Большой круговорот

Часть 8. Глава 21. Когда авроры портанули старика из своеобразного допросного зала, снова напоив того зельем Жидкого Камня, в этом самом зале царила потрясённая тишина. Маги отходили от шока практически все, кроме и без того не сомневающихся, что именно так и будет, Харри и Ко, но и они молчали. Всё же кое-чего они не учли в своих расчётах, кое-чего, так сказать, тоже не смогли домыслить. Но в принципе это уже было не важно. И в этой тишине слово снова взял Кингсли: — Как Вы уже поняли, дамы и господа, в этом зале сейчас присутствуют Избранные из Избранных. Думаю, вы согласитесь, что остальному рядовому магическому обществу не обязательно знать всю эту грязь, что, оказывается, копилась столетиями. Нам это теперь разгребать, да аккуратно. И это не попытка скрыть ошибки и некомпетентность правящих кругов. Грифа секретности на этом мы ставить не будем, но нужно тщательно анализировать, что и кому вы рассказываете. Мы сейчас ни в ком не можем быть уверены. Политика — будем называть его «мистером Дамблдором» — дала свои плоды, и даже Лорды Магии оказались подвержены тлену, если судить по их репликам во время недавних слушаний в Совете Лордов — так называемые «Светлые». Как я уже объяснял, вас сюда пригласили именно для того, чтобы в Истории и Памяти всё это осталось, и наши потомки смогли отреагировать на аналогичную угрозу, если вдруг она возникнет. А вдруг найдётся ещё один гений от ума и решит продолжить? Все мы люди, а уж среди рядового населения нарушителей, желающих любыми путями, включая незаконные, урвать свой куш, достаточно. Иначе бы не было ни Департамента правопорядка, ни Лютного переулка. Утопия — это не наше, хотя и хотелось бы. А идея властвования над обществом, сформулированная этим презренным, весьма опасна, а, главное, мы видим результат её применения. Преступления этого мага будут учтены Составом Судейской Комиссии, но, я надеюсь, вы и сами понимаете, что чем меньше будут знать простые граждане нашего общества, тем менее вероятен факт повторения данного преступления? — Но как вы собираетесь в таком случае проводить суд? — удивился один из претендентов на министерское кресло. — Весьма резонный вопрос, — согласно качнул головой Кингсли. — Мы не будем упоминать в публичном слушании всё, что только что узнали тут. Но мы будем разбирать дело «гибели» Поттеров, нарушение магических и магически-светских законов по присуждению Опеки, разберём по камушку проживание мистера Гарри Поттера среди магглов, и дальнейшие его приключения в школе чародейства и волшебства, краем заденем вопрос о растрате опекунских средств из сейфов подопечных. Проедемся по связи Дамблдор-Гринденвальд, там тоже, как вы понимаете, достаточно доказательств того, что мистер Дамблдор не белый и пушистый, а руки свои умыл по локоть в крови разгорающейся войны, используя её для своих целей. Убийства, покушения на убийства, подмены, воровство, организация деятельности «Пожирателей Смерти», манкирование законами как магическими, так и магически-светскими, будучи на посту главы Визенгамота… Много чего ещё можно вынести на суд общественности и при этом не переступать порога даже нашего столетия и жизни преступника, как Альбуса Дамбдлора. Собственно, и судить мы его будем как Альбуса Дамблдора и за преступления, совершённые им, как Альбусом Дамблдором. Сами видите, у него и на этом имени столько грехов, что хватит не на один поцелуй дементора. На этом собрание было закончено, и народ стал расходиться. Да не тут-то было. Хетеши Ривейна окружала маленькая, но плотная толпа, состоящая из невыразимцев, а потому Харри тоже притормозил и прислушался. — Мистер Ривейн, мистер Ривейн, вы не могли бы ответить на пару наших вопросов? — Смотря какие это будут вопросы, — устало сказал Хетеши. — Не могли бы Вы нам поподробнее рассказать о предназначение данного артефакта? — несколько неуверенно попросил старший невыразимец. — Судя по всему, Вы-то уж точно знаете, что это и для чего. Мы же смогли выяснить только… Хетеши негромко рассмеялся, но позволил утащить себя в глубины отдела Тайн. Харри грустно улыбнулся, провожая «родственника» взглядом, а потом, подхватив мужей, начал спускаться с «галёрки». — Это же надо такое придумать! — бурчал Люциус. — И ведь сам… сам (!) волшебник, а всё туда же — уничтожить магию и магический мир. Ну, конечно, остаться единственным, куда как лучше, чем кто-то ещё будет колдовать… Это же надо додуматься… Харри только посмеивался над бурчанием мужа. Смешно ему было именно потому, что как будто Люциус не знал, зачем всё это было затеяно, и как Дамблдор всё это провернул. Знал, точнее, догадывался с подачи Харри, но вот же всё равно никак не может в это поверить. Для него немыслимо даже думать об уничтожении Магии, не то что воплотить такое в жизнь. — Харри, а что всё-таки это за артефакт? — Северус аккуратно перешагивал дезактивированные «лучи» зеркал, что снова лежали отражающей поверхностью вниз. — Я знаю ровно столько ж, сколько и ты, Северус, — невинно похлопал ресницами парень. — Не смеши мои тапочки, — съязвил Север. — Если бы это было так, то Хетеши бы тут не наблюдалось. Уверен, что он тебе уже всё рассказал-разжевал. Это же ты его снова разбудил и уговорил провести тут консультацию по поводу перерождений этого червяка? — Всё-то ты знаешь, — вздохнул Харри. — Так что? — Да ничего. Хетеши уже в принципе в двух словах разъяснил всем, что это такое — Зеркала Души. Наши архидревние предки использовали их для проверки претендентов на Трон. — Трон? Какой Трон? Постой, неужели тот самый… — Люциус сглотнул. — А вы считали, что мифы и легенды — это вымысел? В каждой шутке есть доля шутки… — Как-то мы об этом не задумывались. Легенды, ну и легенды. Наши Рода, даже Певерелл, возникли уже тогда, когда это уже стало даже не легендой, а мифом, а потому никто не задумывался о правдивости этих детских сказок, — почему-то решил оправдаться Люциус, хотя Харри и сам это понимал, а потому просто поддевал аристократа. — Был Совет Лордов, как основной орган правления, а о большем никто и не задумывался, некогда было, — буркнул Северус. — На моей Памяти даже разговоров не было о том, чтобы что-то там возродить или кого-то посадить на Трон. Вон, даже Министерства разных стран образовали. Поэтому лично я считал это очередной утопической сказкой. А если учитывать, что об этом я не знал вплоть до непосредственно принятия Памяти, и даже книг на эту тему не читал… Где мне их было читать, если Хогвартскую библиотеку к тому моменту уже хорошо подчистили, да и у меня было множество других интересов, чтобы ещё и мифами, да легендами интересоваться. Слишком много приходилось осваивать прямо на ходу, помимо учебных предметов… Харри согласно кивнул, вспоминая их с Мио мучения. Действительно, даже при Гермиониной тяге к знаниям и запоем читаемым книгам, конкретно такие довольно абстрактные интересы гуляли где-то там… Отдельно. Не то чтобы Гермионе не было интересно, но времени на всё даже с использованием Статика не хватало, а потому не первоочередные задачи откладывались всё дальше и дальше в «ящик». Когда-нибудь… в старости… у неё будет время почитать и про это. Детям в качестве сказок, например, а сейчас важнее освоить этикет, закон, традицию… и много чего ещё, помимо сказок. Так что Мифы и Легенды безусловно интересные, но признаны неактуальными на данный промежуток времени и позабыты до поры до времени, тем более что в Хогвартсе на эту тему и нет ничего. И так происходит повсеместно. — Во времена существования континента Атлантиды была абсолютная монархия. И если даже среди магглов гуляют множественные версии о существовании в далёком прошлом то Лемурии, то Гипербореи, которые то ли сменяли друг друга, то ли и вовсе существовали одномоментно, то что говорить о магах? На самом деле цивилизация имела самоназвание Ацелоригея*. Причём не только на Земле, но и на всех планетах, системах, галактиках, которые объединяла. То есть всей этой огромной империей правил один Император, который, как правило, был магом. Я же показывал вам, что маги и магглы тогда жили дружно и вперемешку. Магия была такой же неотъемлемой частью магглов, как технологии у магов. Монархия, хоть и была абсолютной, но были там и некоторые оговорки. Окончательное Слово всегда было за императором. Он, что называется, был помазанником Матери… — Кстати, — вставила свои пять кнатов умненькая Гермиона, поняв, куда клонит её братишка, — именно этот ритуальный обряд взяли на вооружение маггловские священники, проводя коронацию очередного монарха — типа помазанник Божий. Только, если за плечами Императора стояла реальная мощь Магии и его Слово поддерживалось именно Матерью, просто не давая нарушить Приказ-Указ-Повеление, то за маггловскими королями… Харри махнул рукой, как бы давая понять, что маггловские короли в своём правлении могли рассчитывать только на авторитет и военную силу. Или просто надлежащим воспитанием у детей пиетета к власти и веры в непогрешимость короля. А ведь сколько случаев в истории мира о заговорах, переворотах и прочем? При магически назначенном Императоре такое не могло произойти никогда. Если Император переставал соответствовать своей роли, то смена власти проходила тихо и мирно с подачи самой Матери. Вспомнить хотя бы ту же смену главы Совета Лордов, произошедшую совсем недавно. — Но советников и консультантов по различным вопросам никто не отменял, коими выступал Совет Лордов магии. Но и, в отличие от современных маггловских монархий, эта самая монархия не была наследуемой. Точнее, сын Императора мог попробовать претендовать на Трон, но не факт, что он его мог занять. Хотя были прецеденты, что такое длилось из поколения в поколение сотнями лет. Например, те же Кетцалькоатли. Что вы на меня так смотрите? — Харри заметил недоуменные взгляды спутников, не только мужей, но и Гермионы с её мужьями. — То, что сейчас под этим наименованием подразумевают магическую крылатую змеюшку, бывшую Богом для индейцев Майя, не отменяет того факта, что в архидревности не могло быть магического Рода с такой Фамилией, кою они получили из-за как раз владения парселтангом и разведение этих самых магических зверушек. Что можно сказать — Императоры достойно воспитывали своих наследников, раз из поколения в поколение восходили на Трон. Они прошли насквозь весь зал, и Харри замолчал, потому что они подошли к Шеклболту, который стоял со смурным лицом, посеревшей кожей лица и скорбно опущенными плечами. Кингсли раздавал покидающим собрание магам свитки с обратным порт-ключами из зала. Узнанное сегодня тяжким грузом давило на плечи, но радовало то, что, пусть и с помощью Харри, они этот клубок все же распутали. Осталось дело за малым: довести всё до логического конца — провести публичный Суд и вынести Приговор. Опять же публичный. На самом деле Приговор уже вынесен самой Магией, и по её же решению отложен до проведения публичных слушаний. Дамблдору не спастись. А само публичное слушание — это ответ Матери на желание своего любимца Харри: окончательно развенчать образ Светлого и Великого Дедушки, заботящегося о всеобщем благе. Но мало ли?! Вдруг всплывут неучтённые «оправдательные» факты? Хотя какие уж тут факты? При вынесенном самой Магией приговоре и имеющихся доказательствах того, что они тут сейчас «увидели». А таких доказательств было хоть ложкой жри, да чайной не подавись, никакой всплывший факт о всепрощающей доброте этого долькоеда старого не спасёт того от осуждения уже простым обществом. Ни один адвокат не возьмётся за защиту этого мудака старого, только если адвокат и сам будет такой же… Мудак. Но при всём желании тут уже ничего не изменить — приговор будет обвинительным. Вариацией может быть только смягчение. Но можно ли считать смягчением, метафорически выражаясь, вместо десятка поцелуев с красавчиками дементорами назначить пять? А в деле Дамблдора, что ни эпизод, то поцелуй. Высшая мера по каждому из эпизодов и без учёта его деятельности как Роланда-Геллерта. Хотя о поцелуях в приговоре магии ничего не «говорилось». Но от этого приговор не менее страшен. Шеклболт передал им свитки для портации из зала в Атриум Министерства, откуда они уже камином переправились домой, буквально на пару минут прервав познавательную лекцию, но уже в холле Замка-на-Костях Северус спросил, заставив тем самым Харри продолжить рассказ: — И причём тут артефакт? И что это за артефакт, а то ты только введение, так сказать, озвучил. — А притом, что именно с помощью этого артефакта и выбирался Император из «подавших» заявку на этот пост. Как легко догадаться, происходило это после смерти предыдущего Императора. Зеркало Душ. Вы сами знаете, что призывать часто аватару Матери в мир нельзя. Чревато. Но как убедиться, что претендент на Трон будет именно Императором, а не как вот этот бородатый злоупотреблять доверием общества? Изначально, на заре времён, такие инаугурации происходили именно с применением ритуала «Призыва» Великой, а потом кто-то гениальный додумался сотворить этот артефакт, дабы и проверку проводить, точно зная, что она будет Истиной, и Мать не тревожить по пустякам. Дело в том, что о-о-очень давно, даже для Дария из моих воспоминаний это уже стало Легендой, но был период, когда Императоры отчего-то мёрли как мухи. Причин этому, сами понимаете, я уже сказать не могу — не знаю. И приходилось часто зазывать Мать для определения следующего Императора. Вот и создали артефакт. По крайней мере, мне так рассказал Хетеши. Артефакт, что позволяет видеть саму Душу и её порывы, как Мать видит своих детей, когда приходит на Зов, что мы и смогли наглядно просмотреть сегодня. — Ты специально его «потревожил»? — стрельнул взглядом Драко. — Хетеши. Он же вроде как снова в спячку впал после принятия тобой Силы Рода Певерелл. — Нужен же был нам консультант по магии перерождения, а он всё же дракон. Причём раньше имевший с этим самым перерождением дело. Ну, не сам он, конечно, но его отец с Дарием… Да и… — Опять во что-то вляпался? — Северус схватился за голову. — Ну, почему сразу вляпался? — хлопнул ресницами Харри. — Просто тогда… Когда мы виделись, двадцать лет назад, он просил меня разбудить его по возвращении в своё время. Не при вас. Мысленно. Его время практически пришло. Он готов и не тревожится по этому поводу. Его статичный анабиоз и так продлил его годы, замедлив биохимические реакции по-максимуму. Однако, жизнь в нём всё это время теплилась, всё же это не «Стазис», купирующий течение времени для околдованного объекта вообще, и который и наложить-то на себя самому невозможно физически, и организм, как ему и полагается, изнашивался. Хотя… Разве это было жизнью? Драконы живут долго, но всё же смертны, и десять тысяч лет — это грандиозный срок. По сути, он должен был «уйти» ещё пару тысяч лет назад. Теперь же… У него не больше пары лет… Харри грустно вздохнул, но плакать и отчаиваться не собирался. Кто ему этот Хетеши? Очень дальний «родственник», которого уже и родственником нельзя назвать, слишком много поколений между ними. Да и видел он его всего несколько раз. А так это просто грусть от того, что из мира уйдёт ещё один достойный представитель магиков. — А как же Хорес Певерелл? — удивился Регулус. — Ну-у-у-у… сравнил. Во-первых — он сам «ушёл» на иной план. В этот мир он больше не сможет вернуться, так как для него он умер. Подразумеваю, что этим способом он добавил себе ещё пару тысячелетий от своего реального срока жизни — почти переродился заново. Во-вторых — ты забываешь, кто его жена! Ты думаешь, она ему позволит «уйти» совсем? Это в этом мире партнёры могут рассчитывать, что рано или поздно встретятся, будучи перерождением самих себя, пройдя через очистительный источник круговорота перерождения, как дед с Луной. А ей такого шанса не предвидится никак. Если Хорес умрёт, то и родится потом в другом мире, возможно, там, где она «достать» его не сможет. Такая случайность, что позволила им встретиться и полюбить друг друга, даже некоторое время пожить в этом тварном** мире, вряд ли представится. И он будет страдать всю свою жизнь, не имея истинного партнёра, и ей будет не сладко в её вечности. Зачем? — Это я не подумал, — признался Регулус. Пока говорили, пришли в одну из гостиных, где и устроились со всеми удобствами. А через пару часов сработал камин, и к ним присоединились и остальные члены их Клана. Дальше жизнь потекла своим чередом. Харри, Мио и Драко с блеском сдали ПАУК. Как не пытались их «завалить» члены экзаменационной комиссии, несколько недовольные таким положением вещей, что несколько учеников пятого курса решили выделиться из толпы и перескочить СОВ. Что ни говори, а люди везде одинаковы. И тут маги, заседающие в комиссии, были возмущены таким положением дел, хотя против такого развития событий ни один закон, ни одна традиция не возражали. Но некоторые из принимающих экзамены всё равно были предубеждены, они ещё помнили те поливающие грязью статьи про Мальчика-Который-Выжил, про его сумасшествие, неадекватность. Им мало было дела до того, что эти статьи высосаны из пальца, главное, что они были. А тут, поглядите-ка, не успели хоть чуть-чуть обелить, так он сразу снова «выделился» — решил сдавать ПАУК, а не полагающийся ему СОВ. Да ещё и других за собой потащил. Ту, о которой все пять лет Скиттер и так писала, как о выскочке и заучке, и сынка известного Пожирателя Смерти. Публичного же суда над Дамблдором ещё не проводилось, ждали, когда пройдут всеобщие выборы нового Министра Магии Британии. А члены экзаменационной комиссии — не те, кто был приглашён на «закрытое» заседание по делу Дамблдора, которое и организовывалось-то в строжайшей тайне. А потому разоблачения, кто же такие настоящие Пожиратели Смерти, общество ещё не дождалось и продолжало думать в этом направлении согласно своему инерционному мышлению, называя ими тех, кто по их мнению ими мог быть — сподвижников Волдеморта. Ребята отвечали на заковыристые вопросы комиссии спокойно и твёрдо. Демонстрировали практические навыки в волшебстве. И только Мио иногда с тревогой посматривала на братца, потому как тот сдержанностью характера явно не отличался. Иногда ей казалось, что ещё один «тупой» вопрос, ещё одно предложение показать, как танцует ананас — и тот взорвётся, но он сдерживался и покорно отвечал и показывал. Их же, оставив напоследок, мурыжили больше всех остальных семикурсников, всё ещё не веря, что эти пятилетки уже освоили всю школьную программу. И даже заявительные бумаги, предоставленные комиссии, в которых прямым текстом говорится, что эти подростки сдают программу ПАУК по причине досрочного принятия Памяти, их не останавливало. Какая такая Память у полукровки? А у и вовсе беспамятной магглорожденной? Ну, а сына Пожирателя так и вовсе сам Мерлин велел окунуть в лужу, даже его приснопамятный батюшка Люциус Малфой на такое не отважился! Люциус и Северус, поздравив остальных уже отпущенных семикурсников с прохождением экзамена, неважно с какими результатами, теперь тоже нервно заседали в учительской в компании такого же нервного Марволо. Их родных: мужа, сына, невестку и внука с внучкой для Марволо, не отпускали уже пятый час. Что для их определённого состояния никак не хорошо. Традиционно к принятию СОВ и ПАУК профессора Хогвартса не допускались. Эти экзамены школьники сдавали посторонним магам во избежание подтасовки результатов. Профессора же принимали только переводные экзамены с курса на курс. По этой же причине, как правило, лучшие результаты на этих экзаменах всегда были за чистокровными волшебниками, за редким исключением. Просто потому, что к моменту сдачи ПАУК многие из них успевали принять Память и, естественно, пользовались этим своим преимуществом перед остальными. Но вот Гермиона, будь она реально магглорожденной ведьмой — то самое исключение, она бы могла поконкурировать с остальными. Но в том-то и дело, что Гермиона чистокровная. Каким в своё время оказался Северус. Тоже один из тех, кто считался магглорожденным, но сумел сдать ПАУК на «Превосходно» по всем выбранным предметам. А вот сам Северус уже не раз замечал, за много лет своего преподавания, с каким недоумением из Большого Зала, где устраивались экзамены, выходят ученики. Особенно на СОВ, когда даже чистокровные ещё не приняли Память. И особенно после экзамена по Истории Магии. В их глазах так и читались вопросы — нам этого не преподавали! Это, кстати, тоже уже стало определённой традицией, что Историю Магии конкретно на этих двух экзаменах — СОВ и ПАУК — увы, но все сдают, хорошо если на «удовлетворительно». Этими оценками отличались те студенты, у которых экзаменационные вопросы сплошь и рядом состояли из жизнеописаний Великих колдунов, о которых хоть как-то написано в современных учебниках по Истории магии. В остальном же всё больше «Тролль». И сегодня был последний экзамен — трансфигурация. И на каждом из предыдущих повторялась одна и та же история: ребят оставляли напоследок. Когда сдавали теоретическую часть, то тут они исписывали пергаменты вместе со всеми, а вот на практической части их всегда вызывали самыми последними. — Ну, сколько это может продолжаться? — не выдержал Люциус. — Они уже прошли через это на всех остальных предметах, а эти хрычи старые всё никак не угомонятся! Вот Дамблдоровы выкормыши! Несмотря на то, что половина из них чистокровные. — Эти? Эти не Дамблдоровы, а Диппетовы, судя по их возрасту, — ехидно высказывается Северус, сам старательно гася свои неуместные порывы. — Хрен редьки не слаще, — хмыкает Марволо. — Одного поля ягодки. — Они хотя бы более компетентны в вопросах волшебства, — пожимает плечами Флитвик. — Ещё не успели попасть в своё время под «раздачу», сиречь урезание программы. И табели за их подписями ещё хоть как-то котируются в магическом мире. Новый директор сейчас единственный, кроме тройки нервничающих магов, заседал в учительской, а не в директорском кабинете, так же переживая за эту тройку необычных учеников. Остальные уже занимались кто чем, а большинство уже и вовсе было распущено по отпускам, так как переводные экзамены уже были сданы, а ученики первого-шестого курсов отправлены по домам. СОВ тоже уже был позади. ПАУК традиционно оставался напоследок, а вместе с ним в школе оставались только деканы и директор. Или уж самые заядлые трудоголики. Синистра осталась, чтобы проверить оборудование и заказать что-то из нового к следующему году, вот сейчас и занималась инвентаризацией у себя в башне. Помфри, но той и вовсе нечего было делать в учительской — её вотчина Больничное крыло. Сибилла как всегда закрылась в своей башне с очередной бутылкой хереса. Хагрид бродит где-то по лесу. — Пусть так, но это не повод мурыжить Харри, Миону и моего сына, — сквозь зубы процедил Люциус, — на каждом из экзаменов. Они уже прошли зельеварение, историю магии, гербологию, нумерологию, арифмантику, руны, астрономию, даже целительскую магию! И на каждом… Каждом! Их практически выворачивали на изнанку. Неужели непонятно, что они знают предмет! Филиус только скорбно вздохнул, полностью соглашаясь с оппонентом, но тут он ничего не мог сделать. — …знать факт о многомерности окружающего нас пространства. За последние десятилетия возрос интерес к таким новым областям физики, как синергетика, динамический хаос и самоорганизация. В то же время возникли некоторые проблемы, лежащие скорее в области не математики, а философии физики. Различные физические теории «не стыкуются» друг с другом в отношении определённых фундаментальных понятий и явлений — в частности, детерминизма и необратимости времени. Трудности возникают при перекидывании моста с классических механических моделей, основанных на обратимых во времени гамильтоновых уравнениях, к явно диссипативному, необратимому, поведению реальных физических систем и теориям, их описывающим***. Проще говоря, часть пространства отстает от нашего времени на микроскопически короткую долю секунды. При помощи несложного магического приема его можно преобразовать в небольшой «карман». И поместить туда все, что угодно. Вместимость этой области напрямую связана с количеством силы, которой располагает маг, ее использующий. Взмах палочкой, короткое заклинание — и подсвечник, выступающий пособием для показа практической части, скрывается с глаз экзаменационной комиссии. Харри демонстративно проводит по гладкой поверхности стола, на которой до этого находился подсвечник. Его рука не на что не натыкается, то есть предмет не стал просто невидимым, он «исчез». Ещё один взмах палочкой, ещё одно заклинание и в воздухе можно увидеть тоненькую, не толще волоса, светящуюся полоску. — Пространственный карман. Такими карманами окружено множество родовых Меноров, Хогвартс со значительной территорией, включая деревушку Хогсмид, Косой переулок, Лютный… Это «спайка», — Харри указывает на эту светящуюся полоску, — вход в пространственный карман. В Хогсмиде эта «спайка» немного расширена и представляет из себя арку, через которую в «карман» попадает Хогвартс-Экспрес. В Косом переулке на месте такой спайки находится «Дырявый котёл». Отстукивая по камням на стене в определённом порядке, маг активизирует вложенное в стену заклинание на расширение такой «спайки». Харри произносит ещё одно заклинание — и воздух около «спайки» начинает расширяться. Немного, всего лишь на пару-тройку сантиметров, но это позволяет видеть магам, что подсвечник никуда не делся, так как сквозь щель видно его часть. Но Харри на этом не останавливается, а, просунув ладонь в щель, вытаскивает подсвечник и ставит рядом, после чего дезактивирует заклинание кармана вовсе. — Минимальная сила мага для возможности создания такого простенького кармана составляет пятнадцать онтак. Для создания кармана для дома комнат в пять — сорок. То есть доступно большинству волшебников. Ехидно заканчивает свой монолог Харри, оглядывая хмурых экзаменаторов. Теорию всех этих манипуляций проходили в Хогвартсе в рамках трансфигурации и чар седьмом курсе, а вот практикой могли заниматься только те, кто уже собирался получать в трансфигурации или чарах подмастерья. Или в Университетах. То есть считалось высшим образованием. И этот последний, как надеялся Харри, вопрос был из категории «завалить» строптивого студента, не желающего признать, что он — «ничтожество», и его место всё ещё на школьной скамье, а не получение диплома о законченности общего образования. — Вы свободны, молодой человек. Проскрипел сморщенный старик, который и задал этот провокационный вопрос. Лицо его было красно, и он почти пыхтел возмущением. Как это? Какой-то недоучившийся полукровка посадил его, заслуженного Мастера, в лужу! На досуге, свободном от принятия экзаменов у малолетних выскочек, мистер Клотч занимался именно тем, что устанавливал пространственные карманы для магов, этого пожелавших, но не знающих, как это сделать. До сих пор его фирма процветала, а теперь в этом пареньке, Избранном-Мордред-Его-Побери, возникла неприятная угроза его бизнесу, который мистер Клотч очень надеялся, что станет семейным, реши этот «выпускник» вдруг заняться той же проблемой в будущем. А ведь спрос был колоссальный, и ниша таких услуг практически не занята. Но и поставить неадекватную оценку за ответ мистер Клотч не мог. И раньше не мог, хотя прошлый директор в некоторых случаях даже пытался его уговорить снижать оценки некоторым ученикам, за что Дамблдора он искренне не любил, магия клятв не позволила бы. А теперь, когда это желание есть, не может ещё и потому, что в этом году, после таких событий в стране, да и судя по их теперешнему составу, Министерство озаботилось ещё и дополнительными мерами против такого исхода. И, горько говорить, но меры оказались не безрезультатными. Из их уже давно и прочно привычного состава исчезла миссис Бурн и мистер Копер. Их всех проверили и перепроверили на принесение клятв судить объективно и не предвзято, проверили все бумаги-дипломы-Мастерства, на основании которых они имели право принимать такие экзамены. И заставили повторно «присягнуть» Магии. Но справедливости ради, стоит отметить, что результаты у семикурсников в этом году были ошеломительны для комиссии. Особенно в части беспамятных. Некоторые перестановки в профессорском составе сыграли свою роль. — Результаты Вам озвучат на Выпускном Балу вместе с присуждением диплома, — нелюбезно выплюнул старик. А дальнейшие действия этого студента и вовсе заставили комиссию задохнуться от изумления. Харри, облегчённо вздохнув, пару раз мысленно обозвав этих старпёров непечатными словами, уже зная, что экзамен сдан на превосходно, решил их добить в отместку. Он снял маскировочные чары с кольца Мастера артефакторики и этой рукой принялся собирать разбросанные по столешнице в процессе «допроса» пергаменты с вычислениями, формулами и прочими записями, которые ему приходилось демонстрировать при прохождении практической части экзамена. — Благодарю, — слегка поклонился он комиссии. Их — расширенные до размера галеона — глаза послужили ему хорошей компенсацией за все мучения. За Харри с тихим стуком захлопнулась дверь Большого Зала. Всё. — Наконец-то! — выдохнула ожидающая его Гермиона, которая вышла из этих самых дверей несколькими часами ранее. Вторым был Драко, а Харри опять был последним. Троица быстрым шагом направилась к учительской, где их привычно ждали близкие, оттуда они, получив свою порцию поздравлений от директора Флитвика, отправились в покои декана Слизерина и домой. — Всё! — выдохнул Харри, зашвыривая свою палочку на каминную полку в гостиной Замка-на-Костях, куда они перенеслись камином уже из Малфой-менора. — Что же ты так неаккуратно со своим волшебным инструментом, Харри?! — со смехом воскликнул Северус. — Это палка, а не инструмент! Нужна она мне, как собаке пятая нога, — заворчал Харри, устраиваясь в кресле с ногами. — Это ты зря, — протянул Люциус. — Сейчас ещё не время настолько выделяться из общей массы волшебников, даже если ты не собираешься всю свою жизнь провести, так сказать, публично. Колдовать без палочки сейчас ещё пока очень опасно, того и гляди — нарекут очередным Тёмным лордом. А вот, когда Флитвик наладит образование и таких магов станет на порядок больше, тогда… — Мерлин с ней. Это всё равно палка, а не артефакт. Сердцевина из непонятно чего сварганена… Из пера недофеникса какого-то. А для публичных появлений и тонких манипуляций я себе новую сделаю. Настоящую, а не это убожество. — Ну, если так, — согласился Люциус и пристроился на подлокотнике кресла, в котором сидел муж. _______________________________________ *Ацелоригея — название, полностью выдуманное мной. Просто потому, что нравится, как звучит. Мне нравится. Ничем не хуже Гипербореи или Лемурии. Кстати, откуда пошли эти названия? И почему именно они прижились? Может, наши любители этакой истории и вовсе ошибаются, и цивилизации прошлого имели совершенно другие самоназвания, которые мы сейчас просто не в состоянии расшифровать? **Тварный. Расшифровываю здесь, так как ещё на моменте с Инферно меня постоянно пытались поправить. От слов творить и твердь. Тварный — сотворённый, имеющий физическую, материальную основу. Для информации Тварь — сотворённый Богом. Человек тоже Тварь. «Всякой твари по паре» (библия, ковчег Ноя). Это сейчас почему-то это слово приобрело отрицательное и негативное значение и используется в качестве ругательства, обзывательства. Чего я тоже не избежала, называя существ из-за Грани тварями. ***Монолог нагло упёрт из фика «ГП и его наследие» за авторством TsissiBlack, за что искренне прошу прощения у автора, но сама бы я такого написать просто не смогла и книг на данную тему тоже не читала, чтобы знать, как это пишется и выражается. Я половины в нём не понимаю. Да что там половины, я его вообще не понимаю, кроме предлогов, но мне нравится, как это звучит.