Мысли, что не дают нам покоя (Things That Haunt Us)

Мозг Мэла приятно застилал туман. Его рука лежит на плечах Зои для поддержки - его, не ее, разумеется, ведь она крепка как скала. Летом на Гринлифе, или, точнее, в этой части Гринлифа, воздух настолько теплый и влажный, что хоть купайся в нем. В ушах плещется мягкий шум, от городского движения и тихих недовольств Зои. Он понимает, что она жалуется из-за взятой на себя роли в такие моменты. Сейчас он глуп настолько же, насколько и пьян. Пока мир по-прежнему стоит на месте, его мозг вращает земную твердь вокруг головы. И он пьян. О, да. Определенно. Это была не его идея. Во всем виновата Зои. Сегодня она оставила верного мужа в одиночестве и потащила своего капитана в два… три… в некоторое количество баров. Да. Конечно, именно так все и было. Они свернули за угол. Он остановился. Широкая улыбка тут же растянулась на лице. — Смотри… — Да, сэр. Нотки усталости в ее голосе он предпочел проигнорировать. — Это — мой корабль, — Такой факт все также удивляет его. — Она такая красавица, правда? — Да, сэр. Чертовски много времени он способен простоять здесь, просто наблюдая за тем, как луна окрашивает своим светом ее обшивку… Зои продолжает путь и, волей-неволей, он — тоже. Возможно, он не упадет, если отпустит ее. Но это — не то обстоятельство, которое он жаждет проверять. Ему хорошо. А удар лицом об землю не самое приятное чувство. Они выплыли из теплого, сырого воздуха планеты в грузовой отсек Серенити. — Зои. Она вздохнула. — Да, сэр? — Почему мы ушли из последнего бара? — Потому что вы приставали к парню, а он воспринял это не слишком радушно. — Какому парню? — Того, что был похож на Джейна. Мэл уставился на нее. — Я подкатывал к парню, похожего на Джейна? Отведя глаза, она ухмыльнулась. — Так точно, сэр. И я не говорю, что это не было забавно, но я подумала, что лучше уберечь вас от самого себя. — Именно поэтому я и не пью, Зои. — Да, сэр. Я помню это. Даже в подпитии он уловил ее ударение. — Ты на что-то намекаешь? — От вашего вывода было бы больше пользы, если бы вы вспомнили об этом пораньше. — Эй, не смотри на меня. Это была твоя идея. Я здесь лишь невинная жертва обстоятельств. — Как скажете, Капитан. Это была ее идея, разве нет? Он напрягает мозги, пытаясь найти что-нибудь, скрытое глубже поверхности извилин. Он вспоминает, как сам подбивал себя, а заодно и Зои, увязавшуюся за ним. Он вспоминает пожар на Серенити во время обеда и пробирающий до костей холод после него. Его корабль — тихий, безжизненный, зависший в пространстве. Его команда ушла. Себе он говорил, что это не важно. Ведь если исправить можно одному, то вовсе не обязательно гибнуть всем вместе. Наконец, мысли и память отступают в сторону, но тем не менее, в крови по-прежнему плещутся градусы. Однако это ощущение уже не приносит никакой радости. Живот заболел, отдаваясь острой болью на коже. Нет. Возможно, это не было идеей Зои. Он неуклюже отшатывается он нее и приземляется на ящик. — Иди спать, — бубнит он. — А я пока посижу здесь немного. К его удивлению, она и в правду уходит. Несмотря на то, что дверь медблока ни разу не похожа на каюты команды. Ну, без разницы. Она все равно ушла, а он остался в одиночестве. Он горбится и хватается руками за голову, когда тошнота подкатывает к горлу. Проблема в том, он уверен, что он не настолько пьян. Но и недостаточно. Встать, а затем разыскать еще выпивки, для него не было бы проблемой. Но в данный момент вопрос снят с повестки. Послышались шаги. Блестящие туфли вторглись в его поле зрения. — Зои сказала, что вам плохо, Капитан. Он поднял глаза, наткнувшись взглядом на чистые черные брюки, лоснящийся жилет, шелковую рубашку. Ткань кажется такой мягкой и холодной на вид, что он борется с внезапным желанием потереться об нее лицом. — Я в порядке, — пробормотал он, возвращая взгляд обратно к полу. — Вы пьяны. — Ну да. — У вас было серьезное ранение, Капитан, а вы с ним обращаетесь, как с царапиной. Вам повезло, что вы выжили. Но уже через неделю вы отправляетесь на попойку. О чем вы думали? — Это не попойка. Это даже назвать так нельзя. Я думаю, с таким названием она должна быть более грандиозной. — Если бы мы были в больнице, то вам до сих пор не позволили бы даже встать с кровати. — Если бы ты был со мной, то я и не подумал бы вылезать из койки. Тишина. Он посмотрел наверх. Саймон пялился на него с широко отрытыми глазами и ртом. Он не совсем уверен в причине такого поведения, но быстрый переучет всего сказанного расставил все по своим местам. О, да. Имеются очень веские причины, почему ему нельзя столько пить. Он открывает рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, но ничего не выходит. — Мне нравится твоя рубашка, — в итоге говорит он. — Вам нравится моя… — Черты лица Саймона слегка заострились. — Ладно, Капитан. Я думаю, вам стоит прилечь, и я дам пару таблеток. Саймон подхватил его за руку, а Мэл оперся на него. — Ты собрался лечить меня, Саймон? Мужчина рядом с ним замер на секунду, а затем они двинулись в сторону медблока. — Это моя работа, Капитан. Поэтому вы меня наняли. — Нет, не только. — Нет? Нет. Мэл вспомнил, как он работал над Кайли: каждое движение было просчитано для наибольшей эффективности, каждое слово взвешенно и точно. Мэл поставил тогда условие и, фактически угрожал ему тем, что от ее выживания зависит его собственная жизнь. И он работал под этим давлением с завидным хладнокровием, будто нужно было только заклеить царапину на коленке, словно у него в кармане было все время этого мира, и она вовсе не истекала кровью на столе перед ним. Были веские причины, чтобы его нанять, но дело было не только в них. Мэл неуклюже споткнулся о шов в полу. Саймон на мгновение поддержал его рукой, обхватив талию. — Спасибо, — дышать стало тяжелее лишь от того, как тело Саймона прижалось к нему. Локон темных волос упал, прикрыв глаза Саймона, и Мэл непослушными пальцами вернул того на место. — Ты такой теплый, — сказал он, несмотря на попытки заткнуть себя. — И правда. Так это и было причиной, по которой вы меня наняли? — Нет. Знаешь, то что я пьян, не дает тебе никакого права смеяться надо мной. Я не _настолько_ пьян. — А я думаю, что именно настолько, — Саймон проконтролировал его последние шаги к лазарету и подвел к операционному столу. — Садитесь. С трудом, но у Мэла получилось. Он замахал ногами, отбивая ритм по ножке. — Прекратите. И примите это. — От чего они? — От алкоголя. Они отрезвят вас. По крайней мере, отчасти. Мы не ждем чудес. И они минимизируют тот ущерб, который вы нанесли своему организму, в течение ночи. Мэл принял розовую таблетку и опрокинул в горло стакан воды. — Это значит, что с утра у меня не будет похмелья? — Нет. Я не вижу ни единой причины, почему вы должны лишиться страданий за свои ошибки. — Ох, — закинув руки на голову, он потел лоб. Больно. Возможно, похмелье обрушилось раньше ожидаемого. — Ладно, — вздохнул Саймон, вертя что-то в руках. Затем развернулся и вколол нечто Мэлу в руку. — Только сегодня. И не говорите Джейну, ни то он каждую ночь повадится сюда. — Без проблем. Большой секрет. Никому ни слова. Саймон улыбнулся ему. Отличная улыбка. Нечасто он ее видит. С божей помощью и словами Саймона, он слез со стола и ощутил, что уже неплохо держится на своих двоих. И все же он не смог удержаться и провел рукой по рубашке Саймона, растерев холодный шелк большим пальцем. Он был прав; это приятно. В грузовом отсеке они задержались, пока Саймон придерживал его и проверял, закрыта ли дверь. Тот мог сделать это на его корабле, если была необходимость, но свободная рука Мэла, благодаря волшебным таблеткам Саймона, легко достала панель управления. Он застыл, услышав щелчок замков, и застыл перед консолью, просто слушая свой корабль, ее нежную вибрацию. — Капитан? — тихо сказал Саймон. — Что-то не так? — Нет. Все прекрасно. Все… идеально, — с некоторым колебанием Мэл использовал самое близкое по значению слово. Серенити снова на ходу. Все его люди живы и в безопасности. Сегодня у него не будет похмелья. Если он не может сказать так сейчас, то когда еще? — Вы любите ее, да? — Хм? — Серенити. — О, да. Да, люблю. — Пойдемте, Капитан. Пора спать, — Саймон улыбнулся ему. Весь путь по лестнице до кают экипажа Саймон шел под его рукой. Голова Мэла очистилась бы быстрее, если бы он отпустил Саймона, если бы очень хотел этого, но… Было хорошо. И Мэл подумал, что он еще достаточно пьян, чтобы с этим смириться. Саймон тоже не выказывал возражений. Они добрались до его каюты, и Саймон открыл дверь. — Что ж, доктор. Завалите меня на кровать? — Не думаю, — улыбнулся Саймон. — Я могу упасть по дороге и вырубиться. — Если вы настолько пьяны, что не можете сделать и шага, то надо было остаться в лазарете. — Нет, спасибо. — Я так и думал. На мгновение между ними повисла тишина. — С днем рождения, — сказал Мэл. — Мой день рождения был на прошлой неделе. Вы знаете это. Он указан в ордере на мой арест, — голос Саймона был пропитан оттенком горечи. — Но я тебе ничего не подарил. — И? Мэл приподнял подбородок Саймона, аккуратно захватив своими пальцами. Несмотря на то, что его руки достаточно проворны для механики, они слишком неуклюжи для такого. Саймон не возразил, и Мэл заметил, как его глаза с трепетом закрылись. Поцелуй получился коротким, почти целомудренным, и Мэл немного отклонился и наклонил голову, чтобы на миг потереться щекой о рубашку Саймона. — В общем, поздравляю, — пробормотал он и повернулся к лесенке внутрь каюты, но голос Саймона его остановил. — Какой была другая причина, Капитан? — Что? — Другая причина, по которой вы наняли меня. — Эм. Ты мне нравишься. Когда ты не такой… — и он помахал рукой в воздухе. — Какой? — Врачебный. Или нервный и саркастичный, хотя ты такой почти постоянно. Саймон шагнул вперед, медленно и твердо. Он лизнул губы Мэла, проделал себе дорогу между ними, а затем приподнялся на цыпочки, чтобы полностью скользнуть внутрь и на миг потереться о чужой язык, перед тем как отстраниться. Мэл моргнул. Прошла секунда, прежде чем он вспомнил, как дышать. Потом осознал, что прижал Саймона к себе: одна рука на спине, вторая рука на заднице. И Саймон не был расстроен этим, пока мягко не надавил на грудь Мэла. Тот отпустил. — Но не всегда, — отозвался Саймон. — Ага, не всегда… Уверен, что не хочешь спуститься? Саймон выглядел веселым. — Вы пьяны, Капитан. Идите спать, — и пошел прочь, держа руки в карманах. Мэл посмотрел ему вслед, затем медленно спустился по лесенке и лег на кровать. Затем прижал руку к стене, чтобы ощутить непрерывную успокаивающую вибрацию, и улыбнулся. Помимо прочего, Мэл подумал о том, что завтра не будет пить. Впервые за многие вечера это казалось хорошей идеей.