Секс по дружбе или bad boy Oh Sehun

Чанёль вжал меня в холодную стену душевой, так жадно целуя, что вскоре мне стало нечем дышать. Его горячее тело впитало все капельки воды с моей кожи. Ёль проталкивал свой язык все глубже в мой рот, задавая ритм поцелуя. Сквозь мокрую ткань его шорт я чувствовала насколько возбужден Чан, и меня это тоже заводило не на шутку, но я понимала, что это неправильно. Неправильно заниматься сексом в душевой университета, неправильно спать с одноклассником, который в меня влюблен, а я не знаю, что к нему чувствую… И что я чувствую к Сехуну? Чанёль дразняще провел рукой у меня между ног и оторвался от моих губ. — Сохи, я… — его взгляд казался расфокусированным и затуманенным, он улыбнулся и снова провел рукой у меня между ног. — Послушай, Чан, — я тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться, что было довольно сложно, когда его пальцы теребили мой клитор. Вот засранец, Пак Чанёль. — Я тебя люблю, — его руки сжали мою талию до синяков и вдавили в стену. Такая резкая перемена в его настроении заставила меня содрогнуться. Что-то безумное было во взгляде Чанёля, он прерывисто дышал, а его темные глаза неотрывно смотрели на меня. — Чан, — тихо выдохнула я, не зная, что ответить. — Это неправда ведь? Ты меня всегда ненавидел? В моем голосе звучало все меньше и меньше уверенности в том, что я говорю. Он пальцами сжал мой подбородок и усмехнулся: — А ты любишь его, да? — мне было немного больно, и я испуганно смотрела на Чана. Что происходит? От страсти до сумасшествия за пару секунд? Кому-то срывает крышу? — Я не знаю, — честно ответила я, и это было правдой. Меня магнитом тянуло и к Сехуну, и к Чанёлю. Сехун был безумно родным, частичкой меня. А Чанёль… От одного его прикосновения у меня подкашивались ноги, даже сейчас. Он чертыхнулся и раздвинул мои губы, грубо врываясь языком ко мне в рот. Чанёль нетерпеливо давил пальцами на мой подбородок, чтобы раскрыть мой рот еще шире. Его длинный умелый язык сводил меня с ума, а сердце готово было выпрыгнуть на мокрую плитку душевой. Ёль положил ладони на мою грудь, жадно их сжимая в своих сильных руках, упираясь твердым членом мне в живот. Я чувствовала, что он был немного зол из-за Сехуна, поэтому Чан был со мной грубоват, словно пытался меня наказать. — Сохи, я тебя люблю и хочу, — его пальцы сомкнулись на моей шее, но меня это заводило еще больше. Я сумасшедшая, да? — Когда ты так на него смотришь, мне хочется его избить до полусмерти. Вторая рука Чанёля снова скользнула ко мне между ног, пощипывая нежную кожу бедер. Его огромные горячие ладони создавали волнующий контраст с моей холодной кожей. — Прости, — выдохнула я, понимая, что это не оправдание. Я не была виновата, что мое сердце сходило с ума из-за Сехуна все эти месяцы. А сейчас мой разум отключился, полностью толкая меня в водоворот страсти. Чанёль нежно поглаживал внутреннюю сторону бедра, а мои ноги призывно раздвинулись в стороны. Ёль ухмыльнулся и потянул меня за подбородок на себя. — Сохи, ты совсем меня не понимаешь, — его рука переползла на мой затылок, потерявшись в спутанных мокрых волосах. — Говори мне, что ты чувствуешь. Взгляд его темных глаз пробирал до костей, и я, словно под гипнозом, кивнула. — Я не знаю, — закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. — Мне хорошо с тобой? — Я не это хочу услышать, — Чанёль наклонился к моей шее и поцеловал, едва касаясь губами. — Ты мне нравишься…наверное? Я не знаю, — неуверенно проговорила я, растворяясь в его поцелуях. Он кивнул и укусил меня за мочку уха, я вскрикнула. — Я очень зол, Сохи, — он отстранился и ударил кулаком по стене. — Не смей о нем думать, поняла? — Ёль, просто все очень сложно, понимаешь? — я виновато улыбнулась и сделала шаг в сторону. — Давай остановимся на этом. Все это неправильно. — Нет, — он провел ладонью по моей груди и вызывающе посмотрел мне в глаза. — Я хочу тебя сейчас и ждать я больше не намерен. Я устал, понимаешь? Хочу тебя до безумия. Он зубами сжал мою нижнюю губу и начал ее посасывать, а его рука, тем временем, спускалась к низу живота. — Ты помнишь? — прохрипел он, и его два пальца медленно вошли внутрь меня, а по телу словно прошел электрический разряд. Он поднял мое бедро и закинул себе на талию, продолжая движения пальцами вверх — вниз. — Ты думаешь, делать это в душе — хорошая идея? — прерывисто ответила я, стараясь сохранять спокойствие, что было очень сложно. Чанёль медленно игрался со мной пальцами, заставляя все сокращаться внутри. Он закрыл глаза и закусил свою губу, наслаждаясь процессом. Из моей головы пропали все мысли, оставив место лишь наслаждению. Казалось, член парня скоро разорвет шорты. Я грубо сжала член вместе с тканью, а Ёль застонал и еще глубже протолкнул в меня свои пальцы, заставив меня выгнуться дугой. Что ты творишь, Чан? Он остановился, и, вынув пальцы, потянулся к моему полотенцу и кинул его на пол перед собой. Я понимала, чего он хотел, и собиралась следовать его подсказкам. — Ты очень плохо себя вела, Кан Сохи, ты это знаешь? — он кивнул на свои шорты, нетерпеливо облизывая губы языком. Я понимала, что совсем потеряла голову, но мне казалось, что мира за пределами душевой больше нет. Есть только мы с Чаном и страсть. Я еще раз грубо сжала его член, а Чан шлепнул меня горячей ладонью по ягодицам. Я опустилась коленями на полотенце и, не отрывая взгляда от парня, медленно стянула мешающие нам шорты. Мы смотрели друг другу в глаза, и по телу проходила дрожь от взгляда этих черных глаз. — Ты меня с ума сводишь, Сохи, — прорычал Чан и потянулся своей рукой к моему затылку. Собрав мои мокрые длинные волосы, он намотал их на кулак и наклонил мою голову к своему паху. Я покорно улыбнулась и взяла его член в руки, стараясь быть как можно более нежной. Я помнила, что именно нравится Ёлю. Он любил, чтобы я была полностью в его власти. Никаких возражений. В то же время, он был очень чутким и нежным любовником. Я пальцами прошлась вверх-вниз, отчего Чан нетерпеливо повел бедрами вперед. Кончиком языка я коснулась головки члена, медленно засасывая ее в рот. Все это время я следила за Чаном, а он неотрывно смотрел на меня. Парень сдерживал стон, кусая нижнюю губу и сильнее сжимал мои волосы в своих руках. Не выдержав, он подался вперед и вошел членом в мой рот, полностью контролируя процесс, держа при этом мои волосы. Мои губы скользили, усиливая его удовольствие. Парень громко простонал мое имя, ускоряя темп. Через какое-то время я легонько зажала губами головку члена, прося парня остановиться. Он раскрыл глаза и посмотрел на меня, отпуская мои волосы. Я поднялась с колен, разминая затекшие ноги. Чан сделал шаг вперед, впечатывая меня во влажную стену. Меня пробрала дрожь. — Тебе холодно? — спросил Чан, обхватывая меня за талию сильными руками. Я кивнула. Он поцеловал меня в губы и сказал, приподнимая меня и насаживая на свой член. — Я тебя сейчас согрею, Сохи. Ёль застонал, когда его член полностью оказался внутри меня. — Согрей меня, — я впилась ногтями в его плечи, а Чан еще сильнее сжал мои бедра. — Сама напросилась, сезон абонементов открыт? Я тебя сейчас так трахну, что у меня безлимит будет, — прорычал Ёль, а я, не теряя времени, раздвинула его влажные мягкие губы и дерзко протолкнула свой язык к нему в рот. Трахни меня, Пак Чанёль. И пусть весь мир идет к черту, и туда же — мое разбитое сердце. *** — Иди первым, — попросила я, когда мы с Чанёлем оделись и вышли из спортивного комплекса. — Не хочу каких-то слухов. У меня еще все сладостно ныло внутри от того, что произошло между нами. — Сохи, мы…? — он вопросительно на меня посмотрел и наклонился вперед, целуя в висок. — Мне нужно время, — тихо проговорила я и запнулась. Миниатюра: почувствуй себя О Сехуном. Я услышала те же слова от него в ту ночь. О Боже, Кан Сохи, тебе осталось волосы в блондинку выкрасить и задницу накачать, потом пойти людям морды бить и говорить Чану о том, что тебе нужно дохренища времени. Чем же я лучше Сехуна? Я содрогнулась от одной мысли о таком. Нет-нет, я не такая, как Сехун. Чанёль первый полез ко мне, а я просто одинокая и грустная девушка, которой хочется секса. Но мое сердце протестующе заныло. Эй, сердце, хватит. С таким успехом, окруженная Чаном и Сехунни, я скоро стану постоянным клиентом кардиолога. Задолбалась, честно говоря, слишком нервная у меня жизнь. — Меня переселили к Чунмёну, — сообщил мне Чан, прерывая мои раздумья о нелегкой жизни студентки Кан Сохи, которая запуталась в своей бурной личной жизни. Может, в Канаду свалить, найти Минсока, трахнуть эту булочку с пурпурными волосами и послать здесь всех к черту? А что, идейка. Начать с чистого листа, Минсок-и явно девственник. » — Привет, Ким Минсок, — я появлюсь на пороге его дома, он живет сейчас один. Ну и отлично, места для потрахушек будет предостаточно. — Привет, Кан Сохи, — скажет Минсок, краснея, увидев меня с чемоданом на своем пороге поздним осенним вечером. — Ты вернулась ко мне, даже после того, как я напился водки с соком и уснул на твоих сладких булочках третьего размера? И тут я запнусь, лихорадочно обдумывая: булочка уснул на булочках? А, ну нахрен. Он все равно горячий, с такими карими лисьими глазами. Я тебя трахну прямо здесь, в прихожей, на моем чемодане. Твои фиолетовые волосы так и сигнализируют мне, что хоть ты и ботан, но все же — ты мой фиолетовый бунтарь. О боги, что за херня лезет ко мне в голову? И я спрошу: — Да, я твоя, сбежала из Кореи и хочу тебя прямо здесь, в прихожей. Или у тебя есть мягкая кровать? Кстати, ты девственник? Минсок покраснеет еще больше и застенчиво кивнет. — Тогда я по адресу, — я радостно зайду к нему в дом, отброшу чемодан, и мы сольемся в страстном поцелуе. — Сохи, — будет стонать парень, жадно исследуя мое тело руками. — В этот раз без водки, Минсок, — буду стонать я в ответ, и потом мы…» — Сохи? Сохи? — обеспокоенно басил Чанёль, размахивая руками у меня перед лицом. Я нехотя оторвалась от своих больных фантазий и уставилась на этого великана с выпученными карими глазами, в которых плескался ужас. — Оу? — я невинно посмотрела на Чана и прокашлялась, надеясь, что у меня в глазах не скачут кадры с голым Минсоком, его прихожей и моим чемоданом. – Что? — Ты пять минут молчала и смотрела в одну точку, а твой язык… — Ёль испуганно на меня глянул и, копируя мои действия, провел языком по губам. — А еще ты шептала: дай я укушу твою булочку… Я поперхнулась слюной и громко закашляла, стараясь не смотреть на Чана. О Боже ж ты мой, Кан Сохи, иди убейся об стену. Укусишь булочку? Да ты больная. Срочно, в психушку. А я еще думала, что это Чанёль — клиент психдиспансера. Кажется, меня там уже ждут с распростёртыми объятиями. — Что это значит? — попятился Чан, недоверчиво косясь на меня. — Это значит, что не надо задавать мне глупых вопросов, если тебе дороги твои булки, одноклассничек, — хищно засмеялась я и шлепнула его по заднице. — Шутка. Чанёль вздрогнул и, тряхнув в ужасе головой, попросил: — Давай сменим тему, — он тяжело вздохнул. — Раз тебе нужно время, я тебе его дам. И буду ждать. Я пойду первым, как ты и просила. Он нежно поцеловал меня и быстрым шагом удалился. Через пятнадцать минут я последовала за ним, кутаясь в длинный шерстяной кардиган и натягивая легкую спортивную шапку на голову — волосы были еще влажными. У кампуса сидели старшекурсники и курили. — Сигаретку не одолжите? — застенчиво попросила я, зная, что парни мне не откажут. Получив заветную сигарету, я свернула в парк и уселась под фонарем на скамейке, наслаждаясь тишиной и согреваясь сигаретным дымом. Я чуть не проглотила дымящуюся сигарету, когда чья-то рука вдавила меня в скамейку. — Дура, сигарету выбрось немедленно, — рявкнул Сехун у меня над ухом, а я начала кашлять. Кто же так пугает, когда человек старается поглубже затяжку сделать? Я тебе сейчас слова «Придурок Сехун» окурком на лбу выжгу. У меня чуть сердце не остановилось от испуга. — Уйди, — перестав кашлять, попросила я и снова поднесла сигарету ко рту, но Сехун крепко сдавил мои пальцы и выхватил ненавистный ему предмет. Сигарета полетела в мусорку. Сехунни сел рядом и протянул мне жвачку. — А раньше ты мне всегда жвачку давала, помнишь? — улыбнулся он, разжимая мою ладонь, для того, чтобы положить туда пару мятных подушечек. — Помню, — улыбнулась в ответ я, вспоминая нашу первую встречу и то, как парень поверг меня в шок своей просьбой о жвачке. Дурачок Сехунни… Почему-то заныло в груди слева. Сехун внимательно смотрел на меня, отчего мне стало неловко. — Прости меня, — он занес ладонь над моими волосами, не решая коснуться их. Я отодвинулась на край скамейки. — Сехун… — я грустно смотрела на его ладонь. — Послушай… Но он перебил меня: — Я не хочу, чтобы ты на меня злилась. Наша дружба очень мне нужна, понимаешь? Его грустные карие глаза словно приклеились взглядом к моему лицу. Видимо, Сехун был действительно расстроен — его золотистые волосы тоже лежали в какой-то грустной укладке. Это плохой признак — моим фетишем всегда были его прекрасные шелковистые пряди. — Ты — мой лучший друг, — грустно вздохнула я, и Сехун, почувствовав добрые нотки в моем голосе, сразу придвинулся ко мне поближе. — А ты – мой, — он сжал меня в объятиях, из-за чего я чуть не проглотила жвачку. — Что с твоими волосами? Почему они влажные? — Сехун дотронулся до волос, которые спадали на спину из-под шапки. — Я в бассейне была, — пожала плечами я и отодвинула наглого блондина от себя. Он прищурился и поменялся в лице: — Стоп, я видел, что Чан недавно тоже из бассейна возвращался, — глаза моего друга были готовы просверлить во мне дырку. — Вечер воскресенья, он и ты, одни, в бассейне… Сехун подорвался на ноги и яростно заорал на весь парк: — Потрахалась, а теперь сидишь куришь?!!! — он схватил меня за руку и злобно тряхнул. Жвачка от ужаса влипла в мое нёбо. — Ты же редко куришь, Сохи. Уж я то знаю. Сехун продолжал трясти меня, как грушу, а я испуганно молчала. Рассказать ему, что я вчера тусила с Луханом, а сегодня предавалась плотским утехам в душе? И забыла там свои трусики и сейчас осенний ветер неприятно задувал мне в штаны, отнюдь не согревая мою задницу и другое прекрасное место? Или просто дать ему между ног и убежать, чтобы не оправдываться? — Сехунни, тебя что, собака бешеная укусила? – я, наконец, вырвалась из его цепких ручонок и спряталась за скамейку, но блондин не отставал. Он схватил меня за курточку и рукой нырнул ко мне в штаны. — И как же ты мне объяснишь, что ты — без трусов? — мрачно прорычал Сехун. Мое лицо вспыхнуло. — Извращенец, — я ударила его локтем в живот и, схватив сумку, устремилась что есть силы в сторону кампуса. — Сохи, я тебя прикончу! — это были самые страшные слова в моей жизни, которые я услышала, в темноте убегая от своего лучшего друга.