Я - для тебя

      Её принесли на руках, аккуратно и даже нежно уложили на кушетку. Вся одежда Лары была в крови. Её нашли на берегу, у подножия рыхлого, почти вертикального земляного обрыва. Ладони изрезаны, несколько ногтей сорваны - видимо она пыталась удержаться. Ноги, живот и грудь все в ссадинах и кровоподтеках, ни единого живого места.       — Хаха, в этот раз я думала, что точно умру, — Лара как всегда старалась показать, что ей всё нипочем, но тихий голос и рваное, хриплое дыхание выдавали хозяйку. Аваллак'х лишь нетерпеливо отмахнулся, аккуратно разрезая тунику прямо на теле.       — Ты родилась не для того, чтобы умереть в ближайшей канаве.       — Родилась? Вы только послушайте! Звучит так, будто я плод невероятной любви моих родителей, — голос эльфки перешел на сип, — а не результат эксперимента.       — Хватит. Если ты хочешь, мы обсудим это позже.       Лара чуть сморщилась, когда девочка-служанка начала промывать ей раны, и вызывающе улыбнулась стоящему рядом эльфу:       — А что же мы тогда будем обсуждать сейчас? То, как ты вздрагиваешь, когда касаешься моих исцарапанных сисек? — Она попыталась рассмеяться, но Аваллак'х грубо прижал её содрогающиеся плечи к кушетке.       — Молчи. Будь добра, молчи.       В этот день он был зол. Невероятно зол. Жизнь Лары была вне опасности, все раны зашили и продезинфицировали, а саму эльфку накачали травами так, чтобы избежать малейшей угрозы заражения. Работа была сделана - и отлично, но...       Он был в бешенстве.       Дверь в покои Ястреба он открывал из последних сил держа себя в руках. Дискомфорт заставлял идти быстрее, чтобы скорей придти к своему обычному спокойному и уравновешенному состоянию. Эредин сидел, закинув ногу на ногу, и лениво листал какую-то книгу.       — Всё в порядке? — не удивляясь тому, что ответа не последовало, он отложил том и посмотрел на посетителя из-под опущенных ресниц. Лис стоял с непроницаемым видом и упрямо разглядывал пейзаж за окном.       Эредин незаметно вздохнул, но затем растянул тонкие губы в улыбке. Всегда повторялось одно и тоже: молчание, нахмуренный и недовольный вид, а затем...       Ястребу хватило секунды, чтобы оказаться рядом.       — Надеюсь, ты закрыл дверь? — прошептал он, совершенно не заботясь об ответе, — Не хочу, чтобы нам мешали.       Кровать была искусной работы - в меру мягкая, без острых углов и совершенно не скрипучая. Аваллак'х не в первый раз чувствовал её под собой и иногда жалел, что себе выбрал куда более спартанские условия. Впрочем, это было просто еще одной причиной придти в эту комнату.       Сценарий вновь повторялся и актеры послушно играли свои роли. Эредин знал, что сейчас он просто насильник и маньяк, срывающий одежду с равнодушного прохожего. Сейчас, пока Лис не возбудится от покусываний шеи, пока не станет хрипло дышать подставляя тело под поцелуи, и, наконец, пока со стоном не раздвинет призывно ноги, шепча какие-то едва различимые слова, которые явно были грязными ругательствами.       Командующий оправдывал свое звание и в постели. Он чувствовал небывалое удовольствие, заставляя Аваллак'ха стонать всё громче, и не гнушался при этом использовать все доступные методы. Безумно впивался в губы, спускался ниже, покусывая, вылизывая и целуя каждый сантиметр тела, ласкал руками податливые бедра и плоский живот, сам едва сдерживая рвущееся наружу возбуждение. Прижимаясь к мягкой, то и дело покрывающейся мурашками коже, позволял себе тихо выдохнуть сквозь зубы, чтобы не сорваться, не растерзать - слишком рано, игра еще не закончена. Эредин знал, что Лису нравится, когда его заставляют подчиняться. Властно, грубо, делая больно и безумно приятно. Это возбуждало их обоих. А также позволяло на пару часов отгородиться от медленно тянущейся, забитой делами обыденности.       Эредин почти сразу уснул. Аваллак'х гладил своего любовника по волосам, мыслями уже вернувшись в реальность. Нужно подытожить эксперимент и принести отчет Ауберону. Лара Доррен должна быть доставлена Королю Ольх в прекрасном состоянии и на пике своей формы.       — Опять думаешь о ней?       — Мне казалось, ты спишь.       — Спал, - Эредин слегка прищурился, стараясь получше рассмотреть чужое лицо, — Это глупо.       — Знаю. Все знают. Любовь не скроешь просто так, — Лис кривовато ухмыльнулся, но глаза ничего не выражали, — А еще все знают, что я не смогу предать ни народ Ольх, ни Ауберона.       — Лара смеется над твоими чувствами.       — Я не хожу к ней с букетами наперевес и не сочиняю серенады. Так что не вижу, что тут смешного.       — И будешь дальше терпеть её выходки?       Аваллак'х привстал на локтях.       — Ты сегодня излишне болтлив, нет? — несмотря на напряженную позу, голос его был спокоен. Эредин потянул его за руку, заставляя лечь.       — Просто рад, что ты снова со мной на этой прекрасной кровати.       Судя по всему, овуляция у Лары должна быть в этом году. Лис вздохнул.       — Вот и всё, — билось в голове против воли, — Совсем скоро свершится то, к чему мы шли.       В дверь небрежно стукнули пару раз, и, не дождавшись ответа, резко распахнули. Аваллак'х не шелохнулся.       — Здравствуй.       — Что ты здесь делаешь? — спросил он. Затем заметил, что эльфка подозрительно тиха и спокойна, — Плохо себя чувствуешь? Или опять что-то натворила?       — Ни то, ни другое.       — Тогда зачем здесь?       Возникла пауза. Лис окончательно оторвался от бумаг и смотрел на девушку в упор.       — Когда меня отдадут Ауберону и запрут во дворце, ты будешь скучать?       Настала очередь Авалак'ха молчать.       — Я смогу тебя видеть, — наконец проговорил он, справившись с изумлением, — Я же Знающий. К тому же тебя не запрут, просто будут внимательнее следить за твоей безопасностью.       — Да-да, — эльфка отмахнулась, — И всё же, будешь? Будешь жалеть, что я не бегаю тут как раньше, заставляя всех волноваться?       — Лара... Ты же знаешь...       — Скажи.       Эльф устало вздохнул.       — Буду, Лара, буду.       Девушка неожиданно подскочила к нему.       — Спасибо, — чмокнула его в щеку. Аваллак'х потерял дар речи. — Я рада, что знакома с тобой. И спасибо, что всегда следил за мной и никогда не злился. Ну, почти никогда.       Лара Доррен хихикнула и подошла к двери.       — И больше всего я тебя благодарю за тот раз, что взял меня на прогулку на лодке.       Дверь хлопнула.       Аваллак'х еще долго прокручивал в голове её последние слова. Думал, что он виноват. И Лара, и Крегеннан были уже мертвы, а он лежал в объятиях Эредина, будто ничего и не было. Будто не он сам, пусть и неосознанно, помог преодолеть барьер.       — Ты не виноват, — сладко шептал Ястреб, покрывая поцелуями его живот и чуть посмеиваясь, - Просто она не для тебя. Я - для тебя.       И все мысли вновь улетали.       Он увидел её снова спустя больше чем сотню лет. Она просто появилась из кустов черемухи и смотрела на него. А он - на неё. И не мог вымолвить ни слова. Просто продолжал играть на флейте, пока бешено колотящееся сердце не успокоилось.       Зираэль. Не Лара, а Цирилла. И всё же.       — Почему так долго? — спросил он, улыбнувшись. — Что задержало тебя?       И замолк, увидев в её глазах непокорность и вызов. Лис уже знал, чем всё закончится. Но в этот раз пообещал сам себе, что как только - если - она уйдет, он не даст ей умереть. Не бросит одну за барьером.       Аваллак'х вздохнул и подумал, что он стал слишком стар и непростительно сентиментален. Его любовь к Ларе не должна помешать спасению эльфской расы.       Он вспоминал этот день снова, на Скеллиге, когда укладывал спящую Цири в лодку. Сдержал несвойственный ему смешок - это было прозаично. Обычная лодка уже в третий раз лишает его народ возможности перемещаться между мирами. И каждый раз он оказывается замешан.       Ласточка лежала в не слишком удобной позе на дне лодки. Спокойная и открытая, так разительно не похожая на себя обычную - колкую и скрытную. Где-то в глубине на секунду мелькнула мысль... И сразу же ушла. Аваллак'х поцеловал девушку в щеку и заклинанием спустил лодку на воду.       А потом почувствовал холод.       — Это конец, — пронеслось в голове. — Не успел.       Ледяное дыхание обожгло ноги даже сквозь одежду, но гончая не спешила нападать. Призрачные всадники появлялись тут и там, с неба повалил снег. Лис внезапно успокоился и просто стоял в ожидании. Ждать пришлось недолго - высокая фигура в доспехах медленно подошла к нему.       — Здравствуй, Аваллак'х.       — Здравствуй, Эредин.       Король Дикой Охоты снял тяжелый рогатый шлем.       — Побег окончен, не так ли? Я заберу Зираэль...       — И убьешь меня?       Ястреб внимательно посмотрел ему в глаза.       — Если бы пару сотен лет назад мне сказали, что ты станешь главной помехой, я бы никогда не поверил. Никто бы не поверил. Но сейчас - это правда.       Он бросил шлем на землю и шагнул ближе.       — Однако, знаешь, что самое страшное? Я не злюсь. Я, убивавший не только dh'oine, но и aen seidhe, похитивший ту черноволосую ведьму и ведьмака только ради того, чтобы найти дитя Лары, не злюсь, — Эредин сделал еще шаг и усмехнулся, увидев, как вздрогнул эльф напротив него. — Я просто не могу. Глядя на тебя, я вспоминаю, как ты сходил с ума из-за смерти Лары и винил себя.       Снова шаг, почти вплотную.       — И, наверное, на сегодня я тоже сошел с ума, — Король Дикой Охоты глянул на застывшую в нескольких метрах от берега лодку, — Но я подарю тебе шанс спасти Зираэль. Только сегодня, просто отсрочка. Впрочем, решать тебе.       Ледяная рука в перчатке коснулась щеки Аваллак'ха. По телу прошла дрожь. Он внимательно посмотрел на Эредина. Знакомые жесткие черты лица, казалось, стали еще резче, а в иссиня-чёрных волосах мелькало несколько седых прядок. Неизменными остались только гипнотизирующие, похожие на омуты глаза.       — Я согласен... На отсрочку.       Ястреб улыбнулся, давая понять, что не ожидал иного. На песок полетели перчатки, затем поддались застежки доспехов, и, наконец, сапоги. Когда Аваллак'х смог оторвать взгляд, то обнаружил, что кроме них вокруг никого не было. Он развернулся к морю; Цири исчезала в тумане.       Под латной броней на Эредине оказались обычные штаны и туника. Он было потянул шнуровку на груди, но затем остановился.       — Сделай это.       Лис потянулся вперед, прикоснулся рукой к груди эльфа. Пальцы обдало холодом, но Аваллак'ху показалось, что его обожгло, как раньше, от горячей кожи любовника. Туника быстро поддалась и уже лежала на земле, за ней полетела и вторая. Эредин обхватил его руками, прижимая к себе и целуя. Тело взвыло, не зная, что чувствовать, и, вопреки практически минусовой температуре вокруг, горело.       Аваллак'х вспоминал, как когда-то рассказывал ведьмаку Геральту про секс. После сотни-другой лет жизни ничто не способно разбудить, заинтересовать... Как же он ошибался.       Эредин, казалось, совсем перестал контролировать себя. Хрипло и отрывисто дышал, выпуская изо рта облачка пара, прижимал эльфа всем своим телом к песку.       — Я делаю это, — шептал он, двигаясь тягуче-медленно и заставляя стонать от нетерпения, — Я делаю это, чтобы ты наконец окончательно понял.       — Что?..       Ястреб грубо дернул его за волосы, заставляя откинуть голову и зашипеть от боли.       — Они не для тебя, — укус сменяется поцелуем, — Я - для тебя.       Аваллак'х неловко приподнялся на дрожащих руках. Эредин не удосужился больше сказать ни слова, молча натянул одежду и стоял, глядя на попытки любовника встать на ноги. Лис с трудом поднялся, хотелось просто упасть на какую-нибудь кровать и пролежать целый день, но холодный песок был не самым лучшим ложем.       — Странно, что я раньше этого не заметил, — пронеслось в голове.       Эредин смотрел на него еще минуту. Пристально, сопоставляя и запоминая. А затем просто развернулся, прошептав "Va faill", и исчез.       Авалак'х почувствовал, как воздух вокруг согревается. И, сразу же вслед за этим, как проклятие, казалось бы замороженное где-то в груди, начинает расползаться по телу. Несмотря на это, в мыслях царило странное удовлетворение и... правильность?       — Ты для меня, — прошептал он уже едва слушающимися губами и повернулся к морю, ощущая накатывающую тошноту, — А я - для тебя.       Через мгновение обрушилась темнота.