Save my memory

Сехун бросает тряпку на пару ступенек ниже и усаживается посреди лестницы, ведущей на третий этаж. Страдальческое выражение лица и тяжелый вздох: уйдя работать, мама снова оставила уборку их ветхого коттеджа на него. С братом делать это всегда было и легче, и веселее: Ифань мог запросто заговорить тряпку, чтобы та сама гуляла по поверхностям, сметая пыль, и обязательно брал самую трудную и грязную работу на себя. Но около месяца назад в их дверь постучался староста деревни с многоразовым магическим свитком в руках. Самому Сехуну не удалось его прочесть, но позже брат рассказал ему, что Высшие власти их страны собирают всех, кто владеет искусством Огня, и стягивают их на запад страны, в небольшую приграничную провинцию. Кажется, даже сам Ифань не знал причины, зато знал кое-что другое: за участие в этом мероприятии заплатят, и чем выше твое искусство, тем щедрее будет награда. А денег их небольшой семье сейчас особенно не хватало. Сехун всегда гордился своим братом. Ифань был лучшим магом в их небольшой деревне (если не считать старика-знахаря: исцеление – это совсем не его стихия). У брата никогда не было наставника, он изучал Магию по книгам, которые часто притаскивал домой (и никогда не признавался, где он их берет). Новые знания он схватывал на лету, а когда дело доходило до практики… по крайней мере, Сехун не помнил ни одного несчастного случая, в котором участвовал бы взрыв или ужасное превращение. Мама иногда повторяла, что у Ифаня очень редкий талант, а Сехуну свой еще предстоит раскрыть. Сехун только надувал щёки на это: к семнадцати годам он полностью уверился, что магического таланта, как у брата, у него нет. А как можно открыть в себе другие, сидя в своей деревне и помогая матери с хозяйством целыми днями? Правда, Ифань никогда не выгонял Се из своей комнаты, разрешал листать книги и охотно давал младшенькому ответы на все его вопросы. Сехун даже знает слова управления простейшими артефактами и заговоренными вещами, что несколько поднимает его в глазах сверстников. А месяц назад брат покинул их дом. Потрепал по голове на прощание и обещал привезти Сехуну маленького дракона, если, конечно, тот будет хорошо себя вести дома. Ифань улыбался, щурясь; Се до сих пор не может понять, как следует отнестись к его словам. Сехун спускается на пролет, и его взгляд сам собой упирается в дверь расположенной здесь комнаты. Это комната Ифаня, и младший понимает, что действительно соскучился по нему. Дни, наполненные заботами, не позволяли прислушаться к одиночеству. Но сейчас он чувствует это. Мелкий не сразу решается войти в комнату, как будто в этом есть что-то запретное. Но Ифань никогда не закрывался от него. Старая сухая дверь приветствует мальчика тихим скрипом, Сехун слышит этот звук впервые. Воздух в комнате тяжёлый, пахнет деревом, пылью и совсем чуть-чуть – братом. Се ругает себя за это: он даже не подумал о том, что надо бы поддерживать тут порядок. Ифань ведь вернется и увидит, ждали его или нет. Комната старшего брата совсем не большая: по левую руку от двери у стены стоит кровать, напротив – стол с высоким узким шкафом. Сехун отмечает небывалую аккуратность в стопках книг на столе, прежде чем понимает, что стоит напротив еще одной двери, которую он видит в комнате брата первый раз. Се глупенько хлопает глазами: за этой стеной – воздух и несколько метров до земли; и почему снаружи двери не видно, и когда Ифань успел… поток вопросов и предположений прерывается, когда мальчик вспоминает наконец, что брат владеет Магией. Сехун так и не привык брать это в расчёт. От понимания, что всё это время за простым мороком скрывалось вот это, дыхание мелкого перехватывает. Уважение к брату и любопытство не уступают друг другу в силе, и Сехун спешно ищет предлог. Скоро он преуспевает в поисках: разве не для того Ифань снял морок, чтобы Се попал за эту дверь? Он решается и с опаской приближается к двери. Она низенькая, доски тёмно-бурого цвета, верхняя часть – полукругом. Вместо ручки – огромная заржавевшая скоба. Замочная скважина под ней тоже каких-то нереальных размеров, скорее декоративная. Когда мальчик дёргает за скобу, он не ожидает, что дверь не поддастся. Губы обижено кривятся: насмехается над ним Ифань что ли?! Через секунду он уже сидит на корточках: любопытство никто не отменял. В огромную замочную скважину не просто ничего не видно – прямо в ней густая, плотная тьма. Сехун всё равно вглядывается в неё и замечает золотую частицу, без определённого направления летающую внутри. Мелкий ободряется: это один из самых простых затворов, Ифань когда-то рассказывал про него, а потом даже показал на практике. Нужно только подуть в эту тьму и, если затвор заговаривался на Сехуна, дверь отворится сама. Мальчик посылает в скважину поток воздуха из лёгких. Секунду ничего не происходит, и Се успевает разочароваться в своих надеждах, но тут дверь бесшумно приоткрывается на дюйм. Помещение за дверью оказывается совсем маленьким, этакая каморочка. Из освещения только узенькое окошко под потолком, поэтому немногочисленное содержимое комнатки прячется в тени, не привлекая к себе внимания. Кроме одного. По центру комнаты, в полушаге от входа, стоит внушительная кадка с небольшим деревцем. Сехун даже разочаровано поднимает брови (он надеялся, что брат спрятал что-нибудь поинтереснее), пока не понимает, что основным источником света является вовсе не запыленное окошко, а дерево перед ним. Свет как будто исходит из ниоткуда, только овальные листочки с заостренными кончиками слабо переливаются – Сехун замечает это, когда подходит ближе. Он всё еще не понимает, зачем Ифаню держать взаперти непонятное растение, но уверен, что брат не оставил бы в доме нечто враждебное. Мелкий внимательно рассматривает деревцо перед собой. Оно едва достаёт ему до груди; ветки растут от самой земли, их густо покрывают листики разных размеров и оттенков: от тёмно-зелёного до салатового. По периметру деревянной кадки тянутся вязью три строчки на непонятном ему языке. Сехун задумчиво жуёт губу. Он чувствует, что это всё не просто так, но ему, похоже, не хватает магических знаний. Его внимание привлекает один из самых больших и тёмных листов у самой земли. Если эти листья дают свет, может они еще и тёплые? Не успев обдумать свои действия, он тянет руку к листку и сжимает его пальцами. Он успевает почувствовать только твёрдость листа, прежде чем глаза застилает пелена. Голова начинает кружиться: то, что он видит теперь, не сочетается с ощущениями тела. Сехун оказывается за кухонным столом. Он не может оторвать взгляда от чашки с невкусным лекарственным чаем перед ним. Неожиданно вода начинает бурлить, вверх поднимаются едва заметные струйки пара. Мальчик слышит удивлённое восклицание матери (он тут же вскидывает на неё глаза, и мама почему-то кажется очень красивой) и свой собственный возглас: «Что это, мам?!» Голос почему-то детский, а еще гораздо ниже, чем мог бы быть у него. У Сехуна голова трещит от вопросов, мысли отвлекают, и, когда мама начинает что-то говорить, видение рассеивается. Он снова оказывается в каморке за комнатой Ифаня. Се отдёргивает руку и в шоке пялится на молчаливое растение. Этот голос был так похож на голос его брата… Сехуну кажется, что он видел прошлое. Сехун решает проверить своё предположение и придирчиво выбирает другой листочек. Так и не определившись, он тыкает наугад. Вокруг темнота, наверно, поздний вечер. Он стоит возле чьего-то дома; с другой стороны здания слышен приглушенный разговор. Рядом с ним девушка (Се знает её, раньше она изредка приходила к Ифаню), она смущённо улыбается и то и дело поправляет волосы. Он смотрит на неё сверху вниз. В поле зрения появляется рука, которая ложится на плечо девушки и осторожно притягивает её. Сехуна захлёстывает смесь из смущения и непонятного страха, и его снова выбрасывает из воспоминаний брата. В том, что это они, Сехун больше не сомневается: это кольцо на пальце только что увиденной руки он не может не узнать. Мелкий чувствует себя виноватым перед Ифанем: эта штука еще хуже, чем подглядывание или чтение чужих мыслей (Сехун никогда не занимался ни тем ни другим, поэтому ему неловко). На самом деле мальчику льстит, что брат доверил ему такую вещь. Но зачем? Се в замешательстве колупает пальцем землю в кадке. Уйдя в размышления, он не сразу замечает, что земля ужасно, ужасно сухая. Подоконник их кухоньки заставлен горшочками с миниатюрными фиалками, которые так любит их мать, поэтому мальчик кое-что смыслит в этом, но, с другой стороны, нужна ли магическим растениям вода?.. Сехун оглядывается в поисках подсказки и видит не замеченный ранее небольшой глиняный кувшинчик на полу. Он доверху наполнен водой, а под донышком что-то белеет. Мальчик извлекает из-под сосуда небольшой клочок бумаги, на котором выведено почерком Ифаня: «Дерево Памяти следует поливать единожды в месяц чистейшей водой, встретившей рассвет и закат». Содержимое кувшина осторожно вылито на сухую землю. Когда вода впитывается, листья начинают переливаться ярче на несколько секунд, а затем снова затихают. Сехун не может сдержать улыбки. Он прижимает кувшин к груди и в последний раз окидывает дерево взглядом. На самой верхушке – совсем молодой листик, и мальчик думает о том, что хотя бы сможет узнать, всё ли в порядке с братом, если от того слишком долго не будет вестей. Он выходит из каморки, затворяя за собой дверь. В том, что Ифань вернется домой, он не сомневается.