Однажды за кулисами...

      В комнате был приглушённый свет, а гудки, выпавшего из руки, мобильника сообщали о смерти двух близких друзей. Леви плакала, зарываясь носом в плечо Гажила, а тот, лишь бессильно обнимал её за плечо.       Между ними эти пару часов царила такая идиллия, которая редко когда царит у молодой семьи. А ведь они даже не были парой и тут… смерть, Драгнила и Хартфелии? Нет. Не верю! Не хочу верить!       МакГарден всхлипнув, подняла голову и встретилась с ярко-алыми глазами. Хищными, такими… могучими? Она встретилась с глазами, в которые влюбилась с первого взгляда. И, поддавшись порыву, она наклонилась вперёд и коснулась своими губами его. Тихо, осторожно, еле касаясь покрывала его губы мелкими поцелуями, так нежно, что он едва ощущал теплоту её губ.       И тогда он всё понял. Наконец-то всё понял!       Тогда власть взял Гажил, осторожно преодолевая мягкие губы и проходя языком вовнутрь. Сейчас они были настолько слабы, что не могли сдерживать влечения к друг другу.       Она любила его, он её, так в чём проблема?       А проблема в том, что всё это слишком неправильно. Слишком, посскотски по отношению к друзьям.       И с огромным усилием отрываясь друг от друга, они молча смотрят друг другу в глаза. - Мелкая… надо.. позвонить остальным.       Всхлипнув, она улыбнулась. - Надо… - из глаз снова полились слёзы, но всё таки дотянувшись до телефона, она набрала номер, и, когда зазвучал голос Эльзы, выпустила все её чувства на неё, снова разрыдавшись. Гажил, лишь неотступно гладил её по волосам и, когда она сорвалась, забрал трубку. - Эльза… сможешь обзвонить остальным? А…? Чего?! Чёрт… Хорошо, - он повесил трубку. - Что случилось, Гажил? - Жерар дал согласие на развод… - Но ведь… - Да. Только мы знаем из-за чего он поступил так… а Эльза, возможно он и прав, что отпускает её. Я не знаю… - А… ты бы отпустил меня? - Если бы ты хотела этого – да. Отпустил бы.       И, прижавшись к сильному мужскому телу, она снова потянулась за трубкой. Гудок, голос, слёзы, и так по кругу, пока круг не сомкнулся.

***

      Леви сидела перед зеркалом и осторожно перебирала пряди. Сзади стоял он и смотрел куда-то дальше. Дальше зеркала, стены, дома. Смотрел вдаль и видел там что-то. Что-то лёгкое и красивое, что-то интригующее и захватывающее. Что-то такое, от чего сводит дыхание. - Гажил… - Да? - Не отходи от меня сегодня. Прошу. Не бросай меня! - Не брошу. Никогда не брошу, мелкая. Я буду с тобой, не переживай, - сжав маленькую ручку, он немного потянул её и она встала.       На её голове была чёрная косынка, а в глазах всё ещё стояли слёзы. - Я не хочу идти туда. Не хочу видеть их такими! Они живы, я не верю! – и снова разрыдавшись, она уткнулась в его грудь. - Уже не чего не вернёшь… Они… избрали такой путь. - А если, всё не так, как в предсмертном письме. Если не так? Если… если их убили! - Прекрати Леви!       Немного пошатнувшись, она поправила косынку. - Да, ты прав, прости пожалуйста.       Гажил сжал её руку и повёл из квартиры на улицу, где их уже ждала машина, которая повезёт их на кладбище.       Кладбище, где будут похоронены их друзья. Навсегда, в холодной сырой земле…       Гулким эхом в душе отзывалось беспокойство, и из-за этого, Гажил сжимал её руку сильнее. Он вёл себя уверенно, дабы не показать своё трусости. Но он боялся. Сегодня, что-то произойдёт. И все чувствовали это.

***

      Гробы переливались красивым серебряным блеском, а внутри лежали они. Он, на тёмно-чёрных, атласных простынях и она на нежно белых. У изголовья обоих лежали белые розы.       В руку Нацу была вложена зажигалка и микрофон, а в руку Люси, микрофон и сборник стихов Асадова. Закрыв гроб, их опустили в землю.       Любимцев публики хоронили тихо, без суеты, ведь они сами просили об этом. Только свои. Только близкие. Но плач, настолько сильный, что пробирал до мозга костей, не давал покоя. И никогда не даст. Драгнил и Хартфелия навсегда покоятся на кладбище Могнолии.