Хранитель Острова

Слэш
PG-13
Завершён
1186
автор
Elena163 бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1186 Нравится 77 Отзывы 139 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Павел плыл в океане людей, равнодушно поглядывая по сторонам. Крепкие стены его острова хорошо защищали от ненужных эмоций, враждебными волнами накатывающих на берега. Он не обращал внимания на тех, кто наталкивался на него, недовольно ругаясь и выплескивая собственное раздражение в толчее тел. Пашка никуда не спешил, поэтому мог себе позволить идти медленней людского потока, огибающего его с двух сторон. У него была иная цель. Опустевший остров временами начинал казаться самому себе призрачным, несуществующим, словно застывшим в своей выдуманной реальности. Павел начинал задыхаться, видя перед собой одни и те же лица, зная наперед все слова, которые будут произнесены еще до того, как рты, готовящиеся их сказать, открывались. Вязкое, тягучее море смыкалось над ним, грозя затянуть в небытие. И Пашка уходил на простор, дрейфовал по широким тротуарам проспектов, ненадолго причаливал к витринам магазинов и кафе, освещенных ранними зимними огнями, жадно всматривался в обитателей мира, от которого сам себя отгородил. Он был созерцателем, но не участником, порванные струны его души ни на кого не могли отозваться, они змеились мертвыми обрывками на каменном полу пещеры, покрытом серой пылью сожалений и воспоминаний.       В бушующих волнах разошедшейся стихии трудно заметить утопающего, но Пашка увидел его сразу, глядя с высоты непрошибаемого спокойствия своего острова. У перехода стоял парень с белой тростью. Застывшая напряженная поза, нервные движения рук − очевидно, громкие звуки пугали и не давали сориентироваться.       Павел наблюдал за ним с минуту, и все яснее ощущал исходящие от человека безмолвные сигналы СОС. Пашка ждал, что он обратится за помощью к кому-нибудь из прохожих, но этого не происходило, парень беспомощно склонял голову, прислушиваясь к шуму города, а людской поток теснил его все ближе к краю тротуара. Отголосок страха скользнул по фьордам кровеносных сосудов и толкнул адреналиновой отдачей где-то под ребрами. Пашка шагнул вперед.       − Я могу вам помочь?       Голос звучал спокойно и уверенно, в нем не было жалости или угрозы. Парень склонил голову, прислушиваясь к его звучанию, и решив что-то про себя, кивнул.       − Спасибо. Вышел из такси и, кажется, свернул не туда…       Павел почти не вслушивался в объяснения, ловя редкую возможность разглядеть живое существо на таком близком расстоянии, не опасаясь быть неправильно понятым. Обычно его взгляд лишь скользил по лицам, не останавливаясь на них, дабы не вызвать встречного интереса, но сейчас все было иначе. Собеседник его не видел. Неподвижные зрачки под прикрытыми веками смотрелись непривычно и жутковато, но Павел не мог отвести от них взгляда.       − … Сева.       Пашке потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить − ему представились. Он пожал узкую ладонь с тонкими, подрагивающими пальцами.       − Павел.       И проводил по нужному адресу.       А потом, неожиданно для обоих, остался ждать. Сева позволил новому знакомому отвезти его домой. Кто из них больше нуждался в последующих встречах − неясно. Павел приходил, Сева был рад его спонтанным появлениям. Угощал чаем, удивительно ловко управляясь на кухне и ориентируясь в досконально знакомом пространстве квартиры. А Павел наблюдал, с внутренним волнением представляя, каково это жить в мире, где все окружающее − скрытая тьмой terra incognita.       Он привыкал к рукам Севы, научившись не дергаться от прикосновений, понимая, что парню тактильный контакт необходим для нормального общения. Когда Сева впервые, запинаясь и смущаясь, попросил его позволить посмотреть на себя, Пашка растерялся, но взял его руку и прижал к щеке. Сидел, замерев, затаив дыхание, пока тонкие пальцы, едва касаясь, знакомились с его лицом, обводили линию плеч, скользили вниз по груди. Той ночью плохо спалось, Павел горел как в лихорадке, прислушиваясь к собственному пульсу, бьющему по вискам, но причин понять не мог. Он не помнил, как это − чувствовать, желать, реагировать на близость. И все последующие прикосновения воспринимал спокойно.       А Сева становился задумчивым, хмурился, надолго замолкал, кусая губы. Пашка видел, что его друга что-то беспокоит, но спрашивать не стал, не желая вторгаться на чужую территорию. Приходил, как и прежде, пил горячий чай, наблюдая за осторожными движениями, скупой мимикой лица, и говорил, так много, как никогда раньше. Делился впечатлениями, рассказывал, пытался объяснять, подбирая образы, доступные для незрячего. Сева притихал, молча слушал, жмурясь от удовольствия, словно кот, даже улыбался, но проходило время, и невысказанные переживания вновь брали верх, парень прикусывал губу и чуть слышно вздыхал. До следующего раза, до следующей улыбки...       Прощаясь на пороге, Павел долго мялся. Не покидало ощущение, что они снова не договорили, осталось между ними что-то важное, невысказанное, что с каждой встречей становилось между ними и отдаляло друг от друга.       − Что, Сева? − тихо спросил Пашка, готовый уйти, если друг смутится от его неуместного любопытства.       Сева склонил голову, словно на что-то решаясь, и Пашкино сердце отчего-то застучало быстрее.       − Я не вижу тебя.       Паша привычным жестом взял его ладони и прижал к своим щекам. Но Сева качнул головой, не опуская невидящего взгляда, и повторил:       − Я тебя не вижу, Паша. Дай мне на тебя посмотреть.       И Павел понял, что дрогнувшие руки Севы могут лишь погладить неприступные стены острова, но не имеют сил попасть внутрь. Он и рад бы пустить, взять под защиту своих стен, укрывая от непогоды окружающего мира, но осознавал, что не будет мальчику уютно на пустом каменистом берегу.       − Я не знаю как, − беспомощно прошептал Павел, нахмурившись. Сева ощутил это кончиками пальцев, словно литосферные плиты дрогнули и разошлись под действием незаметных тектонических импульсов, неуловимо меняя рельеф бесстрастного лица. − Я же совсем пустой, Севка.       Ты глупый, а не пустой. Сева почувствовал, как под его пальцами оживают застывшие черты, окрашиваясь смущением, тихой робостью. Провел по излому насупленных бровей и тонкой складке между ними, по сухим теплым губам, изогнувшимся в горестной усмешке. Он с жадным удовольствием рассматривал то, чего не мог раньше уловить: неверие, страх, любопытство и желание отступить, вернуться в прежний, привычный мир. Сева не мог ему этого позволить и усилил едва заметную дрожь до десятки по шкале Рихтера.       Пашка не посмел отстраниться от губ, коснувшихся его лица, не хотел обидеть, задеть. Но и не ожидал, с каким накалом отзовется на осторожный поцелуй его остров, с какой силой встряхнет монолитные стены, покрывая сеткой тончайших трещин. Пашка дернулся, прижал дрожащую руку к заколовшей в груди горячей вспышке.       Прислушался к себе, но порванные струны так и лежали на дне пещеры. Что же так вибрирует и звенит, отчего так больно отвыкшему от тепла зачерствевшему сердцу?       Сева повторил его жест. Положил ладонь поверх руки Павла, наклонился, прислушиваясь.       − Это я там. Только не прогоняй.       Пашка не прогнал, но сбежал сам. Разорвал физический контакт, чувствуя, как лопаются тончайшие нити близости, и ушел так далеко, как только смог. Но струна, звонкая и острая, продолжала вибрировать, и даже бушующий за пределами пещеры шторм не мог ее разорвать.       Выброшенный на берег Павел, оглушенный, дезориентированный, три дня приходил в себя, как в качке шатаясь по пустой квартире, словно по палубе корабля.       Слабость прошла, и за отливной волной паники и страха Пашка ощутил, как его остров тянет прочь из дома. Он оделся, вышел во двор, не замечая ничего вокруг, поддаваясь внутреннему течению, которое безошибочно вело его вперед, отыскивая безопасный фарватер между скалами домов и провалами подземных переходов.       Он мог сопротивляться и вернуться назад, а мог смириться и пристать, наконец, к материку, перестав быть дрейфующим куском суши. Один раз он уже отказался от своего счастья, но дважды такую ошибку не повторит. Что ждет его, какие чудеса и страны, извилистые русла мыслей и рек придется постичь? Долгий путь, длина которого отмеряется не километрами, а годами. Все это было странно, незнакомо, немного страшно и очень правильно.       Павел остановился, подумав − а нужен ли он еще? Испугавшийся, трусливо сбежавший? Ждут ли его спустя три долгих дня?       − Нужен… − под распахнутой полой пальто, за плотным переплетением нитей джемпера, под защитой горящей от нетерпения кожи неровно билось сердце, и тонкая струна звучала в резонансе с ним. − Ждут.       Сева там. Павел прижал руку к груди. Он там, и никуда оттуда не денется. Пашка не выпустит, ведь остров, наконец-то, нашел своего Хранителя, того, кто видит не глазами, а душой.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.