Часть 6. Глава 14.
Вскоре тарелки опустели, и сытые и довольные студенты отвалились от стола. — Время к полуночи, пора спать отправляться, — пробормотала Лили, — а то завтра на уроки не встанем. — Какие уроки? Воскресенье! — воскликнул Регулус. — Ох, ты ж, совсем заморочилась со всеми этими событиями, — Лили потерла свое лицо, думать об услышанном здесь не хотелось, по крайней мере не сейчас. Люциус тут же стал задумчивым. — Значит, нам ждать предков завтра в Хогсмиде, — констатировал он. — Однозначно, — поежился Джеймс. — А Блэков тоже ждать? — неуверенно спросил он. Регулус пожал плечами. — Не думаю, что на их гобелене Харри и Гермиона отразились, тётушка Вальпурга очень уж осерчала и выжгла с него Сириуса, такой фейерверк был! Так что сомневаюсь, что его дети там смогут отразится сейчас. — Хм, но в нашем времени мы на гобелене есть, как и Дора, — с сомнением протянула Мио. — Дора? Мио махнула рукой. — Не важно, тоже от выжженного родича потомок. Регулус на пару минут задумался, а потом с расстановкой, подбирая слова, высказал своё предположение. — И все равно, не думаю. Там, в вашем времени, вы фактически существуете, поэтому гобелен смог вас отразить и показать, а тут… Сириус выжжен, то есть гобелен и связующие нити магии повреждены, а вас фактически нет… Вы материальный такой, много чего могущий натворить своим присутствием, но фантом. Сами же про клятвы нам объясняли… — Ладно, посмотрим. Гарри встал и направился к окошку и выглянул во двор. Ночь была ясная. Луна полная. Двор заливал призрачный серебристый свет, и окрестности было хорошо и далеко видно. В том числе и Дракучую Иву, которая уж слишком беспокойно шевелилась. — Так, папули, открывайте свою карту и гляньте, что творится в замке, — спокойно сказал он, тем не менее пристально смотря за копошением под Ивой. — Давайте, давайте. Всё равно это в нашем кругу секретом быть перестанет, потому что у меня есть такая же, точнее, та же, только я её ещё и доработал. — Доработал? — спросил Джеймс, и правда, раскручивая свиток с картой. — Ну, вы же никогда не были в слизеринских гостиных, покоях учителей, а потому не могли их нанести на карту. Я там был, так что да, доработал и основательно. Потом сравним, открывай. Прозвучал пароль, карта открылась, и все склонились над свитком, пристально разглядывая и коридоры замка, и окрестности. Северус, Люциус и Регулус постарались подавить свое любопытство при виде такого интересного артефакта, который, по всей видимости, был создан Поттером, только Северус хмыкнул, когда понял, каким именно образом эта четвёрка постоянно его выслеживала. Что ж, в таланте Джеймсу Поттеру отказать было нельзя, каким бы придурком тот не был. Несмотря на довольно поздний час и уже давно прозвучавший колокол отбоя, замок кипел жизнью. Вот патрулирующие учителя, вот тоже патрулирующие старосты. Ага, поймали гриффиндорца Ралли, который, судя по тому, как прижимались две точки с именами друг к другу, обжимался с хаффлпаффкой Смит в глубоком тупичковом ответвлении. А вот и некоторые семикурсники Рэйвенкло, выводя немного кривоватую траекторию, только что вошли в ворота замка, возвращаясь из Хогсмида. Скорее всего, тоже попадутся патрулю. Как пить дать, попадутся. Коридоры действительно просто кишели первогодками, которые то ли с любопытством осматривали-изучали замок, то ли банально заблудились, но как факт находились где угодно, только не в своих гостиных. Естественно, большинство попадалось патрулирующим учителям и старостам. А вот и ещё один хаффлпаффец, хаффлпаффка — третьекурсница Сирина Мердок выходит из замка. Этой девчушке завидовало больше половины школы — она с родителями жила в Хогсмиде, а потому как только на третьем курсе ученикам стало разрешено покидать замок, то тут же заявила, что на все выходные будет уходить домой. Но вот в эти первые выходные она что-то припозднилась, ведь третьекурсники ещё не занимаются все шесть дней в неделю, в отличии от тех, кому в этом году предстоит сдать СОВ, и более старших курсов. Но, скорее всего, прямо за воротами её ждет отец, вряд ли девушка самовольно бы покинула школу в столь позднее время. — Вот так за одну ночь и летят баллы, наработанные потом и кровью, и сломанными зубами о гранит науки днём. Причём нарабатывают, как правило, одни, а теряют другие, — немного пафосно провозгласил Харри, посматривая на балловые часики, которым не было ни минуты покоя. — Несправедливо. И полоснул зелёным кинжальным взглядом своих папочек, которые поняли, в чей адрес была пущена шпилька, и втянули головы в плечи. Да уж, сынок у них получился… Характер — кремень, и явно не в них. Тут больше Карлусова да Орионова алмазность проскальзывает. — Ну, и что ты нас стыдишь? Сам признался, что тоже далеко не паинькой был, — огрызнулся Сириус. — Был, — не стал отрицать Харри. — Так я и баллы факультету приносил не только за счет квиддича, хотя квиддич, конечно, больше всего этих баллов в нашу копилку приносил. Пусть невелика заслуга, но три-пять баллов в день я в копилку умудрялся заработать, — при этом Харри умолчал, что первые годы благодаря Снейпу все эти баллы вылетали из копилки, не дожидаясь ночи и его походов по замку. Мио и Драко фыркнули, но промолчали. Ведь, правда, приносил, а уж как эти баллы слетали с Гриффиндора — вторичное дело. — А вы? Вы хоть один балл в вашу копилку сегодня принесли? А-а, — отрицательно покачал головой Харри. — Зато сейчас вы пойдете гулять в Запретный Лес с риском попасться и потерять не один-два балла, а целый десяток или несколько… — А с чего ты вдруг решил, что пойдем? Мы не каждую ночь полнолуния с Римусом гуляем, — засопел Джеймс. — Пойдёте, пойдёте, потому что Римус уже выбрался во двор замка, а там ещё рэйвенкловцы петли выводят, — Харри кивнул парням на окно. — Что?! Джеймс и Сириус подскочили и рванули к окну, в которое все это время смотрел Харри. Убедились, что Римус действительно выбрался из-под Ивы и уже стоял в торце мощеного двора, усиленно принюхиваясь к воздуху. Беспечные рэйвенкловцы неровной траекторией, хохоча, запинаясь о неровные булыжники и падая, вцепившись друг в друга для пущей устойчивости, что мало помогало, еле-еле продвигались к центральному входу в замок. Ребята рванули на выход, но их остановил резкий окрик сына. — Стоять! Некогда вам сейчас тут восемь этажей пробегать, раньше думать надо было, когда волка приучали к выходам из Визжащей Хижины. Харри говорил, а сам стоял у стены и пальцем что-то выписывал по каменной кладке. Что? Было не видно. Проведите пальцем по камню, след остался? В том-то и дело, что нет. Вот и остальные ничего не видели, но Харри явно что-то писал. Вот он закончил, ещё раз пристально осмотрел своё творение, которое видел только он, никто же не догадывался, что и Мио прекрасно видит, что там происходит. Один Джеймс что-то сообразил, но «переключиться» на магическое зрение не успел, Харри что-то прошептал, положив ладонь на камни. Полыхнуло. На стене засветилась арка с выписанными письменами, причем там были не только руны, но и еще какая-то неизвестная письменность, а в проеме арки замерцала пелена, через которую стало видно двор замка, только не с высоты восьмого этажа, а так, как будто они стоят на пороге первого. Стоит только сделать шаг, и они окажутся во дворе школы. — Прошу! Гуляйте, — Харри махнул рукой, указывая на проход, но увидел только стеклянные глаза своих папаш, осоловело разглядывающих портальную дверь и снова упавших в кресла, с которых соскочили при известии о выбравшимся из-под Ивы оборотне. — Да не тупите же! Там Римус резвиться сейчас начнет! Харри схватил Джеймса за ворот мантии, резко поднял того из кресла, в котором тот сидел, и вытолкнул «за дверь», где Поттер нос к носу столкнулся с уже наметившим свою цель волком. Встреча лицом с мордой отрезвила парня, а замешательство волка, впрочем, спровоцированное качественным заклинанием модифицированного «Конфундуса» от Харри, который совсем не хотел лишиться папочки, позволило Джеймсу принять анимагическую форму, и вот — олень поднимает на свои роскошные ветвистые рога волчью тушу и несется в сторону Запретного Леса. Следом за одним папашей Харри выпихнул из портала и второго, который приземлившись на задницу, всё-таки взял себя в руки и, превратившись в пса, бросился следом за друзьями. — Уф, — Харри картинно вытер свой лоб от якобы пота и взмахом руки погасил портал. — Теперь мамочку. Опять невидимая вязь письменности, шёпот заклинания, полыхание и дверь в явно женскую спальню. Хорошо, что Лили староста и, как и положено старостам, живёт в своей отдельной комнате. — Хм, — Лили аккуратно погрузила руку в серебристую завесу портала и внимательно вгляделась в обстановку комнаты. — А ты откуда знаешь куда?.. — Так у Хога спросил, — пожал плечами Харри. Лили только закатила к потолку глаза, отметив про себя, что замок оказывается вполне себе живой, раз общается с её сыном, и шагнула за завесу. Взмах руки, и портал снова деактивирован. — Ну, а теперь мы, — пробормотал Харри и снова начал творить. Оставшиеся в комнате слизеринцы уже ничему не удивлялись — сколько можно? Нужно просто принять как факт, что вот конкретно этому представителю Хомо Магикус позволено вытворять в замке школы Хогвартс такое, о чем тут даже не помышляли директора. Одним словом — признанный наследник. Через пять минут вся оставшаяся компания была в своей гостиной в подземельях Слизерина. — А откуда Джеймс Поттер столько знает про «Лунную Розу»? — вдруг ехидно спросил Северус. — Что-то я не замечал у него любви ни к Гербологии, ни к Зельеварению, чтобы столько знать про ингредиенты. — Север, — ухмыльнулся Харри, а Мио, услышавшая этот вопрос уже будучи на пороге «своей» спальни, закатила глаза. — Мы, Поттеры, артефакторы. Ар-те-фак-то-ры, а это значит, что априори в зельях на уровне подмастерья разбираемся, и, соответственно, в сопутствующих зельеварению предметах тоже сведущи. А то, что папуля мой баклуши бьет на Зельях, так это у нас, хм… фамильное, наверное… Или учителя паршивые, хотя наш хоть и орал недуром на нас нерадивых, но думать заставлял, а этот ваш Слагхорн… — Чем это тебя Слагхорн так не впечатлил? — ехидно высказался Северус. — Хороший учитель… — Ну да, ну да… — хмыкнула Мио. — Именно поэтому ты весь свой учебник фактически переписал, потому что профессор Слагхорн хороший учитель. Его переписал ты, а не учитель нам объяснял все эти тонкости. Что получилось у тех, кто варил по рецепту, представленному в учебнике, мы все прекрасно видели. Северус надулся: профессор Слагхорн ему нравился — тот позволял использовать свою лабораторию для Северусовых экспериментов и позволял пользоваться запасами ингредиентов. — Но у вас-то получилось! — Так и у нас учитель был другой, у которого волей-неволей думать научишься, хотя и нас предварительно макнули носом в нашу же глупость и заставили учителя прежде всего слушать и слышать, а не пропускать сказанное мимо ушей, — пожала плечами Мио. — А ваш Слагхорн на первом же уроке задание дает на варку зелья, в которых требуется применение действий, о которых на предыдущих курсах не рассказывалось. А в учебнике по Высшим Зельям и не упоминается. Ты же не станешь утверждать, что узнал о том, что при давке дремоносных бобов зельевар должен пропускать через нож магию, из предыдущих лекций профессора или учебников по Зельеварению? Да и вообще-то, что эти бобы нужно именно давить, а не резать. Снейп нахмурился, он действительно прочитал эту информацию в трактате, который к зельеварению отнести сложно, и то это упоминалось так, между делом, мельком, при описании самого растения и его свойствах. — Не дуйся, — усмехнулся Харри. — Но, как Мио говорит, статистика штука неумолимая. За все время учительствования профессора Слагхорна в мастера выбился только один ученик Хогвартса — ты, и то не столько благодаря его учительским качествам, сколько тому, что тебе просто позволили громить лабораторию в свое удовольствие, ставя свои эксперименты и развивая свои природный дар и талант, полученные от предков. Взамен, впрочем, взвалив на тебя всю варку зелий для Больничного Крыла. Или я не прав? Северус в защитном жесте скрестил руки на своей груди. — И это за более чем тридцать лет преподавания. Один мастер, и тот на сегодняшний день только в перспективе, и ни одного хотя бы подмастерья зельеварения. А вот наш профессор, — Харри хитро улыбнулся, о том, что этим самым профессором был Снейп, он говорить не собирался, с того хватит и знания, что он декан Слизерина, хотя из их более ранних реплик, случайно оброненных, вполне можно было и определенные выводы сделать. — Только за тринадцать лет своего преподавания взрастил аж пятнадцать подмастерьев. Троих из них с перспективой стать мастерами, если те захотят, конечно. По крайней мере, мммм, в нашем времени двое проходят практику в Мунго для получения необходимой лицензии для дальнейшего роста. Харри опять опустил тот факт, что этими получившими кольца подмастерьев были почти поголовно одни слизеринцы и пара рэйвенкловцев — это несущественные мелочи. Мио вошла в спальню, и из-за почти закрывшейся двери в спальню разнополой троицы послышался заливистый смех девушки, распознавшей недоговоренность брата. — Так вот. Возвращаясь к тому, что папа на Зельях баклуши бьет. Нам нет резона жилы рвать и корпеть на уроках, придет время — и мы свои знания и так получим, — сказал Харри, опять с нажимом выделив «и так получим», пристально всматриваясь в глаза Северуса. Северус намек понял и снова подумал, что Харри, в общем-то, прав. Почему он должен отказываться от того, что должно быть его по праву рождения? Особенно если учесть, что дары в нем пробудились, осталось только их подстегнуть. Он вздохнул, сдаваясь. — Да сдался я уже, сдался, — сквозь зубы процедил Снейп, а лицо Харри осветила яркая улыбка. — Так причем тут артефакторы-Поттеры и «Лунная Роза»? — А при том, что Поттеры являлись и являются одними из крупнейших контрагентов Розье в части поставок этого цветка. Из стеблей этой розы ткут уникальную ткань, которая очень хороша для обивки зачарованных вещей. Например, большая часть этой ткани уходит на обивку внутренней части саквояжей, сумок и прочих торб с расширенным пространством. А как, хотя бы ты, Люц, должен знать, что один из магазинчиков в Косом переулке, торгующим как раз этим барахлом, принадлежит Поттерам. Шёлк акромантула, конечно, престижно, но все-таки не многие покупатели могут себе позволить такую роскошь, а ткань из «Лунной Розы» отличается по своим параметрам от шёлка всего на пару пунктов. Похуже, но и дешевле в разы, что дает возможность обеспечить сумками основной средний класс волшебников. Для тех, кто ещё беднее, используются уже обычный лен и хлопок, но и чары на таких сумках держатся максимум лет семь, потом нужно или перезачаровывать, или покупать новую. Ну, и молочко этой самой розы тоже у Поттеров без дела не лежит. Пусть мы и закупаем уже выработанные стебли, но в процессе обработки для того, чтобы можно было из волокон соткать полотно, мы тоже получаем некоторое количество этого самого молочка, но не думаю, что дедушка его продает на чёрном рынке. Судя по отчетам гоблинов, он это молочко использовал или в своих поделках, или бабушка Дорея варила зелья для домашней аптечки, или всё до капельки отдавали в Мунго, или через Попечительский Совет в Хогвартс. Нам, ученикам, тоже нужно на чем-то учиться, а тут половина зелий из списка с этим молочком. Ладно, идите, укладывайтесь, я тут с Регулусом посижу, — махнул Харри рукой в сторону двери в спальню. Северус и Люциус переглянулись и, подойдя к Харри, подхватили его под руки и поволокли в спальню. Как только за ними троими захлопнулась дверь, партнёры отпустили растерянного парня, и Люциус высказался: — Мы поняли, что тебе ещё нельзя, но это не значит, что и мы потерпеть не можем, но пока ты здесь, — нажал голосом на это «здесь», — даже не думай, что будешь спать отдельно или благородно оставлять нас наедине! Лишней кровати в комнате уже не было, а четыре руки проворно избавляли своего третьего партнера от школьной мантии. Харри отвечал тем же, но в соревновании «кто кого быстрей разденет» он, естественно, проиграл. Всё-таки четыре руки против двух — это сильно. А вскоре и вполне невинные поцелуи, ласки и объятия превратились в пытку наслаждением. Харри наслаждался ощущением, что все правильно. Всё так, как и должно быть. Он целовал выпирающие косточки Северуса, которые еще не нарастили сухих и жилистых мышц, хотя задатки к этому были очень впечатляющими. Посасывал трогательные сосочки на ещё не приобретшей знакомого размаха груди Люциуса. Зарывался в водопады волос своих партнеров. Его тоже не обделяли вниманием. Знакомые и одновременно ещё незнакомые руки изучали всё его тело, нажимая, надавливая, выявляя чувствительные местечки, от чего из горла Харри время от времени вырывались стоны. И вот — уже одна рука Харри на чьём-то члене встречается с другой рукой. На собственном органе он тоже ощущает руки, другая его рука на другом члене совершает ритмичные движения. Обе руки заняты, а так хочется ласкать эти сияющие серебром волосы, и губы снова тянутся к виску блондина. Скрутившись в невероятный клубок, троица падает на кровать, и снова стоны, вздохи, влажные хлюпы поцелуев, руки сменяют губы и уже не разобрать кто, где, кого. И так до тех пор, пока всех практически одновременно не уносит в астрал от наслаждения. А потом они провалились в сон, всё также сплетясь своими конечностями и являя собой неведомое спрутоподобное чудище.***
— Люциус Абрахас Малфой! — трио подростков вздрогнуло от рычаще-шипящих звуков, которые издавал огромный серебристый аллигатор, зависший над кроватью. — Я желаю тебя видеть немедленно! Хогсмид, Аллея Вязов, дом 7! Немедленно! И прихвати своего партнера! И аллигатор растворился в воздухе. — Что это было? — не понял спросонья Харри. Вставать жутко не хотелось, ему было тепло и уютно в коконе из рук, обнимавших его тушку, и такая побудка его совершенно не порадовала. — Ничего себе у твоего папочки Патронус, — высказался Северус, обращаясь к завозившемуся Люцу и продолжая сверлить своими агатами то место, где этот Патронус буквально пару секунд назад зависал. — А-а-аа, понятно, вопрос снимаю, — зевнул Харри и снова уткнулся в подушку носом. Спрутообразное чудовище распалось на три составляющих. Люциус выкарабкался из клубка и встал возле кровати, потягиваясь. Закончив сие действо, он тряхнул своей ещё не столь длинной, как в будущем, гривой, на сегодня она едва доставала плеч и была даже короче на пару сантиметров, чем у Северуса. — Харри, вставай. Неужели ты думал, что я туда пойду один? Нам ещё этих будить. Да и гриффов предупредить нужно… — Вот мне интересно, — зевнул Харри и потянулся, не спеша однако покидать уютное гнездышко. — Ну, увидел твой папА странности на гобелене, так что сразу тебя-то терроризировать? Откуда ему знать, что ты можешь знать, что там за выверт магии случился. Я ведь точно помню, что на гобелене Певереллов под нашими с Мио именами и даты рождения были указаны. А, значит, и на вашем гобелене Драко тоже с датой отобразился. — Может и не знает, но поговорить обязан, да вставайте уже! — Ну, раз обязан, тогда да. Надо вставать. Шкверчёк! Хлопок, и домовик преданно смотрит в глаза Поттеру. — Шкверчёк, пойди, посмотри, как дела у моих папочек. Если дедушка уже тоже связался с Джеймсом, то пусть пришлет с тобой записку, где намечается рандеву. И пусть нам накроют завтрак в нашей гостиной. Домовик исчез. Вопросов от партнеров снова не последовало. А что собственно спрашивать, если конкретно этот представитель магического общества является признанным наследником не только основателей Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, но и является Главой рода Певерелл, в чьем владении и по сей день находится замок, в котором эта самая школа расположена? То есть является непосредственным хозяином всех хогвартских домовиков, и в первую очередь они теперь будут подчиняться ему, а уже потом директору сего заведения. Харри успел умыться, одеться и уже стоял и долбился в дверь второй спальни в их апартаментах… — Мио, Драко, подъем! Труба зовет! Вот, блин, Мордредовой заразы на вас нет. Так мне недолго вторую сотворить, если вы сейчас же не встанете! …когда рядом с ним опять появился домовик, держащий в своих лапках короткую записку. — О, а дедушка снял комнату в «Трёх Метлах». — Думаю, что в частном домике, который снял мой отец, — вклинился Люциус, — говорить будет удобнее и безопаснее, чем в комнате в довольно популярном пабе Хогсмида. — Ты, несомненно, прав. Харри быстро черканул записку Джеймсу на обороте обрывка пергамента и опять отправил с домовиком и снова стал долбиться в дверь спальни. — Драко! Миона! Если вы сию же секунду не встанете, я сам к вам зайду, и пусть вам будет стыдно! Дверь приоткрылась, и из щели на Харри уставился сонный серебристый взгляд. — Ну, чего тебе не спится в рань воскресную? — Да я бы и рад поваляться побольше, да вот твой дедушка так не думает. Вставайте, давайте, нам предстоит очередной раунд переговоров, только на этот раз за нас возьмутся зубры, патриархи семейств.***
Где-то через час вся компания встретилась у ворот замка и вместе с толпой школьников направилась в Хогсмид. — Ммм, Харри? — к Поттеру-младшему прибился Джеймс. — Что? — А почему мы с Сири сегодня не смогли поделиться нашей «радостью» с Римусом и Питером? На имени ненавистного Питтегрю Харри вздрогнул, но его плечо сжала маленькая, но жёсткая ладошка сестры в поддержке. — На Выручай-комнате были чары Конфиденциальности, — чуть заморожено ответил Харри. — А ты считаешь, что они тоже должны всё знать? — Ну, — протянул Джеймс, — мы же дружим уже столько лет, у нас никогда не было от них секретов… Поттер-средний знакомым до боли жестом взлохматил свои и так не сильно-то длинные вихры, отчего они и торчали всегда, как воронье гнездо. — У вас не было, а ты можешь поручиться, что Римус и Питер вам обо всём, что в их жизни происходит, докладывают? Вот Римус, например, вы же не из его уст узнали, что он болен ликантропией, вы это выяснили совершенно случайно. Можешь ли ты гарантировать, что больше у него нет от вас ещё каких секретов? Джеймс задумался. — Дружба — она такая. Дружите, уважайте друг друга, поддерживайте, но всё-таки разграничивайте общее и личное. Тем более что вот это личное касается не только вас с Сири, но и меня, Мио, Драко, Рега, Люца и Севера. Неужели ты думаешь, что они будут в восторге, если об этом ещё и узнают Люпин и Петтигрю? В отличие от вас с Сириусом они не привыкли жить с душой нараспашку и посвящать всех вокруг в свои переживания. Да и вы вряд ли всем подряд рассказываете, что у вас происходит. Да хоть… Знают ли ваши соратнички Мародёры, что у вас планируется триада, а не только то, что ты ухаживаешь за Лили? — Это слишком личное… — начал было Джеймс и замолк в понимании. Харри хмыкнул. Уже хорошо — понимает, что не всё можно вываливать своим «друзьям». Нет, против Люпина Харри ничего не имел, все свои претензии к нему он высказал ещё тогда, на его третьем курсе, и они решили свои «разногласия», получив ответы на вопросы. А вот Петтигрю… Но и сообщать отцу, кто именно стал предателем их семьи, он не станет. Они и так много наговорили, как бы теперь кривая времени, действительно, не выкинула какую-нибудь загогулину. С этим ещё предстоит работать. Толпа студентов ввалилась на улочки Хогсмида и сразу разбрелась, растеклась по кафешкам и торговым лавочкам на главной улице. Влюбленные парочки направились в сторону оформленному в приторно-розовых красках кафе мадам Паддифут, кто-то сразу завернул в «Сладкое Королевство», кто-то в магазин приколов «Зонко», кому-то потребовалось докупить перьев и пергамента, начавшийся год показал, что купленного в Косом переулке во время летних каникул может не хватить, большая часть ринулась в паб «Три Метлы». Самые популярные у студентов местечки. А Харри на мгновение приостановился и осмотрелся, осознавая, что в бытность своего времени он в Хогсмиде кроме вот этих самых популярных местечек ничего толком и не видел, а в далеком прошлом эта деревенька состояла из пары десятков дворов. Да и деревенькой Хогсмид уже давно называют по привычке. Тот уже разросся в приличных размеров городок. Краем сознания юноша отметил, что в Хогсмиде проживают не только взрослые маги, но и детей, в общем-то, полно и кроме студентов Хогвартса. А раз есть дети, значит, в самом Хогсмиде должна быть и «полудневка» — школа для них. Парадокс. Меньше чем в полумиле от Хогсмида возвышается громада Хогвартса, рассчитанного на прием в своих стенах как минимум пяти-шести тысяч студентов, но проживают и учатся там меньше тысячи, а в деревеньке вынуждена работать школа «полудневка». Что за бред? Почему так получилось? Харри тряхнул головой, отбрасывая неуместные сейчас мысли. — Харри, ты чего застыл? — спросила Мио. — Да раздумываю, а куда нам с тобой податься? В «Три Метлы» или на Аллею Вязов? — Дилемма, — протянула сестра, а Драко согласно кивнул. Ему и с дедом хотелось поговорить, и жену оставлять не хотелось. — Да не должно быть этой дилеммы, — высказался Джеймс. — Я попросил этого домовика, Шкверчка, чтобы он предупредил отца и направил его на Аллею, так что нам туда. — И он выполнил твой приказ? — удивился Харри. — Просьбу, — опроверг Джеймс, — не очень охотно, стоял, раздумывал, но… — Не суть важно, — махнула рукой Мио, — ты уверен, что дедушка будет ждать нас вместе с лордом Малфоем? — Да, отец прислал Патронус. — Тогда пошли! Через пятнадцать минут вся компания завалилась в маленькую прихожую небольшого бревенчатого домика на Аллее Вязов, где их встретили, несколько удивлённые количеством пришедших на встречу, которую они назначали своим сыновьям, старшие маги. Они ждали максимум пятерых, а тут целый отряд, почти ровно вдвое больше. Ретроспектива. Карлус Поттер как раз проводил один небольшой ритуал, призванный наполнить силой очередной артефакт собственного изготовления, когда из гобеленовой комнаты послышался вскрик Дореи. Это тоже было своеобразным ритуалом. Каждый день Дорея собственноручно, не доверяя эту работу домовикам, осторожно и аккуратно очищала родовой гобелен от налетевшей за прошедшие сутки на него пыли. Такое отношение к родовым гобеленам — это был своеобразный бзик Блэков, которые, впрочем, безжалостно выжигали с их полотен неугодных членов семьи, которые не желают жить в соответствии с представлениями всех остальных Блэков. Дорея в этом отношении была гораздо разумнее своих родственников, хотя иногда Карлус подозревал, что, не выйди она замуж за него, то, скорее всего, Дорею рано или поздно, но постигла та же участь как и Альфарда или ее племянника Сириуса, за её вольнодумность в понимании Блэков. Так что этот небольшой заскок — каждый полдень смахивать специальной метелочкой с гобелена существующие и не существующие пылинки — вполне можно было и пережить. Тем более что и сам Карлус не отказывал себе в возможности полюбоваться на две веточки, два ярко зеленеющих листочка, которые шли от их имен: Офелия и долгожданный выстраданный Джеймс, как только судьба приводила его в Гобеленный зал. — Карлус! Карлус, скорее! Скорее сюда! Поттер не раздумывая отставил наполовину заполненный артефакт, нисколько не жалея о том, что работа абсолютно загублена. Артефакт можно и переделать, душевное здоровье горячо любимой супруги гораздо важнее любых артефактов. Он влетел в Гобеленный зал, где в каком-то ступоре застыла его красавица жена, и остановившимся взглядом смотрела на две призрачных веточки, что отросли от имени их сына Джеймса. И ладно бы просто веточки с бутонами, что вполне можно было бы и объяснить, всё-таки у их сына уже и пары имеются, и свадьба планируется, так что с трудом, но принять этакую поспешность можно было бы, так нет. Мало того, что даты рождения внуков отстояли от сегодняшней аж на целых четыре года вперед, так ещё и над именами внуков недвусмысленно сияли короны Глав. — Что за Мордредовы происки? — прошептал Карлус, осторожно поглаживая пальцем новые плетения на Родовом гобелене, и они отзывались легкими покалываниями родной магии в чувствительных пальцах мастера артефактора, ювелира. Весь остаток дня Карлус провел в библиотеке, разыскивая всё, что можно о таких глобальных артефактах, как Гобелен Рода. Уж где, как ни у потомственных артефакторов в библиотеке искать такую информацию. Но ничего конкретного не нашел, кроме упоминания в одном из дневников своего достославного предка Каспара Поттера, основателя рода, о чем-то подобном произошедшем тысячелетия назад с гобеленом Певереллов. Весь следующий день Карлус потратил на просмотр тех дневников Певереллов, что осели в Поттеровской библиотеке. Жаль, что у него не было доступа в гнездо семьи, так как Поттеры были даже не вторичной ветвью этого рода, как Гриффиндоры, а третичной, что еще больше снижало их шансы на возможность возродить этот знаменитый род, а соответственно и завладеть библиотекой. До самой глубокой ночи он вчитывался в потускневшие строчки, пока в одном из описаний снов «Памяти» не проскочило упоминание об этом факте и рассуждения этого Певерелла, который писал дневник о том, что могло бы быть, не появись во времена Игнотуса Певерелла некие «внуки» из будущего. Карлус с силой сжал переносицу, потом потер саднящие, словно песку в них насыпали, глаза, зевнул и посмотрел в окно, где разгорался рассвет очередного дня. Рассуждения этого представителя семейства Певерелл были больно уж досужими и скучными, но, тем не менее, ответ на свой вопрос Карлус Поттер получил. Приняв душ, позавтракав и успокоив супругу, Карлус отправился в Хогсмид: с сыном нужно поговорить, мало ли эти самые внуки решат найти своих родителей? В общем, ситуацию нужно брать под свой контроль, пока она ещё не вышла за пределы разумного. Мало ли что ещё могут наворотить пятнадцатилетние юнцы. Карлус надеялся, что смог сделать правильные выводы из прочитанного, и это те же самые юнцы, которые погостили в далеком прошлом и создавшие феномен временной петли. Сняв комнату в «Трёх Метлах», Карлус отправил патронус сыну с приглашением навестить своего папу в гостинице для интересного разговора, а через некоторое время с удивлением выслушивал ответное предложение сына, переданное через домовика Хогвартса. Подождать их веселую компанию по адресу Аллея Вязов 7 и составить компанию лорду Малфою в тяжёлом деле ожидания их ещё не проснувшихся тушек. — Вот наглец! — сплюнул лорд Поттер, выслушав цитаты перлов сына от домовика, но отправился по указанному адресу. Удивления не было. Что-то там упоминалось и о каком-то «блондинистом вихре». А вот лорд Малфой был искренне удивлен приходом лорда Поттера. Ожидание сиятельные лорды скрашивали разбором тех крупиц сведений из дневника, что лорд Поттер захватил с собой для более тяжёлой артиллерии при разговоре со своим сыном, а оказалось не только с сыном. Конец ретроспективы. Вежливый стук в дверь, и в прихожую набиваются ученики, только вот не ожидали сиятельные лорды, что их «внуки» тоже окажутся здесь, хотя уже по одному тону переданного послания от Джеймса вполне можно было догадаться, что тот в курсе, по какому вопросу его хочет так срочно видеть обожаемый папочка. — Успели, значит, — вместо приветствия высказался Лорд Поттер. — Ну что ж, дети дорогие, прошу на ковер! И сделал приглашающий жест рукой, приглашая всю толпу в гостиную, а сам тем временем пристально всматриваясь в лицо «внука» и «внучки».