Большой круговорот

Глава 2. Дошкольное образование.

      С того времени, как Гарри получил артефакт от самого себя из будущего, события понеслись стремительным потоком. Времени на чтение книг у мальчика было много. Как-то так получилось, что Дурсли редко замечали ненавистного племянника, да и то только тогда, когда сам Гарри привлечёт к себе внимание. У Гарри было двоякое чувство: с одной стороны, у него оказалось много времени для учёбы — это радовало, с другой — казалось, что его самого рядом с Дурслями вовсе не было. Его не замечали, не кормили, даже работать не заставляли. Поэтому мальчику самому приходилось просто по ночам грабить холодильник, или привлекать к себе внимание.       Как ни странно, но привлеченное таким образом внимание родственников к своей персоне через день-два снова сходило на «нет», чем мальчик и пользовался. Выходил из чулана практически только, когда нужно было в туалет, что-то поесть и в школу на учебу. В основном, кстати, причиной внимания «родственников» была именно школа, точнее, успеваемость мальчика в ней — тот посмел учиться лучше, чем обожаемый Дадличка Дурсль.       Чем объяснить то, что именно успеваемость парня и её отсутствие у родного сына срывали чары, а Гарри уже не сомневался, что вместе с посылкой он получил ещё один из подарков — чары «невнимания», с родственников мальчик не мог. Приходилось терпеть наказания. Логика была проста: если учится лучше — значит, успевает заниматься, раз успевает заниматься — значит, мало работает по дому, неблагодарный урод. Ну, да, тридцать три раза пылесосить ковры — это лишнее потребление электричества, тогда иди-ка ты, посиди до утра в чулане, бездельник! Свечки, кстати, тоже перестали выдавать, но с его Дня рождения это перестало быть для Гарри проблемой.       Вообще, всё свое время мальчик посвящал Книге, которая оказалась весьма и весьма своеобразным «учителем». Так, перелистать по-быстрому все странички было можно, но вот читать нужно только с первой страницы, не пропуская ни строчки. Если Гарри пропускал хоть слово (вот интересно, как книга распознавала это?), страница не переворачивалась до тех пор, пока он не прочтёт всё, что написано на этой странице. Ещё одной особенностью данного АРТЕФАКТА (вот теперь Гарри понял, почему он из будущего писал о книге прописными буквами) было то, что полностью прочитанный текст со страницы впечатывался в память намертво. Никакой зубрежки, а вот разбуди ночью и спроси — ответ будет дан без запинки. И самое, наверное, главное: текст не был сухим и канцелярским, как в учебниках, по которым сейчас учился Гарри в маггловской школе. Весь материал преподносился доступно, всё объяснялось на примерах, дополнялось комментариями и пояснениями. Чаще всего информация подавалась в виде сказок и поучительных историй.       Эти комментарии и прочая занимали порой куда большее количество страниц, нежели основной текст. Усвоив тему, Гарри отвечал на вопросы тем самым специальным карандашом, и если он где-то ошибался — то книга возвращалась к теме и заставляла читать вновь и вновь, снабжая информацию дополнительными примерами, сносками и комментариями. Так было до тех пор, пока из опросника в конце главы не исчезали неправильные ответы, мерцавшие красным.       Из первой книги, представленной артефактом, Гарри узнал — магия едина. Деление на светлую и тёмную весьма условно. При этом понятия света и тьмы очень далеки от понятий добра и зла.       Таким образом, к светлой магии относятся все заклинания и разделы магии, где при работе затрагиваются мысли и чувства мага. К примеру, заклятие Патронуса, легиллименция и окклюменция, рунология, ритуалистика. Даже некромантия, если для проведения многих обрядов, которые не требовали материального компонента, только пентаграмма, руны, мысль-желание и сила мага, относилась к светлой магии. То есть призвание и изгнание призраков — светлая магия, а вот поднятие зомби, умертвий и прочее — тёмная.       К тёмным же проявлениям магии можно отнести всё, что связано с работой с материальными составляющими мира. Зельеварение, гербология, трансфигурация. Ритуалистика и некромантия, в случае, если маг использовал в работе различные зелья, кровь, если жертвоприношение является частью обряда. Артефакторика на девяносто процентов тоже являлась проявлением именно темной магии, потому что была неразрывно связана с трансфигурацией, зельями, ритуалистикой, рунами.       Удивление вызвала информация, что к темной магии относится целительство. Гарри долго не мог принять того факта, что лучшими целителями являются некроманты.       Отдельными группами выделялись магия крови и магия стихий, не относясь ни к светлым проявлениям, ни к темным.       Гарри получил знания и по поводу классификации магии по возможности её сотворения: палочковая — беспалочковая, жестовая — безжестовая, вербальная — невербальная. И все эти шесть групп в различных сочетаниях.       Также он узнал и о проявлении магии у детей. Стихийные выбросы у ребенка-мага начинаются примерно лет в пять-шесть, когда пробуждается магическое ядро. Более ранние магические всплески у детей свидетельствовали об огромном потенциале носителя.       Прочитал он и о градации магов от слабого к сильному: — Маггл — простой человек, не имеет магического ядра; — Сквиб — имеет магическое ядро, может видеть магические проявления, но не в состоянии призвать магию для заклинаний и чар, или только очень слабенькие чары и те с пятой-десятой попытки. Сила в них есть, но измеряется она меньше 0,5 онтак; — Волшебник/ца — четыре ступени. 1 ступень — от 1 до 5 онтак; 2 ступень — от 6 до 10 онтак (эти первые две ступени в магическом мире даже за силу не признаются, носителей этого уровня всё чаще тоже сквибами называют); 3 ступень — от 11 до 15 онтак; 4 ступень — от 16 до 20 онтак; — Чародей/ка — четыре ступени. Распределение единиц магии аналогично волшебнику, только от 21 до 40; — Колдун/нья — четыре ступени. От 41 до 60 онтак; — Маг/магесса — четыре ступени. От 61 до 80 онтак; — Архонт — четыре ступени. От 81 до 100 онтак.       Уровень каждого волшебника можно измерить артефактом силы, который хранится у гоблинов в волшебном банке Гринготтс, но нужно иметь в виду, что уровень сил волшебника растёт с возрастом: от детства к первому принятию, от первого принятия до второго, далее идёт уже окончательное становление волшебника и занимает оно примерно два десятка лет. Так что для получения точного результата измерение силы волшебнику лучше проводить лет в пятьдесят. Да и гоблины ни одну процедуру бесплатно не проводят и берут за свои услуги дорого.       Помимо личных сил волшебники могут развиваться в каких-то направлениях и специализациях, получая степени мастерства в определенном разделе магии. Например: Ученик зельевара, Подмастерье герболога, Мастер трансфигурации, Магистр боевой магии, Архимагистр нумерологии. Эти степени можно получать не только в какой-то одной области, уделяя внимание нескольким разделам. В книге приводился пример с некоего мистера С. Т. Снейпа, который в 1985 году стал самым молодым Мастером Зелий и Менталистики. Самым молодым за последние триста лет. Обычно в двадцать пять лет молодые люди только-только добиваются степени подмастерьев, а тут мастер. Очень интересно было прочитать и о специфическом артефакте магов, так сказать, основном инструменте любого волшебника.       Волшебная палочка (ранее посох) — это артефакт, позволяющий магу структурировать, направлять и концентрировать потоки заклинаний. Сердцевина волшебной палочки должна резонировать с самой сущностью мага, с его магическим ядром, наследием, родовыми дарами.       В книге очень ехидно комментировалось то, что артефакт, когда-то созданный как костыль для сквибов, стал основным атрибутом мага. Маг, по мнению автора того фолианта, из которого данная информация сейчас копировалась, должен четко структурировать потоки без всяких подручных средств, применяя палочку разве что для зрелищности. Основой должна быть жестовая магия, когда вместо палочки-проводника используется само тело волшебника, по большей части, руки.       Просто очень, очень и очень давно один из выдающихся артефакторов того времени, некий Кадмус Певерелл посетовал в разговоре со своими братьями, не менее выдающимися артефакторами, Антиохом и Игнотусом, что людей, обладающих магией слишком мало, и всё чаще в семьях рождаются сквибы. Во времена Певереллов, к категории сквибов причисляли и тех, кто по развитию потенциала относится к категории волшебников, то есть всех, чей уровень силы не превышал 15 онтак. На эти сетования Игнотус пожал плечами, а Антиох загорелся идеей — создать некий концентратор для сквибов. Что, собственно, и сделал.       В ходу у магов были другие концентраторы — посохи, жезлы, ведь есть много ритуалов, где очень важна чёткость и точность направления потока силы. Волшебная палочка, созданная Антиохом, помогала развивать дар даже у сквибов с силой менее 1 онтак, увеличивая их магический потенциал до уровня волшебника 4-й ступени, а если ученик продолжал упорно тренироваться и выполнять все необходимые ритуалы, то у него был шанс на дальнейшее развитие магии. Но колдовать он мог только с помощью палочки.       Средний из братьев Певерелл, Кадмус, помимо Архимагистра Артефакторики, имел ещё и степень Архимагистра — Целителя. Для совершенствования собственных целительских способностей, Кадмус создал занятный артефакт. Зачарованный камень помогал целителю-некроманту удерживать душу раненых людей, пока шло восстановление тела от «несовместимых» с жизнью повреждений, а во времена, когда было множество битв и сражений, он был просто необходим. Особенно камень был интересен тем, что, если со времени смерти «пациента» не проходило суток, то с помощью артефакта Кадмус вполне мог призвать душу, уже попавшую «за грань», обратно в тело. Иными словами, воскресить умершего человека.       Но люди жестоки, завистливы и жадны. За двумя могущественными артефактами началась безжалостная охота. Антиох отдал созданную палочку тому сквибу, на котором и отрабатывал его функции. Спустя много лет ученика артефактора убили, завладев уникальным инструментом. Так началась кровавая дорога старшей палочки. Многие десятилетия спустя очередные охотники добрались и до самого Антиоха, посчитав, что легче заставить его создать еще одну палочку, нежели искать ту, что уже сделана.       За «воскрешающим камнем» тоже шла постоянная охота, а поскольку тот был всегда при Кадмусе, то он постоянно подвергался покушениям. В одном из них погибла его жена. Много лет Кадмус умудрялся «обмануть смерть», но пережил своего старшего брата не намного — попался в устроенную очередным охотником ловушку.       Старшие братья прожили долгую жизнь, полную опасностей и покушений, но ушли до времени, убитые охотниками за их творениями.       Младший же, Игнотус, видя, какая складывается ситуация вокруг артефактов, созданных братьями, создал мантию-невидимку. Да не простую. Эта мантия скрывала мага не только на физическом уровне, но и на уровне потоков магии, ауры и всего, что можно проявить заклинаниями и ритуалами. Под мантией можно было хоть Армагеддон устроить, но снаружи мантии не колыхнулась бы и травинка.       Тех, кто убил Антиоха и Кадмуса, в надежде выведать их секреты, не останавливало то, что палочка и камень — не произведения Игнотуса, ведь он был таким же артефактором, как и старшие братья, а значит, по логике охотников за артефактами, мог создать такие же.       Благодаря мантии, младший из Певереллов дожил до глубокой старости и умер в возрасте 750 лет, а может, и не умер вовсе, а ушёл за грань вслед за своей половинкой, передав мантию старшему сыну.       В 400-х годах до нового летоисчисления Старшая палочка попала в руки одного из Олливандеров. Тот смог повторить эксперимент Певерелла, сделав несколько волшебных палочек. Так Старшая перестала быть единственной волшебной палочкой, а Олливандеры, почуяв выгоду, создали целое производство. Зная, какой кровавый след тянется за Старшей палочкой, они продали её, как обычную, стараясь не привлекать к ней внимания. Сам факт обладания таким опасным артефактом создавал опасность для всего семейства Олливандеров.       Спустя столетия некий бард Бидль «спел» сказку о Дарах смерти. И охота за «Дарами» возобновилась с новой силой. Только уже в ином контексте. Во времена барда магическое сообщество уже плотно «подсело» на палочки, и невербальное беспалочковое волшебство уже считалось уделом самых сильных…       Следующая книга повествовала о различных магических расах — магиках. Укладе их жизни, привычках, особенностях, о том, что было позволено узнать людям о магиках. Мальчик с удивлением понял, что и эльфы и гоблины, русалки, оборотни и другие сказочные персонажи, из прочитанных ранее в школьной библиотеке книг — это вовсе не плод чьего-то воображения, даже драконы существуют на самом деле. А вампиры, оказывается, совершенно не боятся солнечного света и чеснока, без проблем отражаются в зеркалах, а обезглавливание и осиновый кол в сердце кого угодно прикончат, не только вампира. Им нужно не больше чашки крови в месяц, а, значит, никаких убийств не было. И вообще кровопийцы предпочитают заимствовать эту жидкость у своих партнёров, а не устраивать охоту. Много крови им нужно только в случае сильной болезни или ранений для ускорения регенерации. А вот те, кого простые люди называют вампирами — это вурдалаки, упыри и прочая нечисть. Нежить, поднятая капельными прорывами Хаоса или неконтролируемыми силами неопытных некромантов.       Драконы относятся к классу истинных оборотней, как и многие другие кланы. Истинные оборотни имеют от двух до пяти обликов и превращаются, независимо от лунного цикла, сохраняя при этом свой разум, лишь немного перенимая повадки зверя. Ещё одно отличие истинных в том, что они не люди, они именно драконы, кошки, волки и представители прочих кланов. Облик человека для них вторичен, если такой облик вообще является одним из воплощений. Как правило, второй, человеческий, эльфийский или какой-то иной облик в клане имели те, у кого появились магические способности, а остальным это было не нужно. А вот современные анимаги (маги, умеющие принимать облик какого-либо животного) — это как раз потомки союзов между магами и истинными оборотнями.       Драконы в заповедниках — это не раса драконов, а всего лишь вид магического животного из рода завров — крылатые динозавры. Очень древние животные — дальние родственники змей. Почти единственные, кто выжил из этого племени, не считая крокодилов и белых акул.       Ликантропия же — это болезнь, да ещё и заразная, опять же принесенная из-за завесы. Но, в связи с тем, что истинные оборотни покинули пределы этого мира, и уже очень давно, оборотнями, недолго думая, стали называть ликан.       Сказочные эльфы делились на целых три группы: светлые, тёмные и дроу. Разница была как между человеческими расами. Вроде бы геном один. Эльф, он и есть эльф, но вот вкус природной магии, привычки, некоторые характерные особенности внешнего облика…       Общими чертами у эльфов можно было считать заострённые уши, чуть выступающие клыки (много меньше, чем у вампиров, но и не втягивающиеся в дёсны), радужка глаз, покрывающая всю видимую часть глазного яблока (п\а: белков глаза не видно, как у животных) и кошачий зрачок, высокий рост, гибкость и ловкость.       Отличиями же, помимо самого основного — ощущения «вкуса» магии, у светлых и темных эльфов можно назвать цвет кожи. У светлых — достаточно бледная, как у среднестатистического европейца, у тёмных очень смуглые оттенки, кофе с молоком. Волосы светлых — преимущественно светлых оттенков (не без исключений), у тёмных — тёмные. Цвет глаз и у тех и у других, может быть разным, но все оттенки насыщенные, яркие. Никакой невнятности или примесей. А вот у дроу волосы и кожа были белее снега, очень светлая радужка глаз. Эльфы тоже покинули пределы этого мира и больше не контактируют с представителями человеческой расы — магами.       Опять же, недолго думая, эльфами (домовыми эльфами) стали называть домовиков — хранителей очага. Видимо, за их выдающуюся лопоухость и огромные глаза.       Домовики же, это не столько раса, сколько магические помощники-симбионты. Это сгустки родовой магии семьи, материализовавшие «тело» и позвавшее бестелесного духа из межмирья, наделённые разумом и рабски преданные своим хозяевам. Они создаются магией самого рода и живут за счёт неё. Дать эльфу одежду — это не «освободить» его, это убить. Спасением такого эльфа будет только «принятие» его служения другим родом или достаточно сильным волшебником, который сможет питать магию, а значит, и жизнь домовика.       В книге говорилось и о многих ещё расах: кентавры, русалки, дриады, вейлы, гоблины (кобольды), гномы, феи и прочие. Интересно, емко и не занудно.       Далее Гарри прочитал книгу по магической флоре и фауне. В этой книге не было подробностей, она была, скорее, справочником для общего ознакомления. Картинка, название и краткая информация, как на информационных табличках в зоопарке. Но несмотря на краткость, с этой книгой Гарри возился долго. Читать про листики, травинки, былинки было не так интересно. Не говоря уже о том, что этот талмуд был раза в три толще предыдущего и написан намного скучнее. Гарри, понимая, что дальше он не перейдёт, пока не усвоит этот ужас, скрипя зубами, заставлял себя вчитываться в строчки. Благо, информация буквально записывалась на подкорку мозга, так что ответить на вопросник по гербологии было невероятно легко и быстро.       Именно магические расы, животные и растения являются, по версии «Теории магии», источниками магической энергии на планете. Наряду с магиками, в циркуляции магии, увеличении её объемов, участвуют маги. В принципе, минимальная доля магии есть во всём. Даже в обычной травинке на газоне или камушке, иначе его бы просто невозможно было бы трансфигурировать, наложить на него заклинание. Даже в магглах эта самая магия есть, ведь жизнь — это магия. Просто у магглов не формируется накопительное (магическое) ядро, как у волшебников. Однако, если на протяжении нескольких поколений в семье магглов практикуются медитативные техники, то вероятность того, что в такой семье родится маг, многократно повышается.       Следующей была прочитана книга «Магия и общество» Спикуса Маргинала 1933 года издания. В ней кратко излагалась история развития магического сообщества от древности до 1933 г.       Так, изначально маги не делились на светлых и тёмных. Это потом появилось это самоназвание, связанное с направленностью магии. Светлые — те, кто больше тяготел к магии духа: менталисты, волхвы-рунологи. Тёмные — кто лучше работал с материей — зельевары, гербологи, целители. Само собой, «тёмных» магов было на порядок больше, нежели «светлых». Изначально, разделы магии крови и магии стихий стояли вне границ тьмы и света, однако позднее, магия крови была причислена к тёмным проявлениям, а магия стихий — к светлым.       Примерно до 300 года нашей эры маги и магглы на Туманном Альбионе жили в мире и согласии, в относительном, конечно. Всегда находились те, кто не против был повоевать за земли и власть.       Пока на земле царило языческое многобожие, магглам было наплевать на то, что для магов богиней всегда была Мать Магия, и в других богов те не верили. Маги, в свою очередь, посмеивались над магглами, которые принимали за богов достаточно могущественных архонтов, которые в своё время активно проявляли свою силу. В принципе, и среди магов частенько упоминается небезызвестные Мерлин, Моргана и Мордред.       Магглы волшебников уважали и боялись. Боялись больше. Однако христианство добралось и до Британских островов. Христианство, основанное очередным архонтом, — в своих постулатах проповедующее кротость и терпение, а на деле жестоко искореняющее всю ересь (читай, стирая память о прошлых архонтах — соперниках основателя религии) и крайне нетерпимо относящееся к иноверцам.       Личность архонта — основателя христианства — тоже довольно примечательна. Родился, выучился, вырос и пропал. По маггловской версии, он вернулся из учения через несколько лет и начал нести истину в массы. Мессия — сын божий. По магической версии, работал учителем в одной из магических школ и сам постигал премудрости магии. В какой момент он сошёл с ума и преисполнился манией величия — никто уже сказать не может, но это — факт.       Начал он собирать вокруг себя учеников и проповедовать. Вроде бы верные вещи говорил — о любви, добре, вере. Но где бы его нога ни ступала, — кровопролитная бойня, если не сразу, то через пару лет, была гарантирована. Везде за ним шли смуты и раздоры. Когда же казнили его, ему, по маггловской версии, было тридцать три года, но маги-то прекрасно знали, что архонту 330 лет. Через несколько дней после казни его тело исчезло из пещеры, где было захоронено. Куда? Так никто и не разобрался толком. А потом было прилюдное воскрешение и вознесение. Он, вроде бы, «ушёл», но спустя три столетия среди магглов начал распространяться «пожар христианства». Появился церковный орден, который нещадно начал преследовать любое инакомыслие как в магглах, так и в магах. Загорелись первые костры религиозных войн. Хотя под знаменами «всеобщего блага» борьбы за добро и свет скрывался банальный захват власти.       В средние века, с подачи какого-то фанатика-инквизитора, светлые стали просто добрыми, темные же оказались посланниками преисподней. Тогда и загорелись костры по всей Европе, причём, со временем на кострах горели и те, и другие, ибо всё необъяснимое от дьявола. Собственно, с этого времени и пошло разделение на миры: магический и маггловский.       В 1598 году был созван «Совет Лордов Магии», принят Статут Секретности, и между мирами магов и магглов пролегла невидимая граница. Почти сразу же после определения границы миров участились случаи прорыва Завесы, и Совету Лордов стало не до контроля за соблюдением Статута. Тогда для контроля за соблюдением границ между магами и магглами были созданы два органа власти — Визенгамот и Министерство Магии, основными задачами которых был контроль взаимоотношений между магами и магглами. Законы стали делиться на магические и министерские, до этого маги жили только по магическим законам и традициям, а также светским законам той страны, в которой проживали.       Магические законы установлены самой магией и имеют приоритет над министерскими, к ответственности за их несоблюдение могут привлечь как сама Магия, так и Лорды Магии, призвав на Суд Магии. Сами магические законы разрабатываются, утверждаются или отменяются (времена меняются, и то, что было актуально в момент зарождения магии, может оказаться устаревшим в этот промежуток времени) Советом Лордов, но непременно при принятии или отмене закона Магия призывается для одобрения этого решения.       Министерские эдикты и указы не могут быть приняты без одобрения Визенгамота, куда входят представители древних и чистокровных семейств и Совета Лордов. И если ещё сто лет назад все руководящие должности в министерстве принадлежали «помнящим» потомкам древних или просто благородных семейств, то в современном мире уже больше 25% (данные на 1933 г.) должностей занимают «беспамятные», магглокровные и полукровные волшебники, которые усердно пытаются перекроить магический мир под себя.       Из еще одной книги по истории магии Гарри узнал, что к 1945 году назревший конфликт между волшебниками (помнящими и беспамятными) вылился в дуэль Темного Лорда Гриндевальда, тирана и деспота, развязавшего кровопролитную маггловскую войну, и Дамблдора, который после победы приобрёл множество титулов. Аристократия долго оправлялась от удара, потеряв своего предводителя, но в 1970-х годах на горизонте возник новый харизматичный Тёмный Лорд или Тот-Кого-Нельзя-Называть, ратующий за возвращение старых традиций, он снова стал собирать вокруг себя представителей древних родов. Правда, со временем методы нового Темного Лорда становились все более кровавыми, и многие семьи в этом противостоянии, где снова не обошлось без Дамблдора, стали оказывать Тому-Кого-Нельзя-Называть сопротивление, а многие заняли нейтральную позицию. Пик противостояния пришёлся на Хелоуин 1981 года, когда младенец по имени Гарри Поттер уничтожил очередного Тёмного Лорда.       «Я уничтожил одного из сильнейших волшебников? А он убил моих родителей?» — Гарри понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя от шока.       Следующей книгой была: «Краткий обзор ритуалов, традиций и праздников», затем «Род и родовая магия» — пособие для желающих основать свой род, изданное в 1723 году. В этой книге подробно разбиралось что такое Род, родовая магия, вскользь затрагивалась тема наследия.       В связи с тем, что почти в каждом древнем роду есть представитель магической расы, представители каждого нового поколения этих родов принимают «наследие». В шестнадцать лет у подростков «просыпается» кровь какого-либо магического существа, некогда входившего в род. Степень «наследия» может быть как и слабо выраженной, отражаясь только на силе волшебника, так и ярко выраженной, вплоть до смены облика. Как правило, просыпается одно наследие, наиболее подходящее по характеру и проснувшимся дарам, но, в некоторых случаях, были зафиксированы и смешанные наследия.       С шестнадцати до семнадцати подростки адаптируются к магическому наследию. Привыкают к своей нечеловеческой мощи.       А в семнадцать, магическое совершеннолетие, происходит принятие силы рода. Просыпается память крови. Выражается она в том, что подростку начинают сниться сны о жизни его предков. Не просто сны — посмотрел и забыл, а как будто сам всю жизнь этого человека прожил. Всё чувствуешь, всё ощущаешь, принимаешь решения — правильные или ошибочные. Эти сны не забываются. Сны показывают историю рода, начиная с его основателя и до последнего умершего предка по наследуемой линии. Иногда показывается и жизнь кузенов, кузин, если они в своей жизни совершили что-то неординарное.       Не факт, что «увидишь» только эпические, героические деяния предков. Ведь вырезать поселение под корень — это тоже в своём роде эпическое деяние. Такие уроки тоже нужны.       Чаще всего последними в своих снах подростки видят прабабушек и прадедушек, продолжительность жизни у магов большая, чем у магглов, до двухсот лет доживают без проблем. Большая продолжительность жизни зависит от умений, мастерства и наследий конкретного мага. Реже во снах можно наблюдать деяния бабушек и дедушек. И крайне редко принимающий наследие, пробуждающий «память крови» маг видит отцов и матерей, если только на момент периода таких снов волшебник остался вдруг круглым сиротой. С этими снами подростку приходят и знания.       Всё, что изучили, изобрели предки становится доступным, но требующим практики. Например, кто-то из предков великолепно играл на рояле, так вот, подросток, «проживший» жизнь этого предка, проснувшись, будет разбираться в музыке, знать нотную грамоту, помнить расположение клавиш на рояле, но сразу, без подготовки, ни одно произведение воспроизвести не сможет. То же самое и с боевыми искусствами — теория будет вбита в голову навечно, но без практики так и останется бесполезным грузом. То есть юноша или девушка будет знать все стойки, подсечки, выпады, но если до этого не тренировались, если вместо мышц — тряпочки, то о каком фехтовании может идти речь? И со временем ненужные и неиспользуемые знания уйдут в тень, позабудутся и не будут мешать вести привычный образ жизни.       Период снов может растянуться от трех месяцев до нескольких лет. Всё зависит от древности рода. В семнадцать лет подросток принимает силу рода. Процесс весьма и весьма болезненный. Оптимальным вариантом принятия будет совершение данной процедуры в ритуальном зале на родовом камне — это смягчит ментальный удар. Собственно, именно этот «удар» и пробуждает механизм «Памяти рода».       Такой механизм наследия возможен только в чистых семьях, где соблюдаются все законы магии и наблюдается не менее трех поколений только волшебников.       Из этой книги мальчик вынес и понимание понятия «беспамятный». Это понятие часто фигурировало в предыдущих книгах, и он выписал его на отдельный листочек, чтобы, по совету, «спросить» потом. Но тут ответ на вопрос нашелся сам.       Беспамятный — тот, кто не принял наследие, не пробудил «Память рода». Собственно, к таким относится очень большое количество магов. Само собой, это магглорождённые — у них просто нет той родовой подпитки, которая бы смогла запустить этот механизм, да и «памяти» у них нет. Так же к беспамятным относятся полукровки — один из родителей которых маг, а второй — маггл. Мало того, что они полукровки, так по законам магии они ещё и незаконнорождённые — потому что магический брак невозможно заключить с магглом. Полукровки в пятидесяти процентах случаев могут принять «магическое» наследие от родителя-мага в шестнадцать лет, если оно было в роду родителя — мага, а вот «память» и силу рода — крайне редко. Как правило, это те, у кого магом является мать. Они пройдут период снов, может, даже что-то и запомнят, но воспринимать все будут как бредовые сны. А вот если их примут в род до периода снов, то это уже будут не полукровки, а наследники рода. Во время принятия в род кровь родителя-маггла просто-напросто выжигается, оставляя только кровь родителя-мага. Полукровка уже не будет беспамятным, да и полукровкой тоже.       Последней книгой был перечень основных магических законов, что-то типа десяти заповедей, на основе которых выстраивалось остальное магическое законодательство. Те законы, за нарушение которых карает сама магия.       Теперь мальчик совсем не удивлялся, когда на экскурсии по Лондону с классом к нему подлетел маленький, кругленький человечек, одетый весьма странно: в яркую фиолетовую мантию и старомодную шляпу-котелок, и, с восторженным видом что-то мыча и не находя слов, долго тряс мальчику руку.       — Дедалус Дингл, мистер Поттер… — наконец смог восторженно вымучить, несомненно, волшебник.       Дадли скривился, но просмотрел всю сценку до самого конца, а вечером дома наябедничал тётушке Петунье. Следующие выходные мальчик провел за бесконечной прополкой, рыхлением, поливом и удобрением цветов в саду, без еды, вода из поливочного шланга, а спать он ложился в маленькой конуре для собаки. Зачем она тут — он не понимал. Дурсли собак не имели, а бульдоги тёти Мардж всегда ночевали в гостевой спальне с самой тётей Мардж.       Через полгода бесконечных теоретических выкладок, в Книге, наконец-то, появились практические советы и наставления. Гарри начал отрабатывать невербальные беспалочковые бытовые чары, помимо уже освоенных заклинаний Люмос и Алохомора, начальные навыки трансфигурации — все то, что ему было доступно в чулане. Теперь он понял, что он временами боковым зрением видел вокруг себя. Это были расплывающиеся разноцветные нити, плетения, облачка, но так мельком, будто при мигрени, когда в уголке глаза «молнии» сверкают. Это были магические потоки, и, хорошенько потренировавшись, мальчик стал видеть их постоянно, не напрягаясь, что очень сильно помогало ему с освоением чар. Для «видения» этих потоков мальчику совершенно не нужны были очки.       С изучением бытовых чар и транфигурации свободного времени стало еще больше, ведь Гарри «мыл» посуду заклинанием Эванеско, «вытирал» пыль мгновенно и везде чистящим заклинанием. Делал он всё это, естественно, не на виду у родственников. Сложит всю посуду в раковину, возьмет одну тарелку — невербальный беспалочковый «Эванеско», и посуда чистая, а мальчику остаётся, неторопливо, одну за другой, тарелки в сушилку переправить.       Азы гербологии и зелий, увы, пришлось изучать только в теории.       За два прошедших года работы с Книгой мальчик освоил медитативные техники, направленные на повышение концентрации, взял свои силы под контроль. Больше не было стихийных всплесков, которые периодически случались до получения подарка. В этом ему помогло и то, что Дурсли продолжали его не замечать. Только Гарри не разобрался, из-за чего так получалось: от того, что он из будущего заклинание наложил, или от того, что здесь Гарри постоянно как бы окутывал себя слоем магии, на которую проецировал мысли, чтобы его оставили в покое.       15 июля 1991 пришло первое письмо. Вернон Дурсль и побелевшая тётя незамедлительно уничтожили его в камине в гостиной. В следующий раз писем было уже пять, и все одинаково адресованы в чулан под лестницей. Затем еще и ещё, в яичной скорлупе, в бутылках у молочника. Семья Дурслей сорвалась с места и в каком-то безумном трансе колесила по Англии, в надежде скрыться от вездесущих писем.       Гарри был спокоен, как удав. Он знал, что чтобы Дурсли ни делали, его всё равно заберут в магический мир. Ему оставалось только ждать развязки всего этого концерта.       В ночь на 31 июля на крошечном островке посреди моря их нашёл великан.