Холодная летняя ночь

      Сердце Мерлина разбилось на миллионы осколков, когда он увидел как они обнимались.       Холодная ночь, яркие звезды, разбросанные по небу, как мешок муки просыпанной над миром и Мерлин подумал что возможно Артуру и Гвен потребуется одеяло. Возможно это глупо, но Мерлин чувствовал себя ответственным за них — здесь, в Эалдоре, в летнем доме его мамы он хозяин.       Мерлин стоял, вцепившись в одеяло в своих руках, его сердце разбилось на миллион осколков, подобных звездам на небе. Гвен уткнулась носом в плечо Артура, а тот обнимал ее. — Она невероятна, — сказал Артур, когда они планировали отпуск. Мерлин кивнул, потому что да, Гвен удивительная, и если пригласить ее, то Артур тоже придет. Когда Гавейн, без особой причины, стал ходить за ним по пятам, было немного лучше: четверо друзей на летних каникулах, и никакого третьего колеса.       А теперь все рушилось.       Он гордился тем, что его голос и руки не дрожали когда он вручал им одеяло. От благодарного взгляда Артура Мерлин почувствовал слабость в коленях. Он повернулся и пошел обратно в комнату так быстро, как только мог, вытирая слезы рукавом. — Что, у наших влюбленных? — спросил Гавейн, глядя в свой телефон. — Я иду спать, — пробормотал Мерлин, стараясь не смотреть на Гавейна. Он разделся до трусов и свернулся калачиком на кровати, не накрываясь одеялом. Перед глазами все еще стояла картина: Гвен и обнимающий ее Артур, он знал, любая попытка заснуть — бесполезна.       Шесть чертовых лет. Он влюблён в Артура шесть лет. Он думал, что…       Но это больше не имеет значения. — Мерлин? — матрас прогнулся когда Гавейн сел рядом. — Я такой идиот, — прошептал Мерлин.       Позор, сожаление, и презрение к самому себе смешались, он так поражен, что никак не отреагировал на неожиданное объятие. Он инстинктивно прижался, ища защиты в объятиях Гавейна. — Ты не идиот, — мягко сказал Гавейн, поглаживая Мерлина по голове. Он так близко, его дыхание щекотало лицо Мерлина. — О, нет, — настаивал Мерлин. — Если ты дурак, то, кто тогда я? — спросил Гавейн. И когда Мерлин посмотрел на него мокрыми от слез глазами, он был ошеломлен, теплотой в глазах Гавейна. Он быстро отвел взгляд не желая выставлять себя дураком второй раз за вечер. Но Гавейн не позволил ему останавливаться на этом.       Первое касание было мимолетным, теплым и мягким, просто соприкосновение губ. Но следующий поцелуй был более глубоким и Мерлин ахнул. И тогда он почувствовал себя так словно огонь загорелся внутри, он ухватился за Гавейна, крепко сжимая его. — Черт, Мерлин, — выдохнул Гавейн, — не отпускай.       Мерлин прижимался к нему, они целовались и целовались, исследуя рты друг друга языками, а Гавейн терся об Мерлина, сначала медленно, а затем отчаянно надавливая своим твердым членом на эрекцию Мерлина. И когда Мерлин был уверен, что кончит в любую секунду, Гавейн толкнул его на спину и спустился вниз, стягивая брюки Мерлина.       Боже, Мерлину никогда еще не было так хорошо.       Губы Гавейна скользили по члену Мерлина. Он лизал и сосал, от чего Мерлин долго не продержался кончив ему в рот.       Он все еще задыхался, когда Гавейн лег рядом и снова поцеловал его, давая попробовать себя на вкус. — Я хочу… — сказал Мерлин, потянув руку к его боксерам, но Гавейн перехватил ее и переплел их пальцы. — В следующий раз, — улыбнулся Гавейн, и Мерлин с удивлением заметил мокрое пятно на боксерах Гавейна.       Они смотрели друг на друга, смеялись, а потом поцеловал. — Боже, я такой идиот, — прошептал Мерлин.       Гавейн кивнул в знак согласия и усмехнулся, когда Мерлин пнул его в голень.       Они вместе залезли под одеяла, но Мерлин больше не чувствовал холода.