"Передай Вирлу - он может забрать мои руки."

Блюстрик вышел из медпункта. Снаружи его дожидался Ферст Эйд, держа наготове стилус и датапад. – Как самочувствие? Будь добр, опиши свои впечатления от ремонта. Постарайся уложиться в несколько слов. – Ужасно, – ответил Блюстрик, а затем, опасливо оглянувшись, чуть наклонился и уже на пониженной громкости продолжил: – По Рэтчету хотя бы можно было сказать, когда он готов сорваться, а этот... – автобот кивнул головой на неприветливо зиявший позади дверной проем и начертил у своего лица подобие круга. – Ясно, – медик отметил галочками несколько пунктов списка-анкеты. – Что-то еще? – Ферст, а можно я в следующий раз запишусь к тебе? Уж очень он меня... Напрягает. Да и всех остальных на Лост Лайт, раз уж на то пошло. Красно-белый автобот отрицательно покачал головой. – Нельзя. Вирл сейчас на испытательном строке – он уже достаточно хорошо освоился, и потому я разрешил ему оперировать самостоятельно. Мы поделили смену надвое – если ты или кто-либо другой попадаете в медпункт во время его дежурства, тогда только к нему. Тяжелых больных я беру на себя, – увидев проблеск надежды во взгляде Блюстрика, Ферст Эйд быстро постарался исправиться: – В любом случае, я советую тебе впредь быть осторожнее и не вестись на подколки Родимуса. Космический корабль – далеко не лучшее место для гонок, и стены его в любом месте одинаково твердые. – А когда ты обычно дежуришь? Так, на будущее, – вновь попытался получить утвердительный ответ Блюстрик. – Не скажу, – отрезал Ферст Эйд. – Хоть мы с Вирлом и делим рабочий день пополам, каждый раз мы сменяем друг друга в разное время. – ЧЕГО-О-О-О? ОПЯТЬ ТАМ ПРО МЕНЯ БАЗАРИТЕ, А!? – послышалось откуда-то из глубины медпункта, и в тот же момент о затылок Блюстрика с лязгом затормозил метко запущенный гаечный ключ. – Вирл! Сколько раз говорить, что ты не должен калечить собственных пациентов? – крикнул в сторону открытой двери Ферст Эйд и крепче сжал датапад. – Твой босс дело говорит! Так ты только больше работы себе добавишь! – еще громче ответил Блюстрик, для надежности пригрозил в проем кулаком. – А ТЕБЯ НИКТО И НЕ СПРАШИВАЛ! ВАЛИ ДАВАЙ, А ТО В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ВЕДРО ВМЕСТО БАШНИ ПРИКРУЧУ! – Чего-чего, а вредности ему не занимать. В этом он Рэтчета уже опередил, – вздохнул серо-красный автобот, потер затылок и повернулся обратно к Ферст Эйду. Тот опустил шлем: казалось, медик смотрел в экран датапада, но взгляд его был сфокусирован вовсе не на строках текста радом с полупустыми клеточками, а на собственном отражении в гладкой стеклянной панели. – Нет, я... Пожалуйста, не называй меня «Ферст», – автобот провел ладонью по экрану, словно пытаясь смахнуть зеркальную картинку, и перенастроил оптику. – Хоть сейчас я и оказался выше по званию, я до сих пор не могу смириться с тем, что его здесь нет. – Ну, не вешай нос, – Блюстрик ободрительно похлопал теперь уже старшего медика по плечу. – Просто представь, что он улетел куда-то очень далеко – туда, где не ловит ни один канал связи. Пусть твои с ним дороги разошлись, его путешествие продолжается – и кто знает, может быть, на пути он встретит приключения еще невероятнее наших, – гонщик посмотрел в подрагивавший светлыми бликами визор и улыбнулся. – Я узнал об этом способе из каталогов Айронфиста. Парень отлично пишет – а еще превосходно разбирается в Рекерах. Прямо между их шлемами со свистом пронесся еще один гаечный ключ, теперь уже калибром побольше. Только сейчас Блюстрик понял, почему, дожидаясь его из медпункта, Ферст Эйд спрятался за дверным косяком: пусть Вирл и демонстрировал чудеса восприятия звукового сигнала на расстоянии, бросать предметы сквозь стены он точно не мог. Ну, по крайней мере, прежде чем проделает подходящее для этих целей отверстие. – Кажется, я и так задержался сверх положенного. Пока-пока, не пропадай! – автобот шагнул за безопасную черту и приготовился трансформироваться. – Стой, последний вопрос, – окликнул его Ферст Эйд. – Как ты оцениваешь качество проведенных работ? Блюстрик задумчиво пошевелил свежеотремонтированным спойлером. – Достаточно... Нет, очень хорошее. Как будто и не ломал ничего вовсе. Изнутри медпункта донесся зловещий скрип, и Блюстрик поспешил смыться: махнув рукой на прощание, он трансформировался и на максимальной скорости унесся прочь, оставив их с Вирлом наедине. Ферст Эйд взглянул на датапад и перевернул несколько страниц, по всей видимости, сверяя данные. Когда звук мотора утих, медик спрятал планшет и, нахмурив визор, решительно шагнул внутрь. – Вирл, сколько раз тебе было сказано, не травмировать своих же пациентов? С сегодняшнего дня это правило действует не только в стенах медпункта. – Как жаль, – с наигранным сожалением произнес экс-рекер и выпустил из рук огромный, почти вполовину его роста разводной ключ, который с грохотом упал на пол. Ферст Эйд медленно провентилировал и потер переносицу. – Ты работаешь самостоятельно уже неделю, и за это время ни один пациент не вышел с приема без жалоб на твое поведение. Или ты не в состоянии контролировать себя без моего присмотра? Вирл смерил взглядом автобота, почти вдвое ниже его ростом, и прищурил желтый окуляр. – Он сам виноват. Нашел кого бесить своими разговорами. Пациент должен выйти отсюда целым, а дальше пускай катится на все четыре стороны. – Не перекручивай мои слова- – ЛА-ЛА-ЛА, Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ-У-У! – в два прыжка Вирл преодолел половину медпункта, вмиг оказавшись в самом дальнем углу. Раздражение Ферст Эйда постепенно пробивалось даже сквозь сплошную маску: остановившись у недавно задействованной ремонтной платформы, автобот поднял свисавшую на проводе головку паяльной станции. Установив ее на место, он отключил дополнительную аппаратуру, щелчками тумблеров сбросив показатели маленьких цифровых экранов на ноль. Ключ, судя по его размеру, предназначенный не иначе как для разъединения гештальтов, Ферст Эйд решил оставить как есть: чтобы поднять груз, которым экс-рекер, несмотря на казавшуюся хрупкость, мог орудовать, словно соломинкой, требовался как минимум еще один бот среднего размера. Интересно, где Вирл вообще умудрился его достать? – Твоя смена окончена, – холодно сказал Ферст Эйд. – Можешь сам отправляться куда пожелаешь – но только после того, как уберешь весь этот бардак, – он указал на столик рядом с ремплатформой, по которому были беспорядочно разбросаны инструменты. – О-о-отлично, – Вирл сразу же услышал то, что считал нужным, и мгновенно оказался рядом. Одним широким движением он сгреб россыпь лазерных скальпелей и миниатюрных паяльников в кучу, которую затем отправил на пол, в коробку с остальным инструментарием. Еще ни разу с начала их совместной работы Вирл не удосужил себя правильно сложить инструмент – но каждый раз перед самым началом работы он умудрялся безошибочно выудить из металлической россыпи необходимый, независимо от того, с каким повреждением поступал очередной пациент. Каким образом ему это удавалось, Ферст Эйд не мог понять до сих пор. – Все, прибрался. Чао! – радостно объявил новоиспеченный медик. Довольный собой, как, впрочем, и всегда, Вирл притушил окуляр и вышел из медпункта, в который раз проигнорировав требование Ферст Эйда всегда закрывать за собой дверь. Свернув в один из боковых коридоров, он направился в сторону бара. Но не прошло и нескольких минут, как Вирл услышал за спиной шаги: наставник нагнал его и теперь молча следовал позади. – Хэй, мед-бот, я не понял? – Вирл остановился и, развернувшись, уперся взглядом в красно-белого автобота. – Я сказал «ЧАО», что значит «До свидания». Значение какой из трех букв тебе дополнительно объяснить? Ферст Эйд тихо вздохнул. Обычно автоботские врачи носили с собой минимальный набор оружия, дабы не быть принятыми за вражеских солдат в бою, но при приеме на новую должность снимать навесное вооружение Вирл категорически отказался. Из-за разницы в росте его нагрудные пушки постоянно казались нацеленными ему в шлем, но после нескольких месяцев совместной работы Ферст Эйд перестал бояться случайной смерти: даже учитывая крутой нрав Вирла, убивать единственного оставшегося на Лост Лайт квалифицированного медика он, похоже, не собирался. – Будь добр, не «медботкай» в мою сторону. Сейчас я – Глава Медицинской Службы Кибертрона, а медбот у меня как раз ты. Угроза, похоже, возымела действие: оружейные генераторы перестали раскручиваться, но Вирл по-прежнему сохранял молчание, а это, как знали многие, также сулило мало хорошего. – И оставь наконец в покое диагностического дрона! – все-таки не выдержал Ферст Эйд. Крепко обхватив миниатюрного бота руками, автобот нес его перед собой, словно плюшевую игрушку, от самых дверей медпункта. Оставлять дрона в границах медблока было еще одним запретом, на соблюдение которого Вирл не обращал ни малейшего внимания: несмотря на возражения Ферст Эйда, он каждый раз вытаскивал его с маленькой подзарядочной платформы в дальнем конце помещения и носил за собой, как будто стараясь показать тому корабль. Тот факт, что дроны официально считаются неразумными, Вирл не мог не знать: но после того, как Ферст Эйд однажды рискнул об этом напомнить, для ремонта медпункта потребовалось вызывать бригаду техников во главе с Брейнстормом. – Тц-тц. Не обижай моего маленького друга, – Вирл наклонился, опустив шлем на уровень Ферст Эйда. – Он – мой единственный собрат по несчастью. – То, что у него один окуляр и упрощенные манипуляторы еще не делает его- Желтый круг опасно сузился, вновь загудели генераторы. В голосе Вирла появились угрожающие нотки и он повторил – с нажимом, делая упор на каждое слово: – Мой. Единственный. Собрат. По. Несчастью. – Ладно-ладно, – Ферст Эйд чуть отклонился и поднял раскрытые ладони в знак примирения. – Только... Не сжимай его слишком сильно. Он и так только что из хранилища – не хотелось бы чинить его еще раз после твоих объятий. Вирл лишь презрительно фыркнул в ответ, развернулся и зашагал дальше. Остаток пути двое медиков провели в тишине. Что в коридорах, что в самом баре, завидев Вирла, автоботы по привычке расступались: еще далеко не всем повезло попасть к нему на прием, а добровольно становиться мишенью, на которую в любую секунду мог выплеснуться чужой гнев, не желал никто. И только Ферст Эйд, идя позади, то и дело замечал нервное подергивание светлых крыльев с красными составными крестами: хоть Вирл и старался скрывать это, в новой цветовой гамме он до сих пор чувствовал себя неуютно. Все не понаслышке знали о крутом характере экс-рекера и, поработав его наставником несколько месяцев, Ферст Эйд мог с уверенностью сказать, что худшего кандидата на должность корабельного медика представить было сложно. Двое автоботов молча взяли по стакану энгекса и сели за свободный столик, подальше от остальных посетителей. Набравшись смелости по дороге от барной стойки, Ферст Эйд решил первым начать разговор. – Вирл... – М? Крылатый автобот, с недавних пор такой же медик, как и он сам, вертел в красных ладонях прозрачную изогнутую трубочку, уставившись в новоприобретенные конечности ничего не выражающим взглядом. О чем он думал в такие моменты, угадать был сложно, а спрашивать опасно. Диагностический дрон примостился у него на коленях и, спрятав манипуляторы под корпус, тихо урчал вентиляцией, словно миниатюрный Рэвидж. – Ты знаешь о том, что всю прошлую неделю я собирал отзывы о твоих успехах... На новом поле занятости. – Превосходно, – Вирл прекратил вертеть соломинку и, прищурившись, аккуратно опустил ее в стакан. – Дело в том, что большую часть жалоб – точнее, все, поступившие ко мне за это время – составляет недовольство по поводу твоих... Эмоций. – Странное дело. Не то, чтобы я особо имел чем их выражать, – хмыкнул Вирл и открыл маленькую круглую заглушку между двух заостренных выступов в нижней части шлема, размер которой как раз совпадал с диаметром стандартной трубочки. – Посмотри на меня. Сплошная маска и визор – мои способности к выражению сочувствия также ограничены. И тем не менее, я не считаю это поводом вымещать злость на ком-либо. В особенности, на своих пациентах. – Все прекрасно знают, какой у меня характер. Блюстрик сам виноват – нечего отвлекать меня своей болтовней! Зато теперь трижды подумает перед тем, как снова себя ломать. Несколько минут автоботы провели в тишине. Заложив манипуляторы за голову, Вирл потягивал энергон. Ферст Эйд по-прежнему сидел, ссутулившись: к своему напитку он так и не притронулся. – Знаешь, Рэтчет... Он никогда не отличался дружелюбием. Он часто злился, мог даже прикрикнуть на нас с Амбулоном... Но даже при этом у него был далеко не такой скверный характер, как у тебя. – А ты разве не знал? Вместе с подержанными запчастями могут передаваться частички личности. Через ЭМ-поле. – Вирл почти допил свою порцию, и теперь, достав трубочку, крутил в правой руке стакан с остатками энгекса, наблюдая за стекавшими со стенок густыми светящимися каплями. Пусть его фэйсплейт и не выражал ничего, экс-рекер с лихвой компенсировал этот недостаток языком жестов: очевидно, что он до сих пор свыкался с обладанием пятью пальцами, не так давно заменившими ему пару когтей. Хоть и крайне редко, можно сказать, в исключительных случаях, Вирл упоминал об утраченной миллионы лет назад профессии, о его деятельности в рядах Рекеров знали гораздо дольше – и с гораздо большим количеством неприятных подробностей. – Это бред, – вздохнул Ферст Эйд, – ты сам прекрасно знаешь. Согласно врачебному кодексу автоботов, завещать можно любую деталь, кроме камеры Искры и лицевой пластины. Даже мозг и шестерню трансформации. Как думаешь, разрешили бы это делать официально, если бы существование личностных импринтов было доказанным научно? – Теперь знаю. И Рэтчет прекрасно знал, этот старый хитрец. Если бы кто-нибудь сказал мне, что за условия идут впридачу к его подарку, я бы в жизни не согласился. «Медика определяют ладони; И если ты принял их в дар, к тебе переходит профессия предыдущего владельца». – Я знаю, мне стоило сообщить тебе об этом раньше, но согласись – с медиками ситуация здесь действительно плачевная. Могу только представить, как тяжело тебе дается переход к новой работе. – Работа, функция. Ерунда это все, – Вирл еще сильнее откинулся на спинку стула и запрокинул голову, уставившись в потолок. – В свое время судьба предоставила мне шанс в этом убедиться. – Думаю, из тебя получится отличный медицинский вертолет! – Ферст Эйд попытался придать голосу нотку оптимизма, но вместо этого его фраза прозвучала еще более обреченно. Вирлу до Рэтчета, как одному концу Вселеной до другого – если экс-рекер и не понимал этого, то для нового главы медслужбы факт казался более чем очевидным. Вместо ответа тот лишь громко фыркнул. – Ты определенно пришел сюда не ради выпивки. Так что, скажешь мне что-то важное – или будешь ждать, пока я уйду, так и не дождавшись похвалы? – Ты прав, – сказал Ферст Эйд после небольшой паузы и достал датапад, включив на экране общий список. – Все твои пациенты – те, кому довелось попасть в медпункт с начала твоей самостоятельной практики – отметили превосходное качество ремонта. У тебя явно есть способности к хирургической работе. Можно даже сказать, талант. – Вот, это уже приятно слышать, – Вирл снова наклонился к стойке и, перевернув окончательно опустевший стакан, начал наблюдать за стекавшими теперь уже в сторону кромки оранжевыми каплями. – Что-то еще? – Знаешь... – Ферст Эйд снова помедлил, прежде чем продолжить. – Последнее время я часто думаю о той операции, что ты совершил, когда вы с Родимусом отправились в прошлое. Я знаю, ты не рассказывал мне – но я слышал подробности от Циклонуса и Ревинда. Пересадка Искры – манипуляция исключительной сложности. А ты просто взял и сделал ее – без подготовки, без посторонней помощи... Даже без инструмента – считай, голыми руками! – Когтями. А это раз в пять сложнее. Повисла неловкая пауза. Ферст Эйд попытался начать свой стакан энергона, но не смог: странная мысль, не дававшая ему покоя последние несколько месяцев, вдруг сама по себе всплыла из глубин процессора. Прежде чем он успел подумать о последствиях, фраза сама сорвалась с вокалайзера: – Вирл, ты никогда не задумывался... Может, часовое дело вовсе не было твоим настоящим призванием? Ответа не последовало. Сегодня в баре было достаточно тихо: только Сверв, стоя на корточках у барной стойки, делился сплетнями с одним из немногочисленных посетителей, да компания завсегдатаев болтала о чем-то своем в дальнем углу, откуда время от времени доносился пьяный гогот. Сейчас к этим звукам прибавился быстро нарастающий гул вентсистем и щелчки снимаемого с предохранителей оружия. Обычно любой, кому довелось услышать данный звукоряд в непосредственной близости, старался унести ноги как можно быстрее: слишком уж многие имели шанс на собственном опыте убедиться, что за этим сочетанием неизбежно следовал разнос Вирлом всего, чему (или кому) не повезло оказаться вне радиуса поражения. Ферст Эйд несколько раз пожалел о сказанном: ставить под сомнение профессию Вирла не стоило изначально. В столь странным образом сложившейся после смерти Рэтчета ситуации было много иронии, но, тем не менее, будучи старшим медиком на корабле, нести ответственность за все действия Вирла теперь должен был он. Ферст Эйд уже успел подсчитать, во сколько обойдется ремонт бара (такие случаи уже бывали и раньше, только тогда от вспышек гнева страдал медпункт) и, смирившись с собственной участью, приготовился отложить начало смены, чтобы залатать будущие повреждения, как тут Вирл заговорил. Голос его показался Ферст Эйду неожиданно тихим – хотя нет, громкость была как раз нормальной: это аудиосистемы автоматически приглушили входящий сигнал в ожидании очередной гневной тирады, которыми Вирл раньше бросался не менее прицельно, чем сейчас разводными ключами. Вернув датчикам надлежащий уровень чувствительности, Ферст Эйд прислушался: вентиляция уже не гудела, и слова Вирла можно было четко разобрать. – Знаешь, – начал бело-красный автобот, опустив шлем и оставив в покое стакан, – я часто бывал на приемах у Ранга. Часто, правда, пропускал, но не в этом суть. Так вот, однажды он сказал мне одну интересную вещь. Я не слишком поверил в нее тогда, но сейчас, кажется, начинаю понимать. Как же он говорил, а? О, вспомнил. «Вирл, хоть ты и не признаешься себе в этом, у тебя есть огромный творчески потенциал. Случившееся миллионы лет назад полностью лишило его выхода – и именно он, будучи запертым внутри, со временем трансформировался в твою тягу к разрушению. Разрушению остальных, но в первую очередь – себя.» Вот ведь любитель заумных словечек этот Ранг, правда, малыш? Только сейчас Ферст Эйд понял, что последняя реплика была адресована вовсе не ему. Все это время Вирл смотрел куда-то вниз: чтобы увидеть, на что именно, медику довелось пригнуться. Придерживая диагностического дрона одной ладонью, второй Вирл плавно поглаживал маленький корпус: красные пальцы один за другим касались обшивки прямо между бортовых стабилизаторов, там, где на светлой краске виднелся составной медицинский крест. Длинными коготками в прорезиненных заглушках дрон чуть сильнее сжал бедренную броню, а его зеленоватый окуляр тускло мигал, по всей видимости, не успев разогреться после выхода из спящего режима. Похоже, действия Вирла доставляли ему удовольствие: развернув закрылки, маленький бот покачивал ими в такт движениям рук и мерно урчал вентиляцией. С каждым словом крылатый автобот плавно убавлял громкость, и Ферст Эйду пришлось выкрутить чувствительность на максимум, чтобы разобрать его последнюю фразу: – Не волнуйся, мой маленький друг. Мы справимся. Мы еще покажем им, на что способны. Неожиданно для самого себя Ферст Эйд улыбнулся под маской. Несомненно, сейчас они в самом начале пути – пути длинного, извилистого и сложного, но который, в итоге, подарит Вселенной еще одного превосходного медика. Отныне он перестал сомневаться в этом.