Сладкие минуты прошлого

Говорят, что из всего дерьма, которое происходит с нами, бывают такие воспоминания, которые врезаются в нашу память навсегда, до самой смерти. Мне казалось это полной чушью до тех самых пор, пока я не сбежала жить к своим родителям. В ту ночь мне было не только стыдно − мне быль жаль себя. Это чувство − одно из самых отвратительных, которые есть в человеческом диапазоне. Жалость к себе. Ничего хуже придумать совершенно нельзя, чем лелеять свою собственную обиду и задетую душу в то время, как и сам ты постарался на славу. Разумеется, это сарказм. В ту ночь, наспех собирая вещи, мне безумно хотелось плакать, кричать и есть. Это было немного неожиданно, ведь я выпила достаточно алкоголя, чтобы заполнить свой желудок и мочевой пузырь до отказа. И всё-таки, факт оставался фактом, я жутко хотела есть, и это меня терзало. Из собственного женского принципа я решила, что соберу вещи и тут же исчезну из этого дома. Забрать все книги и все вещи у меня не вышло бы всё равно, поэтому бралось только самое необходимое, одежда и ноутбук. Кот всё это время тёрся об мои ноги, мурлыкал и требовал внимания, а также хорошенько подкрепиться. Отчётливо ясно это стало, когда я стояла уже у входной двери и собиралась смазывать лыжи отсюда. Из места, которое было домом мне всего несколько недель, и всё-таки запало мне в душу. − Эх, видимо, у меня нет выбора, − закатив глаза, мне пришлось взять кота на руки и отнести в кухню, чтобы покормить. Кухня. Это место было наполнено множеством воспоминаний. Именно в кухне Эллисон была настоящей. Она была ни Элликэт, ни госпожой, а именно Элли − настоящей и достаточно ранимой, в чём-то даже очаровательной. Она действительно любила это место больше всего в доме, после своей комнаты и игровой. Я понимаю её, кухня была и моим пристанищем во многие сложные моменты в наших отношениях. Но одно воспоминание в ту ночь всплыло в моей памяти так ярко и сильно, будто бы это было вчера. В тот день у нас обеих был выходной. Обычно в такие дни мы всецело отдаёмся игре и друг другу, практически не замечая ни времени, ни собственных потребностей (хотя порой мне кажется, что ей доставляло удовольствие проверять на прочность мой мочевой пузырь после утреннего кофе). В тот день всё было совершенно не так. В тот день мы решили просто провести его как обычные люди, как подруги. И это был более чем идеальный день. − Кажется, у нас кончились яйца. − И молоко. − И хлеб. И ещё много всего кончилось тогда у нас. Всё было настолько бедственно, что в холодильнике вот-вот обещала повеситься мышь. Не думаю, что кого-то привлекло бы зрелище мыши на виселице, и нас, даже таких отпетых фетишисток тоже не привлекло это, а потому, собравшись едва ли не по спичке, мы отправились в магазин. Это был наш первый поход в обычный магазин, а не в секс-шоп. Впрочем, даже тут Эллисон смогла покорить моё сердце. Я никогда бы не подумала, что она составляла список покупок по-настоящему, как в разных фильмах, когда главный герой-незадачливый семьянин идёт в магазин в первый или второй раз. Эллисон же ходила так всегда. − Молоко, хлеб, шоколад… − Зачем нам шоколад? − улыбнувшись, я осторожно взяла её за руку. К счастью, моя госпожа уже закончила записывать на ходу, и одна из её рук была свободна, в то время как вторая держала большой лист со списком. Она явно не сразу поняла, почему я взяла её за руку, и это смутило меня. Это смутило бы любого человека, уж поверьте мне. − Не уверена, что тебе нужна шишка на лбу, если ты врежешься в какой-нибудь столб. Я никогда не умела наспех лгать. Возможно, Эллисон и не поверила мне тогда, но сделала вид, что моя ложь была правдоподобной, и сжала мою руку лишь сильнее. Уже тогда мы начинали нашу игру в шарады. Уже тогда я пыталась хоть как-то показать ей, что мои чувства к ней совсем не дружеские. Вот только на тот момент я и сама себе признаться в этом не могла открыто. Так всегда. Зачастую проще сказать это, чем сознаться самому себе глубоко в душе. Это был мой случай и, думаю, её тоже. − Ты что, собираешься скупить весь отдел со сладостями? Везти тележку было «позволено» мне из соображений безопасности. Моей безопасности. Никогда не знаешь, что может удумать твой доминант в общественном месте, а это был самый ближайший от её дома продуктовый магазин. − Нет, просто у меня есть одна мысль. Ты когда-нибудь пекла торты? − прищурившись, Эллисон заговорщически улыбнулась. Эта улыбка всегда значила, что Элли что-то задумала. Оставалось лишь гадать, что именно, и молить всех богов, чтобы этот торт пёкся без начинки в лице меня. И да, это была ещё одна моя чертовски извращённая фантазия, которую я всё ещё не воплотила в жизнь. − Э… Ну… Только с мамой на какой-нибудь праздник, но это скорее были пироги разные, а не торты. Моя мать не особо утруждает себя в приготовлении кулинарных изысков. − Отлично! Значит, сегодня у тебя будет мастер-класс от лучшего пекаря из всех, которых ты когда-либо встречала! Важничать, конечно, не конёк Элли, но в тот раз вышло чертовски мило. Я ещё не знала, во что ввязалась. Ещё милее было, когда пакет муки порвался в её руках ещё до того, как мы добрались до кассы, и его пришлось менять, а чёрные штаны Элли были все в белой пыли. Ругательства в тот раз были совсем иными. Не такими, какими сыплет эта геймерша во время какого-либо рейда. Это были совсем другие ругательства, и, смотря на такую Эллисон, мне становилось так хорошо и спокойно. Будто бы мы жили уже много времени вместе и знали друг друга наизусть. Жаль только, что в самом деле мы ни черта друг о друге не знали. − Эээ, Элли, ты уверена, что нужно именно столько муки? Не то, чтобы я была хорошим кулинаром, но мне кажется, что это перебор. Я не решалась особо встревать и просто наблюдала в большей степени за тем, как мой доминант пытался, сверяясь с книгой, печь торт. Я не знаю, почему она решила испечь именно торт, самый настоящий, как в кондитерских. Я правда не знаю, возможно это была её попытка показать себя во всей красе. Надо сказать, в какой-то мере у неё это даже получилось, правда, не как кулинар, а как человек. − Разумеется! Тут же написано, три стакана муки! − указав перемазанным в этой же муке пальцем в страницу кулинарной книги, она принялась разбивать яйца в ту массу, которая должна была называться тестом. Возможно три стакана действительно были нужны, но так как в доме стакана не нашлось, Элли решила воспользоваться своей кружкой. Если вы помните, её кружка достаточно внушительна и, полагаю, её объём будет равен объёму двух стаканов. В общем, вы понимаете, к чему я клоню. Наверное, именно на этом месте мы уже были обречены на фиаско в нашей задумке приготовить торт и даже пригласить Алана. − Я правда не кулинар, Элли. − Не волнуйся, милая, у тебя есть я, этого более чем достаточно. Просто смотри и запоминай, пока мастер жив! И вправду. Пока мастер жив. Смешно, но в тот вечер мой мастер чуть не лишился жизни, задыхаясь в дыму от этого чёртового торта, который загорелся прямо в духовке. Дело было даже не в четырёх с хвостом стаканов муки, вместо трёх, нет. Дело было в большом количестве разрыхлителя и глазури, которую надо было лить уже после того, как торт приготовился. Элли же решила, что времени ждать, пока глазурь застынет у нас нету, и сунула его в духовку так. Я всегда считала Эллисон взрослым и здравомыслящим человеком, который знает, что делает и просто сбегает от суровой реальности в онлайн игры. Чёрт возьми, как же я ошибалась! По крайней мере, в плане готовки точно. Как только торт был загружен, мой доминант тонко намекнула, что пока торт печётся, мы могли бы немного уделить времени и себе. Нет, в тот день мы не планировали устраивать сессию, ничего не было для этого готово, и планы у нас были другие. Нужно было разобрать девайсы и игровую в принципе. Плохая привычка раскидывать игрушки по всей комнате после игры была у нас обеих, и искоренить её было достаточно сложно, поэтому иногда, в такие выходные мы решили убираться. К сожалению, это был на тот момент наш первый и последний опыт в уборке игровой. Больше, на ближайшее время такого опыта нам не представилось. Может оно и к лучшему. Мы действительно как дети убирали комнату, находя и разбирая «игрушки», поражаясь порой, откуда та или иная у нас взялась. Баснословные деньги мы тогда тратили на девайсы, кредитки плакали горькими слезами. Периодически и мы тоже, закрывая их, а через пару дней снова открывая и разоряясь на новую игрушку, которая безумно была нужна нам обеим. В любом случае, уборка заняла всё наше внимание на долгое время. Мы позабыли о торте и об Алане, если уж быть честными. Упиваясь друг другом и планами на следующую сессию, оторваться сумели лишь когда запахло горелым. Очень сильно запахло горелым. Кухня была в дыму, как и почти весь первый этаж. − Открывай окна и двери, скорее, Лиза! − Вызови пожарных. Держу пари, там всё полыхает! − единственное, что я успела сказать ей прежде, чем Элли скрылась в гуще дыма, застилающего глаза и въедающегося в нашу кожу, наши лёгкие, наши сердца. Заслоняя нам взор от настолько очевидного, что порой стоило бы ударить нас обеих по голове сильнее. Может быть, тогда бы мы прозрели. К сожалению, в тот момент никто не решился этого сделать. Жаль. Может быть, тогда бы мы отделались малой кровью, но об этом глупо судить, в самом деле. Как просила Элли, я распахнула настежь все окна, распахнула дверь и надеялась, что кто-нибудь вызвал или вызовет пожарных, потому что найти телефон в этом дыму было невыполнимой миссией, по крайней мере, для меня. Пожарных никто не вызвал, да они и не понадобились. Дым начал рассеиваться, и как только стало видно хоть капельку, я сразу же побежала обратно в дом, ведь Элли так и не вышла. Я начинала волноваться, ведь в доме не было никаких признаков жизни человеческой. Сердце у меня упало в пятки. Некогда в школе мне говорили на уроках, что дымом можно задохнуться и умереть. И это было истиной правдой, я точно знала. − Элли! Эллисон! Госпожа! Признаюсь честно, на тот момент я уже была до одури напугана, голос срывался, к тому же едкий дым всё ещё не улетучился до конца, и горло моё першило безумно. Сквозь кашель я продолжала звать Элли, но нашла её на кухне без сознания с огнетушителем и сгоревшим до углей тортом. Слава богам, она была жива. Я точно знала это, потому что пульс прощупывался и присутствовало дыхание. Дым рассеивался, Элли приходила в сознание, хотя к тому времени я и так уже сидела бледнее чем пакет с мукой. − Я больше никогда не стану печь с тобою торты! Клянусь! Разумеется, обижаться в планах не было, но я была слишком на эмоциях. Когда ты нервничаешь, зачастую можешь нести полную чушь и вести себя как последний мудак. Хотя, наверное, всё-таки это больше зависит от человека. − Значит, торта с начинкой вместо тебя не будет? Какая жалость. И ты милая, когда злишься. Милая… Чёрт, я могла бы испечь сама сотню тортов ей, пусть только зовёт меня этим словом. Пусть только улыбается мне так, как улыбалась тогда. Я бы отдала весь мир, положила его к ногам моей госпожи и легла бы сама рядом, пусть только она останется. Пусть только зовёт меня милой. Пусть только забудет всё то, что я наговорила ей в ту ночь. К сожалению, она не забыла и, вероятно, веселилась в клубе, раз не ехала домой, а мне уже было пора. Майк приехал и сигналил во всю. Наверняка разбудил соседей, хотя вряд ли кто-то спал в эту ночь. Вряд ли кто-то вовсе был дома из нормальных людей. Наверное, только я одна и не была ненормальной, возвращаться в отчий дом в день всех святых. Очаровательно. Кот был сыт, а я абсолютно точно не была уверена в своём поступке и его правильности, но вещи собраны, карета подана, пути назад нет. Возможно, выход был − остаться дома, дождаться Эллисон и поговорить с ней по душам, но я была слишком для этого расстроена, поэтому мне оставалось лишь сделать решающий шаг, открыть дверь и выйти на улицу, укрытую ночным небом и свежим осенним воздухом. Не сделай я этого, возможно всё было бы совсем иначе, но сделанного не вернёшь. В ту ночь я ушла, всё ещё погружаясь в приятные воспоминания. Хорошо, что они были в моей, в нашей жизни. Без этих моментов и воспоминаний всё было бы совсем, совсем иначе…