Секс по дружбе или bad boy Oh Sehun

— Сехуна-а, — лениво протянула я, уткнувшись носом в его плечо. — Сохи-я? — Сехун снова залип на очередной дораме про чеболей, в этот раз его выбор пал на «Наследников». — Как твоя губа? — я осторожно коснулась пальцами разбитой моим гипсом губы, но парень был слишком увлечен приключениями Ким Тана и Чхве Ёндо, что совсем забыл про раны. Нам было немного неловко после всех тех признаний и приглашений на свидание, поэтому мы решили посмотреть дораму. И почему Сехунни болтает с телевизором? — Все хорошо, — он рассеянно чмокнул меня в макушку и с открытым ртом продолжил смотреть на приключения богатых детишек. — Сехун-а, — не отставала я от своего парня. Как звучит: мой парень! Мне нравится до безумия. Все еще не верилось, что Сехун позвал меня на свидание. — Что, Сохи? — он уставился на меня, мило улыбаясь. — Ты мой парень? — невинно спросила я, хлопая ресницами. — А у тебя есть другие варианты? — нахмурился Сехун, недовольно глядя на меня. — Ты же знаешь, что если хоть кто-то будет к тебе подкатывать, я их просто кастрирую. — Ты такой милый, когда ревнуешь! — я потрепала его за щечки, а Сехун закатил глаза: то ли от удовольствия, то ли от того, что он пропустил сцену, как Ёндо толкнул Инсан в бассейн. Я выхватила пульт и выключила дораму. — На сегодня с тебя хватит, Сехун. Или я поеду домой, — возмутилась я, размахивая пультом перед носом парня. — Хочешь, я буду твоим Ким Таном? — он притянул меня к себе и крепко обнял. — А я буду твоим Чхве Ёндо? — съязвила я, не упустив шанса подразнить О Сеха. Истинный слэшер не сдается и остается слэшером в любой ситуации, даже в самой романтической. Кого мне шипперить теперь? Как-то неприятно думать о том, что мой парень, О Сехун, будет трогать чью-то задницу. Хотя раньше меня такое забавляло… — Сохи, не порть момент, — Сехун стал серьезным. — Послушай, у нас все пошло не так, как должно было быть. — К чему ты? — я удивленно вскинула брови, пытаясь понять, что Сехунни имеет ввиду. — Давай начнем все сначала, — пожал плечами блондин и весело улыбнулся. — Пусть все идет своим чередом. Начнем со знакомства. Моя челюсть медленно отвисала: какое нахрен знакомство? Ты мой первый секс-партнер, ты мой лучший друг, да и вообще, ты — мое все… — Меня зовут О Сехун, и ты мне очень нравишься, Кан Сохи, — Сехунни протянул ладонь для рукопожатия и выжидающе посмотрел мне в глаза. — Меня зовут Кан Сохи, и мне кажется, мой парень — идиот, — в ответ я протянула ему гипс и ухмыльнулась. — Эй, я сейчас тебя ущипну, — возмутился Сехун, увидев, что его план провалился. — Не забывай, что у меня гипс, а зубов у тебя всего тридцать два, Сехунни, — угрожала я, мерно покачивая загипсованной рукой, за которой завороженно наблюдала моя белокурая жертва. — Ну Сохи, давай, пожаааалуйста, — начал ныть Сехун, попутно улыбаясь и показывая свои ямочки. Знает ведь, как я их люблю. Я угрюмо пробубнила: — Меня зовут Кан Сохи, и ты мне очень нравишься, Сехун. Доволен? Сехунни снова сгреб меня в объятия и, поцеловав в щеку, довольно ответил: — Очень доволен! А теперь — спать, — он подскочил с кровати и начал раздеваться. Через пару минут он остался в одних боксерах, а я нервно сглотнула: СПАТЬ. Или спааать? Ну вы поняли. Почему я так нервничаю? — Ты чего разделся? Еще трусы сними, — я недовольно покосилась на Сехунни, который почему-то начал пританцовывать по комнате, крутя своей задницей. Идеальной задницей. Ее как будто вылепил Микеланджело. Или нарисовал Да Винчи. В общем, это было произведение искусства, и думаю, на аукционе за нее бы дали очень много денег. — Давай ты первая? — после фразы «сними трусы» Сехун резко развернулся ко мне и, радостно сверкая глазами, оскалился. Вижу, зубы тебе все же мешают, О Сехун. Ты, озабоченное животное. Пригласил на свиданку и, не доходя до свидания, решил трахнуть? — Послушай сюда, мистер-недотрах, — начала было я, но Сехун меня перебил. — Ну да, ну да, у тебя-то секса было хоть отбавляй, да? — он вмиг стал хмурым и злым. — От одной мысли, что ты с ним вытворяла, мне хочется выбросить тебя в окно, Сохи. — А представь, что будет, если ты выбросишь меня в окно, я сломаю ноги и меня закатают в гипс? — я попыталась перевести все в шутку. — Я тебе не только зубы гипсом выбью, но еще и нос сломаю. — Ты дурочка. — А ты ревнивый дурак, Сехун. Я сейчас такси вызову, если ты не перестанешь меня доставать событиями, которые тебя не касаются, — меня это уже начинало злить. Сам меня отшивал полгода, а теперь ревнует, словно бешеный самец. — Как мне тебя не ревновать? — парень вмиг оказался рядом со мной на кровати и, пристроившись сзади, обнял, положив голову на мое плечо. — Ты такая милая и смешная, такая беззащитная и неуклюжая, что всякий сброд в виде Чанёля и Лухана к тебе так и тянется. Я просто обязан тебя защищать. Потому что ты – моя. — Твоя? — как же мне нравится слушать такие вещи! — Только моя, понимаешь? — он провел носом по моей шее и нежно поцеловал, от чего по моему телу побежали мурашки. Как же я скучала по твоим губам, ты бы знал, Сехун… Каждое твое прикосновение делает меня счастливой. — Ты же хочешь быть моей? — он начал целовать и покусывать шею, оставляя на ней метки. Засранец, О Сехун, что ты творишь? Я тихо выдохнула. — Я и так твоя, — прикрыв глаза, я буквально впитывала каждое касание его губ к моей коже. — А теперь — спать, — ошарашил меня своими словами Сехун. Он ловко уложил меня на кровать и встал, чтобы выключить свет. Через минуту он укрыл нас одеялом и прижался к моей спине, обняв меня рукой. Мы лежали в полной тишине и молчали. Сехун не делал никаких попыток ко мне приставать, что было довольно странным после его страстных поцелуев. Он лишь крепче прижимался ко мне сзади и водил носом по шее, обжигая горячим дыханием кожу. — Сехун-а, — уже в который раз за вечер протянула я. — А что это упирается мне в ягодицы? Сехун замялся. — Моя… рука? — я прыснула со смеху от его ответа. — Уверен? — ну да, рука, но одна твоя рука на моей талии лежит, а на второй лежу я. У тебя их три? Ты как индийский бог Шива? — Послушай, Сохи, мы с тобой только начали отношения, а ты уже пошлости тут говоришь? — возмутился Сехун, еще крепче вжимаясь в мое тело. — Сехунни, это твой стояк, а не мой упирается мне сзади, — строит из себя недотрогу, а я, кажется, начинаю возбуждаться. Ну почему он надо мной издевается? Я же тоже не железная, лежать рядом с Сехуном. — Я бы не пережил, если бы у тебя был стояк, — Сехун поцеловал мой затылок и весело рассмеялся. — Не обращай на меня внимания. Мы еще даже на свидание не сходили, так что веди себя прилично. — Я в монашки не записывалась, — пошутила я, отодвигаясь от моего гиперсексуального парня. — Всему свое время, детка. Ты еще познаешь горячего О Сехуна, — начал ржать Сехун, кусая меня за ухо. — Ты идиот, — тяжело вздохнула я и попросила. — Давай спать, а то я тебя прибью. — Ты моя, — он повернул меня лицом к себе и поцеловал. Его язык нагло вторгся в мой рот, настойчиво изучая его. Поцелуй становился все горячее и настойчивее, а язык Сехуна делал такие движения у меня во рту, словно уже занимался со мной сексом. Твою налево, О Сехун. Что ты вытворяешь? Только познакомились, говоришь? У тебя какие-то больные фантазии на этот счет. — А теперь — спать, моя дорогая, — резко оторвавшись от меня, он повернул меня на бок и прикрыл одеялом. — Спокойной ночи, Кан Сохи. Какие игры ты затеял со мной, О Сехун? Не играй роль скромняги, уж я-то знаю, что ты можешь. Но раз тебе такое нравится, я приму твои правила. И тебе спокойной ночи, мистер Трах. Как мне теперь уснуть?! *** — Мои глаза, — я влипла в дверь, увидев, что из кровати Хэри торчит чья-то пятка. Мужская пятка. Нога нашего старосты. — Ты нас разбудила, — лениво потянулась Хэри, а из-под одеяла вынырнула сонная голова Чунмена. — И вам доброе утро, голубки, — я быстрым шагом преодолела расстояние от двери до кровати. — Как вечеринка? Впрочем, к чему такие вопросы? Лицо Чунмёна сияло, как будто он выиграл миллион долларов. Ах да, он же переспал с очень невинной и неискушенной девушкой, Кан Хэри. Меня разбирал смех, но я сдержалась, видя лицо Хэри, которая, кажется, поняла, что у меня в голове. — Прекрасная была вечеринка, — Чунмен счастливо улыбнулся и подмигнул мне. Я не хочу представлять, друг мой, как ты обучал камасутре мою лучшую подругу. Просто и дальше давай мне конспекты, слушай мое нытье и корми меня сладким. Остальное я знать не хочу… Я тебя люблю, Чунмен, но некоторые вещи даже для моей фантазии перебор. — А ты где была? — зевнув, спросила моя подруга и чмокнула Чунмена в щеку, а тот улыбнулся во весь рот. Я не хочу превращаться в старую бабульку у подъезда, но так и напрашивается: «Вы еще переспите тут». — Ночевала у Сехуна, он, Чан и Лухан устроили мне просто адский вечер, — стараясь не замечать хитрых взглядов моих друзей, пожала плечами я. — Сехун пригласил меня на свидание. — А что вы делали ночью? — Хэри никогда не отличалась чувством такта. — Могу сказать, что мы не делали. То, что делали вы, голубки, — я показала им язык и, взяв учебники, вышла из комнаты. Пусть хоть оденутся, а то устроили не пойми что прямо в кампусе. Чунмен, конечно, мог притвориться, что он Кан Сохи и поэтому ночует вместо меня, но мы с ним очень не похожи. Впрочем, я рада, что у этой парочки все отлично. Они выглядели действительно счастливыми и влюбленными… В кармане моей толстовки завибрировал телефон, извещая о новых сообщениях. «Встретимся в дальнем зале библиотеки?». Чанёль. Где-то слева в груди заныло. Почему я причиняю ему боль? И почему больно мне… Сехун остался у себя дома и обещал приехать в кампус лишь вечером, поэтому он и не узнает, что я встречусь с Чанёлем. Пора расставить все точки над «I». Через десять минут я была в библиотеке, где за стеллажами с книгами, небрежно развалившись на стуле, сидел Чанёль. Его обычно веселые и озорные глаза сегодня были серьезными. — Садись, — он придвинул ко мне стул, и я села напротив, стараясь не встречаться с ним взглядом, но он вдруг схватил мою ладонь и крепко сжал. — Посмотри на меня, Сохи. Я несмело подняла глаза и попыталась улыбнуться, но вышла какая-то ухмылка. — Ты с ним ночевала? — Ёль еще крепче сжал мою руку, а мое сердце глухо стучало в груди. Бум, бум, бум… Словно каждый удар разбивал надежды этого парня. Парня, который пытался показать мне свои чувства. Когда мне было грустно, я любила в солнечные дни гулять на улице. Мне казалось, что солнце забирает мои проблемы. Но истинным солнцем был Чанёль… Всё остальное — это лишь лампочки. Прости. Я кивнула, а внутри все сжалось в комок. Теперь я понимала истинное значение выражения, что слова могу ранить и даже убить. — Я увидел тебя на пороге своего дома, и понял, что я тебя хочу, — внезапно начал рассказывать Чанёль, нежно поглаживая мою ладонь, а мне почему-то хотелось плакать. — Не в плане секса, Сохи, нет. Я понял, что скучал. Мне тебя очень не хватало после того, как ты уехала. — Прости, — это было все, что я смогла из себя выдавить. — Прости меня, Ёль, но мы не можем быть вместе. — Ты любишь его, — он отпустил мою руку и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Мне безумно захотелось его обнять и просто сказать, что мне жаль. Ты — последний человек в этом мире, Чанёль, которому я хочу причинить боль. Я просто хочу слышать твой смех и твой бас: «Сохии-яяя!». — Наверное, тебе это сделает еще больнее, но я просто хочу, чтобы ты знал — с моей стороны все было искренне. Каждая минута с тобой, Ёль, — закрыв лицо руками, глухо сказала я. Каждый стон, каждая улыбка и каждая наша глупая ругань. И я не совру, если скажу, что мне будет не хватать твоего тепла. — Прости, — я подскочила на ноги и поклонилась несколько раз. Ёль встал следом за мной и неожиданно обнял меня, сжимая в крепких медвежьих объятиях. Слезы текли сами собой, и вскоре я стала громко всхлипывать. Чанёль легонько коснулся губами моих волос. Его хриплый голос будил во мне еще больше грусти: — Не плачь, Сохи, не плачь, — его пальцы затерялись в моих волосах, он с нежностью перебирал мои пряди и тихо повторял. — Не плачь. — Прости меня, Пак Чанёль, — его футболка была мокрой от моих слез. — Если он тебя обидит, я сломаю ему челюсть, — Ёль снова коснулся губами моих волос и тихо сказал. — Будь счастлива, Кан Сохи. Только не плачь, хорошо? *** — Мне кажется, если ты будешь заедать проблемы со своими мужиками сладким, ты скоро в дверь не пролезешь, — задумчиво протянула Хэри, глядя, как я поглощаю третий круассан. Чунмен лишь заботливо придвинул ко мне стакан с какао и салфетку. — Моя принцесса хочет еще? — он мягко улыбнулся и следом придвинул ко мне кекс. Вот ты — мой друг, не то, что эта злая девица рядом с тобой. — Твоя принцесса скоро такую задницу отъест, что будет занимать пол-ряда на парах, — начала ржать Хэри, а у меня возникло желание затолкать этот кекс ей в рот. — Иди ты, — я жадно откусила кекс и всхлипнула — разговор с Чаном меня чертовски расстроил. Хэри достала телефон и с округлившимися глазами уставилась на экран, медленно листая вниз. — Что? — одновременно сказали мы с Чунменом, видя реакцию Хэри. — Мне написал Минсок, — начала Хэри, а ее брови поползли вверх. Что-то действительно шокировало мою подругу, а такое бывало редко. Разве что, когда мы столкнулись в ванной у Чанёля дома, и я ей сказала, что я ночью делала минет однокласснику. Думаю, зубную пасту от стен Чан отмывал еще очень долго. За все приходится платить, даже за оральные ласки. — И он спрашивает, кто такой О Сехун, — эти слова застали меня врасплох, и я подавилась кексом. Сехун и Минсок? Что за нахрен? Новый слэш пэйринг? «Ты — моя булочка. Я — твой прекрасный пекарь О Сехун?» Нет-нет, не стоит играть в такие игры, Кан Сохи. — Мин пишет, что ему в фэйсбуке написал О Сехун и угрожал сломать ему нос и утопить в океане, — я не знала, смеяться мне или плакать после таких заявлений О Сехуна. Я уже начинала сомневаться в его адекватности. И запомнил же про парня из Канады. Как он его вычислил вообще? — Сехун мне утром писал, спрашивал про наших одноклассников, но я же не думала… — испуганно воскликнула Хэри. — Он больной, — Чунмен хмуро посмотрел на меня. — Сохи, мне кажется, Чанёль более адекватен, чем этот парень. — Мин пишет, что Сехун обещал лишить его возможности продолжать свой род, ну это я вежливо говорю, Сехун писал нецензурными словами, — продолжала моя подруга, а я закатила глаза. Что у Сехуна за страсть к кастрации? — Напиши Мину, что я его не знаю, — мне было очень стыдно. Что за тупая ревность? — Это просто нечто, — наконец, Хэри улыбнулась. — В общем, поздравляю тебя с началом отношений, Кан Сохи. Скоро вокруг тебя в радиусе километра не будет ни одного мужика. Мне кажется, мой великий и прекрасный О Сехун ищет себе проблем. Минсок будет думать, что я больная на голову, и парень у меня такой же. Сехун, прекрати меня позорить. — Чунмен-а, я хочу что-то покрепче, чем какао. — Эспрессо? Мне бы виски, но эспрессо тоже сойдет, друг. *** «Сохи, почему ты молчишь?» «Сехун, тебя надо лишить возможности пользоваться соцсетями». «Этот фиолетовый тебе больше не напишет». «Смотрю, ты и фотки его изучил. Тянет на мужиков?» Сехун, не беси меня. «Сохи, я у тебя под дверью». «Иди тусуйся в Фэйсбук, у меня еще двадцать одноклассников осталось. Им ты можешь тоже угрожать вырвать части тела или сломать носы». «Я больше не буду, прости?» Хорошая попытка, О Сехун, но мне до сих пор стыдно перед Минсоком. Он подумал, что я тут про него фантазии строю. «Сохи, у меня для тебя подарок». И не старайся, О Сехун. «Какой?» Я всего лишь спрошу. «Открой дверь». Я встала с кровати и открыла замок. — Это тебе, — вваливаясь в комнату, заорал Сехун и вложил мне в руки огромный букет роз. — Ты что, цветочный магазин ограбил? — букет был довольно тяжелым, но, стоит признать, эта была приятная тяжесть. Я не смогла скрыть улыбку, и Сехун сразу же полез целоваться. — Просто я клумбу возле универа ободрал, — он нежно поцеловал меня в висок, потом — возле уха. — Перестань быть таким ревнивым, или я тебя этим букетом изобью до синяков, — злиться у меня уже не получалось, оставалось лишь шутливо угрожать. — Ну что, ты готова? — засмеявшись, спросил Сехун и шлепнул меня по попе. — К чему? — не обращая внимания на его телодвижения, спросила я и оглянулась в поисках вазы. — Как к чему? К нашему свиданию, — он недовольно хмыкнул и ущипнул меня за щеку. — Сегодня? — мы ведь даже о времени не договаривались. — У тебя есть два часа на сборы, — тоном, не терпящим возражений, заявил Сехун. – И, пожалуйста, используй те свои духи, помнишь? Я схожу с ума по этому запаху. Он наклонился к моему уху и хрипло прошептал: — Моя Кан Сохи.