***
— И всё-таки у каждого человека есть слабости, — произнёс Александр, растягивая слова. Елена посмотрела на него и усмехнулась. — И страхи тоже. Удобно, когда знаешь о них. — Не спорю. Я, например, знаю о твоих слабостях. — И что же ты сможешь мне сделать? — девушка налила себе ещё вина и с интересом посмотрела на своего собеседника. — Уже сделал, — второй пилот пожал плечами, — вернее не тебе. — Да даже не надейся, — Елена рассмеялась, — это всё произошло потому, что меня достало равнодушие моего… — женаты они были уже несколько лет, но она так и не привыкла к этому слову. — То есть ты вот так взяла и воспользовалась мной? Сколько же мужских сердец ты способна разбить? — Не думай обо мне хуже, чем я есть. Я разбиваю лишь сердца тех мужчин, которые разбили его мне. Вопрос в том, что ты здесь делаешь. — А ты не допускаешь, что я тоже, как и твой благоверный, могу потерять от тебя голову? — серьёзно произнёс Александр, разглядывая девушку. В полумраке спальни она выглядела даже лучше, чем при свете. — И точно так же, как мой благоверный найдешь себе через несколько лет брака новую стюардессу? — Волохова истерически рассмеялась и со звоном поставила бокал на тумбочку. Девушка поднялась с постели, подошла к окну и приоткрыла его. Глаза неожиданно заслезились. — Лен, — Александр тоже поднялся и обнял девушку со спины, — ну что с тобой, ну? — Саш, мне элементарно обидно и неприятно, — Елена старалась говорить громче, чтобы не расплакаться окончательно. Но походило больше на визг, — почему нельзя просто поговорить и сказать, что его во мне не устраивает? — Ты сама тоже не особо хочешь с ним разговаривать, — он развернул девушку к себе и взял её лицо в свои ладони, — поехали со мной. Ты ведь тоже его не любишь. Слово «тоже» неприятно резануло слух Елены, девушка отстранилась. — Послушай… — Нет, это ты меня послушай. Ты уже полгода не можешь разобраться кто из нас тебе нужен. — Да! Да не могу. Потому что всякий раз, когда я собираюсь с ним поговорить, он возвращается с работы прежнем. Тем человеком, за которого я вышла замуж… — Ты знаешь, что он собирается вернуться в испытатели? — прервал её парень и строго посмотрел. — Чего? — не поверила ушам девушка, — нет… — Смотри, не сболтни случайно, — отмахнулся Александр, — а то два и два сложит. — Подожди, но почему он мне этого не сказал… — растеряно произнесла Елена и опустилась на кровать. — Да потому что у вас уже не семья, а ерунда какая-то, — он сел рядом с ней и обнял, — давай уедем. — А зачем? — девушка снова повысила голос, — он уйдет в испытатели, ты получишь его кресло! — Я так и так получу его кресло! И я хочу, чтобы ты была со мной, — Александр поцеловал её, — и не тогда, когда он в какой-то своей командировке, когда мне удаётся выпросить выходной. И ведь далеко не факт, что он сейчас не у этой своей… — Да перестанешь ты или нет?! — Лена, у нас вся жизнь впереди! Подумаешь брак, что теперь всю жизнь друг друга терпеть? Если мы уедем, мы сможем создать свою семью. — Я больше не хочу выходить замуж, — робко произнесла Елена. — Хорошо, не будем жениться. Я не хочу больше смотреть на то, как ты мучаешься. Я тебя люблю, пойми ты это наконец. И то, что я с тобой, никак не связано с креслом командира экипажа. Это и не может быть связано! Александр выговорился и замолчал. Волохова смотрела на него, взвешивая в голове его слова. — Мне надо тебе кое-что сказать, — тихо произнесла она. — Что ещё? — Я беременна… Второй пилот смотрел на неё несколько минут, а потом переспросил. — Что, ещё раз? — Ты готов растить ребёнка? — повторила девушка, — если нет, то мне придётся сказать Игорю… — Нет, — Александр ещё крепче обнял её и поцеловал в висок, — не надо ничего ему говорить. Собирайся, — он поднялся, — Мы уедем. Это и мой ребёнок тоже. — Ну не могу я так уехать, понимаешь? У меня дочь, она безумно любит своего отца… — Так оставь её. Ты же видишь, тебе в этой семье нет места. Девушка подбежала к нему и замахнулась. Александр мягко перехватил её руки и крепко обнял. — Зачем, — со слезами в голосе проговорила она, — зачем ты это говоришь. — Потому что я хочу, чтобы ты была со мной, — тихо шептал он, сжимая девушку в объятиях, — ты не нужна ему. А мне нужна. — Никогда, — Королёва посмотрела на него, — никогда не предавай меня, как он, слышишь? Никогда… За этим последовал долгий поцелуй. — Я так понимаю, — чуть позже спросил парень, — ты согласна? — Согласна, — пожала плечами Елена, — ты прав. Мы действительно отдалились друг от друга… — Если ты со мной, — тихо сказал он, — то ты всегда со мной. Уже не с ним. Не смей метаться. Я никогда не оставлю тебя. Девушка не успела ответить. — Лена! — раздалось из коридора. — Чёрт, — девушка испуганно обернулась… — Лена, — ещё раз повторил Игорь и аккуратно потряс жену за плечо. — Всё, сейчас это закончится, — пробормотала Королёва и дёрнулась. — Да проснись ты уже, — повысил голос Волохов. Елена резко открыла глаза и поднялась с кресла. Через секунду перед глазами всё потемнело, и она рухнула обратно. — Всё хорошо? — Игорь прошёлся туда-сюда по кабинету. — Да, — слабо произнесла Елена, — резко встала. Она никогда не думала, что сон может идентично повторить воспоминания. Королёва так давно не вспоминала об этом, что ей стало казаться — всё произошло не с ней. Кожу на том месте, где когда-то был шрам, начало покалывать. Елена сфокусировала взгляд на Игоре. Тот что-то ей говорил, но она не слушала. — Поехали домой, говорю, ты меня не слушаешь что ли?! — Игорь, ну ты можешь не кричать, — чуть ли не провыла женщина и поднялась. — Могу, — сбавил обороты Волохов, — я посмотрю ты тут кроме кружки ничего больше не разбила. — Отстань от меня, — прошипела Королёва и пошла к выходу. Через пятнадцать минут они уже пришли на парковку. — Сядь за руль, — кивнул ей Игорь. — Хорошо, — пожала плечами Елена и села на водительское сидение. Волохов удивился — он уже был готов к тому, что жена начнёт всячески отказываться. — Не хочешь меня спросить, как там Эмилия? — уже на дороге поинтересовался Волохов. Королёва демонстративно посмотрела на него, притормозила, закурила и поехала дальше. — На дорогу смотри! — проворчал Игорь. — Как Эмилия? — ядовито спросила Елена, выдыхая. — Угрозы жизни нет, но… — Спасибо, больше мне не интересно, — прервала его женщина. — Лен, ты… — Игорь, не отвлекай меня, пожалуйста. Я хочу приехать домой, принять душ, напиться и лечь спать. Но могу я сделать всё, кроме напиться. Поэтому не трогай мои нервы! Волохов усмехнулся — действительно, когда его жена начинала вести себя, как Маруся в подростковом возрасте, значит Елена на грани срыва. Больше Королёва ничего не говорила до конца поездки, поэтому Игоря начало клонить в сон. Но заснуть ему мешала тупая боль в сердце. Появилась она не так давно, и сначала Волохов решил, что это разовая акция. Но, через пару дней боль вернулась с удвоенной силой. Иногда просто кололо несколько раз в сутки, тяжелее было когда по нескольку часов боль не отпускала. Хуже было, если эти часы приходились на рейс. Даже выпить элементарную таблетку не было возможности, Волохов совершенно не хотел, чтобы кто-то об этом узнал раньше времени. Игорь посмотрел на жену, которая достаточно плавно вела машину. Королёва в очередной раз ухитрилась стряхнуть пепел от сигареты в окно и затянулась. Тёмно-рыжие волосы выбились из идеальной причёски, которая должна быть у каждой стюардессы. Игорь подумал о том, что жена пережила тяжёлый стресс, чтобы она там не говорила. «А что ты делаешь вместо того, чтобы быть с ней рядом? Проводишь максимально времени с Натальей» — проговорил внутренний голос, очень уж похожий на совесть. Волохову стало неуютно от всей этой ситуации. «Не максимально, я же не мог оставить её одну в тёмном подъезде» — мысленно ответил он совести. «Да-да, а целовать ты её лез из этих же соображений?» — ехидно поинтересовалась совесть. «Да что-то ко мне пристала» — обозлился Игорь. Королёва резко притормозила. — За дорогой смотреть надо, а не сигареты друг за дружкой менять, — огрызнулся он на Елену, но женщина ничего не ответила в ответ. Ведь сигарету она выкинула уже давно, а скандал разжигать не хотелось. «А ты сейчас не на неё злишься, ты сейчас на себя злишься» — продолжила издеваться совесть. «Тебя не было пять лет в моей жизни, будь другом, исчезни опять!» «Из всех твоих женщин мне больше всего нравится Наташа. И я не люблю, когда из-за твоего характера…» «Это ты виновата в моём характере, нужно было чаще появляться. А сейчас исчезни!» «Ну мы-то оба с тобой знаем, что этих двух женщин ты мучаешь из-за собственного…» От дальнейшего суда совести его спасло только то, что Елена затормозила, на этот раз окончательно. — Выходи, — устало сказала Королёва, — пойдём отсыпаться от этого всего. — Как ты себя чувствуешь? — Игорь посмотрел на неё, — руки не дрожат? — Игорь, ещё одно слово, и я тебе покажу, как они не дрожат, — обозлилась женщина и вышла из машины, хлопнув дверью. В квартире было холодно. — Ты опять курила и не закрыла окно? — уже даже без раздражения спросил Игорь. — Да блин… ну ничего, зато проветрилось. Хватит меня за всё шпынять сегодня уже, — обиженно сказала Елена. — Лен, ну нельзя же быть такой рассеянной, — махнул рукой Волохов, — в конце концов… — Послушай меня, — Королёва поёжилась, — я просто забыла закрыть окно. Хватит уже комментировать мои действия. — Всё, успокойся, — миролюбиво произнёс Игорь, — иди спи. — Я сначала побью свой рекорд по счетам за воду, — усмехнулась Елена. — Когда соседи придут с вилами — я им тебя отдам, — пообещал ей Волохов и включил телевизор. Боль в сердце начисто рассеяла сонливость. На экране замелькали быстрые кадры какого-то боевика. — Вот можно подумать, что, когда ты мне трезвяк устраивал, соседей всё устроило! — обижено произнесла женщина. — Всё, Лен, иди уже, — устало произнёс Волохов. Елена что-то пробормотала и скрылась в дверях ванной. Время неумолимо подбиралась к трём часам ночи, вода давно перестала шуметь, а идиотский, по мнению Игоря фильм, всё ещё шёл. Но Волохов поставил себе цель досмотреть его до конца, прекрасно понимая, что завтра его ожидает ночной рейс в Нижневартовск. В очередной раз покачав головой на совершенно нелогичные действия героев, Игорь вспомнил ситуацию с Наташей. А ещё у него перед глазами замелькали картинки их отношений, знакомство, расставание, когда он повёл себя с ней, как придурок. Потом хилые попытки что-то восстановить и… Елена, Елена и ещё раз Елена. Как будто кто-то невидимый включил чёрно-белый фильм на перемотку — её приезд, ужасный шрам, ввод в строй, беспристрастное лицо, с которым Королёва слушала все упрёки, бесконечные ночёвки, бесконечные гостиницы, кашель с кровью, авария… единственное яркое и медленное событие было на крыше. Волохов покачал головой, чтобы прогнать мерзкие воспоминания. Казалось бы, выбор был очевиден. Елена посмотрела на часы и перевернула ещё одну страницу. Вряд ли она смогла бы сегодня уснуть. В коридоре Игорь сначала открыл дверь в их комнату, но его поприветствовали тишина и темнота. Волохов заглянул в бывшую Марусину спальню. — Заблудилась? — усмехнулся он, смотря на женщину, — пошли спать. — Иди, — кивнула Королёва, вчитываясь в текст. — Лен, что случилось? — Игорь, я не хочу, чтобы ты проснулся среди ночи от моих… криков, — пожала плечами женщина, — а после всего того, что сегодня случилось… — Господи, Лена, — Волохов сел на её кровать и взял жену за руку, — ты была умницей сегодня… Я горжусь тобой, — чуть помедлив, добавил он. Елена сначала посмотрела на него с удивлением, а позже сделала глубокий вдох. — Я… ты… да любой бы так поступил, — произнесла она, — я не сделала ничего особенного… врач всё сделал, нам всем повезло, что он был в самолёте…, но сегодня если я и усну, то проснусь с кошмаром, я это знаю, — женщина невесело улыбнулась. — Послушай меня, — Игорь обнял её, — мы с тобой полетим в отпуск, отдохнём. Потерпи немного, пару недель всего, Лен. Всё будет хорошо. — Как ты во всём уверен, — тихо сказала женщина, — пожалуйста, дай мне побыть одной. Я не могу… я не хочу мешать тебе. — Во-первых, — мягко произнёс Игорь, — ты мне не мешаешь. Во-вторых, я не хочу оставлять тебя одну сейчас и не оставлю. Засыпай… и переставай читать на ночь всякую ересь, — Волохов отобрал у неё книгу и положил на прикроватную тумбочку, попутно выключая ночник. Комната погрузилась в темноту. Ибо ночь темна и полна… так ладно, у нас тут не Вестерос. — Это не ересь, — обиженно сказала женщина, прижимаясь к мужу, — я пытаюсь найти другую реальность… — Вот от этого поиска реальности тебе и снятся твои, как ты выражаешься, кошмары. Спи, — он погладил её по голове, — у нас завтра Нижневартовск. — Ну всё, — обреченно произнесла Елена, — теперь мне точно приснится кошмар. Игорь усмехнулся. — Да ладно тебе, обычный рейс. — Ночной рейс, — провыла Королёва и закуталась в одеяло, — почему у нас в квартире так холодно? И это не из-за моего открытого окна. — Родная моя, а как ты хотела? Февраль месяц на дворе, как никак. — Да уже март почти, но что от этого изменится? — грустно произнесла Королёва, — когда же уже потеплеет… — Может быть когда потеплеет, тогда и пойдём писать заявление на отпуск? — Та-ак, — Королёва приподнялась, — мы поедем в отпуск сейчас, иначе я устрою голодовку, понятно? Волохов рассмеялся и поцеловал её. — Да куда я от тебя денусь-то с твоим отпуском. — А тебе отдыхать не надо? Нет, я понимаю, у тебя скоро наступит пенсия, вечный отдых, так сказать, но… — Какая пенсия?! — возмутился Игорь и пощекотал женщину. Елена рассмеялась и отодвинулась. — Ну какая, обычная. Об этом надо же подумать, да пусти ты меня, щекотно, — женщина продолжала смеяться. — Никуда я тебя не пущу, — мужчина прижал её к себе, — откуда в тебе столько энергии, только что лежала умирала. Или ты опять напилась? — Кстати по этому поводу, — голос женщины стал серьёзным, — ты там мне всё рассказал? — Ты о чём? — У меня постоянно такое ощущение, что я не могу вспомнить что-то важное… произошедшее тогда. — Лен, просто ты ещё недостаточно оправилась от пережитого, наверное… хочешь, сходим к врачу? Женщина отрицательно покачала головой. — Нет, это меня не сильно беспокоит, просто иногда… не бери в голову. — Если тебе станет плохо, обязательно мне об этом скажи, — строго произнёс Игорь. — Конечно, товарищ командир, — подтвердила Елена, а потом засмеялась. До самого утра они обсуждали разную ерунду, пока Королёва не уснула на полуслове. И только тогда Волохов подумал о том, что нужно съездить к тому врачу, который ставил диагноз жене по поводу потери памяти. Уснул Игорь ненамного позже своей жены. Кошмаров не было ни у кого.***
— Знаешь, я всё ещё не могу поверить, — произнесла Васильева. — Марусь, два дня прошло, успокойся уже, — пожала плечами Наталья, — я звонила в больницу, её скоро должны выписать. — Да это кошмар какой-то, Ната-аш, — протянула Маруся и прошлась туда-сюда по кухне, — как она вообще ухитрилась так… Я сразу же списалась, как только узнала… — Все нормальные люди именно так и поступают, — покачала головой Наталья, — я вообще не представляю, зачем это надо было… — Не знаю, — вздохнула Васильева, — как ты думаешь, она сможет вернуться на работу? — Понятия не имею, честно говоря. Да даже если и сможет, то точно не скоро. Пока восстановительный период, пока ещё раз ВЛЭК пройдёт… — Слушай, такой короткий срок, а сколько народу ушло, — протянула девушка, — Юрий Сергеевич, Валентина… теперь непонятно что с Эмилией будет. Нас что, прокляли что ли? — Никто вас не проклял, — угрюмо произнесла Анечка, заходя на кухню, — мам, я же тебя просила не убираться у меня в комнате! Где мой рисунок? — Я убрала его в ящик, а что такое? — Наташа непонимающе посмотрела на дочь. — Да ничего! Просто я тебя просила, но… — Так, — повелительно произнесла Стебельцова, — ты в школу случайно не опоздаешь? — У меня ещё десять минут, — проворчала девочка и скрылась в недрах своей комнаты. — Мда-а, — протянула Маруся, — не по годам… — Скоро переходный возраст начнётся, вот где я намучаюсь, — усмехнулась Наталья. — Ой, да ладно тебе, не так уж это и ужасно. У меня лично всё хорошо было. Стебельцова секунду смотрела на неё, потом рассмеялась. — Не дай Бог, чтобы у Анечки всё так «хорошо» было. Твой отец поседел за годы твоего взросления! — Не надо, — отмахнулась Васильева, — поседел он от своей работы…, а я так… — Ну хорошо, наполовину он от своей работы. А вот другая половина- это всё твои выкрутасы. Как ты окна в школах била, курить пробовала и так далее, — перебила её Наталья. — Когда ты это всё успела узнать? — удивлённо произнесла Маруся, — он что с тобой это обсуждал? — Ну почему сразу обсуждал… давай не будем, ладно? — Прости, — тихо произнесла Васильева. — Мам, я ушла, — оповестила Анечка и чуть позже последовал хлопок двери. — Вот так вот, — вздохнула Наталья, — не дай Бог в одиночестве растить дочь. — Наташ, а кто её отец? — прямо в лоб спросила Маруся, отставив в сторону кружку. Стебельцова прямо скажем была застигнута в врасплох этим вопросом. Когда-то давно она сказала Васильевой, что отец Анечки Волохов, но потом сразу же придумала что-то другое. — Марусь, давай не будем, — медленно произнесла женщина, — я не хочу об этом говорить. — Слушай, если ты расскажешь, тебе самой станет легче, — начала говорить Васильева, — да и… — Не надо лезть в мою жизнь! — грубо оборвала её Стебельцова, — подумай лучше о том, как какой-нибудь друг Серёги спустя несколько лет спросит его про мать Вити. Молодая женщина холодно посмотрела на Наталью. — У нас совсем другая ситуация… — Марусь, у тебя просто ветер в голове! Твой отец был прав, рано тебе было замуж, рано. Ты же не отдаёшь отчёт своим поступкам, — женщина перевела дух, — и ошибаешься. В точности как твоя мать… — Да что ты можешь знать про мою мать, — огрызнулась Васильева, — даже я про неё меньше знаю. — Да по ней итак всё понятно, — Наталья сбавила обороты, но Марусю было уже не остановить. — Я думала, что ты мне подруга. Что хотя бы ты не будешь… ладно. Пойду, прогуляюсь. Прежде чем Стебельцова успела открыть рот, Васильева переобулась в сапожки, накинула пальто и буквально выбежала из квартиры. Колючий холод пробрался под одежду, однако Маруся была слишком раздражена, чтобы обратить на это внимание. «Почему даже она не хочет даже попробовать меня понять? Почему?! Неужели все видят только одну сторону медали, но никто не хочет понять меня?» — размышляла она, идя чёрт знает куда. Несколько молодых людей попробовали познакомиться с ней, но Маруся отвечала злыми и короткими фразами. Ей элементарно не хотелось никого видеть рядом с собой. Потихоньку становилось всё светлее, ведь на улице было восемь часов утра. Но сумерки тоже устраивали Васильеву, так, по крайней мере, меньше шансов нарваться на кого-то знакомого. Видеть не хотелось никого совершенно. Постепенно снегопад становился сильнее, поэтому девушка отчаялась найти укромное местечко на улице. Нащупав в кармане зарплатную карточку, Васильева двинулась в ближайшее кафе. Народу, слава Богу, было не так много. Парень-ботаник с ноутбуком перед собой, две девчонки, немногим моложе Маруси и… семья с двумя девочками-близнецами, лет семи. Васильева как будто налетела на стену — её это везде преследовало. — Можно эспрессо? — попросила она, подходя к барной стойке. — Угу, — лениво кивнула официантка и сказала пару слов другому сотруднику. Васильева принялась ждать. До слуха Маруси долетело лепетание девчонок. Против своей воли, Васильева повернулась. Близняшки что-то рассматривали в одной книге на двоих и смеялись. Молодая шатенка, судя по всему их мать, смотрела на них с умилением. Маруся поискала глазами её мужа и в этот момент кто-то дотронулся до её плеча. — Красивые у меня девчонки, да? — заговорил рядом приятный баритон. Девушка с удивлением посмотрела на симпатичного блондина, который рассчитывался с соки. — Да, очень, — пробубнила она, не смотря на него. — А ваш муж где? — полюбопытствовал парень, смотря на неё. — Муж? — непонимающе спросила Маруся. — У вас кольцо, — кивнул он на её безымянный палец. — А… слушайте, да какая вам вообще разница? — взорвалась Васильева, — идите к своим девочнкам, не лезьте туда, куда вас не просят! Парень пожал плечами и, взяв сок, удалился к своему столику. Марусе показалось, что она услышала «вон девушка», но предпочла не обращать внимание. Официантка лениво пододвинула ей кофе. — Спасибо, — уже спокойнее произнесла девушка. Работница кафе ей не ответила. С каждым глотком злость и раздражение уходили из Маруси, а им на смену приходили сожаление и вина. «Нет, ну, а что я на Наташку-то наорала? Она же как лучше хотела. И чего я полезла во всё это… ну не мое же это дело, не моё! Какая разница, кто Анькин отец, если его всё равно нет рядом…» Мысль об отце Ани заставила Марусю вспомнить о своём собственном отце. Видела она его на недавнем ночном рейсе в Нижневартовск, но они даже не успели переговорить. Зато весь рейс девушка сталкивалась нос к носу со своей матерью. Елена совершенно не обращала внимание на дочь, да и вообще мало о себе напоминала. Маруся подумала о том, что её мать не растерялась и помогла той несчастной девушке. Глубоко внутри противный голосок заговорил о том, что чужой девушке Елена помогла, а на собственную дочь забила. Однако, этот возглас был подавлен… каким-то другим чувством, которое Маруся пока не могла объяснить. Девушка расплатилась за кофе и, стараясь не смотреть в сторону молодой семьи, вышла из кафе. На улице окончательно посветлело. Маруся вышла к дороге и начала голосовать. На самом деле, когда остановилась машина и симпатичный парень-водитель спросил, куда ей нужно, Васильева опустила руку и отрицательно покачала головой. — И чё это значит? — нахально спросил он, разглядывая девушку. — Простите, передумала, — Маруся махнула рукой и развернулась. Водитель что-то кричал ей вслед, но девушка не слушала. Сначала Васильева хотела поехать к сыну, но… передумала. Это было выше её сил. Она не могла вот так взять и заявиться. Совесть начала ныть на эту тему, и девушка пообещала сама себе: «Я поговорю с Серёгой…, а ещё лучше позвоню Ларисе, может быть удастся увидеть сына, при этом не видя мужа» Вместо этого девушка решила вернуться обратно к Наташе и извинится. В отличии от своего отца, Маруся умела найти нужные слова и попробовать загладить вину перед дорогим человеком. Через час Васильева зашла в квартиру. Двадцать минут она стояла у подъезда, стараясь придумать, что сказать. — Наташ, — окликнула она, положив ключи на полку у входа. Марусе никто не ответил. — Да где ты есть, — девушка открыла дверь в комнату подруги. Наталья стояла у окна. — Ты чего не отзываешься? — спросила Маруся, подойдя ближе. — Слушай, что ты хочешь от меня? — спросила Стебельцова, даже не повернувшись. — Наташ, я там не права была… ерунды какой-то наговорила, прости меня, хорошо? Ты моя самая близкая подруга… — Марусь, хочешь совет? — у Натальи был странный голос, как будто она плакала. Васильева хотела спросить об этом подругу, но передумала. — Хочу, — кивнула девушка, хотя на самом деле ей было не интересно, что там собирается сказать Стебельцова. — Исправляй свои ошибки сразу. А не жди, когда оно само рассосётся. Так нельзя с людьми, Марусь. — Наташенька, я просто… — У тебя всегда всё «просто», — отмахнулась Наталья и развернулась, — когда ты поймешь, что жизнь — это не игра? Что счастливого финала не будет без твоих усилий? Твой отец, видимо, забыл тебе это объяснить. Пропусти, — женщина аккуратно подвинула её и вышла из комнаты. Васильева беспомощно посмотрела ей вслед. Печаль и чувство безысходности накрывали её с головой. «Почему в трудную минуту люди всегда стремятся оставить меня одну?» промелькнула мысль в её голове. «Потому что ты всегда сама портишь отношения с людьми!» — подсказала ей дремлющая совесть. Маруся мотнула головой и отбросила эти мысли. — Наташ, ну, пожалуйста, — позвала она и тоже вышла из комнаты. — Послушай, я не обижаюсь, — заверила её Наталья и включила чайник, -кофе будешь? — Нет, я в кафе зашла, — пожала плечами Маруся, — так что я лучше чай. — Как хочешь, — равнодушно произнесла Стебельцова. — Давай сходим куда-нибудь сегодня? У нас же выходной… — Если хочешь — иди, но я хочу прибраться в квартире и отдохнуть. — Всё-таки обиделась, — сухо констатировала Васильева. — Марусь, всё хорошо, — Наталья улыбнулась, — просто действительно я не хочу никуда сегодня идти. Я не так уж часто бываю дома, чтобы… — Хочешь, я помогу тебе убраться? — Если ты просто научишься не есть в постели, не разбрасывать журналы по квартире, открывать окно, когда красишь ногти, то ты мне поможешь, — усмехнулась Наталья. — Да блин, Наташ, у меня ощущение, как будто я с мамой разговариваю, а не с подругой, — обиженно произнесла девушка и села на стул. — Должен же кто-то тебя в это просвещать, — развела руками женщина, — если родная мать в голову не вбила. — Да перестань ты в конце концов всё время переводить стрелки на моих родителей! — не выдержала Васильева. — Марусь, я говорю по факту, как есть. — Между прочим, ты тут сама недавно говорила, что моя мама спасла жизнь той девушке, — с вызовом произнесла Маруся. — Я не отказываюсь от своих слов, она… молодец, но это не отменяет того, что каждое утро я нахожу на кухне наполовину выпитый, холодный кофе. — Да перестань, — девушка отмахнулась, — я исправлюсь, просто вырвалась из-под контроля. Сначала папка, потом Серёга… дай мне две недели и… — Ох-о, — простонала женщина, — и сколько ещё по времени ты будешь занимать ванну на сорок минут дважды в день? — Ну вот не надо, не так часто я занимаю ванну два раза в день, с нашей-то работой. И я же тебе сказала, что съеду в скором времени… — Господи, ну и куда ты пойдёшь, когда съедешь? — вздохнула Стебельцова. — К Юльке. — Оставь в покое молодую семью! — Ну, к отцу, — не собиралась сдаваться девушка. — Вот, это уже ближе к реальности… — Наташ, да не хочу я к нему возвращаться, не хочу! Во-первых, я опять буду у него под тоталитарным контролем. — Может быть ты имела в виду тотальный? — И это тоже, — отмахнулась Маруся, — а после всей этой ситуации с Серёгой, он ещё больше строгости добавит. — Хорошо, а во-вторых? — Что? — Ну ты начала своё рассуждение с «во-первых»… — Да блин… во-вторых, мама там, по-прежнему. Наталье стало неприятно от этой фразы. В голове мигом появились воспоминания после того злосчастного рейса с Эмилией. Стебельцова всякий раз думала — а если бы она не ушла в тот момент? Если бы позволила себе, позволила ему… — Ну никто тебя не заставляет с ней общаться, я не знаю… как-то ты её терпела, когда она пять лет назад вернулась… — Да тогда… тогда всё по-другому было, что ли. Во-первых, все мои мысли занимал Серёга, как-то не до неё было. Да и она тогда… не лезла в нашу семью. Не вешалась на папу, не… — Ты по-прежнему большой ребёнок, — улыбнулась Наталья. — Да это не ревность, это… не знаю, я не хочу, чтобы она… ну не могу объяснить, не могу! — Маруся подошла к столу и налила себе чай. — Честно говоря, я даже не знаю, как тебе помочь в этой ситуации… — Почему ты тогда уехала, Ната-аш, — нервно поинтересовалась Васильева, — если бы… — Да перестань! Нет смысла об этом говорить, уже ничего нельзя вернуть. Ты хочешь повторения утра? — Нет, не хочу, — мгновенно стушевалась девушка. — У меня ты можешь жить столько, сколько хочешь. Не так уж ты мне и мешаешь, — Наталья улыбнулась, — но иногда тебе нужно напоминать об элементарных правилах ведения хозяйства. Главное, подумай о моих словах, хорошо? Исправлять свои ошибки нужно сразу, а не через… семнадцать лет. Наталья допила свой кофе и ушла в комнату. — Да подожди, — окликнула её Васильева и пошла за ней, — чем тебе помочь? — Я, — Стебельцова взяла тряпку и начала протирать пыль, — тебе уже всё сказала. — Да нет, я серьёзно. Просто действительно расслабилась… всегда хотела пожить с подругой, почувствовать себя взрослой. — Почувствовала? — ухмыльнулась Наталья. — Да потому что это всё папа. Он если в плохом настроении приходил — то бесполезно. Мечты должны сбываться вовремя, — философски отметила Васильева, — но ему это было не объяснить, — девушка взяла тряпку. Обсуждая всякую бытовуху, подруги принялись за уборку.***
На седьмом этаже все звуки были приглушены и это безумно радовало Елену. Она могла спокойно, затянувшись сигаретой, подумать о своей жизни без каких-либо воплей со стороны. Женщина скинула снег с оконной рамы. Когда-то очень давно, в прошлой жизни она любила зиму. Но старость изменила её предпочтения. Сейчас ей хотелось не жаркого лета, конечно (на это тоже влиял возраст), но хотя бы тёплой весны. Курить на балконе было холодно, а накинуть на себя хотя бы куртку было элементарно лень. Женщина в очередной раз сделала затяжку и облокотилась на закрытое окно. Ей было сейчас очень хорошо и спокойно, за исключением того, что лицо как будто обледенело. Елена отмахнула дым в сторону окна и снова затянулась. — Простудишься ведь, — раздалось рядом. Королёва вздрогнула и обернулась. — Игорь, мать твою, — Елена закашлялась и всучила мужу сигарету, — нельзя… нельзя так пугать! И, — женщина чуть ли не пополам согнулась от резкого приступа кашля, — идиот! — Господи, Лена, ты человек-катастрофа, — проворчал Игорь. — Дым, — женщина вытерла тыльной стороной ладони слёзы, невольно выступившие, — не в то горло попал. — А это тебе знак свыше, что бросать нужно! — Кого? Мужа? Подкрался главное, — Елена вырвала у него сигарету, — как Гитлер в сорок первом, честное слово! — Гитлер в нашей семье — это больше к тебе. И что же ты мне раньше не рассказывала про свои успехи в изучении немецкого языка? — Игорь сел на старое кресло. — А ты вообще мало чего обо мне знаешь, — усмехнулась Королёва и стряхнула пепел. — У тебя есть сестра-близнец? — с улыбкой поинтересовался Волохов. — Почему именно об этом ты подумал в первую очередь? — изумилась Елена и выкинула сигарету. — Не знаю. Иногда ты ведёшь себя как взрослый и адекватный человек, но большую часть времени… — Да иди ты к чёрту, — обиделась Елена, — тебя тоже понять сложно. — У меня для тебя, — Игорь поправил зажигалку, которая грозилась упасть со стола, — есть новость. — Ты уходишь на пенсию, и мы уезжаем жить на Кубу? — рассмеялась Королёва. Игорь сделал глубокий вдох. — Отстань от моей пенсии! — Ну ладно, ладно. Что за новость? — Дмитрий твой уволился. Елена пожала плечами. — И что? Игорь ожидал совершенно другой реакции. — Всё, что ты можешь сказать? — А что ещё ты хочешь от меня, — Елена снова потянулась к пачке. Волохов резко притянул её к себе и усадил на колени. — И ты не капельки не расстроена? Королёва посмотрела на него и улыбнулась. — Ты этому наверняка активно способствовал? — Не правда, — Игорь усмехнулся, — я тут совершенно не причём. Видимо не выдержал парень такой тяжёлой работы. — Если ты будешь бить каждого, кто со мной будет разговаривать, то наша авиакомпания потеряет не только сотрудников, но и пассажиров. — Да отстань ты от меня, не из-за тебя это было. Я не потерплю хамства по отношению к себе от… всяких там. — Конечно, ты же у нас великий пилот, — ехидно произнесла Королёва, — куда уж там. — А почему ты на его стороне, а не на моей?! — возмущенно проговорил Игорь. — Неужели ты не замечаешь, что я практически всегда на твоей стороне? Если конечно ты не на меня злишься. Я не могу понять, ты поругаться хочешь? — Елена глубоко вздохнула и потянулась к сигаретам. — Нет, не хочу, — Волохов перехватил её ладонь, — хочу, чтобы ты бросила курить. — Неужели тебе это так сильно, — Королёва склонилась к нему, — мешает? — Это в первую очередь мешает тебе нормально жить, — Игорь отвёл волосы от её лица, — не надоело быть от чего-то зависимой? — Нормально мне мешают жить твои постоянные приступы ревности, — Елена поцеловала его, — и когда-нибудь я не выдержу и скормлю наше свидетельство о браке псам. Если ты до сих пор этого не сделал конечно, — Королёва поднялась. — Я же тебе сказал, что я не виноват в том, что твой этот… Дмитрий уволился. — А я тебе сказала, что мне всё равно. Уволился, не уволился. Только работы больше теперь станет… — Ты опять об отпуске? — перебил её Волохов. — Вообще-то нет, но раз это в тебе вызывает такое раздражение, то я поеду одна, — обозлилась Королёва и ушла в комнату. Игорь сделал глубокий вдох, досчитал до десяти и поднялся. — Лен, ну что у тебя опять с настроением? Меня раздражает то, что ты постоянно говоришь об отпуске, но, когда я начинаю тебя спрашивать о том куда ты хочешь, ты отмалчиваешься. — Да потому что тебе всё равно, — Королёва включила чайник и села на диван. Игорь сел к ней и обнял женщину. — С чего ты взяла, что мне всё равно? Давай обсудим. Только мне скоро надо ехать по одному очень важному делу. — И куда это ты собрался? — проворчала Елена и взяла пульт от телевизора — Да там Михалычу что-то надо… — Венеция, — через пару минут произнесла Королёва. — Что? — Давай поедем в Венецию? — Во-первых, там сейчас холодно, а во-вторых, там сыро. — Холодно, сыро, — передразнила его Елена, — что ж ты ноешь-то всё время. — Давай во Францию, там красиво? Тем более, если ты хочешь походить по необычным местам. — Там скучно! — А где же тебе тогда весело-то? Может быть Англия? Там Алиса… — Я звоню ей, этого достаточно, — прервала его Королёва, — а портить жизнь своим приездом я не хочу… — Единственный человек, которому ты портишь жизнь своими приездами, сидит сейчас рядом с тобой. Королёва скинула его руки. — Я сейчас уйду и вернусь под утро пьяная и в губной помаде! Игорь рассмеялся. — Кто-то обещал мне бросить пить. — Не помню такого, — пожала плечами Елена, — давай в Америку? — То есть ты будешь скупать всё на пятой авеню, а мне там чем заниматься-то? — А я не имею в виду Нью-Йорк, — отмахнулась Королёва, — можно в какой-нибудь маленький, красивый город… — В какой, например? — Ну это я потом по карте посмотрю…, а что, часов двенадцать проведём в воздухе минимум… романтика, — Елена посмотрела на него. — Мда, — протянул Игорь и усмехнулся, — там я от тебя никуда не денусь. — Это ещё кто кому больше надоест, — обозлилась женщина, — и ещё одно ма-а-аленькое условие. — Когда ты так говоришь, я начинаю подсчитывать убытки, — усмехнулся Игорь. — И правильно думаешь. Мы не полетим нашей авиакомпанией. В прошлый раз это закончилось тем, что самолёт сажала я. А девяносто процентов полёта в Америку — над морем. — Давай поедем на дачу к Борисычу? — улыбнулся Волохов. Дальше Игорь принялся расписывать преимущества дачи Бершидских перед Америкой. Елена слушала его в пол уха и улыбалась. Женщина внезапно осознала, что у Игоря много близких друзей, но, пожалуй, таким весёлым и настоящим, как сейчас, видела только она. «Неужели он смог меня простить? Неужели…» Елена придвинулась к нему ближе и поцеловала. Именно сейчас, когда он обнял её и ответил на поцелуй, женщина ощутила, что счастлива. И больше ей ничего не было нужно и как же она корила себя за то, что когда-то ушла. «Я люблю тебя» — крутилось у неё в голове, но говорить вслух казалось бессмысленным. Игорь хотел снова поцеловать женщину, но сердце кольнуло так, что он едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. — Так, — он осторожно отстранил Елену и посмотрел на часы, — во-первых, такими темпами мы точно ничего не выберем, во-вторых мне пора ехать. — А что тут выбирать-то? — усмехнулась женщина, смотря на него, — между дачей Борисыча и Америкой… я даже не знаю, что выбрать… Волохов посмотрел на неё, махнул рукой и поднялся. — Америка так Америка. Может быть удастся тебя там кому-то сплавить. — Да кому я нужна, кроме тебя и налоговой инспекции, — резюмировала Королёва и растянулась на диване, — и возраст уже не тот, чтобы искать себе кого-нибудь. — Ну перестань, — усмехнулся Игорь, — ты выглядишь лет на десять моложе, чем есть на самом деле. — Всё, Волохов, никуда ты уже не денешься от меня. Слушай, а можно вопрос? — Ну? — А нахрена тебе вообще была нужна эта твоя… Эльвира? Она же шизанутая! — возмутилась Королёва, — чем вообще она могла тебя зацепить? — Лен… — Ну что, мне же интересно. Она же моя… соперница, — Елена рассмеялась и посмотрела на него, — ну, исповедуйся. Игорь мысленно попросил всех Богов наделить его терпением. — А ты не можешь даже допустить мысль, что мне хотелось простого счастья, а? — обозлился он. — А я допускаю! Но всё равно остаётся вопрос — нахрена тебе нужна была Эльвира? — Всё, — прервал её Игорь, — ты её выгнала, вела себя с ней как обиженный ребёнок, да и… — Да потому что меня выворачивало от твоего этого… на меня-то ты орёшь! — Ты ревнуешь? — прищурился Волохов. — Размечтался, — протянула Елена и села на диване, — чем она лучше меня? — Лена, ты единственная и неповторимая в своём роде, — ехидно сказал Волохов. Игорь вышел в прихожею. — Куда ты там собрался-то? — окликнула его Елена. — Я же тебе сказал, что к Михалычу… — А, ну да, — быстро сказала Королёва, — говорю, из головы всё вылетает со скоростью света. — Я тебе таблеточки куплю, — пообещал Игорь, — вернусь через пару часов. Ещё раз подумай про Америку. Волохов надел куртку и вышел из квартиры. — А что про неё думать-то? Америка как Америка, — пожала плечами Елена и включила телевизор. Где-то через полчаса раздался звонок в дверь. — Забыл в какой стороне аэропорт, что ли? — проворчала Королёва и поднялась с дивана, — да иду я, иду, — отвечала она невидимому гостю. Женщина открыла дверь и остолбенела. Перед ней стояла старшая дочь. Однако, через секунду Елена взяла себя в руки и сдержанно произнесла: — Твой отец поехал по делам, вернётся где-то часа через три. — Я не к нему… я к тебе, — ответила ей Маруся, — впустишь? Королёва пожала плечами и подвинулась. Девушка зашла в квартиру и начала переобуваться. — Что-то случилось? — учтиво поинтересовалась Елена, сложив руки на груди. — Нет, ничего не случилась, — Васильева выпрямилась, — можно мне чаю? Я замерзла… — Чайник вон там, — указала Королёва и усмехнулась, — давай не будем ходить вокруг да около. Зачем пришла? — Мам… — Надо же, — проговорила Елена и ушла на кухню, — что-то меня это совсем пугает. — Да ты можешь перестать себя так вести?! — не выдержала Васильева, — просто спокойно со мной поговорить. — Ну так разговаривай, — обозлилась Королёва и налила Марусе чай, — пожалуйста. Маруся молчала, размешивая сахар в чашке. Елену уже начало это раздражать. — Послушай, ну говори уже, что у тебя случилось, — мягко сказала женщина и села за стол. — Да ничего не случилось! — Васильева встала и прошлась по комнате, — а даже если бы что-то и случилось, то тебе было бы всё равно! — Маш, — оборвала её Елена, но это не помогло. — Помолчи и выслушай меня! Это не я должна была к тебе прийти, а ты ко мне! Не я тебя бросила, а ты меня. Ты даже не представляешь, как мне сейчас тяжело… каждый считает своим долгом осудить меня. — Я была в такой же ситуации, — Королёва медленно начала заводиться. — Нет! Ты уехала с другим… мужиком, родила там другую дочку и у тебя всё вообще шикарно было! А я…, а я так хотела, чтобы ты вернулась… я была маленький ребёнок… я не понимала, как ты могла так со мной поступить… я всё ждала, что ты вернёшься. Ты мне так была нужна! Папа делал для меня всё, но… Маруся подошла к окну. — Как я завидовала всем, у кого были мамы. Когда моих подруг забирали из школы мамы, а я… когда я приходила к ним домой… я ненавидела каждую женщину отца, я хотела, чтобы ты вернулась! В подростковом возрасте я ненавидела ещё и тебя, а потом… Мне было интересно узнать, какой ты была… да нет и потом я поняла, что так бывает, моей вины в этом нет, не всегда люди могут остаться вместе…, а потом ты мне звонила и писала… не знаю, я отвечала не на всё и не говорила отцу. Но… Королёва посмотрела на неё и промолчала. — Ладно, это не важно, — махнула рукой Маруся, — ты вернулась… я не знала, как мне тебя… выносить элементарно…, а потом ты ушла снова. Я хочу чтобы ты была моей мамой. Пожалуйста, хотя бы ты, не оставляй меня, — девушка заплакала и опустилась на диван. Елена медленно подошла к дочери и села рядом. — Я очень плохая мать, но я старалсь исправится. В какой-то момент, день рождения Алисы или что-то в этом роде… я решила, что могу тебе написать… я очень сильно злилась на твоего отца, ты всегда близка с ним больше, чем со мной… я очень рада, что ты ответила мне. Я в вечном долгу перед тобой, — тихо проговорила она. Маруся посмотрела на неё и внезапно обняла за шею. — Пожалуйста, не уходи от меня больше. Ты же ведь не такой плохой человек, все совершают ошибки. Мне нужна мама. Я хочу, чтобы ты была рядом, чтобы… — Господи боже мой, — Елена вытерла дочери слёзы своими ладонями, — прекращай. Иначе я тоже сейчас заплачу и твой отец меня прибьёт за потоп. Я не знаю, что сказать, правда. Я рада, что ты… ты простила меня? Васильева нерешительно кивнула головой и снова заплакала. — Я совершила огромную ошибку, когда ушла от единственного человека, который, может быть, любил меня. Но больше всего судьба наказала меня за то, что я оставила тебя, думая, что не смогу ничего дать. Ведь если бы я забрала тебя, то… не знаю, как бы сложилась твоя жизнь. Игорь очень любит тебя, больше всех на свете. Как бы я могла оторвать тебя от него? А приходить, сидеть с тобой полчаса и дарить бессмысленную игрушку… это было бы ложью, фальшей и ты ненавидела бы меня ещё больше. Лишь спустя много лет я решила попробовать наладить контакт… Я не пытаюсь обелить себя, просто… да, в какой-то момент я поняла, что не могу больше быть с твоим отцом и… я думала, что так будет лучше, правда, — Королёва судорожно вздохнула, — я тысячу раз тебе это говорила… — Мам, мам, пожалуйста, — девушка перебила женщину и сделала глубокий вдох, — это всё прошлое. Давай… давай попробуем сначала, только не уходи… — Тише, тише, — Елена обняла дочь, — я больше никуда не уйду и не оставлю вас с отцом. Только если вы сами этого не захотите, да даже если и так… я сделаю всё, чтобы вы были счастливы… — Я так запуталась во всём, — прошептала Васильева, — зачем мне тебя ненавидеть, зачем… от этого ничего не изменится, но если мы сделаем шаг навстречу… всё изменится… Королёва начала говорить что-то тихим голосом и в итоге Маруся успокоилась. Девушка выпила стакан воды и начала рассказывать матери о том, что происходило в её жизни. Елена не просила её об этом вслух, но Васильева как будто прочитала её мысли.