Романс

Краем уха Игорь услышал, как ключ повернулся в замке и посмотрел на часы — ему казалось, что жена уже давно вернулась в Москву, тогда почему дома она появилась только сейчас? Может быть пробки, а может не выдержала и всё-таки напилась где-нибудь. — Лен, — он вышел в коридор и уставился на неё, скрестив руки на груди. Елена сидела на тумбочке и пыталась снять так ненавистные ею красные туфли. Игорь не видел её лица — оно было скрыто растрепанными волосами, но почему-то был уверен, что его жена устала. В первую очередь от него. — Что? — ей всё-таки удалось предоставить долгожданную свободу ногам, и Елена откинула голову назад, едва не стукнувшись затылком о стену. Она стала работать больше, чем нужно было. Возможно даже больше, чем позволяли ресурсы организма, но перестать означало проиграть. Ей нужно съехать от него и как можно скорее. — Почему так поздно? Губы искривились в усмешке, а глаза, которые сейчас были темного цвета, впились в Игоря. — С каких пор ты стал этим интересоваться? Я на метро ехала. Он пожал плечами, окидывая жену взглядом, полным недоверия. Но потом выдохнул — в конце концов, то короткое время, когда он мог что-то предъявлять ей, совсем недавно закончилось. — Я правда ехала на метро, Игорь, — Елена прикрыла глаза и прикусила губу, — если честно, я удивлена, что ты до сих пор не сменил замки. Я думала, что это будет первое, что ты сделаешь… — Могла бы позвонить, я бы забрал тебя, — развёл руками, — давай машину купим? Сразу же осёкся — только привык считать, что они семья, как всё вновь развалилось. Как говорится — слово не воробей. — Она всё равно достанется Наташе… я же в курсе, что ты её подвозишь… у неё был прошлой ночью? — Елена дёрнулась, потому что в глубине души было больно — даже на старости лет так и не обрела своё счастье. Все последние ночи на неудобном диване она не могла избавиться от мысли, что ещё совсем недавно всё было хорошо. В голове вертелись мысли про Америку — им стоило там остаться, — как у тебя всё… — Нет, Королёва, это у тебя всё просто, — рявкнул Игорь, потому что почувствовал её настрой, — можно так просто приехать, влезть мне в душу… — Ты счастлив с ней? — Елена нашла в себе силы подняться и в секунду оказалась рядом с мужем, — что, всё это время только о ней думал? Даже когда со мной был? Ах подожди, я же забыла! Со мной можно спать, я вроде как не страшная, но не задеваю какие-то особенные струны в твоей чёртовой душе, Волохов! Да я в жизни не поверю, что… я лучше её, и ты знаешь это. Ты сейчас мне на зло с ней что-то пытаешься вернуть? Она понимала, что уже ничего не добьётся, но чувство того, что её, Елену Королёву, просто использовали, не покидало. Игорь ощутил, как наваливается усталость — даже не было сил и желания с ней ругаться, выслушивать её точку зрения, но пришлось. — Лен, ну хватит себе врать, а? У нас с тобой ничего не получится, Королёва. — Конечно, ты же считаешь, что эта серая мышь намного лучше меня, — на её лице дёрнулся мускул, — конечно, она же верная, спокойная, не пьёт, не курит. Игорь, ну всё же хорошо было. Ну да, я хотела, чтобы вы были вместе, потому что чувствовала вину… и я тебе ещё всё в новый год сказала. Он осторожно схватил её за плечи и встряхнул, чтобы привести жену в чувство, истерики только не хватало для полного счастья. — Лена, ты зовёшь во сне не меня, а Верховцева. Если бы он был жив, ты бы сейчас устраивала мне тут истерику? Вернулась бы ко мне, м? Елена замерла, часто моргая, смотря на Игоря. Вопрос был ударом под дых, и она не нашлась с ответом в первые пару секунд, когда стоило это сделать. На что получила усмешку. — Вот видишь. Лен, я не хочу говорить, что женился на тебе по глупости, что не любил и так далее — тем более, не всё из этого правда. Но кроме того, что мы измотали друг-другу нервы… — В этом вся суть наших отношений, Игорь, — это она сказала спокойнее, потому что пропал запал и осталось только желание лечь спать, — я же тебя знаю. — Все вокруг только и делают, что знают меня, — обозлился он, — а может мне вообще уйти, а вы с Наташей как-нибудь друг с другом? Елена махнула рукой, потом выдохнула и подняла глаза к потолку, чтобы не дать слезам пролиться по щекам — она только привыкла к статусу домашней собаки, а теперь её снова выгоняют на улицу. Игорь хотел было уйти к себе, но потом осторожно взял лицо Елены в свои ладони и чертыхнулся — струйка крови побежала из носа, скопилась над верхней губой, а потом тяжёлая капля упала на пол. Елена посмотрела не него и дёрнулась, потом растерянно провела ладонью по лицу и уставилась на красные разводы. Этого не было уже очень давно, но снова вернулось, а через секунду Елена почувствовала, как подкатывает кашель. — М… мне нужно в ванную, — пробормотала она, быстрым шагом обогнула Игоря, а через секунду кашляла кровью над раковиной, оставляя красные следы на белом акриле. Ей казалось, что она задыхается — в прочем, так оно и было, потому что вряд ли можно позволить себе дышать, когда из носа идёт кровь. Перед глазами резко помутнело. — Игорь, Игорь сделай что-нибудь, я прошу тебя, — она судорожно пыталась откашляться, смывая ладонями кровь, которая смешивалась с водой, оставляя уже розовый разводы. Елену паника накрывала с головой, а всё становилось каким-то далёким — крики мужа, его руки на её плечах, липкая кровь под носом, железный привкус во рту, а зрение отказало окончательно, позволив своей хозяйке выпасть из реальности. Она закричала, смела всё, что стояло рядом с раковиной, в попытках добраться к зеркалу и разглядеть своё лицо. Руки были липкими от крови, казалось, что всё вокруг было в крови. Игорь едва успел схватить её, потому что жена словно ослепла и в попытках разглядеть своё лицо чуть не расшибла зеркало, Елена пыталась вырваться, что-то кричала, а кровь бежала по шее, окропляя рубашку в красный. Она вновь вскрикнула, пытаясь откашляться. — Лена, Лена, Лена, — Игорь встряхнул её, пытаясь понять, видит ли она что-то, но Елена пошатнулась, а потом непременно бы разбила себе голову о край тумбочки, но он успел её подхватить, хоть и пришлось ради этого самому опуститься на пол. Его жена побледнела до состояния полотна, но кровь, кажется, остановилась. Игорь выдохнул, потом легонько шлёпнул её по щеке — в голове творился сумбур. Разумеется, ему приходилось присутствовать при похожих приступах жены, но она никогда не звала его на помощь. Даже наоборот — уходила в ванную, потом возвращалась через несколько минут. Елена пришла в себя от резкого запаха аммиака, глубоко вздохнула и открыла глаза. Как будто ничего и не было — только взбешенный Игорь рядом. — Ты мне клялась, что всё кончилось! — заорал он, встряхнув её, — где эти твои… лекарства или что… — Не кричи, — Елена прикрыла глаза, потом несильно сжала его руку, в знак того, что она не отключилась, а просто устала, — прости меня… — только сейчас она почувствовала, как сильно стучит сердце. Возможно, смерть всё-таки нашла её и сделала последнее китайское предупреждение. И Игорь тоже это понимал — несмотря на то, что они решили разойтись, он все ещё переживал за эту чёртову идиотку и эгоистку. Поэтому оставлять всё это так не собирался. — Иди переоденься, — форменная рубашка пришла в негодность, ещё бы, такое количество крови, — поедем сдавать анализы. Тебе может в стационаре лежать надо, а ты тут людей заражаешь. Елена даже нашла в себе силы улыбнуться, от чего сразу стала похожа на людоеда — кровь едва засохла на губах. — Игорь, какой стационар, а… ты забыл, что ли, что пять лет назад меня умирать отправили… и сейчас я, между прочим, жива… ой, — говорить было тяжело, она вновь откинулась на диван и перевернулась на бок, чтобы лечь поудобнее, — только плохо мне… и ты… ты прекрасно знаешь, что этой гадостью невозможно заразиться… иначе давно бы узнал, что… принеси мне тазик, а? — она вновь закашлялась, но не обнаружила крови на ладони и покачала головой — её предупреждали, что если случится приступ, то жить останется полгода. — Лен, мне скорую вызвать? — Игорь был настроен решительно, — я отвезу тебя в больницу, возьмем анализы. — Это аллергия на метро! — из последних сил заявила Елена, потом выдохнула, сделала над собой усилие и посмотрела на мужа усталыми глазами, — хватит меня мучать, а? Я уйду, Игорь. Уйду, и у тебя всё в жизни наладится. Как уже было. Игорь глубоко вздохнул и ударил кулаком по столу так, что его жена аж вздрогнула. — Значит так, Елена Викторовна, или ты сейчас идёшь переодеваться или я тебя отвезу прямо в этом. Но анализы ты сдашь, мне надоело слушать эти сказки про переутомление и так далее. — Игорь, это бессмысленно. Твои анализы ничего не дадут, я же тебе рассказывала… тот врач сказал, что бороться с этим бесполезно. Это болезнь крови, понимаешь? — Елена говорила устало, потом осторожно поднялась и выдохнула — конечно, она понимала, что муж заставит её ехать, потому что уж слишком уверенно он про это говорил. Игорь проводил её взглядом, потом направился за женой, которая сначала зашла в ванную. — Ужас какой, — прошептала Елена, начиная смывать чёртову кровь, которая успела засохнуть и теперь отваливалась ошмётками. Игорь опёрся о косяк двери, скрестил руки на груди и молча наблюдал за ней. Елена чертыхнулась, когда поняла, что вместе с кровью придётся смывать ещё и косметику — тушь потекла, видимо в какой-то момент всё-таки слёзы были. С каждым движением она чувствовала себя лучше, и это только раздражало. В секунды забвения Елена успела в очередной раз попрощаться с жизнью, но сейчас как будто ничего не произошло. Такое кого угодно взбесит. В конце концов, человек она или животное? Сколько можно терпеть всё это… — Не пей воду из под крана, — проворчал Игорь, наблюдая за тем, как его жена наклонилась к раковине, — соберешь все болячки мира. Елена не ответила — не делала так со времен старшей школы. Потом вытерла губы и посмотрела на своё отражение — снова поймала себя на мысли, что выглядит на свой возраст. Даже, наверное, чуть старше. Неудивительно, почему Игорь всё-таки выбрал Наташу. Елена пожала плечами и горестно вздохнула — спрашивается, зачем тогда было мучаться и делать чёртову пластическую операцию? Неизвестно, когда именно ей занесли эту заразу в организм. Елена искренне надеялась, что это не наследственное — её семьи уже не было в живых, и меньше всего она хотела, чтобы у кого-то из её дочерей тоже проявилось. — Может быть всё-таки ну к чёрту эти анализы, а, Игорь? — спросила она в спальне, выискивая в шкафу свой свитер — конечно же, она так и не забрала вещи из шкафа, потому что их было слишком много, — ты же понимаешь, что я всё равно умру. За что ты переживаешь, а? За то, что развестись не успеем? Так это я всегда готова, хоть завтра. Игорь глубоко вздохнул и изо всех сил подавил в себе желание связать жену и отвезти её к врачу силой. Он не мог понять, как человек может быть практически при смерти, а через несколько минут вести себя как ни в чём не бывало. — Елена, ты что устроила этот спектакль ради меня или как? — он сощурился. Эта догадка Игорю совершенно не понравилась, потому что в глубине души он надеялся, что она не пала так низко. Елена завязала волосы в хвост и покачала головой — надо же, какой идиот. Она прополоскала рот, выплюнула остатки крови и подошла к мужу. — Игорь, ну как ты себе это представляешь, а? Я тебе уже говорила, что я совершенно не умею контролировать это. Даже если бы я захотела, понимаешь? Хватит видеть что-то там, где этого нет. Я пойду, переоденусь… — но через секунду она передумала, и пальцы пробежались по пуговицам рубашки. В горле все-ещё немного першило, но не совершенно не хотелось кашлять, поэтому она давила этот порыв. Елена смотрела за мужем, стараясь поймать хоть какую-нибудь эмоцию на его лице, продолжая расстёгивать одежду. Впрочем, Игорь прекрасно понял, чего она хочет, поэтому закатил глаза и вышел, стремясь в который раз подчеркнуть, что между ними всё кончено. Это всё казалось каким-то неправильным, потому что чувства к Елене были, однако к Наташе они тоже были, и попробуй разберись, что из этого настоящее, а что его дурацкая собственность. А ведь потом может быть поздно. За последние несколько дней он столько всего передумал, что думать о чём-то ещё казалось непосильной задачей. Игорь был готов признать, что рядом с Еленой ему было хорошо, но последствия… постоянные скандалы, его чувство вины за то, что жена теряет память, упрёки в её сторону за то, что она ушла… и чёртово «Саша» каждую ночь в последнее время. Разумеется, с каждым днём совесть всё чаще и чаще напоминала о том, что из-за него Елена теряет память. Из-за того, что Игорь боится рассказать ей всю правду. Изначально это было и из его соображений тоже — не хотел, чтобы его жена плакала ночами, кричала, чтобы мучала и себя и его бесконечными «я убийца». А стала ли она это делать? Его Елена, которая ко многим вещам относится с безразличием, тем более, Валентина сильно подставила её. «Туда ей и дорога» — сказала бы она. А может нет? Но что толку сейчас об этом думать, когда он всё равно выбрал другую женщину. Елена вышла из спальни через несколько минут, даже не стала краситься заново, потому что во-первых была сонная, а во-вторых… сейчас стало всё равно на то, как она выглядит. В голове роилась тысяча и одна мысль — куда ей теперь податься? Уйти из компании и остаться без неба… а кто её другой возьмёт? Тем более, с такими показателями здоровья… Пожалуй, был только один вариант, но так не хотелось на него соглашаться… здесь у неё была хоть какая-то возможность быть наверху, в небе, когда там… навсегда запрёт себя в клетку. В машине они оба молчали, Елена куталась в свою кофту и смотрела на небо через заляпанное стекло. Почему смерть, которая была так близко час назад, так и не забрала её с концами? Сколько ей нужно ещё мучаться? Она бросила взгляд на мужа, который спокойно вёл машину. Интересно, сколько он спал этой ночью… неужели действительно всё это время ждал, когда она приедет или просто проснулся утром и не смог заснуть? В голове роились мысли, что её сторона постели навсегда останется холодной, потому что Елена больше туда не вернётся. А чем быстрее она уедет, тем быстрее это место займёт Наталья. Интересно, тогда они все трое будут счастливы? Что-то подсказывало, что нет. Елена горько улыбнулась, понимая, что они потеряны друг для друга. Было ли это изначально или нет… возможно, да. Слишком разные. И в этом была вся прелесть их отношений — сильные характеры, нежелание уступать, в этом что-то было. Но, видимо, на долгий срок они не способны — кто-то должен в итоге прогнуться. Елена пыталась, даже Игорь пытался смягчить своё отношение к ней, но у неё в голове сидела мысль о Наташе, о его первых изменах, а у него… наверняка, слепая ревность к уже мёртвому человеку, душила все остальные порывы. — Да что я несу, — прошептала она, укусив себя за губу, а потом схватилась за голову, ощущая, как горячие слёзы снова смачивают кожу щёк, — идиотка… Игорь не слышал её или не хотел слышать, потому что всё это они проходили. Внезапное осознание нужности друг друга… а потом снова невозможность простить, отпустить и жить дальше. И кроме как разорвать этот порочный круг, больше не было никаких вариантов. Елена успокоилась сама, собственно, ей давно уже не приходилось рассчитывать на чью-то поддержку. Она вновь уставилась на хмурое небо и выдохнула, пытаясь заставить мозг работать в нужном направлении — ей необходимо понять, что делать дальше. Разумеется, эти чёртовы анализы всего лишь формальность. Наверное, дело в том, что пришлось брать рейсов больше нормы на прошедшей недели — она вновь хотела сделать глупый поступок. Зная, про больное сердце Игоря… и это произошло из-за неё. А ведь для него небо едва ли меньше, чем для неё. И как им быть дальше? Двум искалеченным душам… и пытаясь вылечить друг друга, покалечатся лишь больше. Тишину прервал звонок на телефон Игоря, Елена даже не стала смотреть, потому что прекрасно знала, кто это. История повторялась. Игорь не стал отвечать, потому что совершенно не хотел сейчас разговаривать ни с кем, тем более рассказывать Наташе про свою жену, у которой случился рецидив. Наверное, чаша его терпения была почти переполнена — Игорь понимал, что ещё одно маленькое событие, и последствия будут необратимыми.

***

Маруся думала, что будет сложнее. Ещё каких-то полтора часа назад она не могла себя успокоить, хотя сама не понимала, чего, чёрт подери, так боится, за что переживает. В конце концов, решение было принято давно, они с Серёгой даже успели обсудить и решить, кому достанется сын. Марусю удивило то, что её муж (практически бывший) так легко принял сторону проигравшего, ведь Витя остался с ней. Разумеется, она не была и никогда не будет против их встреч, потому что отнимать родителя у ребёнка — неправильно. Прекрасно помнила, как ей порой не хватало матери, которая звонила, но так редко — раз за несколько лет. И сейчас Маруся вновь не понимала, как можно было так поступить — ведь в итоге она одумалась и поняла, что Вите нужна мать. Изо всех сил старалась задавить в себе осознание, что если бы не история матери, то, возможно, так бы и сделала, потому что… они поторопились, и отрицать данное было глупостью. Когда они вышли из здания, где несколько минут назад подали заявление о разводе, ей показалось, что даже воздух стал чище, Маруся смогла вздохнуть полной грудью, хотя расслабляться было ещё рано — сам процесс затянется на время, потому что есть общая недвижимость, ребёнок. На квартиру она не претендовала, хотелось уже побыстрее со всем разобраться. Сергей же совершенно не разделял её энтузиазма. Несмотря на то, что дома его ждала Алина, ему было неспокойно на душе. До конца не мог понять, в какой момент они свернули не туда. — Ты сказала родителям? — спросил он, чтобы хоть как-то нарушить молчание, которое повисло между ними. На самом деле, в этом не было никакой нужды, потому что-то, к чему могли привести разговоры, они уже сделали. Маруся дёрнулась, потому что пребывала глубоко в своих мыслях. Потом посмотрела на мужа и покачала головой, а на губах возникла растерянная улыбка. — Они свои проблемы решить не могут, что им до меня, верно? В любом случае, я знаю, что меня поддержат, — бросила взгляд на часы, потом полезла в телефон, проверить журнал пропущенных. Сейчас она понимала, что её какая-то часть хочет задержать Сергея, поговорить… а не торопятся ли они вновь? Вдруг через семнадцать лет её занесёт на порог его дома? Конечно, они — не её родители, но кто знает, ведь порой история так циклична… Сергей покачал головой, потом посмотрел перед собой — в скором времени зима окончательно отступит и передаст права весне. Интересно, могли ли они предположить год назад? Серёга вздохнул и пожал плечами, ведя мысленный диалог сам с собой — нет, конечно же нет. У них тогда все хорошо было. Может быть, изредка ссоры, его какая-то пустая ревность… потому что видели друг друга мало, из-за работы. Ведь с рождением Вити все изменилось. Возможно, именно из-за этого Маруся и приняла решение вернуться в авиакомпанию, только вот ничего не спасло — наоборот, проблем стало больше. А еще и Алина… Сергей сам не мог себе ответить на вопрос «Почему?» Почему не попробовал добиться Маруси вновь, поговорить с ней, как поступают нормальные мужья, когда видят проблему… ведь именно в этом и заключается ценность семьи, ценность любых длительных отношений. Любовь, как известно, живёт не больше трех лет, а остальное — титанический труд, который проделывают оба для того, чтобы сохранить счастье. Выходит, им легче было сдаться, отступить, чем попытаться. Разумеется, что-то съел быт, возможно они действительно были слишком молоды для создания семьи. Маруське-то всего двадцать два года, он ненамного старше… прыгнули в омут с головой, но ведь он ее любил. И она его, иначе зачем тогда приехала в Сибирь? Воспоминания о том, как он узнал, что станет отцом, стали для Сергея последней каплей. — У тебя есть кто-нибудь? — спросил он, обернувшись на всё ещё супругу. Маруся посильнее сжала сумку, которая висела на плече, потом привычным жестом отбросила с лица челку и покачала головой. Ответить ему честно? А если приврет, то что поменяется? Кроме того, что она поступила как идиотка, которая надеется на то, что ревность поможет что-то вернуть. — Нет, — едва уловимо качнула головой, — я… я не уверена, что хочу любых отношений сейчас. Мне нужно… избавиться от ветра в голове, понимаешь? — Мы могли бы взять паузу, — он сделал шаг поближе и оказался рядом, а в глазах читалась мольба, — для того, чтобы понять, что тебе нужно… и мне. Пауза — не значит сразу развод… сможем ли мы вообще друг без друга, Марусь? Карие глаза посмотрели на него. В них читалась растерянность, а потом резко появилась уверенность, и Маруся покачала головой — сначала хотела сказать колкость, но потом передумала. Это было совершенно не в ее характере, но всё равно — не хотелось сейчас никаких неровностей, ссор на ровном месте. Точка невозврата давно пройдена. — Паузу, Серёж? Я уже давно поняла, что у тебя отношения с Алиной. Думаешь, если даже мой отец в курсе, я не знаю? Не волнуйся, — она уловила его эмоцию и покачала головой, — не он мне об этом сказал и на твою карьеру это никак не повлияет, хотя, наверное, из экипажа лучше тебе уйти… я не угрожаю, ничего, просто… неправильно все это, понимаешь? Я поговорю с мамой, с Наташей — меня никогда не поставят в одну бригаду с Алиной, чтобы не было недопонимания. Сергей покачал головой — она говорила это так просто, без каких-либо истеричных эмоций, которые обязательно должны были быть в такой ситуации. Он хорошо знал свою жену или… или ему казалось, что хорошо. — Марусь, это… — он нервно крутил телефон между пальцев, — просто мимолётное, понимаешь? Я был расстроен, зол, ты не желала со мной разговаривать, все, кто был в курсе ситуации, как будто сожрать меня… — Да-да, а ведь в этом моя вина, потому что ушла я, — она покачала головой, потом вновь посмотрела на часы — надо же, прошло всего лишь пять минут, а такое ощущение, что они разговаривают здесь целую вечность, — я тебе говорю, давай не будем? Разумеется, общение придется поддерживать — у нас растёт сын. И отношения у нас, — улыбнулась, потом даже позволила себе стряхнуть снег с его куртки — вновь испортилась погода, — будут хорошими. Но не больше, понимаешь? Я не хочу повторить историю своих родителей. Мы же другие люди, правильно? Сергей долго смотрел на нее, изучая такое знакомое, даже родное лицо и пытался понять, где же умудрился так ошибиться, чтобы упустить ее. Искорки в глазах… а когда последний раз они были? Неужели был, их совместный быт, смог сломать ее, не дать побыть молодой? Конечно, когда они вступили в брак, Серёга был уже взрослый, ему было пора, но она… неужели Игорь все это время был прав, а потом утих только из-за новых проблем в семье? Неужели изначально это была не более чем влюбленность с его стороны, и желание что-то доказать отцу с ее? — Марусь… последний вопрос, — он не хотел ее отпускать, но понимал, что придется, — если бы не Алина… если бы мы все-таки сделали эту паузу, то… был бы шанс, что мы сможем начать все сначала? Маруся нервно хихикнула, продолжая теребить украшение на сумке. — Давай без этих фраз из дешевого кино? — Хорошо, — Сергей легонько удержал ее на месте, но сразу же отдернул руки, — продолжить? Восстановить нашу семью? Если бы через какое-то время ты разобралась в себе, а я осознал наши ошибки? Она начала тяготиться этим разговором — вот что сейчас пытается добиться? Конечно, если Маруся сейчас скажет, что готова вновь сойтись, он бросит Алину. Только вот… слишком она была бы похожа на свою мать. — Серёж, мы ошиблись. Мы не те, кто нужен нам. Увидимся на работе, хорошо? — она покачала головой, обошла его и быстрым шагом пошла в сторону парковки. Не оборачивалась, чтобы не вернуться. Сергей долго смотрел ей в след. Сначала даже хотел броситься, заключить в свои объятия и поцеловать, никуда не отпуская. Но пока над этим думал, Маруся удалилась, да и… нужно ли ей это? Слишком холодным тоном говорила, слишком безразличным. А может, она изначально такой была? Тогда уж точно отношения обречены на провал. Тут в его голове появилась мысль, что они еще не разведены — да, подали чертово заявление, но оно не гарантирует того, что через месяц, или сколько там нужно, они перестанут быть мужем и женой. У него есть немного времени для того, чтобы доказать ей… «Алина» — пронеслось в голове, и Серёга понял, что запутался, причём не по-детски. Он пошёл в сторону метро, а в голове роились самые странные мысли. Одной из них была даже такая, что, может быть, обратиться к Игорю за советом? Но всё осложнялись тем, что Маруся — его дочь. Да и с Наташей он, судя по всему, до сих пор не обозначил ситуацию. Странно, но его телефон молчал. Да, он сказал Алине о том, куда направляется, но был удивлен полному отсутствию звонков. И сейчас, пока Сергей стоя ехал в метро, в котором было полно народу, ему нужно было сделать выбор. Возможно один из самых тяжелых в его жизни — разорвать все, что было с Алиной, чтобы ждать Марусю или принять тот факт, что его жена совершенно не хочет возрождать семью? Разумеется, никто не был виноват в том, что Сергей запутался — пожалуй, только он сам. Не нужно было рубить с горяча и говорить, что никогда не простит Марусю, что та станет как мать и так далее. И сразу же забываться в объятиях другой — тоже была ошибка. Он уже представлял, как отреагирует мать на всё это… наверное, скажет, что так и должно быть. Сергей вообще был удивлен тому, что она интересовалась этой ситуацией — как правило, ему, как старшему ребенку, времени уделялось намного меньше. Разумеется, помогал по хозяйству, но всё-таки основное предпочтение отдавалось сестре. Перед дверью собственной квартиры он стоял долго, выискивая ключи в кармане. Потом поймал себя на мысли, что уже давно нашёл их, и даже касается подушечками пальцев, но почему-то так не хочет доставать и отворять дверь. Потому что запутался во всех своих проблемах, многие из которых сам и создал. Наконец, ключ провернулся в замке, и он зашёл в квартиру. Свет горел лишь на кухне, и то Сергей видел его через неплотно закрытую дверь. Уже хотел окликнуть Алину, но потом прикусил язык — у него было ещё несколько секунд, которые можно потратить на очередные раздумья. Однако, этого сделать так и не удалось, потому что не успел Сергей снять часы, чтобы помыть руки после улицы, дверь в ванную открылась, и в отражении зеркала он увидел Алину. Первым, что бросилось в глаза, был смешной хвостик-пальма. — Привет, — она неуверенно сделала шаг и оперлась корпусом о косяк, — хочешь покушать? Я не очень хорошо готовлю, но это должно быть съедобно… — Аппетита нет, извини, — он мотнул головой и вернулся к мылу, стараясь больше не пересекаться с ней взглядом. Алина замерла, разглядывая его со спины. За последние несколько дней она как будто постарела на пару лет — так устала от постоянных осуждающих взглядов в свою сторону, и ведь знала, что в этом только её вина, и ничья больше. Понимала же ведь, что он женат, но всё равно… а в итоге все шишки на неё. И стоит оно того? — Как всё прошло? — ещё раз проговорила она, потом скрестила руки на груди, — не передумала? — Нет, не передумала, — он умылся холодной водой и резко вдохнул — на секунду показалось, будто не хватало кислорода. — Это хорошо или плохо? — Алина понимала, что задаёт этот вопрос зря, потому что можно было надавить на больную мозоль, хотя с другой стороны — она его на аркане к себе в постель не тащила. Сергей обернулся на неё и сощурился. Почему-то откуда-то стало появляться раздражение, но он осознавал, что Алина совершенно не виновата. — Тебе честно сказать или то, что бы ты хотела услышать? Она уловила изменение в его тоне, и защитная реакция велела хмыкнуть. Что и сделала. — Нет уж, давай по-честному. Мне и без этого достаточно вранья в жизни. — Не знаю, — проворчал Серёга, повесил на место полотенце и ушёл в другую комнату. В их бывшую спальню. Несмотря на то, что Алина здесь пару раз ночевала, даже запах духов Маруси остался. Фотографии, какие-то безделушки вроде денежного дерева, которые она покупала, думая об их личном уюте. А теперь это никому не нужно. В мозгу появилась мысль о том, что она задумывалась о втором ребёнке — хотела девочку. Возможно не сейчас, но через пару лет… а он тогда посмеялся над мыслью про дачу. Ведь если так подумать, то и Серёга хотел дочь, большую семью… вот только с Алиной ли? Она была его личным наваждением, хотя если бы спросили раньше, посмотрит ли на неё — ведь совершенно не в его вкусе была. — Мне лучше уйти? — её голос застал его врасплох. Алина стояла в дверном проеме, неловко сжимая в руках края кофты, — и, так подозреваю, что окончательно? — Алин… — Серёж, заканчивай ты всё это, а? — она усмехнулась, — я понимаю, поругался с женой, нужно было пар выпустить… а то, что теперь меня вся компания презирает, это мелочи, не правда ли? Главное, что ты своё эго потешил. Насолил ей, правда? А ей есть хоть какое-то дело до этого? Слушайте, — Алина вновь хмыкнула, стараясь отогнать куда подальше чёртовы слёзы, — у вас не компания, а какое-то блядство без знамён, извини за выражение. Все вокруг друг другу изменяют… вы специально так кадры подбираете или что? Я в этом участвовать не хочу. Хочешь за ней бегать? Бегай. Да вы сначала разберитесь между собой, а потом кого-то третьего тащите! — она прошлась по спальне и схватила свою сумку, — пока, Серёж. Забудь вообще о том, что у нас было. Бегай дальше за Марусей. Он не стал её останавливать, хоть и чувствовал себя настоящий скотиной. Алина в остервенении металась туда-сюда по прихожей, стараясь одеться как можно быстрее. Чёртова молния на пальто сработала с третьего раза. Да, она хотела, чтобы он сейчас догнал её, развернул, и сказал, что с той женщиной всё кончено. Потому что Алина устала быть на стороне проигравших, всю её жизнь она получает пинки от судьбы, неужели и сейчас ошиблась? Но из спальни не было не звука. Дверь хлопнула. Через какое-то время Сергей подошёл к своей куртке и вытащил мобильный, в надежде, что будут звонки или хотя бы смс-сообщения. Почему-то он надеялся, что Маруся что-нибудь напишет. Спросит, доехал ли он или попросит найти какую-нибудь пилку для ногтей. И тогда он поймёт, что всё ещё нужен ей. Что она хочет всё вернуть, вот только не знает, как. Но кроме времени, на экране телефона не было ничего. — Маруська, Маруська, — пробормотал он, потом пошёл на кухню, ибо захотелось кофе. Собственно, он его и ждал, только холодный — видимо, Алина постаралась. Сергей сел за стул возле окна, отпил от уже невкусного напитка и покачал головой. Алина ведь права — что если его жене действительно всё это не нужно, и она не захочет ничего восстанавливать, даже если он расшибётся в лепёшку? Тогда он поймёт, что потерял всё в этой жизни.

***

Конечно же жизнь бортпроводника сильно отличается от других людей — практически каждый день перелёты, частые командировки, иной раз и новая страна или город. Но всё, что происходило внутри — было абсолютно одинаковым каждый день. Загрузка самолёта, питание, пассажиры, инструкция, потом новый аэропорт, успеть выспаться и с утра снова на службу, в самолёт. Наталья сделала глоток чая и устало подперла голову рукой, смотря на темные окна. Она была абсолютно вымотана, к счастью, в основном из-за рейса. В жизни вроде бы стало чуть-чуть лучше, по крайней мере, у них с Игорем всё… наладилось, что ли. Как-то быстро, но без неразумных переходов границы. Она ещё ни разу не встречалась с Еленой за этот период и была рада, потому что не была готова выдержать её. — Кто-то из нас должен уйти, — прошептала она, потом выдохнула, смотря перед собой. Наверное, даже она. В конце концов, полно других авиакомпаний с условиями получше — ей ещё ребёнка поднимать. У Натали по-прежнему не возникало желания рассказать Игорю правду… может быть потом, но точно не сейчас. А в других местах можно найти зарплату повыше, рейсы получше… новые самолёты, потому что их ил должны были вот-вот списать, сколько бы Игорь не ворчал по этому поводу — ему тоже придётся переучиваться… или же уходить на землю. — На это он вряд ли добровольно пойдёт, — она усмехнулась — слишком хорошо его знала, по крайней мере в том, что касалось работы. — Ты о ком? Наталья вздрогнула и обернулась — Маруся появилась совершенно неожиданно. Взгляд упал на её ноги — конечно, успела уже снять надоевшие каблуки, видимо поэтому Стебельцова её не услышала сразу. — Да так… в своих мыслях, — Наталья кивнула на стул, который стоял позади неё, — ты чего не спишь-то? — А должна? — Маруся всё-таки уселась, потом отпила из трубочки свой, несомненно алкогольный, коктейль, — я уже давно переросла возраст, когда нужно ложиться спать после «спокойной ночи, малыши». Наталья усмехнулась, покачала головой и лениво размешала чай. — Если честно, я очень устала сегодня. Вроде бы ничего особенного, а вымоталась на рейсе ужасно… Маруся кивнула, но на её лице не было никакой эмоции печали или усталости. — Ты ведь знала, да? — Что? — Как же это забавно, что вы все вокруг, начиная с моего отца, считаете, что я ничего не вижу и не понимаю, — она покачала головой, — но это не так. Я про… про Серёгу и Алину. Наталья порадовалась, что в этот момент не пила чай, поэтому на всякий случай отставила от себя чашку подальше и посмотрела на Марусю. Потом покачала головой, неосознанно поправила косичку. — Марусь, я знала, но… не хотелось влезать никуда. Её я попробовала остановить… прости меня, Марусь, — она уронила голову на сложенные руки, — я запуталась. Та дёрнулась, потом поставила бокал на стол. — Наташ, всё хорошо. Ты знаешь… — дождалась, пока та поднимет голову и посмотрела прямо в глаза, — у меня такое странное чувство. Вроде бы должна быть ревность, но её нет. Вроде бы я должна наконец понять, что нужно вернуться к нему, пока не поздно… но есть только чувство ужасной усталости… вообще не хочу об этом думать. Как будто избавляюсь от надоевшего шкафа в спальне. Наталья усмехнулась сравнению, потом всё-таки отпила от чая, наблюдая за Марусей. Она не могла сказать, что знает её с детства. Про подростковые годы Маруси было известно только то, что она сильно ревновала отца. Да и до Серёги такое бывало… а не повторится ли этого вновь? — Мы подали заявление на развод пару дней назад… и ты знаешь… такое странное чувство, — каждая пауза в её фразе была заполнена глотком коктейля, — с одной стороны, избавляюсь от старой и порядком надоевшей вещи. Но с другой… не знаю. Я не чувствую ненависти, не чувствую боли… как будто между нами ничего и не было. Наташ, год назад я даже подумать не могла, что у нас такое может произойти. Мне казалось, что я ради него и в огонь и в воду. А сейчас… — Марусь, если у тебя действительно нет никакого чувства сожаления, то может быть и правильно то, как ты поступила. Если вы расстаетесь без скандалов и ссор, то это хорошо. В первую очередь для вашего ребёнка. Витя с тобой останется? — Конечно. Спасибо тебе, Наташ, — она осторожно взяла её за руку, — ты оказалась мне самой близкой подругой в тот момент… если бы не промыла мне мозг, то что бы сейчас было… даже представлять не хочу. Ты была права в отношении мамы — совершенно не хочу так поступать со своим ребёнком. Я её простила, но… столько лет из жизни ведь не выкинуть, верно? — Как она себя чувствует? Игорь говорил что-то про недомогание… Маруся дёрнулась, а на её лице на секунду появилась какая-то тень, но какие именно чувства она выражала понять не удалось — исчезла. Недомогание… как интересно её отец описал состояние в целом здорового человека, если только не считать количества кровавых салфеток, которые её мать выкидывала в мусорку. В первую очередь Маруся спросила, не заразно ли это — всё-таки, в квартире маленький ребёнок, но Елена её заверила, что ничего не случится. — Уже лучше… забавно, что вы с моим отцом это обсуждаете, — Маруся произнесла это, будучи в своих мыслях, а потом подняла глаза и моргнула пару раз, — подожди… вы снова сошлись? Наталья тепло улыбнулась, но потом пожала плечами. Так устала от неопределенности в своей жизни, что устала что-либо загадывать. Поэтому ответила вопросом на вопрос. — А ты против? — Тебе лучше маму об этом спросить, — Маруся усмехнулась, — Наташ, ну мне уже давно не шестнадцать, правильно? Я тут в своей жизни не могу разобраться и понять, чего хочу, а ты про вас говоришь… знаешь, просто хочу, чтобы все были счастливы. Если у нас с Серёжей не получилось, то пусть получится с Алиной. В отношения своих родителей я вообще не хочу лезть, сами разберутся. — Я думаю уйти из компании, — она не понимала, почему решила поделиться этим именно с Марусей, но видимо сейчас она была для неё самым близким человеком, — так будет проще, правда. И мне, и Лене, и Игорю. — Ты решила бросить меня один на один с Алиной? — Маруся невесело улыбнулась, потом допила свой коктейль и стала бесцельно размешивать соломинкой лёд, — я-то думала, что по старой дружбе ты выкинешь её из нашего экипажа с концами. — А говоришь, что не ревнуешь… — Так я и не ревную. Ты же сама собралась уходить по той же причине… слушай, может быть вместе, а? — В смысле? Маруся покачала головой и улыбнулась, потом закончила всё-таки издеваться над льдом и подпёрла щёки руками. — Давай вместе куда-нибудь уйдем? У нас огромный опыт. Нас обязательно возьмут, а вдвоём не так неуютно будет вливаться в новый коллектив. — Ты сейчас серьёзно? Не подумала, что на это скажет Игорь? А, прости, забыла, что мнение отца тебя редко волнует. Маруся едва сдержалась, чтобы не показать язык, а потом махнула рукой. — Мне почти тридцать лет, почему я должна спрашивать его разрешения? Мне кажется, сейчас вообще без разницы будет. Если мы постоянно будем сталкиваться, то рано или поздно случится конфликт. Никому это не нужно. Я Серёже сказала, чтобы он ушёл из экипажа. Ты же знаешь папу — он знает, что мой муж ни в чём не виноват, но если они постоянно будут с Алиной мелькать перед глазами… — Давай выгоним Алину? — у Натальи тоже были свои мотивы, чтобы невзлюбить бортпроводницу, — тогда точно всем будет дышать проще. И Серёге, и Игорю, и тебе. — Наташ, ну ты же сама собралась уходить. Из-за мамы. Наталья прикусила губу, продолжая нервно теребить волосы. — Твоя мама тут не причём. Я столько лет потратила на работу в этой компании, достигла максимума. Я хочу другие самолёты, другие направления. Зарплату другую, в конце концов. Но, боюсь, если мы уйдём вдвоём, многие воспримут это как бегство… Глаза Маруси озарили искорки — казалось, они навсегда пропали после лет брака, но нет, снова появились. — Да и плевать, а? Неужели тебе никогда не хотелось начать по-настоящему новую жизнь? Оставить всё в прошлом? Вот ты знаешь, Наташка, это, пожалуй, именно то, что я сейчас хочу. — Это не выход, Марусь, — почему-то не захотелось продолжать разговор, — я пойду спать, ладно? Не пей много, у тебя это добром не заканчивается. Маруся хотела остановить её, но передумала — мысли уже начали путаться, ведь чёртов коктейль не был первым. Поэтому лишь покачала головой, поднялась и пошла к бару — да, сегодня хотелось забыться к чертям. Наталья же дошла до своего номера. На удивление маленькая комнатушка, как они только трюмо и кровать ухитрились сюда впихнуть. Бросив взгляд на часы, она потянулась к своей сумке, откуда через пару секунд вытащила телефон. Вероятнее всего, Аня ещё не спит. Однако, гудки были долгими, а после и вовсе недовольный голос дочери заявил, что она спит и не собирается с кем-то сейчас разговаривать. Наталья покачала головой — начал проявляться всё-таки характер Игоря. Она вышла на балкон и вдохнула свежий воздух — когда же уже зима уступит весне? Ей хотелось солнца. И вообще было чувство, что с приходом этой весны всё в жизни наладится. Взять бы хотя бы их… нет, отношениями это было назвать сложно, но всё-таки в этом направлении всё шло. Наталье было немного интересно, как на это реагирует Елена, но они давно не виделись. И в недомогание, которым отмазался Игорь, верить не хотелось — Наталья догадывалась о недуге, который вновь нашёл бывшую подругу. Но спрашивать об этом не решилась — в конце концов, они никогда не смогут нормально общаться. И Наталья больше не поверит ни одному её слову, даже если оно будет сказано на смертном одре, всё равно будет помнить, что Елена всегда будет добиваться своих целей. Как только можно было ей довериться? Неужели совсем от безысходности или же от жалости к ней? — Она нас всех переживёт, — покачала головой Наталья, вглядываясь в огни ночного города, — удивительная способность… Но закончить увлекательный диалог с собой у неё не получилось — телефон разразился трелью. Сначала хотела взять трубку, не глядя на дисплей, подумала, что Аня, но потом увидела имя звонящего. — Да, Игорь? Что-то случилось? — Почему когда я тебе звоню, у тебя это ассоциируется с трагедиями? — на конце провода хмыкнули, — как там моя дочь? Не могу до неё дозвониться. Наталья покачала головой и легла на постель — сейчас почувствовала себя ужасно усталой. Сказать ему правду, что Маруся напивается в местном баре и, скорее всего, под утро придёт к ней плакать? Или всё-таки не устраивать Игорю лишних сердечных приступов? — Маруся — истинная дочь своих родителей, — проворчала она, — нормально с ней всё… на первый взгляд. Но мне показалось, что переживает из-за развода. Ты ведь знаешь, они подали заявление… Игорь молчал пару минут, потом последовал тяжёлый вздох. — Да знаю, рассказала. — И как ты это воспринимаешь? — А как я должен это воспринимать? Спасибо хоть, что мозг прорезался, и ребёнка не бросила. А может и к лучшему… я вот изначально говорил, что это всё — авантюра. Ну конечно, отца ведь не надо слушать! — Потому что ты не мог объяснить чем он тебе не угодил. Ну, кроме того, что какое-то время мы пытались встречаться… ну так, откуда мне было знать, что чтобы привлечь твоё внимание, мне нужно перекраситься в блондинку? — Не паясничай! Наталья усмехнулась — давно не слышала от него такого тона. — Как там Лена? — Тебя правда это интересует? Наташ… не переживай, как в тот раз не произойдёт. — Игорь, я правда хочу знать, что с ней, как она себя чувствует. Ещё желательно полный диагноз, чтобы понимать, если ты её до этого довёл, то я точно переведусь в другую компанию, от тебя подальше. — Я тебе говорю заканчивай, — раздался характерный звук щелчка зажигалки, — Елена ведёт себя как маленький ребёнок, поэтому ей и плохо. Я ей говорил сделать анализы, но не стала ведь. — Но вы же ездили… не пришли результаты? — да, её правда это волновало, но уже не с точки зрения ревности. Было жаль Игоря, да и её немного — не заслужила таких мучений. Разумеется, желание Наташи побить Елену было перманентным, но смерти она ей не желала никогда. Игорь выдохнул дым, проследил его путь взглядом, потом вернулся к разговору. — Нет, пока нет… через пару дней, у нас как раз будет рейс в Египет… она собралась лететь… ты можешь её убрать? — Игорь, я… хотела тебе сказать, — Наталья даже села на постели и отвела от лица светлые волосы — вновь сходила в салон, забыв, что Игорь её не видит, — в последние несколько недель она слишком много работает… не со мной. Не знаю, специально или нет, но я несколько раз видела её фамилию. Она вообще не должна быть на этом рейсе, как может быть две старших на одном рейсе… что-то с этим не так. — Ну, как тебе сказать… Лена всегда любила небо. — Игорь, мы все любим небо, в той или иной степени. Но так себя никто не изводит. Ей или нужна большая сумма денег или… или просто пытается уйти в работу, но так тоже нельзя. Может быть, у неё перегрузка от всего этого. До него наконец дошёл смысл происходящего, и Игорь цокнул языком. Желание придушить жену возросло в геометрической прогрессии. Этот человек не способен найти золотую середину. — Она собиралась съехать… видимо, не хочет затягивать с процессом. Наталья дёрнулась, сжимая в руке телефон — с одной стороны, глупо отрицать, что она была не рада такой новости, ведь это означает, что между ними всё. Но с другой… — Нельзя себя так терзать, Игорь. Ей может быть ещё никуда съезжать не придётся, пока ты определишься вечность пройдёт, а пассажиры в бизнес-классе тоже иногда обращают внимание на старших стюардесс. — Я тебе говорю, перестань про это говорить. Наташ, мы же с тобой уже обсуждали… сколько можно бегать друг от друга, а? Мы оба наделали ошибок. И если не остановимся сейчас, то потом… сколько раз мне нужно перед тобой извиниться? Она усмехнулась, но через секунду желание ответить колко пропало — в конце концов, до Елены в этом ей далеко, а так… Наталья сама устала от вечных непоняток, от обид, которые они причиняли друг к другу. — Мы оба хороши, Игорь, — она прикусила губу и вновь откинулась на постели, — начать всё с чистого листа мы, конечно, не сможем, потому что уже слишком давно знаем друг друга… — Остаётся два пути, — он говорил медленно, — или всё продолжить сейчас… или ждать, когда закончатся проблемы. Но скажу по своему опыту — они никогда не заканчиваются. Кажется, её сердце пропустило удар — в обоих исходах они должны были остаться вместе, и Наталью это устраивало. Раз уж Игорь смог оставить в покое жену, то… — Ты, кстати, разговаривал с Серёгой? — таким образом дала понять, что не хочет сейчас это обсуждать, — как он на всё это смотрит? — Так понимаю, ты выбрала второй вариант, — покачал головой Игорь, — ну, как смотрит… у него же там эта Алина… неприятная особа. — Кажется, у твоей жены с ней отношения… дружеские, я бы сказала. Поговори с Леной, может быть она что-то скажет. В конце концов, он женат. Как и ты… а ведь Алина мне это и заявила, когда я попыталась влезть. Игорь дёрнулся, понял, что имеет в виду Наталья и едва сдержался, чтобы не выругаться. — Вот зараза, а, — максимально мягко, — ну, значит нужно разделить их. Чтобы даже не повадно было лезть друг к другу. Или ты мне и сейчас скажешь, что я не в своё дело лезу? Вообще, какие-то бортпроводницы из этой группы… одна про Ленку гадости говорит, другая ещё хуже… Как вы их такими воспитали-то! — Причём тут я, это твоя жена их такими сделала, — Наталья усмехнулась. Проговорили они недолго, но для них обоих это было очень важно.

***

Через несколько дней Игорю так и не удалось переубедить жену, потому что Елена чуть ли не со слезами просила его выполнить этот рейс. — Игорь, потом ты можешь меня триста раз упрятать в психушку, в туберкулезный диспансер, да куда угодно, только сегодня я слетаю, потому что я имею право на последний рейс. Представь, если бы ты знал, что следующий рейс будет последним? Игорь глубоко вздохнул, посмотрел на часы, потом бросил взгляд на дверь медпункта. Его жена уже несколько минут говорила в быстром темпе, что сбивало с толку и мешало думать. — Лен, — он оглянулся, — ну хватит ныть, а? С чего ты взяла, что этот рейс последний? Получим анализы, посмотрим… — Ой, Волохов, заканчивай демагогию, а? Всё, что ты хочешь, это упрятать меня в психушку, привезти в нашу квартиру Наташу и… Терпение Игоря лопнуло и так кстати совпало с тем, что из медкабинета вышел Сергей. Тот немного попятился, потом сухо поздоровался с почти бывшими родственниками и прошёл вперёд. — Вот сейчас Зоя тебе всё и скажет, Леночка, — заявил Игорь и, не слушая её возражений и воплей, легонько впихнул Елену в кабинет, а сам пошёл к зятю. Сергей догадывался, что сейчас последует небольшой допрос, поэтому был готов ответить на любой вопрос. — Лена правда ночевала у тебя? — поинтересовался Игорь, ведя ладонью по поручню и наблюдая за толпой людей, которая была на первом этаже. Сергей дёрнулся, посмотрел на него. — Что? — Несколько месяцев назад, когда моя дочь ушла от тебя… мы поругались с Леной, она ушла гулять, как мне тогда казалось… но та чёртова бортпроводница заявила, что видела её, идущей по коридору и… застегивающий рубашку? — его тон был достаточно холодным, а глаза не отпускали Сергея. Тот пожал плечами, пытаясь понять, о чём его спрашивают. Неужели Елена стала и его использовать, чтобы запудрить мозги мужу… Однако, память услужливо нашла нужный эпизод. Сергей усмехнулся — надо же, тогда они были достаточно близки, потому что Игорь ненавидел их обоих. — Да, она правда приходила ко мне. Мы посидели до утра с бутылкой… чего-то там. Ты наорал на неё тогда, — Сергей развёл руками и проследил взлёт самолёта за окном, — ей хотелось чьей-то поддержки… ничего не было, не надо на меня так смотреть! — он чуть повысил голос, потому что взглядом Игоря можно было гнуть ложки. — А рубашку она тогда почему застёгивала, а? — в который раз за последние несколько дней Игорь усилием воли подавил в себе желание придушить жену. Теперь ещё и смерти Серёги захотелось. Нашлись тут, Ромео и Джульетта. — Ну не я же ей курить запретил, — обозлился Серёга, который сейчас себя чувствовал самым неугодным на свете, — она расстёгивала, не снимала! И отворачивалась спиной к окну. — А ты и как будто не знаешь, что когда вечер, вся комната отражается? — проворчал Игорь, но почему-то ему поверил — в конце концов, это же Лена. А от этой женщины можно всего ожидать. — Слушай, мне тогда было совершенно не до этого, потому что, как ты правильно подметил, моя семья разрушилась! За кого ты меня вообще принимаешь, чтобы я полез к твоей жене? Игорь хотел ещё что-то сказать, но краем глаза заметил фигурку стюардессы, которая поднималась по эскалатору на второй этаж. Он обернулся и дёрнул губой — Алина Куницына собственной персоной. Ему бы очень хотелось, чтобы она не летела с ними, но что-то подсказывало, что судьба ему не улыбнётся в этот раз. — Допустим, я соглашусь, что к моей жене ты не полез. Зато вот к этой — полез. И вот правильно Маруська делает, что с тобой разводится, — проворчал Игорь, потом посмотрел на своего зятя в упор, — и что, ты согласен с её решением? — Нет, не согласен, — он не хотел сейчас это обсуждать, особенно с Игорем, потому что с ним было невозможно спокойно разговаривать, в особенности про Марусю, но выхода не было, — и я постараюсь сделать всё, чтобы вернуть её. Игоря пробило на усмешку — вот здесь не верил. Возможно, под воздействием эмоций, которые у него никогда не были уместными, но не верил. — Ты бы перед тем, как пытаться её вернуть, разобрался бы вот с этой барышней, — он кивнул на Алину, которая в паре метров от них постучалась в дверь медпункта и заглянула, — а уже потом думай, как бы что вернуть. Я знаю, о чём я говорю. Пока не разберешься с одной, будешь всё время терять другую. Серёга дёрнул плечами и ушёл по направлению к самолёту, оставив Игоря ожидать своей очереди в медкабинет. Елена же, которая столкнулась с Алиной, даже не стала ей ничего говорить, потому что понимала, что не в силах ничего сделать с этой ситуацией — у неё больше не было на это прав, потому что для себя Королёва всё решила. Конечно, ей было тяжело от мысли, что это её самый последний рабочий рейс… в самолёт она ещё сядет, но больше никогда не почувствует себя хозяйкой на кухне, а уж что и говорить о том, чтобы зайти в кабину пилотов… даже сегодня Елене делать это не хотелось. Понимала, что потом будет жалеть, ведь так много в её жизни было связано с этим местом, но… лучше обрубить. Увидев Наталью на кухне, Елена даже не удивилась — кто бы сомневался, ведь это её везение. Иначе и быть не может. Они коротко поздоровались, Наталья даже доверила своей коллеге документацию (на этом рейсе по непонятной причине Елена не была старшей), а не питание, как в прошлые разы. Когда самолёт взлетел, Наталья слишком быстро закончила с обслуживанием бизнес класса, зашла на кухню и натолкнулась на Елену, которая что-то отмечала в листах бумаги, устроившись на сидении. — Ты же её выгонишь, верно? — проговорила Королёва, подняв глаза на вошедшую, — нельзя, чтобы они работали с моей дочерью в одной бригаде… да и из компании можно. Наталья покачала головой и усмехнулась. — Мне казалось, Лен, что это ты можешь уволить всех вокруг… — В том числе и саму себя. Это мой последний рейс… нет, — она уловила эмоции на её лице, — я не вру сейчас. Вообще Наташ как-то всё глупо у нас получилось… но если Игорю лучше с тобой, чем со мной, то… разве я могу с этим что-то сделать? Правильно — не могу. — Я могу уйти, тебе вовсе необязательно… так даже правильнее будет. Ведь я увожу у тебя мужа, получается. — Перестань, — Елена тряхнула головой, — это всё не наша история. Я ухожу по состоянию здоровья, если тебе так будет понятнее. С трудом уговорила Игоря, чтобы он отдал мне ключи и выпустил из квартиры, — она глубоко вздохнула, подавив приступ кашля — ведь даже Зоя опять ничего не распознала. — Анечка пару раз спрашивала о тебе… я даже не думала, что ты сможешь вызвать у моей дочери положительные эмоции, — почему-то сейчас вся ненависть к этому человеку ушла, осталась только жалость что ли… Она тепло улыбнулась, потом покачала головой и опустила взгляд, посмотрев на лаковые, красные туфли коллеги. Надо же, как интересно получилось — чужой ей ребёнок, который ещё и внебрачный её мужа, тянется к ней… а собственные дочери нет. Находясь в постоянных попытках улучшить свою жизнь, Елена потеряла всё, что когда-то имела. И теперь ей придётся навсегда уйти в тень, чтобы зализать раны. Вот только в следующий бой она уже не пойдёт — нет сил для борьбы. Да и не нужно это. Дочерям будет звонить, оплачивать обучение Алисе, Игорь… вот кому точно никогда не позвонит, чтобы не произошло. — Можешь ей сказать, что у меня командировка, — она усмехнулась, изучая лицо Натальи — они совершенно не похожи, — хотя… Аня ребёнок, сама со временем забудет. А Игорь тебе поможет в этом, если спрячет фотографии. Хотя… он их скорее сожжёт. Наталья хотела ещё что-то сказать, но их прервал пассажир, отдёрнувший шторку. Елене он почему-то сразу не понравился, какой-то угрюмый был. — Вы что-то хотели? — спросила Стебельцова, обернувшись. — Да. Поговорить с командиром, — медленно, но спокойно сказал мужчина. — Командир не может разговаривать с пассажирами, он ведёт самолёт, — всё с той же улыбкой проговорила Наталья, — если вам что-то не нравится, вы можете сказать это мне, а я подумаю, как решить вашу проблему. Его губы сложились в усмешку. — Тогда передайте командиру, что самолёт захвачен. Елена дёрнулась, оторвалась от бумаг и поднялась. — Это шутка? — спросила Наталья, ощущая, как по коже пробежал мерзкий холодок — этого им ещё не хватало для полного счастья. Мужчина оскалился и приподнял свою одежду, демонстрируя пистолет. — Классная зажигалка! — заявила Елена, которая, как обычно, была не в силах себя сдерживать, — сядьте на своё место и успокойтесь. Вы понимаете, что за такую выходку вам светит… — Я всё понимаю, — его голос был вкрадчивым, но не казался злым. На самом деле, они обе понимали, что сейчас в опасности, — поэтому повторяю ещё раз. Это не шутка. Мне нужна связь с командиром, или кто-нибудь из пассажиров умрёт. Или из вас. — Наташ, иди, сообщи командиру, — сухими губами проговорила Елена. Она могла это сделать сама, но не хотелось оставлять её одну с этим придурком. «Мне терять уже нечего» — пронеслась в голове пугающая мысль. Через какое-то время, когда возмущенных людей загнали в хвост самолёта, тот самый мужчина всё-таки попал в кабину, его напарник стоял с ножом в проходе, а человек с бомбой сидел, смотря перед собой. На висках выступил пот, а его рука, сомкнутая вокруг рукоятки, дрожала. Алина не могла оторвать взгляд от него — ей всё казалось, что если она это сделает, то через секунду последует взрыв. — Она точно настоящая? — поинтересовалась она у Елены, которая пыталась понять, что сейчас можно сделать, но пока она не в кабине — её руки связаны. — Подойди, проверь, — пробурчала Королёва, — может, одной проблемой в семье станет меньше. — Елена Викторовна, я ведь вам уже объясняла, что… — Слушай, а не пошла бы ты со своими объяснениями?! — рявкнула Елена, чем привлекла внимание мужчины с ножом, — твоё счастье, что Серёга не мой муж, иначе я бы тебе такое устроила, что потом вообще отпало бы желание раздвигать ноги. Алина усмехнулась, скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на неё. — Что-то вот Наташе вы ничего не сделали, даже как-то не вяжется с вашим характером. Или вы там втроём развлекаетесь? — Заткнитесь вы обе, — рявкнул террорист, наблюдая за тем, как Алина держится за опалённую ударом щёку. Между её пальцев проступала кровь — маникюр Елена делала исправно, — у вас мозги забиты мякиной. Какая разница, кто с кем спит? Алина с силой сжала щёку, потом закусила губу, стараясь не заплакать. Именно сейчас она почувствовала себя совершенно никому не нужной. Она сейчас одна, в огромной металлической трубе, без возможности выйти… так ещё и с террористами, у одного из которых бомба, способная уничтожить их всех за секунду. — Куда мы теперь летим-то? — поинтересовалась Елена у мужчины, краем глаза уловив какое-то движение впереди. Может быть, Наталья или Олеся? — Твоё дело таскать тележки? Вот и таскай, — он хмыкнул, снова отвернулся, наблюдая за людьми. — Правда, Алин, отнеси-ка людям воду, — нарочито спокойно сказала Елена и кивнула на тележку, — и себя можешь предложить… пассажиры бизнеса платили за комфорт. Алина затравленно посмотрела на неё, потом всё-таки отняла руку от щеки, залитой кровью. Она ощущала, как к горлу подкатывает истерика, но боялась выпустить её сейчас — ведь просто прирежут, и всё. Елена едва заметно моргнула, потом снова кивнула на тележки. Ничего не понимая, Куницына начала загружать воду, а позже повезла её по салону, а сзади неё двигались второй пилот и бортинженер, которые, судя по всему, решили проблему с террористом в кабине. Дальше всё произошло слишком быстро, с помощью пары пассажиров мужчина с ножом был отправлен в нокаут, а Серёга с Геной стали думать, что делать с бомбой. Судя по их лицам, просто перерезать синий провод, как в фильмах, было недостаточно. — Лен, — Наталья появилась из неоткуда, — пойди в кабину, а? — Я нужна там? — Иди, иди, — она махнула рукой, пропуская Королёву вперёд, — там точно больше, чем здесь. Ты же пилот, если вдруг забыла. Елена никак на это не отреагировала, просто пошла выполнять поручение, старательно гоня от себя мысли, что сейчас не просто зайдёт в небольшое помещение, а скорее даже сядет в своё правое кресло, где провела столько времени… и куда никогда больше не вернётся. Михаил Борисович пропустил её, и она действительно села на место Серёги. — Ты в порядке? — поинтересовался Игорь, схватив её за руку и развернув к себе, пробегая взглядом по её лицу. Елена улыбнулась, потом осторожно убрала его руку. — Игорь, держу пари, у меня даже причёска не растрепалась. Я даже не успела понять, что происходит… тебе нужна моя помощь, верно? Он пожал плечами — на самом деле, мог и сам прекрасно управиться с самолётом, но почему-то хотел, чтобы Лена была рядом. Может быть, потому что понимал, что в кабину она никогда не вернётся, а может… страх за то, что его жена снова во что-нибудь влезет. — Как там остальные? Елена пожала плечами, надела наушники и поздоровалась с бортом, который всё это время был рядом с ними. Ей показалось, что она попала в какой-то фильм про шпионов, которые терпеть не могла — ей в реальной жизни хватало страха. — С Наташей всё хорошо, — коротко бросила она, ведя ладонью по штурвалу. Штурман усмехнулся, но тихо, чтобы его не услышали. «Детский сад» — Я знаю, что с ней всё хорошо, — Игорь снова посмотрел на жену, — остальные бортпроводники? — Думаю, что напуганы, но так всё нормально… а, Алине придётся потратить пару тысяч на новый тональный крем, а так… всё хорошо. — Они её ударили? — Я. Игорь покачал головой — надо же, а ведь ему казалось, что Елена с ней подружилась. Он ловил себя на мысли, что хочет ещё что-то сказать или даже сделать, но нужно было вернуть самолёт в Москву, а тут ещё бомба… Если бы Елена верила в Бога, то с уверенностью сказала бы, что на сегодняшнем рейсе у всех, за исключением террориста с бомбой, был сильный ангел-хранитель. Но она не верила. Скрестив руки на груди, смотрела через стекло на аэропорт, на приезжающие машины, на уезжающие машины, на самолёты, взлетающие где-то далеко. В этом во всём заключалась её жизнь. — Ну ты как? — голос мужа сзади. Елена обернулась, посмотрела на него. Интересно, испугался ли он за неё? — Всё хорошо. Последний рейс проводил меня фейерверком, — она усмехнулась, потом сделала глубокий вдох, — Игорь, мне нужно тебе кое-что сказать. Не перебивай меня сейчас, хорошо? Игорь покачал головой, потом внимательно посмотрел на жену и выдохнул. Он чувствовал себя измотанным. — Слушаю внимательно. — Игорь, послезавтра я улетаю в Германию, — сразу же выпалила она, потом прикусила губу, бросила взгляд под ноги, дальше снова посмотрела ему в глаза, — навсегда. Я приняла предложение Регины, как ты и хотел. Игоря как будто обухом по голове ударили. Он прищурился, пытаясь понять, говорит ли она правду или просто снова решила сбежать. Потом приподнял брови. — Лен, а анализы? — А к чёрту эти анализы, Игорь… — её глаза заслезились, — правда, к чёрту. Ничего хорошего там уже не будет, а бумажки перекладывать можно и с таким здоровьем. Всё, что я хочу тебе сказать, — она ощутила горький комок в горле, — спасибо за то, что эти несколько месяцев… всё было как должно быть. Ты знаешь… в Америке все было так, как должно было быть, — её глаза заблестели, — нам стоило остаться там, если бы это было в наших силах… Давай забудем обо всем, ладно? Ты жил без меня семнадцать лет, ты изменился, я изменилась… мы уже не те люди, которые познакомились в парке. Нервы Игоря сдали, и он притянул свою жену к себе, крепко обнял. Это было последнее, что он мог сделать с ней. — Лена, изначально мы сошлись… — Помолчи, пожалуйста. Я уеду, я сменю номера. И ты никогда не узнаешь, как меня найти. Поклянись, что не станешь искать. Так будет лучше. И даже если наши дочери выйдут замуж, разведутся… должен приехать кто-то один, ты понял меня? Игорь кивнул, сжимая её в своих руках. Елена закрыла глаза, чувствуя, как противные слезы текут по щекам, заползая на шею, под рубашку. Ему тоже было больно. — А твоя память? Лен, я хочу тебе расс… Она отстранилась, вытерла слезы тыльной стороной ладони и покачала головой. — Игорь, забудь. Попью таблетки… я пойду, ладно? Тебе есть, — краем глаза она увидела отрешенную Наталью, которая сидела позади них на диване и смотрела в одну точку, — за кем ухаживать… а мне, — Елена усмехнулась, вытаскивая пистолет, — нужно еще это отдать… — Это у тебя еще откуда?! — На случай, если ты не захочешь отпустить меня, — она усмехнулась, потом махнула рукой, — у террориста отобрала. Пойду я, ладно? Прощай, Игорь Волохов. Игорь против воли погладил её по плечам, заглянул в глаза, которые сейчас были синими. — Удачи тебе, Елена Королёва. Я всё равно не верю, что не увижу тебя еще в этой жизни. Ты как-то сама сказала… — Игорь, твоя судьба сидит вон там и ждёт, когда ты обратишь на нее внимание, успокоишь. Ей тоже досталось. Елена покачала головой и ушла в комнату, где был сам Данович и остальные разведчики. Пистолет-то отдать надо. Игорь действительно подошел к Наталье, сел рядом и крепко обнял её. — Мне так страшно было, — прошептала она, кусая губу, — понимаешь… я думала, что на земле страшно. Оказывается… — Все хорошо сейчас, — тихо говорил Игорь, ведя ладонью по её плечу, — я рядом. Она выдохнула и прижалась к нему, не желая никуда вставать ближайшие полчаса. Наверное, они бы так и просидели, если бы не выстрел, который раздался из помещения, куда несколько минут назад зашла Елена.