Лучший отпуск

Чёрная машина с затонированными стёклами медленно подъехала к высокому зданию и остановилась у ворот. Окно водителя открылось, и оттуда показалась рука, протягивающая пропуск дяде-охраннику. Что-то пискнуло — ворота открылись. Пугающая машина въехала на стоянку. Из машины вышел молодой человек, который очень кстати соответствовал машине: чёрная куртка, чёрные джинсы, чёрные ботинки и чёрная кепка. И «чёрный» мрачный видок. На его лице так и выплясывала усталость и, если бы не срочная новость, то он бы завалился спать прямо на парковке. Мужчина зашёл в здание и поплёлся к лифту, снимая кепку и взъерошивая свои волосы. Зайдя в лифт, он нажал на кнопку нужного ему этажа и привалился к стене, тяжело вздохнув. Через несколько секунд соответствующий звук оповестил, что пора выходить. Выйдя из лифта, он подошёл к двери и набрал пин-код. — О, менеджер-хён! — в прихожей, среди десятков пар обуви, сидел смущённый Чунмён с тряпкой и улыбался только что зашедшему молодому человеку. Сзади него, в правом углу, сидел связанный Минсок, что-то мрачно нашептывая. — Нет, я не буду спрашивать какого хера вы тут опять делаете! — менеджер приложил ладонь ко лбу и, перешагивая Чунмёна, пробежал в гостиную, бросив при этом усталый взгляд на Минсока. На полу в гостиной сидели остальные семь человек. Злобно хихикая, они перебрасывались игральными картами, даже не обратив внимание на зашедшего менеджера. — Охуеть! — воскликнул Чанёль, подкидывая последнюю карту Бэкхёну. — Видели? Видели? Третий раз победил. Небеса сегодня на моей стороне, — горделиво выкрикнул Пак и вскинул руки вверх. – Так, Бэкхёнчик, ты идешь в мою комнату, раздеваешься и… Услышав неловкое покашливание, ребята повернулись и уставились на фигуру, неподвижно стоявшую около входа в гостиную. — Хён! Видел тех двоих в прихожей? — захихикал Чанёль, тыкая пальцем куда-то позади менеджера, — моя работа! — Упаси меня, боженька, в следующей жизни стать менеджером. Хочу на пенсию, хочу отдыхать, хочу женщин и текилы, — менеджер упал на диван и закрыл руками лицо, нервно посмеиваясь. — Мы ему не нравимся, — зашептал Чонин и начал собирать карты, разбросанные по полу. — Так, — менеджер резко поднялся с дивана и затыкал пальчиком на вокруг сидящих парней, — быстро развяжите Минсока и тащите Чунмёна, у нас собрание. Семеро парней невинно захлопали глазками и кучей подорвались с места, убегая в прихожую. — Ну не все же вместе, — менеджер вновь приложил ладонь ко лбу, убирая выступивший пот, и тяжело вздохнул. — Прости, — сказал зашедший в гостиную Чунмён, — нам без расписания скучно, — Ким похлопал менеджера по плечу. — Так по какому поводу собрание? Опять предложили съёмки в рекламе или что-то покруче? — Круче, — менеджер закинул голову назад и закатил глаза. Полуминутное молчание и он поднял голову, уставившись на парней. — SM даёт вам отпуск, четыре дня. Такой тишины в общежитии EXO ещё не было никогда. Исин даже обернулся назад, услышав странное щелканье. Тиканье часов здесь никогда не слышали. — Кёнсу, ущипни меня, — прошептал Чонин, уставившись в огромные глаза хёна. До легонько ущипнул за задницу Кима и захихикал. — Не сплю, — сказал Чонин, почесав нос, и оглядывая мемберов. *** Менеджер сидел на полу на мягкой подушке в виде сердечка. Вокруг него собрались парни и сверлили взглядами полными ожидания. Стояла тишина, всё это напоминало как-то сатанинский обряд — подушка-сердечко напоминала пентаграмму, а менеджер-хён жертву. Феерично. — Так, — поспешил начать менеджер, — как я уже сказал, у вас будет отпуск. Вы можете поехать все вместе или все по отдельности, или вдвоем, или втроем, вчетвером — это уж на ваше усмотрение. Никаких камер и сопровождения, поэтому вам нужно быть слишком, я повторюсь, слишком осторожными. И выбрать место, где вы сможете отдохнуть в полном смысле этого слова, чтобы было меньше ажиотажа вокруг вас. Всем всё понятно? — менеджер выдохнул и почесал указательным пальцем бровь, оглядывая сидящих вокруг него парней. — Подумайте, с кем и куда собираетесь отправиться, завтра сообщите мне, — менеджер-хён встал с милой подушки и зашлепал босыми ногами по полу в сторону кухни. — Поедем куда-нибудь все вместе, — заговорил в темноте лидер, — вы же еще дети, и если уедете одни, то вернетесь уже мужиками. Не позволю! Мать я или не мать, — лидер лихорадочно заливался речью, потирая вспотевшие руки. Гордость группы лежит на нем и нельзя, чтобы кто-то из его любимых придурков опозорил всех остальных мальчиков-цветочков. — Прости, хен, но я полечу домой, — проговорил Исин, нервно покусывая ногти, боясь реакции лидера, — я хочу к маме, хочу есть, кушать и жрать нормальную еду. Не поеду с вами! Хочешь, буду селки кидать каждый час? — Исин начал часто дышать и, кажется, отгрыз от волнения ноготь на большом пальце. — А я, я с Исином вместе в Китай поеду! — начал Сехун.- К другу… хочу, надо очень. — Мы с Кёнсу хотим на остров, вдвоём, — Чонин двусмысленно толкал своей ногой куда-то в бог Кёнсу и хихикал, — я всегда хотел посёрфить, с Кёнсу, конечно, — Ким повернулся к До и подмигнул, отчего последний смущенно зажевал нижнюю губу. — Мы тоже не хотим отдыхать с тобой, Чунменни-хен, — промурлыкал Бэкхён, перебирая волосы Чанёля. — Пидарасы, — вздохнул лидер и закатил глаза. — Мы не пидарасы! — патетично прогорланил Чондэ. — Мы втроем, ты Минсок и я, можем куда-нибудь вместе уехать, — улыбнулся Чондэ, поглядывая на старшего Кима, сидевшего рядом. — Нет, не нужно меня жалеть, — Чунмён поднялся с пола и оглянул сидевших парней злобным взглядом. — Никто меня не ценит и не любит, только смеются. Вот позвоню Кюхену и забухаю на четыре дня, — пробубнил себе под нос Ким и, развернувшись, пошёл на кухню к менеджеру. *** Отправиться куда-либо и не попасться на глаза фанаткам — задача непростая. Кажется, что каждый в день в аэропортах дежурят фансайты и СМИ. Из обычного полета в другую страну делают событие огромного масштаба. Поэтому Кёнсу и Чонин, надев самые чёрные вещи своего гардероба, топали по аэропорту Инчон, озираясь по сторонам, словно шпионы. Парни впервые летят куда-то без менеджера. Если они потеряются, то фанатки всего мира дружно сожгут здание SM. Эти дети точно справятся? *** Если вы никогда не были на острове или хотя бы где-то заграницей, то, скорее всего, и представить сложно, что чувствуешь, когда переступаешь порог аэропорта и вдыхаешь воздух чужой страны. Стоишь с чемоданами и думаешь: «Да-а, босс приехал покорять эту страну» или «Боженьки, как я тут выживу без родимых котлеток». Но Чонин и Кёнсу, которые видели кучу стран, переступив порог аэропорта, молча двинулись в сторону стоянки такси. Грудь от нахлынувших чувств не вздымалась, кричать не хотелось и мыслей было ноль. Единственное, что хотелось сделать здесь и сейчас — упасть на кроватку и отдохнуть от ужасно долгого перелёта. На Самоа, куда прилетела парочка, два официальных языка, один из которых английский. Поэтому вечное занудное нытьё Чонина «хён, ну так же нельзя, ну даже меня заебал этот английский, хотя я его даже не учу» превратилось в «ты самый лучший, Кенсу-я». И с этого момента такси, заезд в отель, покупки и прочее было на хрупких плечах До Кёнсу. Измученных перелётом парней встретил просторный и уютный номер. В гостиной стены были обиты досками приятного нежно-коричневого цвета, потолок сделан из плетеного дерева тоном светлее, чем стены. Слева от входа стоял белый кожаный диван, по бокам которого располагались миниатюрные тумбы с настольными светильниками. Впереди дивана был журнальный столик, на котором, как и полагается, гостям предложили фрукты, воду и шампанское. На полу большой бежевого цвета ковёр. Казалось, он настолько мягкий, что можно упасть на него и уснуть, даже не доходя до кровати. Номер, несомненно, уже нравился Кёнсу и Чонину, хотя они даже не добрались до второй комнаты, спальни; и описывать его можно было бы еще очень долго, но взгляд парней вмиг завоевала стеклянная дверь, ведущая на веранду. До подошёл к ней и отодвинул, запуская в номер тёплый тихоокеанский воздух. Маленькими шажочками, словно ребенок, который впервые пошел без помощи мамы, он вышел на веранду и шумно вдохнул носом воздух, закинув голову назад. — Чонин-а, иди сюда, — протянул Кёнсу, подняв голову. Он смотрел на открывшийся его взгляду пейзаж, быстро бегая глазками, желая ухватить каждую частичку такой невероятной природы. Тихий океан, совсем маленькая долька этого водного мира была перед Кёнсу, но даже она казалась неизведанными просторами. До посмотрел налево и заметил лестницу, по которой можно было спуститься к дорожке и выйти на уединённый пляж. Захотелось сорваться и побежать к волнам, отдать себя в их распоряжение, чтобы они ласково окутали с головой или наоборот, не доходя до берега, они бы небрежно щекотали пяточки. Кёнсу показалось, что Чонин подошёл внезапно, хотя прошло какое-то мгновение с тех пор, как он его позвал. Младший подошёл со спины и обвил руками талию Кёнсу, невесомо поглаживая пальцами живот. До улыбнулся и немного откинул голову влево, давая возможность Чонину положить подбородок старшему на плечо. — Красиво, — промурлыкал младший и сильнее обнял парня перед ним, — Не знаю, как передать то, что чувствую сейчас. Я никогда не был так счастлив, — Чонин уткнулся носом в шею Кёнсу и улыбнулся. Говорить ничего и не нужно. Счастливый счастливого поймет без слов. Стоять вот так в обнимку, не скрываясь, и знать, что никто вас сейчас не осудит, никто не скажет, что это неправильно. Стоять и без слов рассказывать, что ты чувствуешь, как долго ждал этого момента и как бы хотел его продлить. Но отпуск длится всего пару дней и нужно ухватить как можно больше; конечно, нужно до отвала наесться местной кухни, Чонин хотел попробовать сёрфинг, а еще Чунмёну надо магнитик купить, а ещё в номере такая большая кровать. — Пойдём прогуляемся и поищем бар, — младший разворачивает Кёнсу к себе и кладёт руки на плечи. — Бар? — Кёнсу вопросительно смотрит на Кима и хихикает. — А ты думаешь ради чего мы тащились сюда больше половины суток? Конечно, мы должны нажраться, а потом попробовать найти дорогу в отель, — Чонин смущённо, но все так же хитро ухмыльнулся, развернулся и потащил к выходу Кёнсу. — А ведь все думают, что ты паинька, — пробубнил себе под нос До и выбежал за младшим из номера. *** — А я те грю из тя плучится олищный сир-сёп-сё-сёрфинги-и-и-ист (а я тебе говорю, из тебя получится отличный сёрфингист), — в блокноте Чонина, напротив пунктика «нажраться, чтобы не помнить имя матери, но помнить имя Кёнсу» можно смело ставить галочку. — Отпжжфффж (отъебись, Чонин), — хрупкого и беззащитного Кёнсу теперь не отличишь от русского алкоголика, бедненький. — Та дай спорим (да давай поспорим), — Чонин протягивает руку слева сидящему от него парню и смотрит, как он думает, весьма угрожающе. — Апсинчунжанбымбум, — одному Богу известно, что ответил старший, но все-таки протянул руку Киму и крепко её сжал. Пунктик в блокноте Чонина «попробовать добраться до отеля» все еще не отмечен галочкой. *** Ким и До стояли на берегу океана и ждали инструктора по сёрфингу. Чонин был одет в белую футболку, которая чуть доходила до тазобедренных косточек, и в короткие шорты цвета незрелых зеленых яблок. До Кёнсу же облачился в костюм для сёрфинга. Ким смотрел на океан и старался не обращать внимания на старшего, потому что каждый раз как только он смотрит в его сторону начинает хихикать, за что, конечно же, получает кулаком в живот. То, что именно Кёнсу будет заниматься сёрфингом было несомненно плюсом для Чонина. Во-первых, с инструктором нужно общаться, на английском, конечно. Хён в этом мастер. У Чонина бы получилось только «привет, я Кай из Эксо, можно мне бумажный пакет». Во-вторых, костюм для сёрфинга сидел на До не только немного нелепо, но еще и много сексуально. — Привет, — сзади появился молодой человек с бородой и длинными выгоревшими волосами, некоторые пряди были заплетены в косички и в них вплетены ленты с какими-то бусинками. На нём был надет так же костюм, а подмышками две доски. Чонин смекнул, что кроме «привет» он больше ничего не поймёт, улыбнулся Кёнсу и показал кулачок, пожелав удачи. Ким отошёл немного дальше и уселся на песок, разглядывая учителя и новоиспечённого ученика. — Окей, для начала попробуй удержать равновесие на суше, — инструктор обращался к Кёнсу, указывая вниз на пляж, — ты встанешь на доску, а я сзади её подниму и «прокачу по волнам», договорились? — Да, — Кёнсу немного скукожился и послал презирающий взгляд на Чонина. Тот захихикал и смущённо опустил голову вниз. У старшего хорошо получалось удерживать равновесие, для новичка очень хорошо, но это суша, «волны» инструктора предсказуемы, доска сухая, всё выглядит достаточно просто. Но на настоящих волнах совсем другое. Людям, увлекающимся сёрфингом, требуется немало времени, чтобы твердо стоять на доске и брать хотя бы маленькие волны. На то, чтобы взять несколько метровую требуются года. У Кёнсу пара дней и хотя бы сантиметровую волну он возьмёт, черт бы побрал пьяного Чонина (Кёнсу считал, что в тот вечер он был трезв!) и этот спор. Солнце уже собирается спрятаться за горизонтом. Пол дня Кёнсу рассекал по воде в надежде удержаться на доске хотя бы пару секунд. Инструктор сказал, что азы есть и нужно упорно тренироваться, если хочется и дальше заниматься сёрфингом. И, если появится желание, то можно встретиться и обсудить дальнейшие занятия. До не хотелось расстраивать своего учителя, и он сказал, что обязательно подумает над этим. Кёнсу думал, но совсем о другом. Когда инструктор перед уходом сказал, что До может ещё немного покататься на доске, но вернуть её завтра утром, старший прожигал взглядом Чонина, всё ещё сидящего на берегу и заворожено наблюдая за хёном. Спасибо учителю за то, что оставил доску. Теперь от этой красотки хорошенько попадёт Киму. — Ты невероятен, — Чонин спустился на пляж к старшему и, стоя рядом с ним, оглядывал с ног до головы. До Кёнсу во всей красе: обтягивающий костюм, который так кстати выделял упругую задницу, мокрые волосы, зачесанные небрежно назад рукой, капельки морской воды, стекающие по лицу. Чонин, сглотнув, подошёл к старшему вплотную. — Последний раз, возьми волну только для меня, — выдохнул в губы младший и заглянул в глаза Кёнсу. Взяв подмышку доску, которой совсем недавно должно было перепасть Чонину, и даря парню суровый взгляд, До зашлёпал босыми ногами по сырому песку в океан. Бросив малышку на волны, Кёнсу неуклюже плюхнулся на неё и начал грести руками, отплывая дальше от берега. Старшему казалось глупым всё, что он сейчас делал. Чонин же считал это невероятным и завораживающим. Младший смотрел, как Кёнсу проводит руками по уже янтарной от заката ряби. Уплывая дальше и сталкиваясь с маленькими волнами, в закатном свете До казался кем-то сошедшим с небес, пусть и звучит это чертовски ванильно. Кёнсу выдыхает и просит в пустоту о том, чтобы хотя бы позорно не свалиться с доски. Разворачиваясь к берегу, он медленно ставит ноги на твердую скользкую поверхность. До знает, что младший наблюдает за ним. Сердце бешено отбивает по грудной клетке из-за пары черный глаз, наблюдающих за ним? Или из-за того, что Кёнсу всего лишь пару часов стоит на доске? До ловит равновесие и неторопливо отрывает руки от доски. Сразу начинает пошатывать и Кёнсу замирает, шепча себе, что он должен продержаться хотя бы пару секунд. Совсем, совсем маленькие волны начинают подплывать, и До на полусогнутых ногах разводит руки в стороны и поднимает голову вперёд, в упор смотря на Чонина. Волны уже подобрались к Кёнсу и, хоть они и маленькие, но подхватили парня как перышко и понесли к берегу. Старший тут же чувствует, что долго равновесие он держать не сможет, поэтому, даже и не пытаясь это делать, он вскидывает руки кверху и кричит: — Ким Чонин, это для тебя, чёртов су… — не успевая обругать младшего, Кёнсу плюхается в воду совсем недалеко от берега. Даже взяв несколько сантиметровую волну на пару секунд, он доволен. Но кое-кто доволен больше него. Выбросив всё из головы, кроме сёрфингиста Кёнсу, Чонин шаг за шагом по водной глади подбирался к старшему, даже не удосужившись снять одежду. Оказавшись рядом, он развернул спиной стоявшего к нему парня и коснулся губами солёной шеи. — Ты невероятен, — Чонин замурлыкал и покрыл легкими поцелуями шею Кёнсу. — Ты это уже говорил, — от такой похвалы у Кёнсу дрожал и голос, и руки, но он закрыл глаза от растекающегося теплого чувства внутри него и сомкнул свои руки на поясе Чонина, притягивая его ближе. — А что там было про чёртов су-у-у…? — Чонин расплылся в ухмылке и схватил старшего за мокрые волосы, чуть оттягивая назад. — Тебе послышалось, — Кёнсу захихикал и прикусил нижнюю губу. Ким расцепил пальцы и начал спускаться вниз по спине, нащупывая молнию на костюме для сёрфинга. Ухватившись за замочек, он медленно повёл его вниз, остановившись у копчика старшего. Проведя рукой по пояснице, Чонин положил свои ладони на плечи Кёнсу и заставил сползти этот надоедливый гидрокостюм в объятия к волнам. До хотел отругать младшего, ведь всё нужно вернуть владельцу, но был резко прижат к всё ещё одетому телу Кима. Чонин заглянул в глаза Кёнсу и пальцами заскользил по позвоночнику, заставляя того чуть выгнуться в пояснице. Младший вздрогнул, и внутри него с цепи сорвалась стая мурашек. Вид фарфорового и совершенно нагого тела До напрочь сносил крышу, заставляя прижиматься так, что даже крошечные волны не плясали между тел. Кёнсу не смущался того, что он голый, но все-таки чувствовал несправедливость. Хватаясь пальцами за мокрую белую футболку старшего, он кивнул куда-то вверх, и Чонин послушно поднял руки. Гидрокостюму теперь будет не одиноко плавать где-то в океане. До отошёл немного назад, давая покончить младшему с остальной одеждой и через пару секунд был вновь прижат к телу. Чонин указательным пальцем приподнял подбородок Кёнсу, большим оттянул нижнюю губу и сладко обхватил её своими губами. Чуть засасывая её и обводя языком, Чонин с еле слышным чмоком оторвался и перехватил верхнюю губу. Языки друг друга так отчаянно переплетались и сталкивались, словно волны, создавая шторм чувств внутри. Спустя минуты терзаний, оторвавшись, Чонин на секунду заглядывает в прикрытые глаза Кёнсу, шумно вдыхает и целует подбородок. До откидывает голову назад, разрешая младшему действовать. Кёнсу еле стонет, когда чувствует язык Кима на шее. Прохладный воздух словно сдувает поцелуи и заставляет часто выцеловывать молочную шею старшего, оставляя красные пятнышки. Чонин спускается ниже, припадая губами к ключице. Ведя влажную дорожку вниз, он останавливается у соска и обводит его языком, после вбирая его в рот. От нежного засасывания и заметного покусывания чувствительной точки у Кёнсу, кажется, отключается сознание. Он тихо стонет и запускает пальцы в тёмные волосы младшего. Тот в последний раз проводит языком по соску и, улыбнувшись, спускается ниже, не переставая оставлять на теле старшего поцелуи. Парни, кажется, уже забыли, что стоят сейчас почти по пояс в воде. Чонин уверен, что До не отказался бы от подводного минета, такого опыта еще у них не было. Но вот рот, наполненный солёной водой, как-то совсем не вдохновлял Кима, поэтому он вытянулся и встретился с затуманенным взглядом Кёнсу. Руки переместились на мягкие ягодицы старшего и сжали их, притягивая к себе. Уже давно возбужденные члены соприкоснулись и два стона в унисон, казалось, раздались эхом. Кёнсу обхватил шею Чонина и провёл по ней своими короткими ноготочками. Ким подался бёдрами вперед, чуть виляя ими, всё еще сжимая задницу До. Последний не выдержал и заскулил, резко притягивая младшего к себе для новой порции поцелуя. Чонин убирает правую руку с ягодицы Кёнсу и подушечками пальцев проводит по бедру. Затем рука отпускается в воду, и ладонь обхватывает член До, а потом и самого Кима. Он начинает медленно водить по стволам, каждый раз сжимая ладонь чуточку сильнее. Большой палец массирует головку обоих по очереди. Парни смотрят друг друга в упор, прижавшись лбами, и учащенно дышат, почему-то не позволяя лишних звуков. — Хватит, — шепчет Кёнсу. — Повтори, — Чонин ускоряет движения, и До начинает задыхаться от чувств. — П-прекрати, я сейчас… — Кёнсу теряется и начинает дрожать. — Ещё раз, — Чонин выпускает свой член и теперь полностью обхватывает ствол Кёнсу, усиленно надрачивая. — Не останавливайся, — старший в который раз закидывает голову назад, чувствуя растекающуюся горячую волну внутри него. Чонин довольно улыбается, а Кёнсу громко стонет и дёргается от сумасшедшего оргазма. Не успевший опомниться До резко был развернут и теперь стоял спиной к младшему. Возбуждение начало нарастать вновь и с новыми силами, когда Кёнсу ощутил, как Чонин водит своим членом по заднице. Старший заскулил и слегка прогнулся в пояснице, давая понять о своём желании. Чонин кладёт ладонь на спину До и заставляет того немного нагнуться. Он наклоняется и целует копчик, одновременно с этим левой рукой отводя ягодицу. Большим пальцем он массирует дырочку, а правая рука накрывает возбуждённый член Кёнсу. — Чони-и-и-н, пожалуйста, - До, не стесняясь, выстанывает имя младшего, прося о большем. Чонин не глупый мальчик и всё понимает. Он берет свой член в руку и подставляет головку ко входу. Медленно толкаясь вовнутрь, Ким наклоняется к плечу Кёнсу и целует его, словно успокаивая. Стенки ануса слишком тесно и потрясающе обволакивают ствол Чонина, и тот несвязно мычит, начиная ускорять темп. Между тел собираются волны и с каждым движением слышен плеск. Это кажется таким пошлым и смущающим, но в то же время звуки слишком ласкают слух, заставляя возбуждаться ещё сильнее. Кёнсу тянется назад и заводит руку за спину, хватаясь за шею Чонина. Младший понимает, что ещё немного и До вновь окутает оргазм, поэтому обхватывает его головку своими пальцами, запрещая кончать. Кёнсу недовольно стонет и царапает шею Кима. Чонин ускоряет темп и каждый раз входит до основания. Через пару толчков Кёнсу выгибается до хруста, и младший не меняет угол, понимая, что вбивается в простату. До умирает. До возносится до небес с каждым толчком. До готов продать душу, только бы Чонин разжал пальцы на головке. Но младший мучает. Он наклоняется вперед и свободной рукой поворачивает голову Кёнсу к себе и сминает нижнюю губу в поцелуе. — Пожалуйста… Чонин, — Кёнсу бьёт руками по воде не в силах выдерживать эти мучения. Младший наклоняет вперёд До, левой рукой хватая за волосы. Он разжимает колечко и начинает быстро надрачивать член. Кёнсу задыхается. Он жадно и много глотает воздух, но в легкие ничего не успевает попадать — громкие протяжные стоны сразу рвутся наружу. Внутренности сводит, глаза от удовольствия закатываются, руки ищут за что ухватиться, но слепо бьют по воде. Разум выключается и становится до одури хорошо. Чонин сжимает бёдра Кёнсу и кончает в него. Оргазм как лава растекается внутри и сжигает всё на своём пути, оставляя сходить с ума. Время, кажется, застыло, и стон младшего отражается от стона До. Чонин выходит из Кёнсу и разворачивает его к себе. — Это лучший сёрфинг в моей жизни, — Кёнсу смеётся и утыкается в плечо младшего. Всю одежду унесло в океан. Доску, кстати, тоже. Пунктик в блокноте Чонина «попробовать добраться до отеля», кажется, долго не отметится галочкой. *** Телефон, лежавший на прикроватной тумбе, завибрировал. Кёнсу приподнялся с кровати и схватил его. — О, наша конфа ожила. Сразу видно, что отпуск подходит к концу, — До хихикнул и потёр переносицу. — Чего пишут? — Чонин с полотенцем на голове зашлепал босыми ногами по полу и присел на край кровати, вытирая мокрые волосы. Кёнсу молчал. Глаза становились шире, а челюсть падала всё ниже. Он взглянул на Чонина и отдал ему телефон. Младший посмотрел на экран, на котором был открыт чат в LINE. Чунмён-и хён: Ах вы пидорасы сраные. Ну что, позанимались сёрфингом? *прикреплена ссылка* Чонин взглянул на зарывшегося под одеяло Кёнсу и кликнул на ссылку. DISPATCH: Новая история любви на Самоа: молочнокожий парень и тёмное нечто. Догадайтесь, кто >D [фото] Младшему не очень-то хотелось смотреть на фото и тем более на комментарии, поэтому он закрыл вкладку и открыл чат. Чунмён-и хён: Не возвращайтесь домой, долбоёбы. Группе конец. Сехун: Да ладно, SM всё проплатит: D Чунмён-и хён: Спорим, скоро они выложат фотки из Китая, мелкий засранец? Сехун: Оооой: С Бэкхён-и: АХАХАХАХАХ, тёмное нечто Чанёль: Чёт мне страшно, вдруг нас тоже спалили Чунмён-и хён: ВЫ ЧТО, ТОЖЕ ПИДОРАСЫ? Сехун: :D Чунмён-и хён: Никто не возвращается домой, понятно? У меня депрессия. Исин: Красивое фото, жаль нас там нет. Сехун: … Чунмен-и хён: … Чанёль: … Бэкхён: … Жаль, что у SM куча денег, а мы так и не увидим это замечательное фото. А как отдохнули остальные мемберы — уже совсем другая история.