***
Наполеона разбудил красноречивый низкий стон, доносящийся из комнаты, где расположился Илья. Это удивило и обескуражило американца, не привыкшего слышать от агента КГБ неуставные звуки. Любопытство взяло вверх и, натянув на голое тело халат, Соло двинулся в сторону стонущего мужчины. Во второй комнате стояло ощутимое напряжение, причем сексуального характера. На широкой кровати по простыням скользило гибкое тело русского, одетого лишь в узкие от выпирающей эрекции боксеры и футболку, что сбилась на груди гармошкой и открывала вид на идеальный пресс и дорожку светлых волос. Пухлые закусанные губы были приоткрыты в немом стоне, глаза были сильно зажмурены, на щеках играл лихорадочный румянец. Наполеон сглотнул образовавшийся в горле от открывшейся картины ком, и, к своему удивлению, почувствовал накатывающее волнами возбуждение. -Пожалуйста, ах,- длинные ноги широко раздвинулись, руки мертвой хваткой вцепились в матрас, так что можно было увидеть побелевшие костяшки. Член Соло больно дернулся от таких просящих звуков, мужчина зашипел и уже хотел уйти, когда голубые глаза широко распахнулись. Зрачок полностью закрывал льдинистую радужку, делая взгляд Ильи более безумным. -На-по-ле-он,- мужчина по слогам произнес имя напарника, смотря прямо в потемневшие глаза американского агента. Язык прошелся по красным губам, немного дольше задерживаясь на нижней, будто ожидая реакции Соло. Илья встал на четвереньки, самым безобразным способом отклянчив крепкую округлую задницу. Мужчина по-кошачьи выгнул спину и медленно пополз в сторону стоявшего американца, не разрывая при этом зрительного контакта. -Наполеон,- Соло не мог сдвинуться, собственный вставший член будто пригвоздил тело к полу, а вид такого доступного Ильи попросту снес крышу. Руки сами потянулись к поясу халата, развязывая. Курякин вновь пошло облизнулся и еще больше прогнулся в пояснице, оставалось только поражаться гибкости такого огромного и нескладного тела. -Пожалуйста, Наполеон. С этим умоляющим "пожалуйста" все самообладание агента снесло в неизведанные просторы, и он набросился на русского, повалив того на спину и закрепив чужие руки над русой головой. -Хочешь, чтобы я вставил тебе, да? Хочешь почувствовать мой член в своей узкой заднице, большевик? Отвечай!- в голосе мужчины смешались предвкушение, азарт и страсть, приправленные сталью истинного собственника. А в том, что Илья теперь полностью принадлежал американцу, последний не сомневался. -Даа, я хочу,- ноги вновь широко раздвинулись, крепко сжимая бедра Соло. Из захвата рук Илья выбираться не собирался. Одна сильная рука двинулась под зеленую футболку, оглаживая угловатые ключицы, твердые бусинки сосков,- от такой ласки Курякин застонал, немного выгибая спину,- бока и нашла свое место на обтянутом тканью бедре. -Будешь послушным мальчиком для меня? Смотри мне в глаза!- оставив бедро, рука крепко схватила подбородок мужчины, заставляя того невольно открыть глаза и хищно уставится на Соло. -Буду. Такая покорность Ильи только сильнее распаляло желание агента показать всем и каждому, кому голубоглазый русский принадлежит. Губы любовников столкнулись в жестокой борьбе за первенство в поцелуе, зубы терзали нежную кожицу друг друга, языки сплелись в яростном танце. Соло с трудом оторвался и замер, наблюдая, как тоненькая дорожка крови стекает с подбородка на изящную шею. Агент не удержался и слизал ее под очередной всхлип-стон, остановился на шее и начал покусывать нежную кожу под адамовым яблоком, пока не убедился, что останется аккуратное яркое красное пятно засоса. Изнемогая от желания, Илья дернул бедрами вверх, притираясь, отчего Соло не выдержал и свалился прямо на грудь подмятого под себя мужчины. От этого Курякин хихикнул, агент с рыком поднялся и стянул ненужную сейчас одежду, оголяя под собой поджарое тело. Возбуждение приносило сейчас ненужную боль, и американец понял, что надо поторопиться; мужчина под ним нетерпеливо заерзал. Три пальца скользнули в плен чужого рта и игриво прихватили кончик языка. Подхватив настроение партнера, Илья их несильно, но заметно прикусил, после начал их посасывать, имитируя совсем уж пошлые движения. Его голова ходила взад-перед, а язык обернулся вокруг пары пальцев, лаская кожу. Глаза Наполеона стали на несколько тонов темнее, и теперь напоминали грозовое небо. Он грубо выдернул пальцы и развел колени любовника еще шире, приникая губами к внутренней стороне бедра, оставляя там свою метку. Илья всхлипнул и умоляюще застонал , почувствовав скользкие от слюны пальцы у своего входа. В воспаленном от дикого возбуждения мозгу возникла мысль самому насадиться на дразнящие пальцы, но Наполеон в следующее же мгновение рывков ворвался в плен гладких мышц, напористо раздвигая их и растягивая. Лицо Ильи исказилось гримасой боли, и это не укрылось от Наполеона. Губы Наполеона плотно обхватили сочащуюся смазкой головку члена Ильи, проходясь языком по уздечке; русский оглушительно всхлипнул в стоне, опускаясь на пальцы еще глубже. Дойдя до половины, Соло остановился и посмотрел в лицо раскрасневшегося мужчины, отмечая испарину на лбу и трогательные веснушки на щеках. Илья же вновь громко застонал и выгнулся изящной аркой, изливаясь в горячий рот Наполеона, последний послушно проглотил семя и убрал обмякший член изо рта. Теперь его очередь получать удовольствие. Соло вынул пальцы из растянутого ануса и закинул ноги русского себе на талию,- Илья скрестил лодыжки на чужой пояснице,- и резко вошел под новый стон русого мужчины. Не став ждать, как Курякин привыкнет к чувству заполненности, Соло начал двигаться: грубо, размашисто, быстро, втрахивая податливое тело в матрас. Илья кричал, извивался, насаживался на член, царапал спину напарника короткими ногтями и выброшенной рыбой открывал рот, ему никогда не было так хорошо с кем-то в постели. Наполеон задвигался еще жестче, слишком прекрасно сейчас выглядел русский, ранее неприступный агент, таким его хотелось видеть всегда, вечность глотать его сладкие стоны и чувствовать жаркую узкую дырочку вокруг своей плоти. Вскоре он кончил, заполняя Илью белой жидкостью и выкрикивая имя русского. Сам же Курякин испытал второй оглушительный оргазм за сегодняшнюю ночь и выстонал: "Наполеон", прежде чем отключиться.***
Илья проснулся от жгучей боли в нижней части спины и чужого тепла рядом. От такого странного ощущения русский агент в испуге хотел отодвинуться, но чьи-то крепкие руки не дали этого сделать. -Тихо, успокойся. Это всего лишь я. Илья сам не понял почему, но он успокоился и теснее прижался к телу Наполеона, чтобы почувствовать еще больше нежных, нетипичных для напарника прикосновений. -А теперь спи, мы заслужили,- легкий и ленивый поцелуй в затылок заставил Илью полностью расслабиться и задремать, чувствуя себя защищенным и... любимым. Только ближе к вечеру они поймут, что головокружительной ночи они обязаны лекарству, что тот психопат вколол Илье, прежде чем сломать себе пару ребер об крепкий бетон. Но в их отношениях это изменило ровным счетом ничего. Они уснули ближе к полуночи, крепко обнимая друг друга после группы страстных и одновременно нежных поцелуев в припухшие губы.