Когда твой любимый человек фикрайтер, то, порой, просто легче повеситься.
Вот представьте,
эта зараза обнаглевшая твоя дражайшая пара(чтоб его за задницу крокодил укусил!) решил написать фанфик с твоими любимыми персонажами какого-нибудь произведения. И (Аллилуйя!) даже по вашему совместно любимому пейрингу!
И вот, ты думаешь, что за все те бессонные ночи (и не только ночи) и болящие части тела,
эта гнида кривозубая любовь всей твоей жизни напишет интересный фанфик (в чём ты и не сомневаешься!), где раскроет этот пейринг с самой лучшей его стороны (то есть, со стёбом, юмором и, чего уж скрывать, с хорошо написанной ОБОЮДНОЙ постельной сценой), а ни черта подобного!!!!
Я знал, что этот пони просто обожает писать в стиле хоррор , но не до такой же степени! Каждая глава – кровь, кишки, хардкор, стёб! И ладно бы, если бы это распространялось только на историю в фанфике (я же не против этого) так это, к тому же, касается постельных сцен! Ещё не было НИ ОДНОЙ главы, где у персонажей занятие любовью произошло бы взаимно.
Не буду отрицать, по началу я был не против такого расклада (тем более, что такой образ поведения персонажей практически соответствовал канону), а потом… А потом мне стало жалко того беднягу, который постоянно выступает в роли уке. Да и вообще! Что это за несправедливость?! Почему, если персонаж довольно низкого роста (и я это не про себя. Я же еще расту!) и у него весьма смазливая мордаха, то он сразу уке?! Неужели ещё ни один персонаж, или даже человек с такой внешностью, не смог сломать это постыдное клеймо «вечно милый - вечно снизу»?!
В общем, прочитав ещё одну потрясающую главу БаКанды, которая закончилась леденящей душу постельной сценой, я твердо решил, что япошку давно уже пора наказать. Да так, что бы у него напрочь отбило любое желание столь часто писать изнасилования.
***
Утро Канды Юу началось… странно, а всё из-за вчерашнего вечера.
Мало того, что вчера Шпендель (!) добровольно (!) приготовил вкусную (!) собу и суши (которые Канда, чего уж там скрывать, иногда мог есть, и они ему нравились так же, как и соба), так он вчера весь вечер был ПОСЛУШНЫМ! О подобном мечник даже мечтать не мог. Чтобы его МЕЛОЧЬ был ПОСЛУШНЫМ, чтобы этот несносный мальчишка не надоедал своими тупыми вопросами, этим вечным «почемучканьем» и не умолкающей трескотнёй, расшатывая и так неустойчивую психику мечника?! Более того, мелкий ни разу за весь вечер не проронил ни одного язвительного слова и даже ничего не ответил на насмешливое: «Спасибо, жёнушка криворукая, что я не сдох от твоей стряпни в ужасных муках!»! Это же просто бред и такого быть не может! Но было… вчера… Правда, Мугеноносец начал сомневаться, не валяется ли он сейчас полудохлым на каком-нибудь поле боя и не является ли это все всего лишь бредом умирающего мозга?
Как бы то ни было, но Мояши весь вечер был послушным… до такой степени, что это начало пугать. Мало ли, что задумал этот прОклятый?
А ещё Канду очень настораживал тот факт, что он вчера слишком быстро вырубился и даже не помнил того, как лёг спать. Странно. Не сказать, что мечник ни разу, благодаря изматывающим тренировкам и сложным миссиям, не засыпал, не помня, как дошёл до комнаты, но вчера он весь день провел в ЧО и тренировался только для поддержания физической формы, так что сильно устать никак не мог. Так почему же заснул так резко?
К сожалению, закончить свои размышления, придя к единоверному логическому выводу, мечник не смог. Из странной, не свойственной Канде, дремоты, его вывели ненавязчивые поглаживания нежных рук Мояши в том месте, где эти назойливые пакши вообще не должны находиться.
***
POV Аллена
-Мелочь?! Какого черта?! - практически прорычал мечник после того, как минут десять яростно брыкался, дёргая руками и ногами, пытаясь разорвать верёвку, крепко привязывающую кисти рук и лодыжки к кованому изголовью кровати.
Я бы удивился, если бы у этого придурка была другая реакция.
Конечно, я понимаю, что это одна из смущающих поз, но зато какой вид. Ммммм… Благодаря тому, что ноги ДураКанды привязаны к изголовью кровати и находятся по обе стороны от его головы, весьма интересное место, именуемое пятой точкой, видно, практически, со всех сторон и предельно выпячено.
Да и вообще, сам виноват! Не писал бы постоянные изнасилования – не лежал бы сейчас с голым и задранным кверху аппетитным задом, сердито зыркая на меня своими глазищами и попутно пытаясь состроить страшную предсмертную моську, как у Каяко!
- Что такое, Юу? Не нравится такое положение?- хмыкаю, проводя подушечками пальцев по светлой коже левой ягодицы.
Тёмно-синие глаза вспыхивают ярким огоньком ярости, давая ясно понять, что их обладатель не собирается просто так подчиняться своему положению; губы искривляются в злорадной усмешке, переходящей в звериный оскал.
- Сучёныш, я даю тебе пять секунд на то, чтобы ты развязал меня, смирнёхонько лег на кровать, раздвинул ноги и ждал своей жуткой участи!
Снова скептически хмыкаю, двумя руками поглаживая мягкий и упругий зад мечника, не обращая внимания на громкий рык.
- Кааанда, - ухмыляюсь. – Ты помнишь, что было с Лави, когда Комуи-сан узнал, что тот встречается с Линали?
- Мне похер, Мояши, - тихий и замогильный шёпот Канды вызывает непроизвольную дрожь во всем теле и жгучее желание броситься куда-то бежать, прячась от неминучей смерти. - Беря во внимание, что у стручков нет мозгов, я повторюсь: немедленно развяжи меня, и я тебя не буду трахать в столовой при всех так, чтобы с тебя ручьями хлестала кровяка!
Делаю вид, что не слышу его угрожающего шёпота, продолжая лапать пятую точку мечника и поглаживать стройные бёдра, от чего тот шипел на меня, покрываясь столь трогательным немного смущенным, но в основном злобным румянцем.
- Если бы ты получше интересовался тем, что происходит вокруг...
- Я.
- …то ты бы знал, что Комуи, не удовлетворившись тем, что погонял Лави по всему ЧО Комуринами и чуть не кастрировал его…
- СКАЗАЛ.
- …подлил ему в еду какую-то жидкость. Лави тогда ещё выглядел на следующий день так, будто его мир кардинально перевернулся.
- РАЗВЯЖИ МЕНЯ!
- Так вот, я потом расспросил Линали и Лави о случившемся. И как я понял, это вещество вызвало в его организме реакцию, похожую на то, что чувствует омега во время течки. Нуу, знаешь, есть такой жанр, как "Омегаверс", - с удовольствием наблюдаю за настороженным взглядом мечника. - Я позаимствовал у Комуи одну небольшую баночку с этим зельем и подлил его в воду, в которой варил для тебя вчера собу, - несдержанно ухмыляюсь, видя, как вытянулось и побледнело лицо Канды.
Язвительно мурлыкаю.
- Не волнуйся, любимый, ты не забеременеешь. Это зелье не может до такой степени изменить человеческий орга....
- КАКОГО ХЕРА ТЫ СДЕЛАЛ?! Я УБЬЮ ТЕБЯ! СНАЧАЛА ТЕБЯ, А ПОТОМ ЭТО КИТАЙСКОЕ ФУФЛО В ОЧКАХ!!!!
Цокаю языком, обречённо покачав головой, но тут же весело улыбаюсь.
- Так как, ты всё ещё хочешь, что бы я тебя развязал?
- Да! – взбешённо прорычал мечник. – И чем скорее ты это сделаешь, тем меньше Матроне придется зашивать твою задницу! И МЕНЬШЕ ГРОБ… - мечник резко замолчал, после чего его лицо сначала побелело (да до такой степени, что мои волосы на фоне его лика показались бы темными), а после он покраснел, судорожно выдохнув сквозь стиснутые зубы.
- Начало действовать, да? – с улыбкой спрашиваю, поцеловав его коленку.
Вообще, не смотря на всю грозность, кожа у него, вопреки всем походным условиям, всегда была достаточно мягкой, я бы даже назвал её чувствительной. Поэтому, мне всегда было приятно целовать его не только в губы.
- Заткнись!
Не обращая внимания на попытки вырваться и угрожающее рычание мечника, я устроился между его ног, неспешно поглаживая кончиками пальцев теплую кожу бёдер, иногда спускаясь ладонями вниз, слабо сжимая упругие ягодицы. Облизав свои губы, я несдержанно укусил Мугеноносца за сосок, скользнув по нему языком, из-за чего тот слабо вздрогнул и дернулся в сторону. Ха, когда я снизу, ты ни разу мне не позволял таких вольностей, аргументируя тем, «чтобы мелочь не зазналась».
- Ты ещё скажи, что тебе не нравится, - горячо прошептав, практически касаясь губами мокрой кожи, я заметил, как дыхание БаКанды постепенно начало сбиваться, учащаясь.
Медленно, желая показать Канде, что он полностью в моей власти, и я с ним сегодня буду делать всё, что захочу, я провел пальцами по горячей ложбинке между ягодиц, начиная массировать судорожно сжатое колечко мышц. Левая рука ласково поглаживала его бедро, иногда слабо царапая черными ногтями светлую кожу, оставляя на ней красные прерывающиеся полосы.
Увидев, что он открыл рот, чтобы начать возмущаться и, возможно, нецензурно браниться, я припал своими губами к его губам. Мягкие и в тоже время немного шершавые...
Напористо целовать этого несносного человека, пытаясь протиснуть свой язык в его рот, покусывать то нижнюю, то верхнюю губу практически до крови, чувствуя, как яростно вгрызается он в мои губы. Потом воспользоваться попыткой Юу глотнуть воздух, чтобы, наконец, скользнуть в мокрый и жаркий рот, лаская его языком, будто в последний раз. Всё это было чертовски приятно. Не смотря ни на что, создавалось ощущение, будто ты, наконец-то, можешь подчинить себе строптивого, гордого и упрямого, но безумно красивого зверя.
Вскоре поцелуй перерос в настоящую борьбу за первенство. Канда рычал, кусал язык и упорно пытался его вытолкать со своего рта, проникнув в мой, но я ясно давал понять, что сегодня я главный. Во всём. В решениях, ласке, движениях и в поцелуях. Я водил руками по извивающемуся и жутко горячему телу, чувствуя как его каждый раз била мелкая дрожь, когда я касался самых чувствительных мест на коже мечника.
С нажимом провести по талии и бедрам, иногда царапая их, грубо сжать в руках ягодицы, разводя их в стороны, проводя пальцами по помокревшей от смазки ложбинке… И яростней впиваться в уже пухлые от слишком грубых поцелуев губы, отдаленно чувствуя, как покалывают собственные.
Ну же, почувствуй, Канда, что и я могу быть напористым. Что и я могу тебя подчинить! И я могу сводить тебя с ума ласками, хоть ты и пытаешься упорно скрывать стоны в рычании, заглушать их укусами.
Пожалуйста, почувствуй, как я могу тебя любить.
Я не могу постоянно получать, я тоже хочу отдавать.
Кровь закипает в жилах, то ли от безумного желания услышать твои стоны, а не шипение, то ли от того, что мне слишком жарко… Даже не так, нам слишком жарко. От невыносимого жара и желания обладать тобой уже плавятся мозги, и я мало что соображаю. Смазав пальцы твоей же смазкой, что в обильном количестве вытекает из всё также судорожно сжатого входа, я проникаю в тебя сразу двумя пальцами.
Кривишься и стискиваешь зубы, но не от дискомфорта, что должны причинять тебе мои пальцы, а от сильного зуда внутри тебя. Я ведь прав, Юу? Улыбаюсь своим мыслям, слизывая с уголка твоих губ ниточку слюны, текущую по подбородку вперемешку с кровью. Закрываешь глаза.
Боишься, что я увижу в них желание? Что увижу, как грозный мечник Канда Юу просит, чтобы его вылюбил Шпендель? Ничего, я дождусь, пока ты не только посмотришь в мои глаза, но и скажешь это. Да, да, скажешь вслух.
Откидываешь голову назад, и я покрываю полуукусами полупоцелуями так маняще подставленную шею. Слабо прикусываю подрагивающий и едва заметный под кожей кадык, после чего провожу по нему языком. Два пальца уже свободно скользят внутри горячего тела, двигаясь с пошлыми хлюпающими звуками, поэтому я добавляю ещё два, нарочито медленно растягивая, хотя прекрасно понимаю, что благодаря действию этого «лекарства» ты совсем не чувствуешь боли от моих пальцев, тебе наоборот хочется ещё.
Провожу мокрую дорожку поцелуев от уха к груди. Я слишком увлёкся ласканием губами твоей бархатистой кожи, так что не сразу заметил, как ты перестал дергаться и шипеть, делая вид, что тебе всё противно и унизительно. Когда я поднял взгляд и посмотрел на тебя – у меня перехватило дыхание.
Раскрасневшееся лицо, пухлые, блестящие от слюны и приоткрытые губы, с плена которых вырываются томные судорожные вздохи и стоны, не смотря на то, что ты иногда закусываешь нижнюю губу. И этот взгляд. Полностью потемневшие от возбуждения бездонные глаза, так открыто и доверчиво смотрящие на меня из-под ресниц. Ты знаешь, я бы вечно смотрел на тебя такого. Я не в силах отвести взгляд от твоего лица.
Только сейчас замечаю, насколько болезненным стало для меня моё собственное возбуждение, но я всё же хочу услышать. Услышать, что ты хочешь меня именно так.
Вытаскиваю с тебя пальцы, чувствуя, как сжались мышцы входа, не желая их выпускать. Быстро стаскиваю с себя совершенно ненужную сейчас одежду, швыряя её куда-то в угол комнаты. Развязываю веревку на твоих руках и ногах, нежно целуя покрасневшую стертую кожу лодыжек и кистей рук, извиняясь. Наверное, тебе было очень неудобно так лежать?
Улыбаюсь, продолжая неотрывно смотреть в твои глаза. Фыркаешь и смущенно отводишь взгляд, привычно хмурясь. Но ты же не сердит на меня. Я знаю это. Просто тебе стыдно.
- Да…вай уже, - через силу произносишь, обнимая меня руками за шею.
Хоть мне бы и хотелось, чтобы ты получше меня попросил, а не приказал, как обычно, но сейчас и этого хватает.
Вхожу медленно. Отчасти для того, чтобы не причинить тебе боли, а отчасти - чтобы насладиться моментом. Ты несдержанно сам насаживаешься на меня, стискивая в руках мои плечи, и громко гортанно стонешь, из-за чего я не выдерживаю, начиная сразу же двигаться быстро внутри тебя. Полностью выходя из горячего и мокрого плена судорожно сжатых мышц, чтобы тут же резко войти в тебя, рычу от неописуемого удовольствия.
Я покрываю поцелуями солоноватую от пота и горячую кожу шеи, несдержанно впиваясь зубами, чувствуя, как во рту появился привкус крови – твоей крови. Ты мстительно царапаешь мою спину, как будто пытаясь показать, что ты всё ещё можешь контролировать меня. Но это не так, и ты это знаешь, да, Юу? Хоть твой разум и всё тело захватило безумное удовольствие, где-то на задворках твоего сознания тебя страшит мысль, что я подчинил тебя себе, что ты не можешь сейчас как-то помешать мне.
Не смотря на всю твою сдержанность и излишнюю горделивость, ты двигаешься мне навстречу, хоть я тебя и так вжимаю в матрас от слишком грубых быстрых и глубоких толчков. Твои хриплые стоны и вскрики, твой собственный запах, запах твоей крови, полностью почерневшие от возбуждения и удовольствия глаза, жар и узость внутри тебя, даже боль от царапин, которые ты оставляешь своими ногтями, и в которые попадает пот – всё это только сильнее разгорячает кровь и доставляет дикое удовольствие.
Может, мне показалось, а, может, и нет, но ты выкрикнул мое имя. Не прозвище, а имя. И так узкий проход в твое тело сильно сжал мою плоть, из-за чего я, рвано толкнувшись пару раз, излился, падая на мокрое и дрожащее тело.
Только через время, когда мы оба отдышались, я почувствовал что-то мокрое на своем животе, понимая, что ты излился на нас. Нехотя выйдя из тебя, я вытер наши животы полотенцем, лежащим на тумбочке, и крепко обнял тебя, накрывая нас одеялом. Всё ещё неровное и горячее дыхание приятно щекотало кожу, а тепло родного... да, безусловно, уже родного для меня человека согревало не только тело, но и душу.
- Сволочь, - тихо прохрипел ты, лениво обнимая меня.
- И я тебя люблю, - поцеловав в макушку, я крепче прижал тебя к себе. – Спи. Завтра совершишь свою жуткую месть надо мной.
Кажется, ты уже не слышал моих слов, поскольку уснул.
***
Утро Аллена Уолкера на следующий день после этой бурной ночи было… самым лучшим из всех! Наконец-то он не проснулся от того, что пони (как часто называл мечника сам мальчишка) лапала его и так болящую задницу, от того, что у него болело ВСЁ тело после «жизненно необходимого постельного эксперимента этого долбанного извращенца-фикрайтера», от того, что его нагло выкинули с кровати, аргументируя тем, что Мояши опять ударил Канду во сне и это его мстя, а так же от того, что эта «гнида-любимая-родная-чтоб-её-комары-перекусали-на-миссии» (как опять-таки выражался о Мугеноносце Уолкер) пытается натянуть на его голову ободок с ушами белого кота (не настоящего, конечно же). Аллен проснулся просто потому, что выспался! ВЫ-С-ПА-Л-СЯ! Что было тоже очень и очень удивительно.
Звук спокойного сопение и тепло рядом лежащего тела означали, что Канда ещё спит и у мелкого самоубийцы есть уникальная возможность полюбоваться на спящего мечника, что, за всё их совместное проживание, седовласому мальчишке удавалось только пару раз. И носитель ЧС паразитического типа с удовольствием завис бы до самого пробуждения Ужаса всея ЧО, с теплотой в глазах наблюдая за тем, как иногда подрагивают чёрные ресницы, как мечник порой забавно морщит нос, бубня «Гороховый Стручок». Пялился бы на тонкую линию розовых губ, которые даже во сне иногда кривятся в усмешке и, что было очень редко, в неком подобии доброй улыбки.
Седовласый с удовольствием мягко поцеловал Канду в подбородок, скулы, щеки и в уголки глаз, а потом, когда чёрные, слабо покрытые мутной пеленой ещё не сошедшего сна, глаза распахнулись бы, сказал что-нибудь ехидное, на подобии: «Доброе утро, патлатая принцесса, у которой воняет изо рта и распухло лицо»… Но, Уолкер прекрасно помнил, что вчера сотворил с самим Кандой Юу. С Величайшим Повелителем Всех Понь с Перхотью.
А так как хромое, косое, нервное и трижды на день побитое чувство самосохранение всё-таки через раз функционировало у Аллена – он не стал ждать пробуждения мечника (а вместе с тем и своей гибели), поэтому, тихо встав и наскоро напялив штаны, быстро ретировался с комнаты, прихватив с собой рубашку и Тима.
Ну и что, что Канда, как только проснулся, оделся и вдоволь наматерился( используя нецензурную лексику не только японского и английского, но и других языков, которые слышал и запоминал на многочисленных миссиях), быстро нашел Аллена, прячущегося в комнате, именуемой «Кладбищем Комуринов», не смотря на то, что тот пытался запутать БаКанду, оставив след из еды на совершенно другие этажи (добрый Тим помог). Ну и что, что сначала из него выбили всю дурь (как выразился мечник) в тренировочном зале? Да так, что Уолкеру потом казалось, что всё его тело - это сплошной синяк, покрытый царапинами от Мугена. А после выбивали всё ту же дурь в его с Кандой совместной комнате на кровати, из-за чего уже и так избитый и залюбленный практически до смерти парнишка еле встал на следующий день(ближе к вечеру) с кровати.
Ну, подумаешь, что Аллен потом две недели отходил как от «постельного» наказания, так и от избиения. Зато Уолкер, порой, гаденько хихикал, вспоминая ночь, когда в первый раз был сверху, и пожирающим взглядом смотрел на задницу мечника, потешая себя тем, что когда-нибудь обязательно повторит это, вновь подчинив себе строптивого зверя. А ещё, что больше всего радовало проклятого, Юу стал чаще позволять мальчишке активничать…
А на счёт фанфика…хех… мечник значительно меньше стал писать изнасилования.
