Карнавал трупов

Как и других «правонарушителей» его оставили на ночь в клетке. Это место было ему столь хорошо знакомо с самого детства, что, располагаясь внутри, он не чувствовал какого-либо неудобства. Саске лишь облокотился на металлические прутья, смотря перед собой, где в соседнем вольере посапывал лев, положив свою могучую голову на огромные лапы. Учиха уже сейчас немного сожалел о том, что ему придется испытать завтра, но совершенно не чувствовал вины за убийство человека. К тому же Сай не исключал и сам того факта, что подставил Саске именно он и никто другой. Тем не менее, судьбу фокусника решило именно то, что он покусился на Наруто, желая разлучить блондина с Учихой. Последний, в свою очередь, никому не позволил бы подобного, даже самому Узумаки. Если тот внезапно передумает и захочет навсегда прекратить общение с Учихой – вряд ли у него это получится. Саске думал о том, что люди, заключившие его в эту «тюрьму» знали о том, что происходило в покоях фокусника иначе как объяснить то, что они вошли именно в тот момент, когда Саске только-только закончил расправляться со своей жертвой? Может, их своевременное появление и отсутствие удивлений и были случайностью, но Саске в это не очень-то и верил. Они не стали вмешиваться. Нелогичность ситуации, в которой он оказался, заставляла его нервно отбивать пальцами импровизированную «чечетку» по прутьям, изо всех сил стараясь разобраться, но едва ли у него это получалось. Информации было недостаточно, и незнание сводило его с ума. Особенно ощущение того, что он чувствовал себя какой-то марионеткой, будто ему отдавали невидимые и неслышимые приказы, которые он так старательно исполнял. Но завтрашний день будет особенным. Завтра предстоит расплата за убийство члена Семьи. За его неосторожный поступок следует неминуемая расплата, и Саске не мог отказать себе в том, чтобы не поразмышлять на эту тему. Он несколько раз видел публичные наказания для «собратьев по несчастью». Они могли быть уличены в чем угодно: кража, нарушение приказа, попытка бегства (хотя такие почти сразу изничтожались)… убийство. Естественно, за последнее карали по-особенному и, что любопытно, каждый раз по-разному, в зависимости от повода убийства. Хоть Саске и пытался, как следует продумать то, что предстоит на завтра, его мысли не могли сосредоточиться на чем-то одном. Что это будет? Его высекут? Позорный столб? Отсечение конечности? Не то чтобы его пугали подобные перспективы, хотя лишиться, допустим, руки, - тут он посмотрел на свою ладонь, - да, нежелательно. Но какая разница? Саске только думал о том, что не хочет, чтоб Наруто видел это. *** Саске проснулся от резкого грома. Наверняка, где-то совсем рядом начиналась настоящая буря с грозой. Не стоит забывать, что они находятся на острове. В такую непогоду стоило быть наиболее осторожным и делать специальные укрепления, чтобы вода и не вздумала разрушить новоявленные постройки. Грому весьма соответствовало и рычание льва, ходившего по всей клетке и явно не знающего, куда себя деть. Немного придя в себя от резкого пробуждения, Саске принял сидячее положение и посмотрел на бедное животное, только при свете дня понимая, почему этого льва списали сюда. У зверя были плохие зубы, да и резко выделяющиеся ребра с кровоподтеками явно говорили о том, что жить тому оставалось недолго. Видимо, кормить его уже перестали. Но как только тяжелые амбарные двери приоткрылись, пуская в проем четверых людей, Учиха ухмыльнулся и привстал, поджидая того момента, когда его выпустят и поведут на своеобразную «казнь». Но он был уверен, что его не хотят убивать, только очередное показательное выступление для других. Мол, учитесь на чужих ошибках и подчиняйтесь. Всегда и во всем подчиняйтесь. Он не знал, как звали этих охранников. Так он, конечно, сотрудничал с некоторыми такими тяжеловесами, но сейчас они все были в черных масках, не позволяющих узнать об их личности. Они открыли решетку и отступили чуть назад, позволяя Саске выбраться наружу и размять затекшие ноги и шею. Его тут же обступили со всех сторон, но даже не думая, чтобы хоть как-то применить силу. Обычно, их пугающего облика вполне хватало, чтобы человек слушался без каких-либо побочных мыслей о побеге. Они спокойно подождали, пока Саске приведет в относительный порядок свою мятую одежду, сказывалось уважение этих людей к Учихи. Ему могли не доверять, бояться, но так уж получилось, что уважали его многие. За то мастерство, которого он добился, за те заслуги перед Караваном, за то, как помогал Чистильщикам заметать следы и один раз самостоятельно накрыл спецотряд полиции, взявший их след. После этих небольших промедлений они, не произнеся ни слова, вышли из постройки и Саске только поморщился, ощущая как капли воды проходятся по его лицу, волосам и телу, проходя сквозь одежду. Совсем недавно он хотел пить, но этот ливень и холод отбили всякое желание. На улице никого не было, они проходили мимо цветастых шатров, но никого так и не заметили. Дождь беспощадно хлестал по мягким крышам и тому, что было оставлено на улице. Кому-то, кто забыл снять с бельевой веревки, явно не повезло. Судя по всему, дождь шел уже достаточно приличное время, так как на земле образовались небольшие, но глубокие ямки, наполненные водой. Саске угодил в одну из них и с отвращением выдернул свою ногу, видя, что теперь сапог был весь вымазан грязью и глиной. Оставшаяся дорога до главного «купала» прошла быстро, как только Саске увидел яркие флажки, практически сдираемые ветром, он лишь сжал руки в кулаки, уже точно зная, что все население их Каравана находится внутри. *** А внутри было красиво. Полностью отстроенный и более масштабный, чем обычно, огромный шатер с выгнутым куполом помещал в себя, без проблем, всех членов большой и кровавой Семьи. Люди, переговариваясь, сидели на трибунах, с их мест открывалась прекрасная возможность просмотра круглой сцены, пока еще совсем пустой. Там, манеж, как всегда, был покрыт красной ковровой дорожкой, которая вела куда-то за кулисы, откуда должен был выступить, как и ведущий, так и наказуемый. А самой главное темой обсуждения являлась, непосредственно, смерть Сая. Точнее – его убийство. Многие почему-то не верили в вину Учихи, высказывая и других возможных подозреваемых. Их пыл могло остудить только то, что Саске был пойман с поличным. А вообще, пока Учиху приводили в порядок, выдавая специальную одежду для выступлений, и зачем-то полотенцем сушили волосы, будто Саске предстоит самостоятельное выступление. Независимо от своих желаний или внутреннего монолога, он нервничал. Слышал голоса на трибунах и думал о том, что ждет его впереди. Не хотелось показаться слабым на глазах всей толпы, особенно одного единственного человека. Того, кого он поклялся защищать. Разве может он, занимая такое положение, действительно сдержать это обещание? К нему пришел один из охранников, Саске бы даже не удивился, если б это был Джуго, потому что в этот день каждый считал честью исполнить свой долг перед Семьей. Тот, поправив черный полумешок на голове, кивнул в сторону выхода. Учиха, закрыв глаза лишь на секунду, незаметно болезненно выдохнул и с коротким «пора» пошел вслед за этим человеком. Да, Саске все еще сопровождали, от охраны было никуда не деться, но эти люди были незаметны и практически сливались с тенью, если Учиха продолжал быть «хорошим мальчиком». А Саске покорно слушался, понимая, что бежать некуда, да и не за чем особо. Единственное, чем он дорожил находиться здесь, да и привык он Каравану, он не знал, что с ним будет, если он не убьет кого-нибудь на протяжении месяца. Судя по всему (а доказательства были), он был подвержен внезапной и неконтролируемой агрессии, после продолжительного состояния полной и безжалостной ипостаси депрессии, вызванной зачастую, подавлением большинства эмоций. Яркий свет ослепил его на несколько секунд, и, казалось, лишил даже слуха, хотя на деле собравшийся народ просто замолк, разглядывая людей, вышедших на сцену. Саске слышал, как охранники разошлись по периметру всей сцены, готовые к исполнению приказа. Как только его глаза привыкли к такому яркому освещению, он принялся озираться по сторонам, пробегаясь взглядом по трибунам. Ну да, многих он узнавал, даже, кажется, видел Кибу, но на этом все – Наруто не было видно, хотя может его, как друга Саске, специально посадили в самую верхнюю отгороженную зону, где восседала верхушка и которую артисты, выступающие на сцене, не могут увидеть из-за особого ракурса. Учиха только надеялся, что Наруто вообще находился как можно дальше от этого места, ведь посещение публичного наказания было необязательным, тем не менее, за это была введена специальная система бонусов. Прослушал подобную «лекцию» о том, как не надо себя вести и вот – дополнительная миска похлебки. Застучали ненавистные барабаны, и Саске ощущал, как собственное сердце нервно отстукивает похожий быстрый ритм. Балдахины вновь разъехались в сторону, и на сцене скоро красовался ведущий. Саске, уже ожидавший вновь встретиться с Дейдарой был немного впечатлен тем, что сегодня его роль исполнял именно Сасори. Хотя, возможно, ему дали такую работу из-за утраты любимых кукол. Парень с темно-красными волосами все так же больше напоминал куклу, нежели живого человека. Его движения были плавными, но какими-то механическими одновременно, а глаза частенько смотрели лишь в одну точку. Его тоже одели празднично – красивый белый камзол с красной вышивкой и вставками из бисера хорошо передавал бы настроение праздника, а высокая шляпа-цилиндр была перетянута несколькими ленточками. Руки его были в аккуратных бежевых перчатках, а в тонких пальцах - трость. Ох, неспроста он взял с собой трость. Он спокойно, даже не наградив Учиху взглядом, осмотрел публику, задирая подбородок, после чего начал свою речь. После пяти минут Саске уже ждал, когда же, черт возьми, они приступят к самому наказанию. Сасори все вещал про тот случай с Саем, про то, что Учихе не следовало убивать своего собрата, о том, что любое неосторожное движение карается. - … И ты ответишь за свои злодеяния, - сказал он. Повернувшись лицом к Учихе. Наверное, если бы на месте ведущего был Дейдара, то он зло улыбнулся бы, но Сасори будто было совсем наплевать. И на зрителей и на Учиху, он говорил заученный текст. Однако глаза его странно поблескивали, будто он сам не мог до конца заглушить ту кровожадность, цветущую в сердце. - Ты понимаешь всю величину твоего проступка? – спросил он, отбивая тростью какой-то ритм, прокатывающийся эхом по всему залу. К этому ритму присоединились и барабаны. - Да, - сказал Саске, так как ждали именно его ответа. - Ты готов заплатить цену? - Да. Зал ожил, видевшие сие представление уже нетерпеливо заелозили на местах. Саске оглядел их очень внимательно. Глаза всех, всех до единого, и детей и взрослых горели живым нетерпением. Он слышал множество перешептываний и отдаленных голосов, среди которых один единственный показался ему таким знакомым. - Думаю, ты должен понимать, что ты являешься особенным, - сказал Сасори, отходя чуть вбок, - и наказание у тебя должно быть соответствующим, - своей тростью он раздвинул занавес и на что-то нажал, запустив в действие механизм в полу. Сцена начала немного трястись. - Мы долго думали о том, что может подействовать на такого как ты. Подействовать настолько сильно, что ты полностью все осознаешь и более не осмелишься на такой поступок, как убийство себе подобного. Причудливая конструкция выехала в центр манежа. Она напоминала огромное колесо, накрытое поверх темно-зеленой материей. Через несколько секунд к Саске пододвинули небольшой столик. Дурное предчувствие накрыло с головой, даже картинка перед глазами начинала расплываться, но он постарался взять себя в руки, когда двое охранников одновременно подошли и к столу и к коляске. Саске неотрывно смотрел вперед, уже догадываясь, каким образом они собираются его дрессировать. - Мы долго думали, - продолжал Сасори, - и решили, что это единственный выход для тебя, Саске. Это будет самым лучшим уроком из всех возможных. Самым, - он подал сигнал, и человек сорвал покрывало с колеса, - эффективным. Зал охнул, не в силах побороть удивления. Сасори пришлось несколько раз стукнуть тростью о край сцены, чтобы хоть как-то утихомирить зрителей. Саске смотрел перед собой и не верил своим глазам, в принципе, как и глаза, что смотрели на него. Наруто выглядел не самым лучшим образом. Распятый на этом колесе он явно демонстрировал тот факт, что верхушка прекрасно знала о причине потасовки между Саем и Саске. Руки Узумаки были связаны, причем так небрежно и сильно, что пальцы, побелевшие, напоминали крючки, раздвинутые в сторону, ноги тоже были слишком сильно пережаты, как и горло, тоже фиксируемое веревкой, чтобы Наруто даже не думал шевелить ею. Саске выглядел шокированным. Нет, его холодное лицо практически не изменилось, зато в глазах явно залегло отчаяние и страх, что говорило только о том, что его начальство сделало еще один точный удар в цель. Через Наруто. Самое удивительное, что Наруто, чей рот был так же завязан и забит кляпом, в противовес состоянию Саске выглядел слишком уж спокойным, будто смирившись со своим положением. Учиха хотел бы сказать что-то вроде «не волнуйся, все будет хорошо», но не смог, эти глаза не позволили бы ему произнести столь неубедительные слова. Взгляд Наруто не был осуждающим, он тоже знал о смерти Сая и должен был хотя бы злиться, но он выглядел умиротворенным, как бы даже подбадривая Учиху, не виня в своем состоянии. Прощая. Саске тяжело вздохнул и закрыл глаза, больше не обращая внимания на зрителей, он вновь их открыл, пытаясь бороться с подступающим нервным срывом. Если бы он только мог… Не выжил бы никто. - Почему он?- к счастью, голос слушался, и он пользовался этим, пока мог. - Наказан вроде я. Сасори пожал плечами. - Мы готовы пойти на такие жертвы, к тому же, его вина также присутствует. Учиха нахмурился. Переубедить их не получится, пытаться бесполезно, придется играть по правилам. Он только сжал трясущиеся ладони в кулаки и попытался успокоиться и не смотреть в голубые, уставшие глаза. Он просто не мог этого сделать. Сердце болезненно екало в груди, отдаваясь даже в мозг, виня Учиху во всех смертных грехах. Голова готова была взорваться от перенапряжения, потому что он уже знал, что его заставят делать. - Что ж, я объясню правила, хотя вы все, наверняка, знакомы с ними, - кивнул Сасори, подходя к столику и сдергивая другую простыню. Пять ножей разного размера и формы. Ну конечно, - Учиха Саске должен будет постараться не попасть в своего друга – Узумаки Наруто, которого мы раскрутим на этом колесе. Возьми нож, Саске. У тебя пять орудий предполагаемого убийства. Учиха выбрал небольшой нож, понимая, что ему все равно придется метать их все, так что особо не задумывался над этим. Наруто смотрел на Сасори, подошедшего к нему, и покосился на трость. Саске поэтому догадался, кто именно виноват в том, что у Узумаки рассечена бровь, заляпывая кровью лицо. - Если ты, Учиха Саске, попробуешь выкинуть какую-нибудь глупость, допустим, кинуть нож не в колесо, а в зал, то твоему другу не поздоровится, - для наглядности он приподнял подбородок Наруто, заключая его в свои пальцы, и помотал головой Узумаки из стороны в сторону. – Все ножи непременно должны достигнуть поверхности колеса или тела Узумаки, так что без глупостей. Сасори подошел с боку, чтобы весь зал имел возможность внимательно смотреть представление, после чего за особый рычаг крутанул колесо. Механизм, прекрасно смазанный и подготовленный, легко поддался и вскоре Наруто наверняка испытывал не самые лучшие ощущения в своей жизни, что было видно по белеющему лицу. Саске попытался взглядом выразить определенную степень спокойствия. В конце концов, несмотря на то, что колесо крутилось так быстро, при особой концентрации, он мог кинуть ножи, не попав в Наруто. Только он встал в специальную стойку, откуда можно было бы бросить нож, Сасори остановил его одним лишь жестом. Место ведущего возле колеса занял один из охранников, который продолжал раскручивать Наруто, причем с разным ритмом. То медленно, то быстро. Чтобы Саске еще больше помучался. - Подожди, еще рано, - Сасори подошел ближе, - поскольку мы наслышаны о твоей меткости в метании ножей, было принято решение осложнить тебе задачу, - Саске только услышал шорох сзади, после чего перед его глазами все померкло. Дыхание сперло, а ладони повлажнели. Это просто чудовищно. - Вот, эта повязка не позволит тебе видеть. И если ты будешь медлить, то Наруто каждый раз будет доставаться тростью. Так что выжить он сможет только в том случае, если ты, Саске, промажешь. Учиха попытался хоть как-то подглядеть, но бесполезно, повязка была толстая и широкая, закрывала всю верхнюю часть лица. Он не видел даже своих ног. И не за что не смог бы определить движение колеса по тени. - Ну что, поехали. Саске, можешь приступать. Прикусив щеку изнутри, Учиха напрягся изо всех сил. Он вновь принял особенное положение и изо всех сил постарался прислушаться, осознавая, что рандомные броски закончатся лишь летальным исходом. Вот, слева, публика, которая такая взволнованная и ахающая каждый раз, когда Саске уже делал вид, что готов сделать первый бросок. Тяжелое дыхание «палача», крутящего механизм, свист трости, удар и тихое мычание. - Я предупреждал, - говорил Сасори, - действуй быстрее, Учиха. Саске, сглотнув, сориентировался только на частое дыхание охранника, тот, как только колесо меняло направление, сдавленно и негромко охал. Что ж , лучше, чем ничего. Первый бросок получился хорошо. Свист оружия и облегченный вздох зрителей, когда нож врезался в деревянную поверхность. - Что ж, давай дальше. Сасори в мгновение ока материализовался совсем рядом и сам вложил Саске в руку другой нож. В противовес прошлому – гораздо тяжелее, да еще и изогнутый. Учихе не дали время подумать о том, сколько силы следует приложить для броска или что-то в этом духе, Сасори в очередной раз уже собирался ударить Узумаки, когда нож просвистел в паре сантиметров от лица ведущего. Хотя Наруто все же достиг, но тот даже не вздрогнул. - Что ж, ты попал в ногу, - подвел итог Сасори, наблюдая, как красная жидкость пачкает светлые брюки Узумаки, - продолжай. Саске мысленно попросил прощения, он уже готов был пасть ниц и зализывать рану, которую сам и нанес, но понимал, что если он сдвинется с места – ему несдобровать. Поэтому он взял следующий нож, практически сразу кидая его, будто тот ужасно жег руку. Расчеты, которые он вел, полагаясь только на слух, оказались верны и Наруто даже не задело. Более уверенный в своих действиях, Саске вновь бросил нож и вновь благоговейный вздох раздался в зале, подкрепляя уверенность в том, что с Наруто все хорошо. Неуверенные хлопки и аплодисменты были совершенно ненужной атрибутикой, они мешали слышать, а кидать нужно было прямо сейчас, ведь Саске не знал с какой силой и куда бьет Сасори. Поэтому, рискнув все же, он кинул последний нож, и чуть было не умер прямо на сцене, когда понял, что именно в этот момент человек поворачивал колесо в другую сторону. Зал оцепенел и Учиха, не удержавшись, содрал маску с лица, пожертвовав даже несколькими прядями волос, когда материя запуталась и не хотела развязываться. Наруто был вниз головой. Его лицо - белее простыни, испарина бежала по его лбу, падая на пол, а кровь с ноги ручейком стекала вниз, добираясь до бедра. Его больше не раскручивали, потому что наказание для Саске подошло к концу. Но последний бросок и вправду почти не достиг цели. Нож вплотную был прижат к голове Узумаки, разодрав ухо блондина. Наруто все так же смотрел прямо на лезвие, в отражении которого он видел свои испуганные глаза, после чего, отвернулся и закрыл глаза, не собираясь смотреть ни в зал, ни на Саске. - Что ж, - подвел итог Сасори, осматривая состояние Узумаки, - тебе еще повезло. Раны могли быть гораздо хуже, а тут… - он помотал головой, переворачивая колесо так, что теперь поникшая голова Узумаки находилась наверху. - Можно сказать, - его руки отвязали шею Узумаки, и безвольная голова тут же упала на тяжело вздымающуюся грудь, - вам обоим крупно повезло выйти отсюда невредимыми. Вскоре он отвязал и руки Наруто и ноги, и блондин, не удержавшись на ногах, просто упал на сцену, сдерживая приступы тошноты и страха, который так никуда и не делись. Саске видел всю эту картину, видел как Наруто, больше не пытающийся подняться на ноги, практически задыхается с кляпом во рту и ждал официального разрешения забраться отсюда Наруто и вывезти, привести в порядок, заставить забыть о случившимся. Он видел синяки на коже Узумаки, и сокрушающая ненависть наполняла его стремительно чернеющее сердце, Учиха изо всех сил старался скрыть безумный блеск своих глаз, направленных на Сасори в то место, куда смотрел ведущий, должно быть там и заседала верхушка. Наруто, закашлял в ткань, практически задыхаясь, но все же попытался привстать, одновременно пытаясь развязать трясущимися руками ткань на своей голове. - Будем надеяться, что сегодняшний урок не прошел даром, а сейчас – все свободны. Сасори, развернувшись, покинул сцену, однако охранники не двигались. Учиха подошел к Наруто и, присев рядом с ним, перевернул Узумаки на спину и, прижав к себе, разорвал жесткую материю. Пальцы тут же заболели, но это было неважно. Он помог Наруто избавиться от куска ткани во рту, так как мышцы лица Узумаки затекли, а руки совсем не слушались. - Все хорошо, - тихо говорил Саске, гладя Наруто по спине и давая тому время надышаться вдоволь. Спина Наруто вся дрожала от кашля и глубоких вздохов, его горло жутко саднило, а все тело болело. Но все закончилось, и это было просто потрясающе. *** Их личный вагон отняли. Оно и было понятно, те привилегии, какими они обладали, взымались, это было вполне ожидаемо, помимо того, что их скромные пожитки, почти все, тоже отобрали. Осталась только немногочисленная одежда и пара тонких книг. Саске не знал, увидит ли он еще свой клинок, но сейчас это было не важно. Им дали место в пустом амбаре, где стояли пустые клетки, на полу которых возлежало сено хоть для какого-то тепла. Наруто ни слова не произнес касательно вины Учихи. Он просто разминал шею, сдавленно шипя, когда дотрагивался до синяков. Говорить пока все еще было затруднительно. Саске чувствовал себя ужасно. Он и не думал, что убийство Сая настолько сильно изменит жизнь Наруто. Учиха бы стерпел все, что угодно, если б это касалось только его, но пострадавшим вышел именно Узумаки, и простое осознание этого просто убивало. Они расположились в одной из клеток. Был уже вечер, все это время они перетаскивали оставшиеся скромные пожитки, хотя Наруто было больно ходить. Раны были не смертельными, это правда, Саске оторвал кусок своей майки и протянул Наруто, тот с благодарностью принял кусок материи и приложил к уху, раковина которого была разорвана. Учиха надеялся, что она зарастет. - Со мной все в порядке, Саске – хрипло сказал Наруто, останавливая Учиху, когда тот собирался вновь оторвать от своей одежды лоскут ткани, - я серьезно, не нужно переводить одежду. Ее теперь, - он закашлял, - мало… Саске только фыркнул и все же оторвал еще один лоскут. Наруто тяжело вздохнул, но покорно закатал окровавленную штанину, искоса посматривая на Учиху, которого все еще немного трясло после случившегося. Теперь, когда они остались наедине, Саске постепенно «отмораживался», заново переживая весь тот ужас, накрывший его на сцене. - Саске, - Наруто дотронулся до плеча парня и немного сжал свою руку, как бы требуя внимания к своей персоне. Склонившийся было над раной Учиха, не изменил своей траектории, разве что глаза поднял, невменяемые глаза, - что ты… делаешь? – не понял Наруто, когда лицо Саске оказалось слишком близко к ране, и совсем скоро Узумаки уже болезненно морщился, когда его рану обрабатывал мокрый, немного шершавый язык. Боль была сильной, но терпимой, поэтому Наруто спокойно ждал того момента, когда Саске закончит подобную обработку. Им еще предстояло что-то делать с рассеченной бровью Наруто, хотя кровь там уже свернулась. Скоро Саске отстранился и Узумаки выдохнул с облегчением, наблюдая за тем, как ловкие пальцы перевязывают его рану. - Ладно, - говорил Узумаки, думая о том, что хорошо, что они попали под дождь. Он не чувствовал себя больше ни грязным, ни потным, - достаточно. - Наруто, - Саске так и не выпрямился, обхватывая своими широкими ладонями ногу Наруто, - тебе было очень страшно? Глаза Узумаки, против воли хозяина, забегали по комнате, не желая признавать что-то настолько постыдное, но очевидное, поэтому он лишь прикусил губу и склонил голову. Саске придвинулся ближе и сердце Наруто дрогнуло. Пальцы обхватили подбородок, на котором уже проступали синяки. Узумаки расслабился только сейчас, когда Саске так трогал его – было так спокойно и хорошо. Его мягкие пальцы разительно отличались от того железного захвата Сасори и это тоже было хорошо. Сравнивая свои тактильные ощущения, Наруто только все больше убеждался в том, что Саске для него – единственный, даже если тот и убил Сая. Какая разница? Они все убийцы. Наруто первый поддался вперед, сокращая дистанцию между их лицами. Поцелуй получился косой, губы Наруто уперлись в подбородок Учихи. В конце концов, голова все еще кружилась. Тем не менее, блондин не растерялся и стал целовать все, до чего только мог достать. Саске постепенно прикрыл глаза, тем не менее, его, в отличие от Узумаки, еще не отпускало то состояние, что он испытывал на сцене. Он бы не смог жить, зная, что убил Наруто своими руками. Без Наруто он бы вообще не смог жить. Поэтому, подчиняясь эмоциям, что случалось редко, Саске буквально набросился на Наруто, сметая неторопливую нежность последнего. Наруто больно ударился головой об пол и тихо застонал, готовый уже начать драку с Учихой. Ему и так было плохо. Но вся его агрессия мигом улетучилась, когда Учиха решил поцеловать его еще раз, в таком положении. Наруто пока еще не понимал, к чему вся это ведет, но уже заранее принял правила Учихи, послушно приоткрывая губы. Как только он посмотрел в эти черные глаза, то понял – Саске и вправду это нужно. Убедиться в том, что Наруто жив, стать ближе как никогда. Поэтому Наруто только улыбнулся на такой молчаливый вопрос, он бы тоже не отказался от Саске, даже в таком амплуа. Учиха, словно читая его мысли, перестал быть нежным, достаточно быстро поцелуи, которыми он ласкал кожу шеи, превратились в укусы, но Узумаки и сам хорош, вместо того чтобы аккуратно снять майку с Учихи, он задрал ее наверх и ногтями вонзился в белую спину, заставив Учиху беззлобно зашипеть. Наруто послушно отвечал на поцелуи, чувствуя вкус крови, ведь Саске совсем недавно этим же языком обрабатывал ему рану на ноге, только представив это еще раз, Узумаки не сдержал стона, позволяя Саске разорвать свою рубашку и отбросить ее куда подальше. Сейчас даже ограниченные запасы одежды его не смущали. Черные глаза неотрывно смотрели в голубые, Наруто хотел бы расслабиться окончательно, закрыть глаза или хотя бы прищурить их, чтобы скрыть навернувшиеся слезы от переизбытка чувств, но ощущал, что этого нельзя делать. Нужно смотреть прямо - на Саске. Саске все же оторвался от его шеи, и Наруто удалось стянуть надевший кусок ткани с Учихи. Это было почти невыносимо, желание быть как можно ближе, впитать в себя своего любовника просто сжигало их изнутри. Наруто только успел приподнять бедра, как с него сдернули штаны, и тот час же развели ноги в стороны. Стыда не было. На него не было времени. Появился лишь страх, что эти минуты могут быть нарушены кем-то, поэтому Наруто понял, почему Саске так торопился. К счастью, они оба были уже достаточно возбуждены, чтобы потом не проклинать свою первую ночь. Наруто схватил Саске за шею и больно укусил, когда Учиха, не желая больше ждать, стал растягивать парня пальцами, попутно вылизывая ушко блондина. Наруто негромко застонал, хотя хотелось кричать, и дрожащими руками обнял Саске, прежде чем покорно выгнуться, когда пальцы нащупали внутри него что-то такое, отчего его буквально повело, и Саске пришлось для опоры вцепиться руками в прутья клетки. Они ничего не говорили, не произносили ни слова и старались не издавать звуков, хотя это плохо получалось. Оба они просто изголодались по чему-то хорошему, но их бы не хватило надолго. Несмотря на то, что Саске боялся причинить Наруто боль, он больше не мог терпеть и Узумаки, лишь взглядом подбадривал идею поскорее стать одним целым. Саске вытащил свои пальцы из Узумаки, после чего расстегнул ширинку, и вскоре в Наруто проталкивалось что-то горячее и твердое. Узумаки ощущал боль, закусывал губы до крови, за что Саске его несильно бил по ягодице, чтобы блондин, наконец, расслабился. Но подобного опыта у обоих не было, поэтому они двигались лишь по наитию. Внутри Наруто не было так влажно, как хотелось бы, да еще и анус сжимался так, что Саске тоже было больно. Наверное, Учиха даже порвал его немного, потому что внезапно двигаться стало проще. Наруто, задышав глубже, с великим нетерпением ждал толчков в своем теле. Да, им обоим было больно, но это был другая боль. Она было столь желанной, что оба парня почти задыхались. Это был медленный секс, ощущения от которого граничили с мазохизмом, но разве это важно? Наруто все же дождался своего, и Саске, все еще упираясь в прутья клетки, стал наращивать темп, вбиваясь так глубоко, как только мог. Наруто вторил ему, заплетаясь пальцами в черные волосы и приподнимая бедра, чтобы проникновение получилось глубже. Толчки были резкими и сильными, заставляли корчиться на земле и выгибаться, царапая своего партнера, но скоро и Саске окончательно сорвался: он практически упал, полностью распластавшись на Узумаки, и, обхватив того руками, отчего оставались красные полосы на коже, только быстрее стал двигать бедрами, отчего поясницу свело от удовольствия. Наруто в последний раз выгнулся от наслаждения, после чего еще долго приходил в себя, чувствуя лишь сперму внутри, что означало, что его партнер тоже достиг своего апогея. Саске упал рядом, боясь еще больше навредить Узумаки. Его черные глаза немного прояснялись, и теперь ему было больно смотреть на Наруто. Тот выглядел как жертва изнасилования, избитая и вся в сперме, однако довольные голубые глаза говорили об обратном. Наруто подполз к нему ближе, привстав на локте, он поцеловал Саске. Учиха, вновь подхватив Наруто за талию, практически положил парня на себя, спокойно гладя израненную спину Узумаки, своя тоже немного побаливала, но он совершенно не злился на такие раны. Это было даже хорошо – своеобразные трофеи. Вскоре Наруто тихо засопел, на удивление им не было холодно, а Саске продолжал думать о том, что ждет их дальше. Он гладил мягкие светлые волосы и смотрел на прутья их клетки, хотя думал о клетке более масштабной. После сегодняшнего он не имел права рисковать дальше.