Анаконда

Реджина, как и говорила Эрику, начала воплощать план мести постепенно. На следующий день Эрик рассказал, что сделал все как нужно, и это подтвердила прилетевшая, наконец, к ней разъяренная Джо. Она была в шоке, что МакКейн расстался с ее подругой, а теперь еще и позволяет всяким курицам распространять о ней слухи. Реджина, конечно, обижалась на Миллер, что та столько дней не звонила ей и не писала, но все же после примирения поведала ей все, что случилось за эти дни. Но Реджина опустила несколько моментов, она не упомянула Сэма и хорошее общение с Анакондой. Месть, как говориться, блюдо холодное, и Реджина его умело преподнесла. Несколько дней она слушала про себя слухи, несколько дней ходила наигранно подавленной из-за расставания с парнем, из-за нелицеприятных слухов, но пришло ее время веселиться. Миллс достала фотографии, где несколько девочек переодеваются в раздевалке, и с помощью манипуляций фотошопа превратила их в провокационный компромат. Фотографии разлетелись по школе с огромной скоростью, и уже на следующий день Реджина улыбалась. В обнимку с Эриком она вошла в школу, и все всё поняли. Миллс была в своем репертуаре, все знали, что это она сделала, и никто не мог этого доказать и сказать ей об этом в лицо. Брюнетка била по тем же местам, что пытались ударить ее. Время шло, и Миллс жила своей обычной жизнью. Она продолжала ходить на отработку к Анаконде и разговаривать с ней. Директор ни разу не поднимала тему с фотографиями, так как только благодаря ей смогли ее замять. Реджина несколько раз отправляла большие букеты цветов как бы в благодарность за то, что Анаконда делала для нее. Миллс все же начала встречаться с Сэмом, но для нее это было только дружеское общение. Девушке очень нравилось разговаривать с Броди об архитектуре, о новых проектах. Мужчина несколько раз возил Реджину на объекты и разрешал вместе с ним подняться на последний этаж. Она никому не рассказывала об этой дружбе и просила Броди не говорить Эмме, ведь все же боялась ее мнения. За прошедшее время девушка так и не отбросила мысли помочь Кире и ее маме. Она за несколько дней нашла несколько вариантов отличной работы и попросила Анаконду подумать, что можно с этим сделать. Реджина и с Кирой разговаривала, но Делит отнекивалась и не хотела принимать помощь. Но все же они еще больше сдружились, вместе посещая дополнительные занятия по математике и физике, которые все-таки в последний момент выбрала брюнетка. С отцом Реджина не разговаривала, он приехал только через две недели после произошедшего, оправдывая себя тем, что предвыборную кампанию нельзя сдвинуть или отменить. Он пытался помириться с дочерью, но максимум чего он добился - нескольких сухих ответов. Свон сидела в своем кабинете и ожидала прихода Реджины. Сегодня был последний день ее отработки, которую Миллс с честью выполняла и даже не пререкалась на эту тему. Весь этот месяц Эмма выполняла тот план в отношении функционирования школы в полном объеме,полностью уходя в работу. Вечерами Свон часто встречалась с Сэмом, и они просто проводили время вместе. Эмме очень не хватало все эти годы их простых и дружеских встреч и посиделок, катания по городу. Сэм, как и просила его Реджина, не говорил Эмме об их встречах, но Свон чувствовала, что друг что-то не договаривает, но и настаивать не хотела. Ведь личная жизнь на то и личная, чтобы говорить только то, что хочется и что нужно знать близкому тебе человеку. История с фотографиями, конечно, Эмму поначалу выбесила и серьезно. Она сразу с точностью в сто процентов знала, чьих это рук дело и уже хотела серьезно поговорить с Миллс и разъяснить данную ситуацию, как в последний момент все же передумала. Она слышала те грязные слухи, которые про них распускали в школе, но реагировать или показывать, как ее это задевает, не могла, чтобы саму себя не скомпрометировать. И тогда Эмма поняла, что Миллс это сделала специально, чтобы отомстить, чтобы очернить тех, кто распускает слухи, а заодно стереть грязь с директора и ученицы. И тогда Эмма только и сделала, что замяла эти фотографии, и уже сама отмывала от грязи тех девушек, которые были на них изображены, выставляя себя честным директором, который борется с такого вида компроматом. Реакция Свон на высылаемые Реджиной цветы была неоднозначной. С одной стороны Эмма понимала, что это благодарность Реджины за ее спасение, а с другой она не понимала, зачем это нужно девушке, ведь Эмме хватило простого и искреннего «спасибо». Но когда Миллс еще несколько раз присылала цветы, Эмму это уже насторожило и серьезно. Она даже просила ее прекратить эти знаки внимания, ссылаясь на то, что Свон уже некуда их ставить. Директор пыталась отшутиться, чтобы не обидеть Реджину, но все же говорила достаточно серьезно и надеялась, что Миллс приняла ее слова всерьез. - Привет, - Реджина здоровалась с Кэйт и залетела в кабинет Анаконды. - Еху! Последний день. - Ну, вообще-то мы с тобой сегодня еще не виделись, - Свон посмотрела на Реджину поверх очков и с серьезным выражением лица. - Ой! Здравствуйте, директор Свон, - Реджина театрально поклонилась. - Здравствуйте, Реджина, - Свон перевела свой взгляд с этого театрального действа в монитор компьютера. - О, я смотрю, у вас новый букет, - Миллс посмотрела на новый букет, стоящий у Анаконды на подоконнике. - Мы же договаривались? - с укором произнесла Эмма, - может, хватит это делать?! - О чем мы договорились?! - девушка подошла к окну и понюхала букет. - Что ты прекратишь мне слать цветы, - Эмма не смотрела на Реджину, а печатала текст на компьютере. - Я не говорила, что перестану. А что вам так не нравится?! Цветы всегда радуют, хорошо пахнут. - Лучше бы комнатные дарила, - буркнула еле слышно себе под нос Эмма, - пахнут. Но хватит. Я же говорила, мне их некуда ставить. И вообще, ты что, решила за мной ухаживать таким способом?! - Ага, - Реджина улыбнулась, - я подумала над теми слухами. - Ну что, тогда пора переходить к более активным действиям. А то все цветы да цветы, - с усмешкой переняла этот спектакль Эмма. - Правда?! - Реджина вскинула брови и подошла ближе к столу Анаконды, - мне только дай повод, и я не буду сидеть в стороне, - она подошла ближе к Свон. - Зачем сидеть, ты ляг, - Эмма повернулась на кресле к Реджине, - вон диванчик. Сейчас запрем дверь, разденемся и ляжем. Ты же этого хочешь, девочка моя?! - Змееныш мой, так ты тоже ко мне не равнодушна?! - Миллс резко приблизилась и поставила руки на подлокотники кресла Эммы так, чтобы быть ближе. - Тогда поцелуй меня, чтобы я точно знала открываться мне тебе или нет, - у Свон не дрогнул ни единый мускул на лице, частота сердечных колебаний была в норме, а глаза так и оставались стеклянными. Анаконда была в полной красе и смотрела на Реджину в ожидании ее дальнейших действий. Миллс не стушевалась и, положив руку на шею Эммы, протянула ее к себе, вовлекая в очень страстный поцелуй. Для Реджины это были новые чувства и ощущения. Вкус губ блондинки сводил ее с ума, и она полностью отдалась им. Свон тут же усадила ученицу к себе на коленки. Она с присущей ей страстью стала отвечать на жаркий и такой проникновенный поцелуй Реджины, не отдавая себе отчет в последствиях своих действий. Были только мягкие молодые губы, жар тела, накатывающее возбуждение, эти чувства просто уносили директора. - Змееныш, я хочу тебя, - отрываясь от мягких губ и смотря затуманенным взглядом на Эмму, севшим голосом протянула девушка. - Хочешь? - усмешка слетела с губ блондинки, - а не боишься? Я же Анаконда. Я же тебя заглочу и не подавлюсь. Ты же такая сладкая. - Я готова стать твоей добычей, - Реджина провела тыльной стороной ладони по щеке Свон, плавно спускаясь к шее. - Все же я не ошиблась в тебе, девочка, - Эмма соскочила со своего кресла, тем самым заставляя встать и Реджину. Она быстро отошла к двери, запирая ее, чтобы, не дай Бог, им не помешала вечно влезающая секретарша. От двери Эмма надвигалась на Реджину. Опасной походкой, с озорными серыми чертиками, прыгающими в глазах. Она на ходу стягивала с себя пиджак, не прерывая при этом зрительного контакта с глазами ученицы. - Съешь меня, - Реджина смотря на Анаконду, также стягивала с себя пиджак. Она уже не могла ждать, ей хотелось почувствовать Свон, ее сильные руки, нежные прикосновения, страстные поцелуи. Она никогда не думала, что все же сможет решиться на такой поступок, но эти глаза как гипноз заставляли идти на все. - С удовольствием, - Эмма кинула свой пиджак на пол и буквально навалилась на Миллс, роняя девушку на диван и сама нависая сверху, - я уже два месяца грежу этим моментом. Я хочу тебя полностью, везде. Я сделаю с тобой такое, что твоему паршивому мальчику никогда не удастся сделать, - Эмма говорила это на ушко ученицы. И прикусив мочку уха, стала целовать ее шею, сначала нежно, потом более страстно, переставая себя контролировать. - О Боже, - Миллс выгнулась на такие сладостные и желанные прикосновения. Девушке совершенно ничего не нужно было в жизни, только она, только эта великолепная женщина, которой хочется отдаться полностью. Закусив губу, чтобы не стонать, Реджина зарылась ладонями в густые волосы Анаконды. - У меня звукоизоляция, поэтому я хочу слышать твой сладкий голосок. Не кусай губки, - Эмма подлезла горячими ладонями под блузку девушки, водя ими по ее великолепному телу, продолжая ласки губами по шее. - Я не думала, что хладнокровные такие горячие, - Реджина тяжело задышала, - ты ... я хочу тебя ... я так давно хочу тебя. - Я тоже, - Свон переместилась на губы, даря страстный и необузданный поцелуй ученице. Реджина и не заметила, как оказалась в одном нижнем белье, лежащей на диване в кабинете директора. Поцелуй был настолько уносящим вдаль, что брюнетка и не заметила, как Эмма ловко ее раздела и уже вовсю ласкала упругие груди через ткань кружевного бюстгальтера. - Эмма ... пожалуйста, - Реджина больше не могла. Такого секса у нее еще не было. Свон была самой желанной, самой страстной, от ее прикосновений сносило крышу и хотелось кричать в голос. И Реджина стонала, ей было безумно хорошо, как никогда, она шептала имя Анаконды, брюнетка впадала в экстаз. - Я дам тебе все и даже больше, - сказала Эмма и отшвырнула бюстгальтер девушки, припадая горячими губами к соскам ученицы. Лаская, кусая, терзая и посасывая их, доводя девушку до изнеможения. Рукой Эмма подлезла в трусики и стала совсем мимолетно ласкать девушку там, заставляя выгибаться на каждое свое прикосновение. - А... - очень тяжело дыша, Реджина и сказать ничего не могла. Что было с Эммой, нельзя было сравнить с тем, что было с Эриком. То, что вытворяла с ее телом Анаконда, было восхитительным и неповторимый. Тело отзывалось на каждое прикосновение, на каждый поцелуй и на каждый толчок, который в ее изнывающем лоне уже делала Свон. - Ты такая сладкая, такая вкусная, такая молоденькая. Люблю молоденьких девочек, - Эмма говорила очень ласково. Она продолжила ласки над телом ученицы. Умелые, изнуряющие и безумно приятные. Свон видела, как Реджина уплывает от них и не стала медлить. Она стянула с ученицы трусики и устроилась между ее разведенных в разные стороны ног. Она собиралась показать девочке все свои умения, которых у директрисы было хоть отбавляй. - Что ты делаешь?! - прошептала Миллс, когда юркий язычок коснулся ее набухшего клитора. Она закрыла глаза руками, чтобы не видеть того что делает Эмма. - Ты монстр! Ты самая восхитительная, - как во сне шептала брюнетка. - Я знаю, - самодовольно протянула Свон и стала доводить ученицу до ее заслуженного оргазма. Она умело ласкала, губами, язычком, подключая пальцы, которые как клинок врывались в полыхающее лоно ученицы. Клинок заставлял чувствовать пронзающую боль, а пальцы директора пронзающее чувство удовлетворенности, жаркого желания не прекращать этих ощущений ни на секунду. - Змееныш… - простонала Реджина, всё сильнее выгибаясь в спине.