Executioner of your soul.

Небеса затянуло свинцовыми тучами, неприступная тьма скрыла Вольтерру, увлекая в свои тайны всех её обитателей. Раскаты грома разрывали повисшую над древним городом тишину. Вспышки молний словно чертили в небесах рунические знаки, освещая извилистые многовековые улицы, что так бережно хранят самые страшные секреты их ночных стражей. Возвышающийся над городом-крепостью замок, зловеще отражал в своих витражах неестественно багровые молнии, разрезающие небесный простор. Природа восстала, словно ведя борьбу с адским войском. Казалось, ещё мгновение и сам Дьявол ворвётся в этот мир, сойдёт на улицы окутанного тьмой города и поведёт за собой демонов, за которыми непременно последуют адские псы... На самом же деле, опаснейшие из демонов обитают здесь с библейских времён. И они куда более могущественны, чем те ужасные бесы, на чьи черты ссылается человеческое воображение, при их упоминании. Прекрасные и даже безупречные, они завораживают своим совершенством, порой, лишая рассудка самых стойких из людей. Вампиры - вот истинные чудовища. Они, как никто иной, приспособились и почти слились с человеческим миром. Нет более опасного хищника, чем тот, что скрывает свой оскал за человеческим ликом. Гром становился всё более надрывистым, ливень сплошной стеной обрушился на город, запрещая смертным постигнуть всю красоту разгулявшейся и продолжающей набирать обороты бури. Порывы ветра нещадно гнули ветви деревьев, словно утверждая своё превосходство над ними, а молния, подобно острому кинжалу, разрезала смолистые тучи над замком. Но даже она не имела власти над ним, не смея сравнится в мощи с его обитателями. Он никогда не содрогнётся. — Пора, - елейно протянул блондин, отводя кровавые очи от завораживающей, туманящей его сознание бури. Подобие полуулыбки появилось на аристократически бледном лице. В одно мгновение обогнув спиральную лестницу замка, Йесон оказался у двери в его собственный Рай, который добрая половина клана обходит стороной. И, надо сказать, не зря. Раем для Йесона была камера пыток, в коей вот уже который раз состоится встреча, давно ставшая обычаем. И каждый раз с разным посетителем, редко когда попадались достойные вампиры, преступившие закон. Древние давно их изучили, а новички, даже при своей недюжинной силе, слишком восприимчивы к пыткам, что не позволяло получить желаемого удовольствия и только больше разъяряло ангелоподобную бестию. Один лишь факел рассеивал мрак, царивший около двери, разделяющей святыню и весь остальной мир. Бледная рука блондинки потянулась к замку, но в тот же момент была перехвачена стальной ладонью. — Без фанатизма, - настойчиво предупредил мягкий баритон. — Кюхён! - хриплый голос Йесона практически перешёл на рык. Брат не сдержал ухмылки. — Новообращённый, - пояснил он. — Будь аккуратен. Йесон закатил глаза выказывая недовольство из-за чрезмерной опеки брата и молча скрылся за массивной кованой дверью. Стоило только белокурому ангелу с гранатовыми очами шагнуть на порог камеры, как на прекрасном лице проступила садистская полуулыбка, подкреплённая безотрадно-чёрной дымкой, затмившей только что багровые радужки глаз. — Недурно, - пропел Йесон, кинув оценивающий взгляд в сторону своей сегодняшней жертвы. Действительно, сидевший у стены напротив входа вампир, имел довольно притягательную внешность, даже для бессмертного: ровный нос, красивые пронзительные глаза цвета бургундского вина, полные губы, тёмные чуть взлохмаченные волосы, обрамляющие классический овал лица. На вид ему было не больше двадцати семи и о нём вполне можно было сказать «в самом расцвете сил». Но порадовало привередливого ношу вовсе не это. Помимо привлекательного лица, новорождённый имел: высокий рост, плотное телосложение и размах в плечах подобный тому, что был у Кюхёна. Всё это наводило на мысль, что вампир может быть довольно выносливым, а значит, Йесон успеет вдоволь насладиться своей игрой. — И это тебя послали меня убить или как это у вас называется «казнить»? - усмехнувшись, поинтересовался Реук - вампир, удивлённый юностью своего палача. — А почему бы сразу не прислать младенца? - продолжал изгаляться новообращённый, даже не думая маскировать язвительный тон. Вампир поднялся, демонстрируя своё внешнее физическое превосходство, и всё с той же насмешкой принялся разглядывать парня. Йесон склонил голову на бок, не сводя изучающего взгляда с этого не в меру самоуверенного объекта. «Знал бы он, чем чревато незнание и скоропостижные выводы в мире бессмертных, давно бы вырвал себе язык!» - пронеслось в голове блондина, ещё больше распалённой поведением вампира. — Хотя, очень своевременная мысль, - мелодично произнес Йесон, чем вызвал недоумение у «собеседника». — Мысль? - переспросил новорождённый всё тем же глумящимся тоном. — Да! - утвердительно заявил Йесон, уже ощущая кончиком языка сладкий вкус триумфа. Уголки губ чуть поднялись вверх, рисуя на безупречном лице малозаметные черты, подобные оскалу хищника. Беснующийся ветер скорбно завывал, наполняя атмосферу трагизмом. Раздался мощный удар грома. Неистовствующая молния, сквозь небольшое решётчатое окно, на мгновение осветила помещение, отразившись в мрачных агатовых глазах эфемерного блондина. Казалось, в этих бездонных омутах обрёл убежище сам ад, заявляя о себе лишь редкими, разгонявшими скопившийся в глубине за многие века мрак, вспышками пламени. — Что ты можешь сделать? - яркие нотки насмешки в голосе постепенно угасали, вопреки этому Реук продолжал храбриться. Он был уверен в своём возобладании, но не мог противится тому, что от его взгляда и улыбки начинало сводить зубы. Наконец-то! Именно этого вопроса так ждал Йесон, только ради него одного, он терпела мерзкую надменную ухмылку и речи этого, полного безосновательной бравады, глупца. — Я могу то, что не под силу другим. Я могу изувечить твою душу. Уничтожить изнутри. - ровно отвечал блондин, без толики неуверенности и эмоций в голосе. Словно бы рассуждал о пустяках. Вампир не успел даже выразить своего изумления такой бесстрастностью, как с губ Йесона слетело: «Боль». В ту же секунду он почувствовал, будто заживо содрали кожу, перебили позвоночник и начали дробить кости. По телу пошла сокрушающая волна боли, заставляя содрогаться в конвульсиях. Оглушённый собственным криком, вампир упал на ледяной каменный пол, неестественно изогнувшись. Златовласый палач не сводил пронзительного, полного презрения и превосходства, взгляда с новообращённого. Его забавляли страдания, которыми он пропитывал всё его существо. Теперь Реук выглядел таким беззащитным и жалким, что в нём нельзя было разглядеть и малейшего следа от того самоуверенного наглеца, посмевшего ему дерзить. Мысли несчастного стали настолько сумбурными, что он не мог ухватится ни за одну из них. Единственное, что им улавливалось, так это непонимание. Он не понимал, как парень, ангельски невинный на вид, пускай и с дьявольским взглядом, может нести такие адские страдания и при этом с упоением и холодной улыбкой на губах за этим наблюдать. Бесчувственная машина для пыток, с каменным сердцем и без каких-либо эмоций или слабостей. Раскаты грома с оглушающим грохотом пронеслись по небу, заставляя всё под ним содрогнуться. Яркая вспышка молнии вновь пронзила смолянистые тучи, на секунду осветив всё вокруг. Йесон смотрел на него колючим, полным жестокости и безразличия взглядом, в коем не было и толики сострадания. Равнодушие в нём было таким осязаемым, что им можно было с лёгкостью поранится. Новая вспышка молнии и новая волна боли, с более мощной силой прокатилась по телу Реука. Боль, сильная и мучительная, подобно грому, нарастала в теле вампира становясь пульсирующей, словно Йесон и эта неистово бушующая буря на миг стали одним целым. Лицо исказилось гримасой ужаса и боли, отравляющей и жгущей внутренности, подобно кислоте. Кричать больше не было мочи. Губы застыли в безмолвном крике. Опустошённый и подавленный, он полностью находился во власти светловолосого ангела смерти, что с таким наслаждением следил за его муками. На лице блондина завиднелись черты полного упоения. Он давно принимает свои способности палача как должное, но в моменты их применения, гордился тем, насколько хорошо овладел этим искусством. Йесон сделал глубокий вдох - воздух был пропитан болью, сладкой, дурманящей болью, доводящей до исступления. Его дар причинял больше страданий, чем Реук мог почувствовать за всю свою жизнь. Время словно замедлило ход, одно только мгновение отделяло его от полного безумия. Когда эта явственно ощутимая агония стала невыносима, а на спасение не осталось даже призрачной надежды, вампир, в страхе, что ему придётся терпеть эту боль всю оставшуюся вечность, тяжело дыша, словно задыхаясь в дыму собственной горящей плоти, собрал силы и приподнял голову, посмотрев на Йесона. Он ожидал увидеть хоть какой-то просвет надежды, но это оказалось только напрасной тратой сил, которые уже совсем на исходе. — Хватит... Прекрати... - шептал вампир, сглотнув подкативший к иссохшему горлу ком. Но это нисколько не облегчило его терзаний, напротив, Йесон парировал мольбу и только больше усилил нажим. — Я сделаю всё, что скажешь, только прекрати. - истошно прошипел он. Но Йесон стоял с прежней улыбкой, горделиво вскинутой головой, расправленными плечами и устремлённым на него, гипнотическим взглядом. Тогда вампир собрал всю оставшуюся силу, всю ту боль и страдания, которыми он его наполнил, чтоб совершить последний рывок. — Остановись! - громким рыком вырвалось из груди вампира. Багровые глаза, наполненные болью и отчаянием впились в лицо неумолимого светловолосого палача, с глубокими властными очами полными чудовищной безразличности и жестокости. Йесон ослабил нажим, позволив ему подняться хотя бы на колени. Изначальной радости он ей уже не доставлял. Приблизившись к вампиру, златовласая фурия склонилась к его лицу. Подняв за волосы обессиленно повисшую голову, заглянула в алые глаза, что до краёв были наполнены болью и безнадёжной обречённостью. — Я больше... никогда. Честно, больше никогда... - надрывисто лепетал он. Боль выжгла в нём всё. Осталась только пустая оболочка. — Ты больше ничего не можешь мне дать, - с наигранным сожалением отрезал Йесон. Он не любитель ходить вокруг да около, как и забавляться с поломанными игрушками. Хрупкие руки стальным кольцом обвились вокруг шеи вампира. — Нет! - оскалившись, что было сил завопил он и попытался вырваться из рук Йесона, но всё тщетно. — Ты слаб, а я не люблю слабых. - холодно и бесстрастно бросил блондин и с силой рванул голову новообращённого на себя, отделив от туловища и подарив тому долгожданный покой. Пускай, это вовсе не то, на что Йесон питал надежды шагнув на порог, но демоны в уголках его тёмной души были сыты... По крайней мере пока. Накинув капюшон мантии на золотые кудри, Йесон кинул короткий брезгливый взгляд на обезглавленное тело и медленными уверенными шагами покинула помещение. ...Ветер жалостно завывал, предупреждая о трагических событиях чудовищного Рая. Но только его безмолвные стены останутся единственными свидетелями зверств, совершенных светловолосым ангелом с дикими багровыми глазами-омутами