Большой круговорот

Часть 6. Глава 20.

      Вечером Северус, Люциус и Харри закрылись в своей спальне. Вчера Северус правильно сказал, для одного дня откровений было достаточно, но и тянуть с распутыванием хитросплетений прошлого тоже не стоит. Поэтому сегодня они вскроют шкатулку Эйлин. Что они там найдут? Может, разгадки на многие вопросы, возникшие при вчерашних откровениях Тобиаса Снейпа? А может, просто девичьи безделушки, бережно хранимые мамой Северуса, как напоминание о когда-то счастливой и мирной жизни?       Открытию шкатулка не поддавалась. Ключика к замку не было, а на специальные открывающие чары она не реагировала. Парни осмотрели и ощупали все завитушки и выступы на резьбе в надежде на то, что им удастся методом тыка найти потайной механизм, но тщетно.       — Остается только одно, Северус, — хмыкнул Люциус, поставив шкатулку на столик для завтрака в постели, который стоял между ними на кровати, на которой они все уместились. — Капни своей крови на замок. Если уж и это не сработает, то я даже не знаю…       Северус сосредоточенно кивнул, проколол палец иглой от фибулы, которую ему для этого тут же протянул Харри, и прижал его с набухшей капелькой крови прямо к месту, в котором они подозревали скрытый замок. Чуть слышное шипение, щелчок и крышка шкатулки, хотя по виду это был скорее ларец, чуть приоткрылась.       Парни чуть облегченно вздохнули. Они уже понавыдумывали себе всякого, что так тщательно могла охранять Эйлин, что шкатулка не отзывалась ни на одни из отпирающих чар? А оказалось, что она просто настроена на кровь Эйлин, оттого и это тихое шипение при вскрытии — Северус однозначно не Эйлин, но её сын.       Северус прикоснулся к крышке и решительным, порывистым жестом откинул её полностью. Внутреннее пространство шкатулки было не таким уж и большим, соответствовало самой шкатулке: тридцать на двадцать сантиметров (п/а. Мне все же привычнее мерить в этих системах, оттого у меня и постоянные сбои на метрические термины, а не на футы и дюймы). И не было зачаровано на расширение пространства. Просто, насколько можно было судить по верхнему краю, не скрытому содержимым, обитое дорогим изумрудным бархатом.       Первым, на что натыкался взгляд, было аккуратно сложенный в форму конверта пергамент. Без надписи.       Северус его вынул, но пока не вскрывал. Под письмом умостились обломки волшебной палочки Эйлин, которые лежали на ворохе каких-то свитков, карточек, изображение на которых пока не было видно, и ряд флаконов с туманным содержимым. Именно эти флаконы заставили парней вопросительно переглянуться — воспоминания?       Харри кивнул на письмо. Северус тяжело вздохнул и вскрыл конверт, почему-то у него было тяжелое ощущение, что письмо дожидалось именно его.       «Северус… Сын… Мой сынок…»       Начиналось письмо. Северус с трудом сглотнул и кинул взгляд на убористо и плотно расписанный пергамент. Кое-где стояли небольшие кляксы, свидетельствующие, что письмо писалось, если и не в спешке, то торопливо, словно мама старалась успеть высказать всё, о чем молчала все эти годы, и не дать себе возможности остановиться. В паре мест чернила чуть расплывались, словно на пергамент капали слезы.       «Я… Я не знаю, как тебе обо всём поведать. С чего начать… С извинений? С просьбы о прощении, что не смогла дать тебе счастливого детства? Детства, которое превратилось в ад. Я помню, как ты после очередного срыва Биаса умолял меня уйти от него, помню твои слезы и как лечила твою сломанную руку, но… Я не могла, сынок. Магия брачного обряда бы не позволила. Но как?!.. Как это было объяснить тебе, сыну, маленькому мальчику, который плакал на моих руках? Ты был слишком мал, чтобы понять, что меня держит рядом с тем чудовищем, каким тебе стал представляться твой отец. Как объяснить ребенку, который видит, как вокруг него рушатся семьи? Где мамы, забрав своих детей, спокойно уходят от их мужей, таких же, как и его отец, пьяниц? А потом ты встречаешь своих несостоявшихся друзей в начальной школе, счастливых и беспечных, тогда как… А я… Я говорила себе, что рано или поздно ты всё поймешь. Ждала, когда же ты вырастешь настолько, чтобы смочь понять, осмыслить всё то, во что превратилась наша с тобой жизнь.       А со временем ты и просить перестал. Ты не понимал, да и не понял бы в том возрасте причин, но одно усвоил твёрдо: нам от Биаса никуда не деться, а потому, зачем просить о невозможном? И ты замкнулся в себе. Лишь иногда я видела твою улыбку, когда ты возвращался со своей прогулки из парка, куда ты стал убегать часто и надолго, до самого позднего вечера. Однажды я проследила за тобой. Ты мой сын и я люблю тебя. Я безумно испугалась, что однажды просто не дождусь тебя домой. И там я вас увидела. Тебя и эту девочку, Лили, кажется. И тревога меня немного отпустила. Девочка была ведьмой, и я подумала, что… Раз уж мне не дать тебе ту капельку беззаботности, то пусть она… Такая светлая, веселая. Как маленькое солнышко. И я не стала мешать вам общаться, наоборот, делала все, чтобы Биас не замечал твоего отсутствия в доме».       Северус опустил руки, сжимающие письмо, на колени и тоскливым взглядом посмотрел в наколдованное окно, что находилось в их спальне.       — Да уж, в том возрасте я вряд ли бы понял её объяснения про магический брак, — прошептал он.       — Ты о чем? — тихо спросил Харри.       Северус читал письмо про себя, а Люциус с Харри не считали возможным вмешиваться. Если захочет, сам им все расскажет. Они только дарили своему партнеру чувство поддержки самим своим присутствием. Северус чуть недоумевающе посмотрел на парней, а потом сообразил, что они не знают, что сокрыто в этом письме, а он настолько привык, что они всё и всегда знают, что… Он снова пробежался по первым абзацам письма и далее, зачитывая горькие строки вслух. От партнеров у него нет секретов.       «Я была уверена, что эта девочка, магглорожденная, однажды получит приглашение в Хогвартс, и была рада, что в школе у тебя будет хоть один друг. Ведь… Я ни на минуту не сомневалась, на какой факультет тебя отправит Распределяющая Шляпа. А потому сильно сомневалась, что на Слизерине у тебя появятся друзья. И я… я работала как проклятая, чтобы заработать тебе на обучение, лишь бы отправить тебя в школу, где, возможно, будешь более счастлив, чем в собственной семье. Даже смирила свою гордость и отправилась в Менор, в надежде поговорить с отцом. Не думаю, что ты забудешь тот наш визит… Но… Я надеялась, очень надеялась, что отец выслушает меня, ведь… Несмотря на безобразный скандал, который разразился, едва стоило ему узнать — кто мой избранник, он… Он все же не отлучил меня от рода, не лишил поддержки родовой магией. Я так и не дождалась болезненного обрыва связи, который неизменно бы последовал за ритуалом отречения. Гордость не давала мне поговорить с отцом, но этот его поступок… Это давало надежду. Увы, напрасно».       Харри протянул наколдованный стакан с водой охрипшему Северусу.       «И только позже уже после визита я поняла почему. И переосмыслила всё, что знала, чему меня учили. Но… Возвращаться в логово зверя я побоялась. В Меноре притаилось зло, гораздо более страшное, чем побои пьяного Биаса. Да и зачем? Ты всё же поступил в Хогвартс, теперь большую часть года ты будешь защищен от нападок отца, что и требовалось… Да и попал ты, как я и предполагала, в Слизерин, а это дает надежду, что ты хоть и не до конца, но будешь защищен от старого безжалостного паука. Как ни крути, а на этом факультете сконцентрировались представители сильных семей, которые защищают своих наследников. Руки у директора коротки вредить слизеринцам по-крупному. До меня он добрался только потому, что меня предали свои же… Ты, конечно, тоже не защищен, но… Всё же на тебя влиять ему будет не в пример сложнее. А я… Мне остается всё это терпеть, как расплату за свою глупость… за… свою трусость.       Мне так и не достало силы поговорить с тобой о сложившейся ситуации глаза в глаза. Наверное, для каждой матери её ребенок остается ребенком, каким бы взрослым он не становился. Так прошли твой первый, затем второй, третий, четвертый курс. А для меня ты всё ещё оставался тем маленьким мальчиком, который плакал у меня на руках. И я так и не решилась поговорить с тобой, а сам ты уже таких разговоров больше не затевал. А сегодня…       Сегодня тебе исполняется шестнадцать. Совсем взрослый. И… Ты мне не пишешь, совсем. Я только надеюсь, что всё прошло хорошо, что ты принял свое наследие и был к этому хотя бы отчасти готов. Об этом я тоже с тобой никогда не говорила — это опять моя вина. Но… Все-таки четыре с половиной года в мире волшебства… Ты подружился, насколько это возможно сказать, с наследником Малфой. По крайней мере, из твоих речей этим летом я поняла, что он взял над тобой негласную опеку. Это хорошо. По традициям магического мира взявший шефство должен «проводить» подшефного по тернистым тропам магических традиций и законов».       Люциус горько усмехнулся. Как раз о наследиях в их «подшефности» не было сказано ни слова. Почти. Так пара общих фраз, тогда как говорить нужно было более конкретно. Да, Люциус просвещал Северуса и в традициях, и в магических законах, а вот о наследии даже не подумал. Он же совершенно не думал, не предполагал, что его Северус окажется с таким сюрпризом! Особенно учитывая известную версию его происхождения. В этот момент ему на память пришли картины того, как он врывается в спальню Севера, который весь день чувствовал себя плохо, а тот прямо на его глазах проваливается в портал Инферно. Как же он тогда был рад, что отписался отцу о невозможности приехать в Менор на зимние каникулы. А как потом успокаивал паникующего дракона под багровым маревом Инферно! Да уж… ошиблась миссис Снейп. Не готов был Северус к такому, совсем не готов.       «Прости. Прости, что это не я донесла до тебя столь важную информацию. Я хотела поговорить с тобой об этом, как только ты вернешься на летние каникулы, Но… О! Какое искушение завершить сейчас это письмо. Ведь я знаю, что рано или поздно, а точнее это всего лишь дело времени, когда ты увидишь СОН. Ты поймёшь. Тогда поймёшь. Но это снова будет трусость с моей стороны. Да, я чувствую неслышные шаги Госпожи. Прости, малыш, но нам не свидеться этим летом».       Северус закашлялся.       — Что-то я уже совсем ничего не понимаю, — растерянно почесал в макушке Харри.       «Биас. Он убивает меня. Нет, не физически, хотя и продолжает свои колотушки, как только напьется, но… Его ненависть достигла своего апогея, и это убивает меня вернее Авады. И его… И пусть он не понимает, мне так и не удалось достучаться до Биаса, объяснить, что его поведение нам обоим выходит боком… Летальным.       Прости, я снова ушла в сторону. Об этом напишу чуть позже. Я… Я затеяла это письмо, потому что вот только сейчас поняла, что… Ты же ничего не знаешь про наследие и «Память». Я не говорила с тобой на эту тему. А вот сегодня… Сегодня меня как током пронзило — ты не готов к такому. В свое оправдание могу сказать только, что… Со мной тоже никто и никогда не говорил на эту тему. Я рассказывала тебе, что свою маму, твою бабушку, я потеряла довольно в раннем возрасте, а отец, твой дед… Вряд ли ему было удобно говорить на эти темы с дочкой. Леди Арида тоже не утруждала себя такими вопросами, но…       Я только сейчас поняла, какая между мной и тобой лежит разница. Я воспитывалась в волшебной среде, а моими настольными книгами с самого раннего детства, как и у всех прочих наследников и наследниц, были «Кодекс Рода» и «Магия Рода». Мой круг общения был из таких же наследниц и наследников, как и я. Поэтому для меня вопросы наследия и «Памяти» не были за гранью понимания. Там пошушукались, тут похихикали с подружками, и, как результат, моему папА уже и не нужно поднимать эти вопросы, а там наследие и «Память» все расставят по полочкам. Для меня это было само собой разумеющимся. А вот ты… Ты большую часть жизни рос среди магглов, воспитывался среди магглов, и книг подобающих у тебя не было. А ведь ты Наследник! Наследник Принц.       И сегодня, в твой день рожденья, я это осознала. А потому и письмо пишу. Пишу то, о чем уже не смогу сказать при личной встрече. Ведь у меня нет уверенности, что в будущем ты сможешь увидеть МОЙ СОН. Надеюсь, что твой «патрон» Малфой все же просветил тебя о наследии и «Памяти», но все же кое-что я тебе расскажу про память, ибо подозреваю, что если ты и в курсе этого понятия, то только с одного бока. Не думаю, что Люциусу Малфою есть резон рассказывать тебе о том, как «Память» принимают девушки, а разница эта есть. И именно эта разница заставляет меня сомневаться в том, что ты увидишь Сон про мою жизнь.       У вас, юношей, всё просто. Вы видите «Память крови» по своей линии крови, той, в которой являетесь наследником. Основатель, его сын, внук, правнук и так до последнего умершего представителя своего рода. В твоем случае это будет мой отец, твой дед, Октавиус Принц. И в крайне редких случаях вам могут сниться сны о жизни женщин вашего рода. Вас учат быть Главой Рода. Мы же, девушки, видим сны именно представительниц Рода, хранительниц Рода, Матерей рода. Всех женщин, что когда-либо входили в род, в котором мы родились. Начиная с жены основателя. Именно поэтому нам никогда не нужно глядеть на родовой гобелен, чтобы с ходу назвать степень родства с той или иной фамилией, ведь женщины, жены принадлежали к другому роду и входя в род мужа, приносят память о своем Роде и передают ее своей дочери, которая тоже уйдет в другой род. Хранительницы. И только часть снов девушки посвящается мужчинам, представителям её рода.       В какой-то мере по снам, что видит девушка в процессе принятия «Памяти крови», можно отчасти предсказать ее будущую судьбу. Если в её снах часто мелькают Главы родов или женщины, которые по воле судьбы стали Главой Рода или Регентом Рода, то… С большой долей вероятности можно утверждать, что и девушка, которой снятся такие сны, станет Основателем, Главой или Регентом Рода. А поскольку Основание Рода стало столь редким явлением, то такие сны в многочисленной семье — страшный признак. Или же они снятся наследницам, что остались единственной надеждой на продолжение рода. Такие сны видела я.       Последними, чью жизнь я прожила в снах, были мой дед и дяди. И я совсем не видела жизнь-смерть матери. Род и Магия готовили меня к тому, что я, единственная наследница, в свое время возглавлю род Принц. Но я… Я приняла другое решение. Об этом моем безмозглом, глупейшем поступке напишу тебе ниже. Я провела магический обряд бракосочетания с Биасом, тем самым войдя в его род, если бы он у него был, тогда как нужно было сначала его ввести в род Принц младшей ветвью, но… Отец никогда бы на это не пошел. Тем более что по всем признакам Биас — маггл. И только когда затеянный мною ради шутки брачный ритуал выдал четырехполосные браслеты, я попристальнее изучила собственного мужа, но было уже поздно, я стала Снейп, а не Принц, тем самым негласно отреклась от титула наследницы и Главы. Но ты…       Ты мой сын. А я, как бы то ни было — последняя носительница крови старшей ветви. Быть тебе наследником и Главой, тем более что, как я уже писала, отец не отрек меня от рода. Вот такие вот пути наследия, сын».       И в этих строках так и чувствовалось: гордость, ликование, а вместе с тем — боль и горечь. Все смешалось (п/а, так и хочется казать в Доме Облонских, хи-хи) в этих строках.       «А теперь, когда ты представляешь, что такое «Память»…»       — Ццц, — цыкнул Харри. — Очень все понятно объяснила. Прям по полочкам разложила. Это нюансы! Только нюансы! А основы нет и в помине. Прочитай я это, не будучи осведомлённым, что такое Наследие вообще, ни хрена бы не понял, о чем она тут толкует.       — Она эту миссию по просвещению легко и непринужденно переложила на мои хрупкие плечики, — покачал головой Малфой, притворно скорбно вздыхая. — Да если бы мне не пришлось за Севером в Инферно спускаться, я бы и не подумал эти темы поднимать! Собственно, и не поднимал, пока Север в Инферно не провалился! Зачем забивать голову, прости, Север, беспамятному полукровке информацией, которая ему не только не нужна, но и которую он с большой вероятностью просто не поймёт?       Щёки Снейпа, слушавшего перепалку партнеров, окрасил жаркий румянец.       — Так уж и не понял? — буркнул задетый Северус.       — Ты принял к сведению, — кивнул головой Люциус. — Но я просто уверен, что глубоко в душе… вспомни, как на это отреагировала Лили, тоже вроде не глупая ведьма? Услышать-то она услышала, а понять не в состоянии. Теперь пока сама не переживет, так и будет сомневаться. Может ты и чуть больше и глубже в это проник, и осознания у тебя больше, потому что информации у тебя в распоряжении больше, плюс я, который натаскивал тебя по проживанию в магмире с самого первого курса, а она только недавно осознала, но… До конца ты это сможешь понять, только пережив первый сон.       — А почему мама сомневается, что я увижу «ЕЁ»?       — Так вот как раз из-за этих самых тонкостей, что она тут описала, — объяснил Харри. — Ты будущий Глава Рода и сны будешь видеть о Главах Рода Принц, за редким исключением. Вот отсюда и сомнение. С одной стороны, Эйлин женщина, которая ушла в другой род, но с другой — она же являлась последним представителем старшей ветви Принцев, поэтому тут пятьдесят на пятьдесят, покажет тебе её жизнь магия или оставит за кадром. Вот так и с Мио. Она Леди Волчак, Леди Корф — и сны она в большей мере видит именно мужские, а не женские, её готовят на роль Главы Родов Корф и Волчак, и брак с Драко у нее равный. Она не вошла полностью в Род Малфой, сохранив за собой права на свои рода, но утратив девичье Поттер-Блэк.       Харри махнул рукой. Все эти экивоки наследий столь запутаны, что не всегда с наскока разгребешь кому и что положено, и почему магия принимает решение сделать главой того или иного претендента, особенно когда ей есть из чего выбирать. Часто в старые времена, когда волшебные семейства ещё не были столь не плодовиты, бывали случаи, когда очередным Главой Рода становились младшие братья против старших наследников.       — Давай уже заканчивать, — хмыкнул Харри, — что там дальше?       «Поскольку я не уверена, что ты увидишь МЕНЯ во сне… Я просто обязана рассказать тебе, как так получилось, что я стала женой Биаса. И надеяться, что ты отомстишь за нас обоих.       Началось все с принятия моего магического наследия в шестнадцать. Точнее, как я теперь понимаю, началось всё гораздо раньше, но для меня начало было положено именно тогда. Я приняла кровь вампиров только чуть больше, чем на семьдесят процентов. Это мало сказалось на моей внешности, которая так и осталась заурядной. Я не была дурнушкой, нет, но и красавицей тоже не была. Зато хорошо сказалось на моей силе и дарах. И если зельеварение я развивала с самого раннего детства, то менталистика мне не давалась. А вот после принятия наследия и этот дар пробудился, но в недостаточной мере для прирожденных менталистов, которыми являются Принцы. И как водится, это наследие принесло свои сюрпризы.       Ментальный дар не позволял мне с легкостью работать с разумом, но вполне позволял контролировать ментальный фон моего окружения. Этакая усиленная форма эмпатии, когда спокойно считываешь настроения окружающих тебя людей. Именно тогда я впервые ощутила в Меноре сильную ментальную напряженность, но разбираться с этим мне было некогда. Два месяца каникул перед шестым курсом пролетели просто как… И я снова оказалась в школе. А там я по совету Крейна взялась изучать Маггловедение и… Мне, действительно, стало очень интересно. Ведь маггловский мир бурно развивался, тогда как магический застрял в своем средневековье.       А ещё я поняла, что мне придется путешествовать. Ты спросишь почему? Наследие. Того процента, что я получила, оказалось достаточно, чтобы во мне запели партнерские узы, но в Хогвартсе моего избранника не оказалось. А это значит, что после школы мне придется изрядно попутешествовать по миру в его поисках. А в самом конце седьмого курса мы с Крейном на очередной вылазке в маггловский Оксфорд встретили Его. Биас, мой Тобиас. Плевать, что маггл. Он мой и только мой.       И почему-то из головы враз вылетели все наставления папочки, да и учеба снов как-то разом забылась. А ведь они настоятельно твердили, что партнером вампира не может стать маггл. У вейл да. Такое случалось, но не у вампиров. Но кто бы мог мыслить разумно, когда вот он, Тобиас, а кровь при виде его поет? Может, и я стала тем самым исключением? Естественно, дома разразился скандал, а я… Вместо того, чтобы прислушаться, остановиться, подумать, хлопнула дверью и ушла к Биасу. Даже несмотря на то, что его сестра меня не приняла. Мы с ней не поладили сразу, как только друг друга увидели. Только мне от этого было… Ни жарко, ни холодно, главное, что Биас был полностью на моей стороне.       Горька расплата. И наступила скоро, но… Биас прекрасно знал, что я ведьма, и с энтузиазмом постигал магический, незнакомый ему мир. Суть да дело, мы сыграли свадьбу, и в шутку предложила провести магический обряд, хотя прекрасно понимала, что он не сработает. Однако… Результат ритуала оказался неожиданным. Наши руки сковали четырехполосные браслеты — сильнее привязки только татуировки магических партнеров. И тут я сглупила… Списала все на то, что он мой партнер, но поскольку маггл, то магия решила закрепить ритуал вот таким образом.       Но… Биаса я все же проверила. И каково же было мое изумление, когда оказалось, что Биас сквиб. Даже для сквибов странный, но сквиб. Магия не плескалась потоками в его ядре. Ядра вообще не было, но магия текла в его крови. Как это возможно? Я не знаю, но это факт. Потом уже гораздо позже я проверила и его сестру Маргарет — вот у нее-то ядро было, и это-то и объяснило мне нашу с ней взаимную неприязнь. Редчайший случай, наши с ней вектора лежат в одной плоскости, но направлены в противоположные стороны! Но это было… позже, гораздо позже. Тебе уже тогда было восемь, и я узнала, что…       Обо всем по порядку».       — Ну да, магик. Как же она этого не заметила? — снова почесал макушку Харри. — Ведь уже вроде и память принимать стала… Это у людей-магов и сквибов магическое ядро, а у магиков магия в крови…       — А Маргарет? — полюбопытствовал Северус.       Люциус махнул рукой.       — Да банально все. Снейп старший — магик…       — А почему именно Снейп-старший? — ехидно спросил Харри. — Это могла быть и миссис Снейп, которая вышла замуж за сквиба…       Люциус опять отмахнулся.       — Вполне вероятно, но мне почему-то кажется, что это был мистер Снейп.       Харри пожал плечами.       — Как сказала бы Мио — шовинист!       Губы Люциуса скривились, но он не стал продолжать спор.       — Так вот, женился на сквибке или слабой магглорожденной, настолько слабенькой, что ее проморгали Министерство и Хогвартс, что, впрочем, до сих пор частенько случается. У них родились дети. Старшая девочка пошла в маму, не унаследовав ген отца-дракона, и мальчик — дракон, который, по всей видимости, из-за раннего осиротения и знать не знал, что он такое. Читай дальше.       «Через год после свадьбы у нас родился ты. Мы были счастливы. Безмерно. А потом в наш дом зачастили авроры. Сначала с проверками на темную магию, потом с обвинениями меня в том, что я якобы нарушаю Статут Секретности. Еле отбилась. А потом я пару раз замечала, что в нашу квартирку, которую мы снимали с Биасом в Оксфордском студенческом городке, кто-то проникал. И не раз. И каждый раз после такого инцидента ко мне приходили авроры. Я… Я испугалась. Мало ли что во время таких нелегальных визитов мне могли подсунуть? И уговорила Биаса переехать, спрятаться».       — Н-да… Не один лорд Принц пошарил в доме дочери. Но с чего бы это авроры к ней зачастили?       «Я наложила на наш дом кучу защитных заклинаний и заклинаний, отталкивающих поисковые чары. Три года… Целых три года всё было хорошо. Нас больше никто не беспокоил, и мы жили в мире и согласии. Ты рос шебутным и беспокойным. Твой первый выброс магии был невероятен, несмотря на то, что я все же наложила на тебя стандартный родительский ограничитель — дом тряхнуло до самого основания. А мы с Биасом только радовались. Пока… Маргарет нашла способ разрушить нашу семью. Именно она прислала эти снимки. С этих снимков у нас в доме начался ад. В шкатулке ты найдешь те фотографии — свидетельства моей «измены». Больно. Как же больно. Биас поверил этим фотографиям. Он верил своей сестре, а не мне.       Биас запил. И оказалось, что у него страшнейшая непереносимость алкоголя. Привыкание практически мгновенное. И никакие мои зелья и способности не смогли помочь. Зависимость только нарастала в геометрической прогрессии. А подогреваемая письмами Марго… Так мы оказались в Коукворте. Нам больше некуда было деваться. Биас потерял и работу, и дом. Ты этого не помнишь, но первое время Биас просто выгонял нас из дома и я, усыпив тебя, вынуждена была ночевать в парке. И рада бы от него уйти, да браслеты не дадут. Сыгранный в шутку ритуал дал как положительные результаты — ты чистокровный маг и полноправный наследник, так и отрицательные в этом отношении — покинуть Биаса я не могла просто физически.       Малейшая мысль об уходе от тирана, и приходила боль отката за попытку предательства. Уйди я, и через некоторое время за мной пришла бы смерть. А этого я себе позволить не могла. Что тогда стало бы с тобой? Поняв, что от нас он не избавится, Биас сам стал уходить. Я несколько раз возвращала его домой от Марго. И мне надоело. Я зачаровала его часы в порт-ключ на возврат в дом, как только он попробует покинуть пределы города, а он сломал мою палочку.       Так мы и дожили до твоих девяти лет, когда пришло известие о смерти Маргарет».       — Смерти? Но… Она же жива! — подскочил на кровати Харри.       Люциус вытащил свиток с проверкой Северуса от гоблинов. Посмотрел на строчку, где указывалось, что у Северуса Снейпа есть тётя по имени Маргарет и что она числится живой. Хмыкнул.       — В истории твоих предков, Север, загадка на загадке и загадкой погоняет. Читай дальше, может там будет объяснение?       ««Боевые раны» все-таки на ней сказались. Бомбёжка впрок не пошла. Она умерла от инсульта. Не могу сказать, что так уж сильно горевала, а вот Биас… Он и эту естественную по своей сути смерть приписал мне. А еще и завещание Марго подлило масла в огонь безумия. Биасу она не оставила ничего, ни одного пенни, кроме загадочного футляра, что буквально перед самой той роковой бомбёжкой передал ей отец. Все состояние Страбсов ушло на благотворительность, а нам адвокат передал этот футлярчик. Я его открыть так и не смогла, хотя сразу видела — магический. Биас даже не пытался, он ушел в очередной запой.       Ты найдешь этот футляр в моей шкатулке вместе с этим письмом».       — Хмм… Твоя мама была совершенно точно уверена в смерти золовки, — задумчиво протянул Харри. — И что бы это значило?       Северус отложил пергамент и стал рыться в шкатулке. На покрывало были выложены свитки и фотографии, на которые Северус даже не взглянул, обломки палочки. И на самом дне, прижимая флаконы с воспоминаниями к стенке ларца, лежал тот самый футляр. Простенький, обитый черной кожей, футляр, как для очков. Повертев его в руках и так и не найдя даже щелочки, которая бы показала, что вот тут он открывается, Северус снова взялся за письмо.       «А в одиннадцать тебе пришло письмо в Хогвартс. Сцепив зубы, проглотив свою гордость, я отправилась в Принц-Менор. Все-таки ты — наследник, и должен выглядеть достойно. Но… Мы выбрали неудачное время для посещения. Отец отсутствовал, а леди Арида популярно мне разъяснила, что не желает видеть в своем доме грязнокровку и что лорд Принц не собирается выбрасывать свои галлеоны на его обучение. Тем более что этот грязнокровка выродок от сквиба, позор чьего-то рода.       Мы вернулись домой ни с чем. Ты заперся в своей комнатушке и не отвечал на мой стук. Мне ничего не оставалось делать, как оставить тебя на время в покое. Вот тут-то и появилась Ликки. Моя верная Ликки. Она почувствовала моё присутствие в Принц-Меноре и, как только мы его покинули, отправилась по следу, прихватив с собой семейный думосброс. Она-то и открыла мне глаза на Зло, что притаилось в Меноре, просто показав мне свои воспоминания.       Я не стану их тебе описывать. Ты их найдешь в шкатулке. Одно я поняла — Биас не мой партнер, а мой брак с ним был мастерски подстроен Крейном и Аридой, а уже моя глупость с ритуалом вбила последний гвоздь, намертво привязав меня к Снейпу. Но эта же глупость — сделала тебя безоговорочным наследником и следующим Главой Рода Принц, тем самым разбив все чаяния этих пиявок, что оккупировали мой родной дом.       Вот и все, что я хотела тебе сказать, сынок. Прости меня за глупость и трусость. Прости за испорченное детство. Но то, что стало для меня роковым, дает тебе право очистить Твой дом от гнили и грязи. Прости и прощай, мой Северный ветерок».       Северус дрожащими руками сложил последнее письмо матери и невидящими глазами уставился на флаконы с воспоминаниями.       — Мои предположения начинают подтверждаться? — задумчиво проговорил Харри, разбивая вязкую тишину. — Скорее всего, и авроров на миссис Снейп науськивала эта… Арида.       — Хм… Теперь нам нужен думосбор, — потер подбородок Люциус.       — И в чем проблема? У вас он точно есть, я помню, Драко пару раз им пользовался…       — Фунтик!       — Что желает господин наследник? — тут же появился домовик.       — Думосбор желает, быстро!       Харри смотрел на появившегося домовика, и мысль, уже некоторое время крутившаяся в голове, опять дразняще помелькала хвостиком, но в руки так и не далась, что заставило юного мага раздраженно расшипеться. Тем временем Фунтик успел исчезнуть и вернуться со знакомой Харри чашей Омута Памяти.       Не медля ни минуты, первый же флакончик был опрокинут над чашей, и маги окунулись в Омут. В      оспоминаний было немного, отрезки по десять-пятнадцать минут, подслушанных домовичкой разговоров между Аридой и её сыном Крейном.       В первом же видении выяснилась ещё одна подробность хитросплетений семьи Принц, точнее Принс. В этом видении домовичка Ликки стала свидетелем разговора Ариды, пятнадцатилетнего Крейна и некоего американца Джокки Молслими*. Из этого разговора стало ясно, что мисс Принстон вела довольно распущенный образ жизни и умудрилась забеременеть от этого мистера Молслими в семнадцать лет. Семейство Принстон было полно негодования, особенно когда сей джентльмен поспешно смылся в свою Америку, абсолютно не желая обременять себя семьей в свои восемнадцать лет. Ариду срочно выдали замуж за согласившегося её принять довольно старого мистера Принса и сбагрили с ним на Крит. А теперь, спустя много лет после этой грязненькой истории, этот Молслими узнал, что Арида вернулась в Англию и вышла замуж за богатого английского лорда, об этой свадьбе писали даже нью-йоркские газеты. Вот мистер Молслими и решил, что может с этого что-то поиметь. Проще говоря, он примчался в Англию шантажировать свою бывшую любовницу, угрожая рассказать о не совсем законном происхождении Крейна лорду Принцу, который так же, как и предыдущий муж Ариды, частично усыновил Крейна.       Что стало с мистером Молслими далее, осталось за кадром, потому что домовичка закончила чистить ковер, пострадавший от бурного выяснения отношений между членами «семейства» и отправилась в свой угол.       — Как такое возможно? — спросил Северус, когда они вынырнули после просмотра первого воспоминания. — А как же магический откат за…       — Север, тут не могло быть отката. Когда мистер Принс женился, он был в курсе положения своей невесты, а самой свадьбой он дал согласие на принятие в род чужого ребенка, тем самым сделав его частично Принсем. Этого магии было достаточно, чтобы признать Крейна наследником Принсев, но далеко не достаточно, даже с учетом того, что лорд Принц его усыновил, чтобы стать наследником Принц. Однако твой дед не знал, что Крейн — Принс не по крови, а только по магии, поэтому вполне логично посчитал, что он может стать его наследником. Такое выясняется только при принятии кольца и цепи или специальной проверки крови. Сомневаюсь, что её проводили для Крейна, повода не было. А что до кольца… Ни тот, ни другой артефакт так и не приняли Крейна как лорда Принца и Главу Рода. И не приняли бы, даже не будь тебя.       — На что же тогда рассчитывала эта… Арида?       — Нуу… Она могла и не знать таких тонкостей. Вспомни, род Принстон не такой уж давний, образован от магглорожденного волшебника. Здесь все дело в правильном ведении Родовых дел. А насколько я просмотрел их древо, — пустился в объяснения Харри, — правильностью там и не пахло. Точнее… Первые поколения три всё шло путем, а потом… На четвертом был первый сбой… Могу предположить, что наследник Принстон посчитал все, что ему говорили, чушью и стал жить так, как хочет. Но это только предположения.       Харри подложил себе под спину подушки и устроился поудобнее.       — Ведь в чем суть магии рода… Первые поколений десять все члены рода полностью вкладываются в магию Рода, проводя ритуалы и вливая свои силы в родовой камень, и только начиная с одиннадцатого поколения Родовая магия начинает, так сказать, отдачу. Уже она защищает и поддерживает своих носителей. А вот такие сбои, как то же отречение Кендры, отбрасывают Род в этой наработке на пару поколений назад, отдаляя тот момент, когда магия рода начнет работать на тебя. Немаловажную роль в этом играет правильный подбор супругов. А из того, что я узнал из «Первородной знати», в роду Принстон хоть и женились на чистокровных ведьмах не менее чем в третьем-пятом поколении, но они все были из стихийных. Беспамятных. Так что «Память» в роду Принстон хоть и имела место быть, но она распространялась только на самих Принстонов. У них не было притока более древней «Памяти» с приходом в род жён из благородных семейств, которые бы несли эту «Память».       — Хммм… — Люциус откинулся на подушки за своей спиной. — Принстоны получали по «Памяти» только те знания, что знали сами?       — Примерно так. К моменту рождения Ариды Принстоны еще не перешагнули десятипоколенный рубеж. А еще это отречение… Правильный, в общем-то, шаг, но... Род и родовая магия всё ещё находились на стадии формирования. Так что, Арида видела сны только о Принстонах, не более. А там, возможно, не учитывались некоторые тонкости. Эти тонкости роду Принстон нужно было изучать или самостоятельно, что крайне сложно, такие книги, которые бы описывали ВСЕ, редкость несусветная. А многое вообще передается из уст в уста. Или… Их должны были просвещать те, кто взял бы этот род в вассалитет или традиционное шефство. Но «Первородная знать» не может дать ответ на вопрос: был ли у рода Принстон традиционный Род покровитель, хотя должен бы быть. Потому что, пусть и сильный, пусть и талантливый, но самостоятельно магглорожденный Диего не смог бы образовать род. Тут нужны фундаментальные знания. Сомневаюсь, что «Двадцать основных обрядов и ритуалов для решившегося основать» является очень распространенным фолиантом.       — Да и в этом фолианте только основные, — протянул Люциус. — А не зная таких тонкостей, она вполне могла решить, что раз Крейн — Принс, и был признан родом Принс, а потом еще и усыновлен лордом Принц, то и род Принц признает его как своего наследника, — закончил Люциус.       — Но этот Крейн довольно сильно похож на Октавиуса Принца! — Северус вытащил одну из фотокарточек из шкатулки.       На ней Эйлин прогуливалась по Косому переулку с Крейном, которого теперь они могли опознать после просмотра воспоминания домовички и миниатюрный портрет лорда Октавиуса Принца.       — Родовая магия, Северус, родовая магия. Колоробус Принс из младшей ветви Принцев женился на Ариде, когда она была ещё на маленьком сроке беременности. Магия ритуала бракосочетания, плюс пара ритуалов усыновления, плюс то, что мистер Принс питал своей магией беременную жену — и вуаля! Хоть по крови он не Принс, но вполне так опринселся по внешности, — пожал плечами Харри. — Тем более что Колоробуса не вводили в заблуждение, что могло бы воспрепятствовать магии, и он шёл на этот шаг осознано и добровольно.       В чашу полетело следующее воспоминание и последующее.       Вот — Крейн жалуется матери, что Эйлин, несмотря на все его усилия, не обращает на него внимания.       Вот — он же возмущается тем, что наследие Эйлин приобрело партнерскую связь, но это не он, и весь их план летит в пропасть. А вот — и леди Арида разговаривает с Дамблдором как со своим дядюшкой и просит его совета, а тот хитро поблёскивает очками и говорит, что всенепременно поможет своей племяннице. Разрабатывается коварный план по выдворению Эйлин в маггловский мир, а самой Ариде выдается холщевый мешочек с особенным чайным сбором для лорда Принца.       Крейн — признается матери, что нашел подходящего маггла в Оксфорде, а леди Арида улыбается и вещает, что проведет нужный ритуал для подмены партнера для Эйлин, что помог найти дядюшка Альбус. Скандал в семье, который разгорелся, как только лорд Принц узнал об избраннике дочери, и наигранное негодование Ариды.       Шумная ссора Ариды с Октавиусом, потому что тот не пожелал провести ритуал отречения опозоривший их дочери.       Бешенство Ариды, увидевшей изменения на Гобелене, и снова ссора с лордом Принцем, признавшим ублюдка своим внуком. И хотя Арида уверена, что этот выродок наследником быть не может, но он представляет определенную угрозу для её планов по передаче всего имущества в руки сына. Ведь Октавиус не оставит своего внука без гроша, раз уж признал его членом рода.       Последнее воспоминание домовички было крайне странным.       «— Дорогая матушка, — Крейн поцеловал ручку Ариде, одетой в разухабистый цыганский наряд. — Я восхищен! Вам стоило выступать на сцене! Такой талант!       — Брось, Крейн! — Арида отбросила цветастую шаль на кресло. — Это всего лишь маскарад! Леди не пристало играть на подмостках!       — Однако у Вас все замечательно получилось!       — У тебя тоже, милый мой, у тебя тоже!       Крейн отпил из бокала огневиски и сморщился.       — Надеюсь, мне больше не придется общаться с этими магловскими бобби**, скольких трудов нам стоило разыскать эту Маргарет Страбс.       — Не бойся, малыш…       — Матушка! Я уже далеко не младенец!       — Для меня ты всегда останешься малышом. Как оказалось, эта Страбс просто ненавидит эту потаскушку Эйлин. Будем надеяться, что теперь она сделает всю грязную работу. Карточки твоих прогулок с Эйлин, которые мы ей подбросили через этого бобби… — Арида сморщилась. — Плюс мой фирменный чай, и миссис Страбс сделает все, чтобы разрушить семью своего обожаемого братца. А там… Как только у этой вертихвостки мозгов хватило провести магический обряд? — раскричалась Арида, пылая праведным гневом. — Ну, ничего. Этим она сама себе подписала смертный приговор, как только брак начнет рушиться, её загонят в гроб магические откаты. А там и этот ублюдок будет выброшен на улицу. Надеюсь, и подохнет где-нибудь в канаве».       Парни вынырнули из омута.       — Что ж, — сказал Харри, возвращая это последнее воспоминание во флакон. — Наши подозрения, что всё было затеяно леди Аридой, не без помощи «Золотого Осла», подтвердились.       Северус аккуратно расставил в шкатулке все флакончики и сложил туда фотографии и письма Маргарет, которые она писала своему брату, обломки палочки и письмо матери.       — Почему мама не обратилась в Аврорат с такими доказательствами? — тихо спросил он, вертя в руках тот странный футляр.       — Нет, Север. Эти воспоминания — доказательство для нас, для твоей мамы, но юридической силы не имеют. Визенгамот бы их не принял в расчет, только потому, что они принадлежат домовику, и любой менталист это подтвердит, — пояснил Люциус.       — Но…       — Домовики — воплощенные сгустки родовой магии, Северус. И юристам и законникам известны случаи подделки домовиками воспоминаний в угоду своим хозяевам, а потому такие воспоминания издревле не принимаются при разбирательствах в расчет.       — Почему? Ведь менталисты…       — Не смогут определить их подлинность, — перебил Харри. — Родовая магия, действуя через свое воплощение — домовика, течет по каким-то совершенно иным законам, нежели магия вообще. Ведь обрати внимание, домовик может прийти к хозяину даже через сложнейшую защиту. Например, Люциус спокойно вызывает своих домовиков, которые словно и не замечают щитов Хогвартса. Поэтому мы можем положиться на правдивость этих воспоминаний, ведь Эйлин была истинной хозяйкой домовички и та действовала в интересах своей законной хозяйки, а вот в суде эти доказательства не будут признаны.       — Казуистика современных министерских законов. Точно так же, как отменили в практике принимать к рассмотрению показания портретов и воспоминания, полученные со свидетелей хотя бы спустя пару часов после преступления. Вместе с запретом на некромантию перестали практиковать вызов духа потерпевшего.       Харри снова махнул рукой и сморщился.       — Господин Глава Визенгамота изрядно подрезал следственному отделению крылышки, упразднив некоторые исконные методы дознания и сделав их юридически незаконными. Фактически поставив магов-авроров на одну ступень с маггловскими полицейскими, которые из-за невозможности считывать те же воспоминания или принять во внимание мнение какого-нибудь портрета, поговорить с духом пострадавшего, не имеют возможности раскрыть тысячи уголовных дел, заходя в тупик в своих расследованиях! Но мы же — маги! Однако нам всячески препятствуют использовать свою магическую силу, упорно превращая нас в беспомощных магглов. Тьху. Зачем вообще учиться заклинаниям, если нам не разрешают пользоваться магией? Причем свои же правящие органы? И этот маразм растет все с большей скоростью! Как снежный ком.       — Харри? Ты что-то выяснил, пока зачитывался «Первородной Знатью»? — вскинулся Люциус.       — Да как сказать… — замялся Харри. — Просто странно, что Совет Лордов не обращает внимания на все эти нововведения, а в Визенгамоте на сессиях на исконных местах Лордов всё чаще оказываются поверенные… Доверенные лица лордов, которые не блещут своим происхождением, а значит и знанием истоков и законов магии, что позволяет Главе Визенгамота крутить этим самым собранием так, как ему угодно. Ты не мог бы попросить отца прислать мне полный список имен состава сегодняшнего Визенгамота и имен поверенных, которые выступают от лиц некоторых аристократических фамилий?       Люциус пожал плечами.       — Попрошу, конечно. В принципе, состав членов Визенгамота я могу и сам тебе назвать, вот только поверенные…       Харри кивнул.       — Было бы неплохо. Что ты его крутишь в руках, Северус? — указал он на футляр, который до сих пор не был уложен обратно в шкатулку.       — Не знаю, — протянул Северус, — просто мне кажется, что тут что-то важное.       — Позволишь? — Харри в вопросительном жесте протянул руку к футляру.       Северус передал футляр Харри.       — Хм, никаких магических плетений, как и на ларце твоей матери. Интересно. А попробуй опять с кровью?       Северус пожал плечами и снова проколол палец всё той же фибулой, что лежала позабытая на покрывале рядом.       — И куда тут прикладывать? — спросил он. — Никаких замков, щелей…       — Просто приложи куда-нибудь.       — Надеешься на авось? — усмехнулся Люциус.       — А что делать? — пожал плечами Харри.       Северус еще раз осмотрел футляр и приложился пальцем в торце. И это сработало. По всей поверхности футляра пробежала видимая волна магии, а потом по периметру засветилась тонкая полоска, и футляр раскрылся как скорлупа.       — Интересно, — снова прокомментировал Харри. — Никогда такого не видел. Плетения магии столь тщательно скрыты.       Северус открыл футляр до конца. Там на бархатной подушечке лежал странный предмет. Он чем-то напоминал болт (п/а анкерный). Длинная ножка была испещрена разной степени глубины насечками, а шляпка представляла собой покрытую позолотой рунную письменность.       — М-да… — протянул Харри. — Вот уж никогда бы не подумал, что такое смогу увидеть воочию.       — Ты знаешь, что это такое?       — Ключ. Ключ от банковской ячейки… Только вот сам банк…       — Не томи! — хором.       — Это гномовский банк, Северус…       — Но гномовский банк был ликвидирован ещё во времена первого исхода! — воскликнул потрясенный Люциус.       — Не совсем, Люц. Представительство гномовского банка осталось в Швейцарии, но работают гномы исключительно с магиками. После той истории, что произошла, они наотрез отказались обслуживать людей-магов. _____________________________________ *mole — крот, slimy — вязкий, грязный, илистый, склизкий. **бобби — если автор правильно помнит, так в Англии называют полицейских.