Однажды в Преисподней

— И вновь добро побеждает зло, — констатировал мужчина в черном, без интереса наблюдая за происходящим в Окне Всевидения: то убийцу сосулькой пришибет, то бедные и честные люди вдруг заживут счастливо, везде одна лишь справедливость, мир становится лучше, — Достало. Он отошел от Окна и вдруг остановился, замечая, как ярость и обида копится в груди. — Черт бы побрал эту скуку! — Вызывали, Господин? Перед высокой темной фигурой вдруг образовался силуэт худощавого низенького черта с красноватой кожей, но приятными чертами лица. Имя ему было Черт Первый. Негласный советник, как-никак! Лицо он имел такое, как будто вечно ухмылялся. А кому это понравится? Темного Властелина откровенно тошнило с этой рожи. — Напомни мне больше не произносить этого слова. Он снял очки и от усталости сжал пальцами переносицу, закрыв глаза. Помолчав, вдруг добавил: — И притащи сюда моего ненаглядного, дело есть. — Будет исполнено! — прозвучало в воздухе, и черт исчез. Дьявол тихо усмехнулся.

* * *

Где-то в Аду, в покоях своего злейшего врага, связанный и голый на полу, привалившись к стене, сидел отрубившийся Бог. Мягкие светлые волосы беспорядочно раскиданы по плечам, огромные ясно-голубые глаза закрыты, белая кожа будто светится в свете ярких ламп, ничего не сказать -- ангельски красивый пятнадцатилетний мальчишка. Разве можно не пристраститься к похищениям такого? Его разбудил звук шагов. Холодная плитка неприятно жгла голый зад, веревки натерли районы запястий и щиколоток, голова раскалывалась, как от сильного удара битой. Какого дьявола? — Ах, ты уже проснулся. — Так это твоих рук дело, чертов ублюдок! — выругался Бог, ничуть не стесняясь. С пару секунд помолчав, Дьявол склонился и прошептал на ушко парню: — Еще раз назовешь меня чертовым — я вырву твой язык. Он замолчал. Языка лишаться не хотелось. Где это видано — Бог и без языка? Щелчок пальцами, и под ногами вместо холодной плитки вдруг оказалась большая и мягкая кровать, а веревки испарились, точно сдутая пыль. — В этот раз я попробую иным способом объяснить тебе, недоразвитому, что в мире должен поддерживаться баланс добра и зла, — холодно глядя в растерянные глаза Бога, он расстегивал ремень, — И то, что ты затмеваешь все мои деяния своим глупым добром — нехорошо. — Я говорил, что не принимаю баланс! Это зло, понимаешь? Лицемерие. Или нет, это не так называется... а я же Бог, какое я имею право на.. Блондина заставило заткнуться увиденное: Дьявол снял белую рубашку и брюки, а после вновь, с еле заметным огоньком в глазах, ответил на удивленный взгляд. — Нет! — только и успел крикнуть парень, когда сильное тело привалило его к кровати, а запястья оказались прижатыми. — Помнишь, что было в самом начале? Скользя холодными губами по шее юного Бога вниз, он старался не потерять нить разговора и возбудить похищенного одновременно. Надо ли говорить, что сам Темный Властелин давно был готов? — Вначале был я, и я создал тьму.. — холодный, но обжигающий поцелуй поставил бледно- бордовое клеймо на нежной шее, — А потом появился ты, и своим появлением зажег невероятное множество звезд. Мы создали мир, мы были одни. Лишь ты и я в окружении тьмы и звезд... помнишь? — Да плевать мне на твои звезды, мне людей жалко.. — пытаясь оттолкнуть тело, огрызнулся парень, но потерпел неудачу. Первый стон сорвался с нежно-розовых губ, и Дьявол понял, что не может больше сдерживать свое желание, он развернул мальчишку к себе спиной. Тот послушно встал на колени и оперся о стену руками. Запястья болели, но это было неважно. Почему так приятно, черт возьми?.. — Мы должны были создать то, что было бы идеальным, — наплевав на смазку, как и на ответ собеседника, мужчина надавил головкой члена на дырочку блондина, и тот в ответ дернулся, — Но ты мешаешься и прешь против меня, несносный мальчишка. Резкий толчок и двое издают стон, нижний закусывает губу, второй толчок, третий... Дьявол подстраивается под ритм, но толчки все еще кажутся грубыми. А надо ли иначе? — Да кто тебе сказал, что именно мы должны делать?.. Бог стонет, когда его враг покрывает его шею нежными поцелуями, переходя на спину — будь прокляты эти эрогенные зоны! — и продолжая движения. Становится жарче несмотря на ледяные прикосновения, несмотря на вопрос, оставленный без ответа, поцелуи и укусы слишком горячи. Мальчишка давится воздухом, когда его член оказывается в ладони насильника, и его здравый смысл окончательно покидает его. Он переворачивается, ложась на спину и раздвигая ноги. Дьявол размещается между. Незаметно усмехнувшись, грубо входит, склоняясь к губам нижнего, целуя их, кусая, без смущения водя ладонью по чужому органу и увеличивая скорость, с наслаждением слушая томные стоны. Колечко мышц начинает смыкаться, что служит знаком. Вслед за эякуляцией любовника, брюнет кончает внутрь. Не в силах прийти в себя сразу, он падает рядом с Богом. Попытки отдышаться не увенчиваются успехом, ведь парень притягивает Дьявола к себе и целует, капли пота стекают по голым телам. — Я все равно буду творить только добро, — отрываясь от губ, хрипло проговорил Бог. Его глаза сейчас казались еще более прекрасными, чем раньше. — Да твори что хочешь, — хмыкнул Дьявол, затягиваясь и выдыхая дым, — Ты все равно будешь только моим.