Sixteen Tons (How Frank Made It Happen)

Фрэнк не опаздывает. Точно не опаздывает. Разумеется, он должен сидеть за своим столом еще за десять минут до начала рабочего дня, и, конечно, уже девять утра, а он до сих пор десятью этажами ниже упомянутого стола и все еще в своих кроссовках, но он в здании офиса, а в глазах Фрэнка это не считается за опоздание. Он избавляется от кроссовок в лифте, балансируя на одной ноге и обувая свои тупые рабочие ботинки, которые ему жмут. Он не смотрит, куда идет, когда в лифте срабатывает звонок и открываются двери, и врезается прямо в кучу воздушных шариков. — С днем рождения! — Откуда-то из этого букета шаров появляется Брендон и обнимает Фрэнка. — Уже большая троечка, о господи! И каково же это — быть старым? Фрэнк улыбается и отталкивает его. — Спасибо, придурок. Брендон убирает шарики в сторону, сует Фрэнку в руки дурацкого плюшевого зайца и взмахивает руками, подавая всему этажу знак. — Эй, вы все! Он здесь! Давайте, все вместе! Все начинают петь «С днем рожденья тебя», и Фрэнк видит на своем столе торт, и это неловко, и Фрэнк понимает, что краснеет, но все равно улыбается, потому что, черт возьми, торт и шары — это круто, да? К тому же, тридцать не каждый день исполняется, так что Фрэнк дает Брендону еще раз обнять себя и даже слегка сжимает его плечи в ответ в честь праздника. Все, что делает очередной день работы на кого-то чуть более человечным, однозначно хорошо. Не то чтобы Фрэнк считает должность помощника чем-то постыдным. Это совсем не так — его мама долгие годы работала секретарем и тоже сделала прекрасную карьеру. Просто… Фрэнк ходил в колледж. Типа того. У него есть степень в области бизнеса и музыкального производства, и это замечательно; последние пять лет он ходит в вечернюю школу, но все же. А сейчас ему тридцать. Тридцать. Он должен заниматься чем-то большим, чем систематизация документов, ксерокопии и поднесение кофе. Тем более, что он знает о музыке больше, чем узнают о ней большинство самодовольных людей в дорогих костюмах, с которыми он ездит в лифте, в ближайший миллион лет. И вот в чем дело, понимаете? Фрэнк думал, что когда он получит настоящую работу в хорошем лейбле, или хотя бы в известном, то будет уже на пути к большему, будет способен что-то изменить, услышать местные группы так, как он хотел, чтобы его услышали, еще в те времена, когда он играл, когда у него была мечта. Но, оказывается, работа в «Вентц Индастриз» ничем не отличается от работы в любой другой компании, если ты помощник в правовом отделе и единственный человек, чья должность ниже твоей, — ебаный почтальон. Это скучно и нудно, и это настолько ниже реальных способностей Фрэнка, что ему хочется кричать. *** Позже, когда Фрэнк уже глубоко погружен в последнее тупое задание в базе данных, которое ему поручили, к нему заходит Брендон и присаживается на край его стола. — Итак, ты наелся торта и не будешь ланч? Фрэнк не отводит взгляда от экрана компьютера. — Никакого ланча. У меня занятие по устной речи. — По устной речи? — Брендон корчит гримасу. — Зачем? Ты нормально разговариваешь. — Ага, мой учитель в вечерней школе так не думает. Он сказал, что я говорю как Голубоглазый Микки. Брендон недоверчиво посмеивается. — Ты из Джерси. — Фрэнк не отвечает, и Брендон вздыхает. — Ладно. Я зайду к тебе в пять, и мы поедем домой вместе, идет? Фрэнк почти соглашается, но тут Аутлук высвечивает небольшое напоминание, и он разочарованно стонет. — Я не могу, чувак. У меня семинар по Развивающимся рынкам после работы. — Но сегодня твой день рождения, — ноет Брендон, стуча ногой по его стулу. — Рынки не могут прожить без тебя? Фрэнк отвлекается от работы, откидывается на спинку стула и смотрит на Брендона. — Время, чувак? — Почти час дня. — Нет, — Фрэнк закатывает глаза, потому что Брендон думает, что сможет его обхитрить, о боже. — Время вечеринки в честь моего дня рождения? Брендон округляет глаза. — Я не понимаю, о чем ты. — Брендон. — Фрэнк. С минуту они смотрят друг на друга, а потом Брендон морщится и обиженно выдает: — Ладно, неудачник. Я должен отвезти тебя выпить и подготовить к семи. Фрэнк улыбается. — Отлично. Я уйду пораньше и буду у тебя в семь пятнадцать. Брендон не улыбается в ответ, а просто говорит «Боже мой» и уходит по секретарскому отделу к своему столу, своему боссу, своей гребаной ужасной работе, так же, как и всегда, так же, как и Фрэнк. Единственное отличие в том, что Брендон пока слишком молод для того, чтобы быть недовольным этим. Днем Фрэнк лазит по Buzznet и MySpace в поисках информации о панк-группе, которую он видел в «Западне», — с задачей, выделенной как «работа на целый день», давным-давно покончено, — когда дверь приоткрывается и показывается голова его начальника. — Фрэнк, на пару слов? Фрэнк блокирует экран компьютера и идет в офис мистера Пеллисьера. Пеллисьер сидит за своим столом, опираясь подбородком о сложенные пальцы рук, и Фрэнк знает, знает, что сейчас произойдет. — Присядь, Фрэнк, — говорит Пеллисьер, и Фрэнк медленно опускается в кресло. — У меня плохие новости. Все написано на его гребаном лице. — Я не выполнил программу на скорость, да? Пеллисьер вздыхает и потирает лицо руками. — Ты против выпускников Гарварда, Фрэнк. У тебя есть что, вечерняя школа и опыт работы секретарем? Фрэнк чувствует, как крепче обхватывает пальцами ручки кресла. — Я изо всех сил стараюсь в вечерней школе. Я едва на улицу выходил за эти пять лет, и я лучше, чем какой-то богатый парень, которому папаша оплатил степень в менеджменте. — Я сделал все, что мог, Фрэнк, — устало говорит Пеллисьер, и Фрэнк верит ему. Его босс неплохой парень, если только слегка потертый. Наверное, он ненавидит свою работу так же сильно, как Фрэнк свою. — Но, слушай, новости не только плохие. У меня есть для тебя предложение. — Да? — Фрэнк должен быть осторожнее. В последний раз, когда у Пеллисьера было для него предложение, он бегал от жутковатого чудака в плаще, спасая свое целомудрие, и все. — В компании? Пеллисьер кивает и через стол передает ему бумагу. — Гейб Сапорта из Продвижения Артистов. Он ищет нового помощника, хочет кого-то жаждущего. Фрэнк берет бумагу и пробегает глазами по деталям. Продвижение Артистов. Черт возьми, да. — Правда? — Ну, сейчас только жаждущие и нужны, да? — Пеллисьер кажется довольным, и Фрэнк задумывается над тем, как ему удается всегда делать для людей что-то хорошее, работая в ебучем правовом отделе. — Гейб говорит, что ищет кого-то жаждущего, и я сразу думаю: «Фрэнк». Он хочет встретиться с тобой и выпить. Фрэнк ощущает, как в его глазах появляется неуверенность. — Это же не ловушка, да? Как в тот раз с чуваком в плаще? Пеллисьер поднимает руки. — Я что, какой-нибудь подонок? Слушай, тебе же будет лучше, парень. Фрэнк снова смотрит на бумагу. Может быть, это оно, говори он себе. Это может быть в последний раз, когда он начинает все сначала. — Гейб из Продвижения Артистов. — Гейб Сапорта, — улыбается Пеллисьер. — Телефон 256. *** Фрэнк звонит ассистенту Гейба, беседует с ним и договаривается встретиться с Гейбом на следующий вечер в отеле поблизости. Остаток дня он нервничает и читает все, что можно найти в Google по запросам «Продвижение Артистов» и «Гейб Сапорта», обнаруживая, что не может сосредоточиться на семинаре, так что он извиняется и уходит. Поднимаясь по лестнице к небольшой квартире Брендона и Райана, он понимает, что с нетерпением ждет вечеринки, о которой вообще не должен знать. Похоже, у него действительно есть что отметить. — Фрэнк Айеро, Продвижение Артистов, — тихо говорит он сам себе и улыбается, после чего открывает дверь. — Сюрприз! — радостно кричит Брендон, и все подходят к Фрэнку и обнимают его, и играет громкая музыка, и кто-то сует ему в руку кружку пива, и среди все этого хаоса Фрэнк почти не замечает того, что кое-кто отсутствует. Почти. Джефа появляется спустя два часа. Он слегка шатается, но улыбается и рад видеть Фрэнка, и к черту, Фрэнк тоже счастлив его видеть. — Фрэнки, — бормочет Джефа, обнимая его и отводя назад, в комнату Райана и Брендона. — Боже, ты прекрасно выглядишь. — Ты тоже, — отвечает Фрэнк и позволяет Джефе поцеловать себя, и это мило, даже больше, чем мило, и если бы они не были в чужой спальне, Фрэнк бы настоял на том, чтобы один из них — или оба — разделся. — О, подожди, — говорит Джефа и передает Фрэнку свой подарок. Если держать его за ленту, он довольно тяжелый. — С днем рождения. Фрэнк улыбается и уже хочет развернуть бумагу, но Джефа накрывает его руку своей и произносит: — Вероятно, ты захочешь открыть его, когда мы будем наедине, ты понимаешь? — этот глубокий серьезный голос Фрэнк находит и сексуальным, и изводящим. — Хорошо, — отвечает он, закатив глаза. — Но, знаешь, сейчас мне бы больше пригодился свитер или видеоигра. Ну, знаешь, подарок, который я могу показать, когда меня спрашивают, что мне подарили? Джеф корчит гримасу, означающую что-то типа «Что в этом хорошего?», и Фрэнк решает, что сегодня контактировал уже с достаточным количеством людей, так что он затаскивает Джефу в такси, и они едут в их квартиру, и только потом, когда Джеф спит, а Фрэнк смотрит в потолок, он понимает, что ему даже на ум не приходило рассказать Джефу о встрече с Гейбом. *** Следующим вечером Фрэнк ждет Гейба Сапорту в баре отеля. Это хорошее место, гораздо лучше, чем любое другое место, где он когда-либо останавливался, и он чувствует себя не на своем месте посреди мужчин в дорогих костюмах и кричащих женщин в жемчугах и с прическами в виде ульев. — Здесь занято? — Высокий неплохо выглядящий парень в успокаивающе обычных футболке и джинсах присаживается на стул рядом с Фрэнком и протягивает ему руку. — Гейб Сапорта, Продвижение Артистов. Фрэнк пожимает его руку, пытаясь вспомнить уроки рукопожатий своего отца. Тот говорил что-то о рыбах в чашках, он не может, блять, вспомнить. — Фрэнк Айеро. Спасибо, что решили со мной встретиться. — Эй, это не проблема, Фрэнки-мэн, — Гейб расплывчато улыбается, и сердце Фрэнка ухает куда-то вниз, когда он понимает, что Гейб пьян, или под кайфом, или все вместе. — Эй, мы можем поговорить в номере? — В… номере? — Гейб уже направляется к лифту, и Фрэнк спрыгивает с барного стула (черт побери, почему они такие высокие?) и спешит последовать за ним. — Вы всегда там проводите собеседования? — Ну, удачная неделя, Фрэнк, маленький Фрэнк. — Гейб заходит в лифт и подходит к Фрэнку слишком близко для того, чтобы чувствовать себя комфортно. — Супер-неделя, чувак, мы отмечаем. И компания снимает здесь номера; ты должен был знать это, да? Фрэнк слышал о стимулах для тех, кто работает в более престижных отделах компании, но он застрял в скучном аду юриспруденции, и у него не было возможности узнать об этом побольше. Он говорит об этом Гейбу, и тот громко хохочет, вытаскивает Фрэнка из лифта и ведет его по коридору, положив свою длинную руку ему на плечи. — Ты мне нравишься, Фрэнк Айеро. Ты смешишь меня. Позволь сказать, это очень важное качество. Гейб неуклюже возится со своим ключом-картой, а затем толкает Фрэнка в комнату. — Присядь, куколка, я сейчас. Куколка? Фрэнк усмехается и пытается убедить себя в том, что это нормально для Продвижения Артиста, что им нужно быть очаровывающими, веселыми, теми, кто может продать лед эскимосам, а хуевый хип-хоп — MTV2. Он садится на тупой огромный золотистый диван посреди комнаты, и скоро возвращается Гейб с двумя стаканами виски и предательским белым пятном под носом. — Итак, — нервно начинает Фрэнк после того, как Гейб вручил ему напиток и устроился на диване практически у него на коленях. — Какие качества вы цените в своем помощнике? Гейб опускает руку за диван и вытаскивает оттуда пульт. — Я скажу тебе вот что, Фрэнк Айеро. В Продвижении Артистов есть такая кассета, типа введения, которую мы всем показываем. Давай посмотрим ее, и если у тебя останутся какие-нибудь вопросы, что ж, — взгляд Гейба опускается на губы Фрэнка, что весьма отвлекает, — тогда я изо всех сил постараюсь удовлетворить тебя. Фрэнк думает: «это невозможно», а затем все внезапно становится еще хуже, потому что включается огромный телевизор, на котором появляется какой-то парень, которому отсасывает ребенок не старше лет семнадцати, и из динамиков доносится несомненное звуковое сопровождение всего худшего гей-порно в мире. — О, смотри, — Гейб смеется Фрэнку в ухо, и его рука начинает двигаться по колену Фрэнка. — Не то. Или то? — Да пошел ты! — Фрэнк спихивает его с себя и встает, дрожа от ярости. — Что с тобой не так, мужик? Гейб улыбается и разваливается на диване. — Мой провал, чувак. Пеллисьер сказал, что ты жаждешь. — Работы! — Фрэнку кажется, что он чуть ли не визжит, но ему все равно. — А не твоего члена! Гейб надувает губы, садится и хватает Фрэнка за тыльную сторону колена. — Оу, Фрэнк. Успокойся, тебе же нужна эта работа? Ты не понимаешь, что говоришь. Фрэнк отбивается от него и резко ставит стакан на кофейный столик. — Я говорю, что ты — сраный извращенец и мне не нужна такая работа. Прости, что потратил твое время. Гейб просто пожимает плечами, и Фрэнк, хлопая дверью, выходит из комнаты и направляется к лестнице, срываясь на бег, пока не оказывается на улице. Кажется, он хочет принять кислотный душ, господи, как Пеллисьер мог, блять, сделать это снова? Он отправляется домой — Джефа никогда не отвечает на его звонки, так что он набирает номер Брендона и подробно излагает всю эту отвратительную историю, как только тот берет трубку. — Брендон, чувак, — Фрэнк вынимает из кармана сигареты, когда заканчивает свой рассказ, и зажигает одну из них. — Скажи мне что-нибудь хорошее, умоляю. Наступает пауза, и Брендон отвечает странным робким голосом: — Райан сделал мне предложение. Фрэнк останавливается посреди улицы и широко открывает рот. — Серьезно? — Серьезно, — Фрэнк знает, что Брендон сейчас по-своему глупо улыбается. — Что думаешь? — Я думаю, — говорит Фрэнк, снова возобновляя движение, — что все остальное, что ты мог сказать, не сделало бы меня счастливее. Поздравляю, чувак. Правда. — Спасибо. Слушай, Фрэнк, мне нужно идти, поговорим завтра на работе, ладно? Фрэнк тяжело вздыхает при мысли о том, что ему придется вновь столкнуться с Пеллисьером, что ему придется вернуться в здание, где работает Сапорта, что его ебаная жизнь какого-то черта оказалась в такой заднице. — Да. — И, Фрэнк, ты же не сделаешь ничего глупого, ведь так? В смысле, Пеллисьеру? — Этого я обещать не могу, — отвечает Фрэнк и вешает трубку до того, как Брендон скажет еще что-нибудь. *** Первое, что Фрэнк делает, когда приходит в офис, — дарит Брендону огромный букет цветов и крепкое объятие. Второе, что Фрэнк делает, когда приходит в офис, — отправляет всем сотрудникам «Вентц Индастриз» письмо по электронной почте, которое гласит: «МЭТТ ПЕЛЛИСЬЕР — ТУПОЙ ПОДОНОК С МАЛЕНЬКИМ ЧЛЕНОМ». Третье, что Фрэнк делает, когда приходит в офис, — усаживается в кабинете Рэя-из-отдела-кадров в третий раз с тех пор, как он устроился на работу в компании, глядя на то, как подпрыгивают чокнутые волосы Рэя-из-отдела-кадров, когда он разговаривает. — Фрэнк, — многозначительно обращается к нему Рэй-из-отдела-кадров. — Фрэнк, Фрэнк, Фрэнк. — Я знаю, — отвечает Фрэнк, уткнувшись лицом в ладони. Рэй-из-отдела-кадров говорит: — Ты не продвинешься в этом мире, если будешь называть своего начальника подонком. Фрэнк усмехается. — Вообще-то это так и есть. — Я с тобой солидарен, — соглашается Рэй-из-отдела-кадров, и Фрэнк решает, что это крутая тема для обсуждений, так что он мысленно переименовывает его в просто «Рэя». — Но я посмотрел твое дело, вот, — это уже третий раз, когда я перевожу тебя. — Я не виноват, — отвечает Фрэнк, и Рэй слегка улыбается. — Знаю, знаю. Ты слышал это раньше. Но, Рэй, послушай. Мне тридцать. Мне потребовалось пять лет вечерней школы, но я получил свою степень, и я получил ее с почетом. Я знаю, что я могу сделать что-то нормальное, чувак, но здесь гребаный стеклянный потолок, понимаешь? — Фрэнк подается вперед, чуть ли не залезая на стол Рэя в попытке убедить его. — Я разбираюсь в музыке. Я разбираюсь в этом бизнесе. Спроси моих начальников, любого из них. Хотя бы Пеллисьера, Иисусе. Спроси у них, действительно ли я знаю больше, чем любой другой моего уровня, блять, да даже двумя уровнями выше моего. Спроси. — Сам спроси, — говорит Рэй и откидывается назад в своем кресле, смерив Фрэнка спокойным взглядом. — Слушай, никто не поет тебе дифирамбы, Фрэнк. Лично я не сомневаюсь в твоих словах, но ты должен хоть немного научиться правилам игры, ладно? Это последний раз, когда я могу помочь тебе. Три удара — и ты вылетаешь, дружище. Ты же знаешь. Фрэнк опускается в кресло, потому что Рэю даже не нужно его уверять, и он действительно пытается помочь Фрэнку. — Что у тебя есть для меня? — Новый начальник — не в компании, но в этом здании. Переведен из Чикаго. Имя — МакКрэкен, начинает с понедельника, так что ты можешь идти домой и отдохнуть пару дней, ладно? Фрэнк не хочет спрашивать это, потому что знает, что ему не понравится ответ. — Какой отдел? Рэй смотрит на него так, как будто не желает даже произносить это вслух. — Прости, мужик. Это… я знаю, ты хочешь что-то творческое, но это все, что я могу сделать. Фрэнк просматривает подробности, которые передает ему Рэй. — Купля и Продажа, — уныло читает он. — Вау. Такой радостью можно что-нибудь сломать. Рэй издает смешок. — Ну, я слышал, что этот МакКрэкен реально ничего такой парень, — внезапно Рэй наклоняется ближе к нему, кладя руки на стол. — Фрэнк, попробуй довести это до конца. Ты целый год не лажаешь, может, я смогу подсунуть тебе что-нибудь поинтереснее, идет? Фрэнк кивает, проглатывая тяжелый комок разочарования. — Я попробую, мужик. Я попробую. — Вот и славно, — подытоживает Рэй. *** Фрэнк проводит следующие несколько дней в пьяном состоянии, и ближе к выходным ему так жаль себя, что кажется классной идеей зависнуть в квартире Райана и Брендона, слушая, как Брендон спрашивает мнение Райана насчет бесконечных вариантов свадьбы, а тот отвечает «Мне все равно. Мне все равно. Мне все равно». — У тебя проблемы с Джефой? — интересуется Брендон, влетая в гостиную и усаживаясь на диван рядом с Фрэнком. Фрэнк фыркает. — Ага, как будто мы собираемся жениться. Я даже не знаю, где он. — Ты еще не сказал ему о своей работе? — Он не берет трубку. — Фрэнк не смотрит на Брендона. Он не хочет, чтобы Брендон жалел его. — Плевать, все нормально. Я уверен, мы скоро встретимся. А потом заходит Райан и говорит: «Слушай, мы не будем играть в Guitar Hero», и Брендон возражает: «Но ты же сказал, что тебе все равно», и они снова отвлекаются друг на друга, и Фрэнк извиняется и уходит. Остаток уикенда он ест хлопья, смотрит Команду Фастфуд, сидя в нижнем белье, и упрямо не задумывается над тем, где же Джефа. Утром понедельника он, как и раньше, приходит вовремя, несмотря на то, что Брендон прилипает к нему в холле, потому что они больше не работают на одном этаже. Фрэнк выходит из лифта и сталкивается с какой-то девушкой в платье. — Могу я вам помочь? — О, эм. Я Фрэнк Айеро, в офис МакКрэкена? Девушка указывает на последний стол в отделе. — В конце прохода. — Спасибо, — врет Фрэнк и направляется туда, сваливая свои вещи на стол. Кто-то сзади говорит ему: — Классный заяц. Фрэнк оборачивается и видит парня в реально аккуратном костюме, но его длинные волосы в стиле регги и трехдневная щетина портят все впечатление. — Эм, спасибо. Обычно я не… у меня был день рождения. Парень улыбается и протягивает руку. — Берт МакКрэкен. Ты, наверное, Фрэнк. — Оу! — Фрэнк хватает его руку и пожимает ее. — Приятно познакомиться, мистер МакКрэкен. — Пожалуйста, зови меня Берт. — Берт улыбается. — И сколько тебе исполнилось? — Тридцать, — отвечает Фрэнк, прикусывая язык, чтобы не начать свою речь о том, почему в таком возрасте он все еще помощник. — Никаких издевательств. В этом году мне было двадцать восемь, — Берт засовывает руки в карманы. — Мы практически близнецы. — Ага, — соглашается Фрэнк, и Берт говорит ему зайти в офис, как только он обустроится, и Фрэнк усаживается и смотрит на свой стол, думая о том, какие еще унижения ему предстоит вытерпеть до конца дня. Работать помощником — это одно, но работать помощником кого-то моложе его самого? О боже, думает Фрэнк. Он с таким же успехом может устроиться в Бургер Кинг и переехать в подвал дома своей матери.