Подарок судьбы

Это было для него так тяжело, что не описать словами. Из легких будто выбили весь воздух, и не давали снова вздохнуть. После того как, Волан-де-Морт ушел на глазах у всего министерства магии, а Дамблдор вздохнул с облегчением, Гарри стало только хуже. Осознание того, что его дядя, крестный, единственный родной человек во всем мире, умер. Умер прямо у него на глазах, а он ничего не смог сделать, просто убивало. Пытки и боль, которые только что пришлось ему пережить, хоть ненадолго, но заглушили боль утраты. Он даже не смог отомстить за него. Не смог отомстить. Тупая боль где-то в груди, слезы, непроизвольно текущие по щекам. Будто кто-то медленно поворачивал рукоять кинжала, что воткнули прямо в его сердце. — Не трогайте меня! Не трогайте, — все голоса доносились будто из толщи воды, даже его собственный. Он не мог различить лиц людей, которые сразу же столпились над ним. Они пытались ему что-то сказать, но он не слышал, просто не хотел слушать. Он отмахнулся от рук, которые тянулись к нему, пытаясь вытащить, поставить на ноги. — Где Сириус? Я хочу увидеть его, — раздался его собственный осипший голос. Да, где же он? Это же не могло произойти взаправду! Одна маленькая зеленая вспышка не могла унести его жизнь. — Гарри, его больше нет, — раздался чей-то далекий женский голос. — Лжешь! Он не мог так умереть! Это же Сириус! Он же обещал. Обещал мне, что совсем скоро мы сможем зажить как настоящая семья. Он обещал! Вырвавшись из всех этих липких и цепких рук, Гарри сорвался с места и побежал. Не знаю, откуда взялись у него на это силы, но ноги сами довели его до проклятой арки, в которой с последним вздохом исчез Сириус. Гарри до сих пор слышал множество голосов, что раздавались из нее, но он не мог различить среди них ЕГО голос. — Верни его! Верни его мне, чертова арка! — закричал Поттер, разбивая кулаки ударами о пол. Боль никак не могла заглушить это проклятое чувство у него в груди. Почему он вообще его испытывает? Почему это снова и снова происходит с ним? Кто-то снова попытался дотронуться до него, но это делало только хуже. — Прочь, — зашипел он, даже не повернувшись. Рука неуверенно соскользнула с его плеча. Кто бы ни хотел его сейчас утешить, он не сможет ему ничем помочь. — Почему именно он? Почему именно Сириус должен был умереть сегодня? — тихо спросил он пустоту вокруг себя. Он знал, что сидит, прижавшись спиной к арке, но, сколько он уже так сидит, он не смог бы сказать. Все слезы утихли, их больше просто не осталось. Но боль никуда не ушла, она лишь немного осела в груди, становясь единым целым с Гарри, навсегда забрав себе часть его сердца. Но вот в душе появилась пустота, будто черной пеленой окутывающая все тело. — Ты все так и будешь там сидеть и жалеть себя, Поттер? — вдруг раздался резкий голос. Подняв голову, Гарри увидел стоящего перед собой Драко. Ненависть вскипела в нем. Как он смеет издеваться над ним в такой момент?! Как он вообще решился показаться ему на глаза, когда именно Беллатриса… когда именно его тетя и произнесла то самое проклятие? Вскочив на ноги, Поттер в один большой рывок оказался рядом с Малфоем, сбив его с ног. Наставив свою палочку прямо в лицо Драко, он перебирал в голове все знакомые ему проклятья, мечтая ужалить его посильнее. Как вдруг увидел его глаза, в которых будто отразилась его собственное страдание. Непривычная для глаз, гримаса боли исказила лицо всегда самодовольного Малфоя. — Давай, ты можешь ударить меня, если хочешь, — сказал он, разводя руки в разные стороны, — если от этого тебе станет хоть немного легче… Палочка выпала из руки Гарри. Зачем же он это сказал? Беспомощно Гарри снова ударил кулаком холодный пол, что находился рядом с лицом Драко. А тот зажмурился, готовясь к тому, что удар все же придется по нему. — Все желание врезать тебе пропало, придурок, — осипшим голосом прохрипел Поттер. — Прости, — так же шепотом отозвался Драко. Гарри, чувствуя слабость, что снова заполонило все его тело, поднялся на ватных ногах, чтобы снова вернуться на свое место подле арки. Он все еще не потерял надежду. Все эти голоса, что говорили почти одновременно, он мечтал различить из них один… Почему он не слышит голос Сириуса? Малфой же никуда не ушел, оставшись сидеть, где раньше стоял подле Гарри. Зачем Драко все это, Поттер понять не смог, но обращать много внимания на него тоже не стал. Пусть быстрее катится отсюда, пока его не поймали в министерстве как преступника. Но вот вся ненависть, схлынувшая после слов Драко, снова стала уступать место гнетущему чувству потери. — Верни его, — стали шептать губы Поттера, — верни мне Сириуса! Содрогающийся в беззвучных рыданиях, Гарри, будто снова и снова видел как Сириус исчезает, растворяясь среди тысячи призраков этой арки. Так все и закончится? Почему все закончилось именно так? — Гарри! — вдруг раздался голос Драко. Наверное, парень уже не в первый раз пытался окликнуть его, но только сейчас смог докричаться. Непонимающе Поттер посмотрел на Малфоя, который испуганно указывал ему на что-то впереди. И когда Гарри взглянул вперед, он увидел, что арка начала светиться. Яркий синий цвет, что скоро превратился в белый, отчего на нее стало невозможно смотреть. — Гарри, — совсем тихо, едва различимо, разнесся по залу до боли знакомый голос. Еще мгновенье и все стихло. Сияние арки погасло, будто ничего и не было. Привыкая к сумраку, Гарри не сразу смог понять, что же произошло. Но ответ пришел к нему раньше, чем он успел хоть что-нибудь увидеть. По всему залу гулом пронесся детский плач, который просто выбил из колеи. Гарри тут же вскочил на ноги и увидел лежавшего возле арки крошечного младенца. Малыш плакал, и его крик гулом разносился по министерству. Гарри, не задумываясь, подошел ближе и взял его на руки. Очутившись в объятьях Поттера, мальчик сразу же перестал плакать. — Сириус, — невольно сорвалось с губ, когда ребенок посмотрел на него своими серыми до боли знакомыми Гарри глазами. *** — Папа! — раздался радостный возглас. Не успел Гарри оторвать взгляда от фолианта, который читал, как его чуть не снес этот маленький жизнерадостный ураган. Мальчишка с непослушными кудрявыми волосами стал бегать, наворачивая круги вокруг него и цепляя длинную черную мантию. Гарри улыбнулся, захлопнув толстый талмуд, он уже было хотел поймать мальчишку, чтобы расщекотать. — Мистер Поттер, — раздался голос профессора Макгонагалл прямо над его головой. «Как в старые добрые времена» — подумалось ему. Сириус тем временем, а маленький сорванец был именно тем самым ребенком, что когда-то подарила ему арка, спрятался за спину отца, пытаясь закутаться в полы его мантии. — Эй, — шепнул Гарри через плечо, — что мы на этот раз натворили? — Ничего, — пробубнил мальчишка, пряча лицо. — А если честно? — переспросил Поттер. — Толстая Дама сама слишком пуглива и как закричит, и я случайно опрокинул на ее полотно свечу… — признался Сириус. — Благо картина не зажглась, — продолжила профессор Макгонагалл, —, но впредь вам стоит быть куда аккуратнее, мистер Поттер, — говоря это, она обращалась именно к Сириусу, — все ваши шалости хоть и малы, но совсем скоро они накопятся. И тогда вам уже будет не избежать наказания. Сказав это, директор Хогвартса посмотрела на Гарри предупреждающим взглядом. Больше по привычке, чем от реального волнения, он сглотнул ком в горле. Наверное, мысль, что ничего не меняется, посетила и профессора. Кончик ее губ дрогнул, но она быстро отвернулась, не позволяя хулиганам видеть свою улыбку. — Боже мой, все выглядит так, будто проказы и шалости вошли в норму школы, — раздался голос позади нас, когда Минерва скрылась из виду. — Дядя Драко! — снова радостно вскрикнул Сириус, бросаясь его обнимать. — Сириус, — так же радостно ответил он, присаживаясь на корточки, чтобы ему было легче обнять мальчишку, — ты уже так вырос. Уже совсем скоро отправишься в школу, да? — Мне уже шесть с половиной, — гордо ответил мальчик, — Папа сказал, что в следующем году я пойду в обычную школу. А потом прилетит сова с письмом, и я смогу ходить учиться сюда. Мне очень нравится Хогвартс! Но это будет не так скоро, — погрустнел мальчик. — Не волнуйся, время быстро пролетит, оглянуться не успеешь, — сказал Малфой, погладив его по голове, — И ты всегда сможешь приехать сюда на лето к отцу на работу и поиграть здесь. — Да! — весело отозвался Сириус. — Ну, а теперь беги, развлекайся, нам с твоим папой нужно поговорить, — улыбнулся Драко. — Хорошо, — послушно ответил мальчик, но вот уже сорвавшись с места, он с радостными криками понесся дальше по коридорам старинного замка, — Папа, я пойду, навещу Хагрида, — крикнул он, помахав рукой на прощание. Ну вот Гарри с Драко и остались одни. Поттер до сих пор чувствовал некую неловкость между ними, но думал, что совсем скоро от нее не останется и следа. Да, прошло уже шесть лет с того дня, как был убит крестный Гарри, но зачарованная арка подарила его вновь. И прошло уже целых четыре года с того момента, как, уничтожив все крестражи, они убили Темного Лорда. И теперь их мирной жизни никто не может помешать. — Пойдем в мой кабинет, чего стоять в коридоре, — улыбнулся он Малфою. В этом году, оставив свою работу мракоборцем, Гарри стал преподавателем защиты от темных искусств в Хогватрсе, чтобы иметь возможность больше времени проводить с сыном. Обычно на этой должности в Хогвартсе никто не продерживался больше года, но Поттер пока стал приятным исключением. Он не был человеком, что носит под тюрбаном Темного Лорда; ему не отшибли память, сделав идиотом; Гарри не был оборотнем или подмененным на пожирателя мракоборцем; и в конце концов его не убили, так что все было вообще отлично. А вот Драко занял его пост в министерстве и неплохо справлялся со своей должностью. Почему Малфою дозволили стать мракоборцем, несмотря на то, что его родители были пожирателями? Дело в том, что Драко собственноручно уничтожил один из крестражей, помогая убить Темного Лорда. Тогда Гарри не понимал ход его мыслей и мотивов, но сейчас прекрасно знал, что им движет. Как только дверь в преподавательскую закрылась за ними, Поттер тут же резко повернулся к нему лицом. Драко был уже подле него, еще одно томительное мгновенье, и их губы соприкоснулись в поцелуе. Сжимая Драко в объятьях, сминая его губы нетерпеливым поцелуем, Поттер хотел передать, как сильно скучал. — Когда ты вернулся? — спросил Гарри, все же оторвавшись от манящих губ Малфоя. — Два часа назад, а потом сразу же захотел найти тебя, — немного смущенно ответил Драко. — Так сильно скучал? — спросил Гарри, плотнее прижимаясь к нему. — А сам-то… Драко отчетливо ощущал упирающийся в него стояк Поттера, но и его был не меньше. Еще один, но уже более неторопливый поцелуй, в голове Малфоя все мысли уже путались. — Как прошла твоя миссия? — прошептал Гарри, почти касаясь губами уха Малфоя. — Обязательно ли говорить об этом сейчас? — щеки Драко предательски покраснели. — Ты всегда такой нетерпеливый, — сказал Поттер, дразня своего любовника. Не в силах больше ждать, Малфой торопливо стал расстегивать пуговицы на воротах их мантий. Облизывая от нетерпения пересохшие губы, Драко расправлялся с пряжкой ремня на штанах Поттера. Помогая самому Малфою раздеться, Гарри затаил дыхание, ему нравилось видеть его таким бесстыдным и жаждущим его прикосновений. Избавив их от ненужной одежды, Малфой закусил губу, смотря на возбуждение своего любовника. Добравшись до дивана, Драко опрокинул туда Поттера, нависая сверху. — Помедленнее, мы все же не делали это уже целый месяц, — сказал Гарри, целуя губы любовника. — Я не могу больше ждать, — прошептал Драко, просто задыхаясь от возбуждения, и со стоном насаживаясь на член Гарри. Поттер знал, что Драко всегда любит быть сверху, даже скача на нем. Но сегодня он не был готов играть по его правилам. Войдя до упора, он резко подмял его под себя, начиная двигаться самостоятельно. Уже было возмутившийся Драко мог только стонать в ответ, чувствуя, как все быстрее Гарри вколачивается в его тело. Еще несколько минут этой бешеной скачки и Драко с громким стоном кончил, изливаясь себе на живот. А через несколько движений Поттер последовал за ним, кончая глубоко внутрь сжатых в колечко мышц. Отдышавшись, Гарри нехотя вышел из Драко, услышав стон разочарования в ответ. Они так давно не видели друг друга, что одним разом тут все не закончится. Но пока, переводя дух, Гарри стал целовать искусанные в экстазе губы возлюбленного. — Бросай ты уже эту работу. Почти все приспешники темного лорда были пойманы. Но из-за нее мы подолгу не можем с тобой видеться, — между поцелуями сказал Гарри. — Я сам уже думал над этим, — ответил Драко, —, но только если в Хогвартсе освободится вакансия зельевара, — усмехнулся он. — Посмотрим, что можно с этим сделать, — улыбнулся Гарри, еще раз целуя любимые губы. Лежа ночью в кровати без сна, обнимая своего любовника, Гарри думал о многом. Хоть для многих сейчас и стали явны их отношения с Малфоем, он совсем не жалел об этом. Тот белобрысый мальчишка, что представился ему на первом курсе перед входом в большую столовую, сильно изменился за все эти годы. На первом году обучения, Гарри казалось, что Малфой всегда будет его злейшим врагом. Наверное, их отношения стали меняться в тот самый день… Когда зачарованная арка подарила Гарри маленького Сириуса, Драко сразу же пообещал никому не говорить об увиденном в тот вечер. И, хоть Поттер сомневался в нем, Малфой действительно исполнил свое обещание. Тогда им двигало чувство вины, и по неизвестным ему самому причинам Драко хотел, чтобы Поттер больше не ненавидел его. Темный Лорд так и не узнал о малыше, которого прятали от всего мира в доме Блэков на площади Гриммо. Когда Дамблдор увидел малыша, что принес показать ему Гарри, он стал говорить в своей обычной спокойной манере: «Гарри, как бы ты не страдал от утраты Сириуса, этот мальчик не может являться им. Лучше верни его туда, где нашел его». Услышав историю появления младенца, Дамблдор все равно стал настаивать, что это просто невозможно. А потом приказал Поттеру отдать мальчика в приют. Это было настоящим шоком для Поттера. Как этот мудрый и старый волшебник вообще мог сказать такое? Как он мог пожелать Сириусу прожить жизнь приютского мальчика? И даже оправдания директора, что это будет ему только во благо, не помогли. Оставлять маленького Сириуса в доме у Дурслей Гарри тоже не хотел. Были варианты попросить позаботиться о нем семействам Грейнджер или Уизли, но это было слишком опасно. Если бы хоть один слух о малыше вышел бы во внешний мир, то Сириусу бы грозила серьезная опасность. Но решение все же нашлось. После смерти Сириуса дом на площади Гриммо, как и его обитатель — домовой Кикимер, перешли по наследству Гарри. Домовой, хоть и не любил взрослого Сириуса, с огромным трепетом отнесся к ребенку Блэку. И все два года, что Гарри не мог проводить вместе с Сириусом, за малышом приглядывал Кикимер, компанию которому составил Добби. Конечно, сейчас Гарри сожалел, что не мог видеть быстро растущего малыша все эти два долгих года расставания. Он не смог увидеть его первые шаги. В сражении с Волан-де-Мортом именно Сириус, само его существование, заставляло Гарри несмотря ни на что двигаться вперед. И после того как Темный Лорд был уничтожен, Гарри смог воссоединиться с сыном, именно так он стал называть мальчика. Все это время их отношения с Малфоем были очень запутанными. Но когда Гарри, первым поняв свои чувства, сделал шаг навстречу, Драко ответил, причем с очень неожиданным для Поттера напором. Если бы раньше Гарри сказали, что у них будут такие отношения, он бы не только рассмеялся, но еще и плюнул бы в лицо сказавшему подобное. Но сейчас все по-другому. И несмотря на все трудности, которые они пережили и еще нужно будет пережить, смотря на их сына непоседу, Гарри чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Рядом с ним, обнимая его во сне, мирно дремал Драко. В соседней комнате спал Сириус, мальчик подаренный ему самой судьбой. Ведь с его появлением в Гарри снова появились силы жить и бороться. И вот уже совсем скоро его мальчик пойдет в школу, будет жить как живет сейчас: счастливой и беззаботной жизнью. Ему никогда не придется узнавать что такое потери. «Какая глупая мысль» — подумалось Гарри, — «Мы создали нашему сыну счастливое будущее». Осторожно, чтобы не разбудить, совсем легко, Гарри коснулся губами щеки Малфоя. Устраиваясь по удобнее, он притянул ближе к себе своего возлюбленного. И даже когда Поттер уснул, с его лица так и не сошла довольная улыбка. Да, он был абсолютно счастлив сейчас.