от боли, а кость оставалась целой. Вампир подтянулся и принялся грызть её снова. Кость почти поддалась, слегка треснув под напором зубов, когда левая рука соскользнула с прута. Пленник снова повис на цепи. Внезапно раздался хруст. Лишённые дополнительной опоры хрящи, соединявшие кости предплечья с запястьем, не выдержали и порвались. Вампир упал на пол. Крис лежал, прижимая к себе культю и глядя вверх, где на цепи болталась его рука. Внезапно кисть выскользнула из кольца и шлёпнулась прямо перед его лицом. Вампир обессилено прикрыл глаза, погружаясь в полное боли и кошмаров забытье, постепенно переходящее в сон. Он проснулся, когда птицы стали выводить свои вечерние трели. Потянувшись, Крис открыл глаза, уставившись на раскачивающуюся над ним цепь, поблёскивающую в закатных лучах. Внезапно вампир вспомнил, что с ним случилось, и посмотрел на свои руки. Всё было в порядке. Крис несколько раз сжал в кулак правую ладонь. Всё функционировало. Даже шрама не осталось. Но ведь не приснилось же ему это всё? Мужчина поморщился, вспомнив, как было больно, и повернул голову в сторону. Рядом лежала его рука. Длинные, изящные пальцы побелели, приобретая синюшный оттенок. Потемневшее красно-коричневое с запёкшейся на нём кровью мясо на запястье жутко контрастировало с этой белизной. Крис почти минуту не мог отвести взгляда от мёртвой ладони. Происходящее казалось таким нереальным… Вампир сел, чувствуя необычайный прилив сил. Он почти с благоговением взял свою оторванную конечность левой рукой и, перевернув ладонью вверх, принялся сравнивать с той, что отросла только что. Казалось, совпадает каждая линия, каждый изгиб. Крис нервно рассмеялся от абсурдности ситуации и решительно, но бережно отложил свою мёртвую руку в сторону. Он посмотрел на свои ладони так, будто видел их в первый раз, а затем поднялся на ноги. Сейчас, когда странные символы не касались его тела, он вдруг понял, насколько обострился его слух, насколько чётче стали видеть его глаза… А запахи! Комната буквально пропиталась гниющей кровью, потом и смертью… Птица за окном выдала одиночную трель и замолкла. За дверью послышались тяжёлые шаги…***
Тюремщики почти не чувствовали страха, когда открывали засов. Нет, конечно, внушаемый им с детских лет ужас перед вампирами не исчез совсем, только притупился, лишь иногда вылезая наружу. Но вот сейчас они почти не боялись. Тот, кто вырвал послушнику язык, как раз пытался пошутить, приглаживая свои разлохмаченные сальные волосы двумя руками, когда его напарник распахнул дверь и недоумённо застыл. Впрочем, растерянность его длилась лишь пару секунд, и он уже протянул руку к прикреплённому к поясу короткому копью. Но не успел. Стоявший у окна вампир с невероятной скоростью переместился к двери, резким движением протянул руку вперёд и разодрал тюремщику горло, распарывая заострившимися ногтями ярёмную вену, ломая хрящи и буквально выдирая трахею. Кровь брызнула пленнику прямо в лицо, и он отбросил трясущееся тело охранника себе под ноги, подскакивая к его растерянному напарнику. Второй тюремщик дико заорал, когда сильные пальцы с острыми когтями вонзились ему в глаза, выдавливая их. Вампир притянул его к себе, вдруг ощутив сильнейший голод. Острые клыки буквально разорвали кожу на шее стражника. Крис попытался сделать глоток, но лишь намочил язык и губы. Кровь текла, но слишком слабо. Проглотив несколько капель, вампир сообразил, что нужно перекусить какой-нибудь крупный сосуд. Он переместился правее и снова вонзил зубы в горло охранника. На этот раз кровь сама полилась к нему в рот. Крис с упоением глотал горячую солоноватую жидкость, даже не замечая, как крик его жертвы перешёл в стоны, а затем и совсем смолк. Когда поток крови прекратился, вампир с сожалением отбросил обмякшее тело и, вернувшись в комнату, наклонился над трупом второго охранника, однако много выпить из него не удалось, так как большая часть алой жидкости залила каменные плиты пола. Крис оттолкнул от себя труп, выпрямляясь. Он вдруг вспомнил, что где-то читал, будто бы во взрослом мужчине около шести литров крови, и удивился, что смог столько выпить и даже не ощутить дискомфорта. По телу вампира разлилось тёплое ощущение силы. Крис прошёлся по комнате, пытаясь понять, что чувствует. Внезапно его босая нога наступила на что-то круглое и прохладное. Крис опустил голову. С пола, серебрясь, на него смотрела своим восьмиугольным зрачком монета. Вампир наклонился и взял её в руки. Лёгкий электрический разряд прошёл через его пальцы, но это было даже приятно. Монета вспыхнула солнечным блеском, заставив Криса зажмуриться, а затем распалась в золотистую пыль. Вампир нервно рассмеялся и вышел из комнаты. В соседних комнатах-камерах никого не было. Крис прошёл весь коридор, открывая дверь за дверью, но везде было пусто. Наконец он увидел ведущую вверх каменную лестницу, пару нижних ступенек которой, казалось, недавно пытались починить. Вампир поднялся по ней, открыл тяжелую деревянную дверь, доски которой потемнели от времени и грязи, и вышел в какой-то небольшой зал, уставленный сломанной мебелью. Тяжёлые, покрытые пылью портьеры на окнах почти не пропускали свет. Крис осторожно дошёл до двустворчатой двери, расположенной на другом конце зала и вышел в ярко освещённый факелами коридор. Рядом раздался визг. Вампир повернул голову в сторону источника шума. Смутно знакомая девушка, уронив корзинку и закрыв глаза руками, пронзительно орала на одной ноте. Крис даже удивился силе её легких, но тут ему снова захотелось есть. Быстро преодолев расстояние между ним и девушкой, вампир схватил её. В этот раз клыки точно поразили ярёмную вену, и вампир с наслаждением начал глотать полившуюся ему в рот жидкость. Кровь девушки показалась ему более кислой на вкус, но это было даже приятно. Освежало. Как десерт. Крис с усмешкой отбросил обескровленное тело. Мёртвая девушка неловко растянулась на полу. Коричневая хламида, в которую она была одета, некрасиво задралась, выставляя застиранные и многократно заштопанные чулки. Одна из дверей в другом конце коридора распахнулась, и из неё вышел Стив. Сначала в его тёмных глазах мелькнуло изумление, а затем он как-то безумно улыбнулся и двинулся навстречу вампиру. – Ты бы хоть оделся и умылся, – Нагави иронично окинул взглядом обнажённого Криса. – Смотри, ты же девушку до обморока довёл. Потерявшие свой чистый цвет глаза вампира сверкнули, как тёмные сапфиры. Их блеск пугающе смотрелся на покрытом алыми полосами свежей крови бледном лице. Но стало ещё более жутко, когда он вдруг улыбнулся, демонстрируя белые и острые клыки. – Это был вкусный обморок, – даже как-то весело произнёс Крис, делая шаг к судорожно роющемуся в кармане герцогу. – Что? – насмешливо посмотрел на него Стив. – Не верю своим ушам! Кристиан пил человеческую кровь! Тот самый Кристиан, который считал это неприемлемым! Куда делся наш благородный вампир? – Мне вот тоже интересно, куда он делся, и что тут делаю я, – ещё больше оскалился бывший пленник. – Да ты с ума сошёл! – сделал вывод Нагави Вдруг Стив вскрикнул от боли. Вампир схватил герцога за горло левой рукой и больно впечатал в стену. Несколько секунд он смотрел мужчине в глаза, а затем свободной рукой резко прорвал ему живот, подлез под рёбра, раздирая диафрагму, отодвинул лёгкое и вырвал сердце, поднимая его над головой. Герцог захрипел и резко выдохнул. В его стремительно тускнеющих глазах застыло изумление. Крис поднёс вырванное сердце к губам и вцепился в него зубами, высасывая кровь, а когда та закончилась, попробовал откусить кусочек, который выплюнул, немного пожевав. Мышца оказалась жесткой и невкусной. Вампир засунул надкусанное сердце обратно в грудь мёртвого герцога, а затем отпустил его. Тело с глухим стуком упало на потёртый ковёр. Крис пошёл дальше по коридору, не оглядываясь и открывая все двери, которые встречались ему на пути. Немного поблуждав, он выбрался из замка. Чистый и прохладный, наполненный ароматами ночи воздух заставил его ненадолго остановиться, закрыв глаза. Затем вампир огляделся. Метрах в двухстах от замка, темнеющего за его спиной, расположилась деревенька. Чуть дальше он явно различал лес. Где-то в отдалении шумела река. Немного подумав, Крис осторожно ступил босыми ногами на вымощенную камнями дорогу и решительно пошёл к деревне, надеясь отыскать там храм и старого ослеплённого жреца. Загнав в самый дальний угол души ощущение горечи и боли, вампир уходил в темноту незнакомого мира, который ему только предстояло познать…