Не противься тяге быть любимым

Дэн никогда не говорил, что любит Фила, даже если это было очевидно для них обоих, а Фил никогда не говорил, что любит в ответ. Никто из них вообще никогда не заговаривал о том, что между ними происходит больше, чем должно быть. Оба знали, что это происходит, но не предпринимали ничего, что могло бы прекратить это. Больше всего на свете Дэн ненавидел разговоры, в которых Фил буквально выворачивал его душу наизнанку. Такое случается во время его экзистенциальных кризисов, но тогда ему действительно необходимо говорить, описывать свои чувства и избавляться от бесконечного потока мыслей, что захлестывают его с головой и не дают выплыть на берег. Дэн не может отрицать, что ему такие разговоры действительно помогали, но не тогда, когда он должен признать, что между ними что-то есть. Дэн никогда в жизни не признается в этом. Как и в том, что отдал бы все на свете за улыбку Фила по утрам. В их совместной жизни происходит слишком много событий, чтобы отвлекаться на смутные чувства друг к другу. «Смутные», так сказал Дэн заснеженным утром, спускаясь по лестнице. Он не видел, как исказилось лицо Фила не то от боли, не то от недовольства. Для него их отношения были чем-то легким, не требующим объяснения или описания. Они всего лишь два парня, которые нашли друг в друге опору и поддержку. Они стали близкими друзьями и родственными душами. Дэн, к слову, всегда посмеивался, когда Фил называл его своей родственной душой.       — Мы разные, Фил, — улыбался Дэн. — Ты только посмотри какой я нытик, не думаю, что хоть раз видел тебя в глубокой депрессии.       — Может быть, — согласился Фил, — но ты не можешь отрицать тот факт, что из нас вышел отличный дуэт. Конечно, Дэн только притворялся, говоря, что не верит во всю эту чушь с судьбой и прочим, однако Фил знал, что это не так. Он не говорил вслух, но было ясно, что все это имело значение в их жизни. За иронией Дэн всегда скрывал свой интерес к чему-либо. Он иронично отзывался к творчеству Бритни, а затем скачал целый альбом и заслушал до дыр. Иронично, Фил, возмущался Дэн, закатывая глаза. Фил смеялся, смотрел на него и не мог оторвать глаз. Такой театрально недовольный, с искрящимися от азартного веселья глазами, пытался не смеяться и не выдать себя. Фил обожал его таким: почти открытым, спокойным, домашним. Наверное, он мог бы подойти к нему и поцеловать, сразу же чувствуя на губах чужую улыбку, а затем заразительный смех. Дэн наверняка съязвил бы что-нибудь, после того, как Фил отстранится, тоже улыбаясь. А потом бы оба слушали Бритни Спирс, задыхаясь от смеха в начале песни Toxic. Но Фил только мягко улыбнулся, позволяя себе один нежный взгляд, и сел рядом, соблюдая ненавистную дистанцию, которую они вынуждены соблюдать теперь и дома. Фил бы плевал на это и придвинулся ближе, только Дэн ясно дал понять, что не может позволить себе дать слабину. Что он имел под этим ввиду, Фил думает, даже Дэн не понял, но после этого держался в стороне и старался сидеть как можно дальше от него. Фил не может винить его в этом, потому что Дэну всегда было трудно справляться с новым, неизведанным. Как правило все, что неизвестно человеку, кажется неправильным. Их отношения общество считает аморальным, и пускай они давно перестали следовать их правилам, Дэна такие вещи продолжают волновать. С этим трудно справиться одному, но Фил не может помочь, так как Дэн не позволяет, поэтому ему приходится наблюдать со стороны. То, как Дэн просыпается с утра и делает завтрак, каким выглядит его выражение лица, когда он в очередной раз узнает о камин-ауте кого-то из знакомых, что он говорит и насколько далеко стоит в этот раз. Разница почти несущественная, но она есть. Фил уверен, что в голове Дэна полный бардак, который необходимо немедленно расчистить, а в душе идет война противоречивых эмоций. Дэн спокойно сидит на диване, смотрит в ноутбук, но глаза его остаются неподвижными, пустыми. Он явно глубоко задумался, и Фил уверен, что прав в своем предположении. — Дэн. Никакой реакции. — Дэн, — чуть громче. Дэн поднимает глаза от экрана, кажется, словно он удивлен увидеть Фила перед собой. — Ты задумался, — не то вопрос, не то утверждение. — Да. Знаешь, я попытался представить библиотеку из знаний у себя в голове… — Как в Шерлоке? — спрашивает Фил. — Как в Шерлоке, — кивает головой Дэн. — И каждый стеллаж был заполнен тобой. Фил садится на кресло в другом конце комнаты, напротив Дэна. Он понимает, что если Дэн начал этот разговор сам, то ему нужно действовать осторожно, выбирать слова и не заходить за установленные рамки. Он имеет право закончить разговор так же, как и начал, а их у них бывает не так уж и много. — Я думал, что там будет коллекция альбомов Канье и куча записей Формулы 1, — улыбается Фил. Дэн фыркает и снова утыкается в ноутбук. Думает, что ничего, если он расскажет про картинки, которые ему подкидывает сознание. Фил превосходный слушатель, а Дэн неизлечимый параноик. — Так много людей совершили камин-ауты, — говорит Дэн. — Почему мы не можем? Фил смотрит на него, и Дэн поправляется. — Ну, знаешь, отдельно. Мой идиотский страх не позволяет мне, это очевидно. Но тебе, Фил, что тебе мешает? Фил, не задумываясь, отвечает: — Ты. Пожалуй, самое интересное в их отношениях то, как спустя столько лет дружбы они могут заставлять друг друга замолчать какими-то маловажными фразами, которые несут в себе слишком большой смысл, чтобы говорить их так просто, словно рецепт пирога. Дэн считает это неприемлемым, а Фил продолжает завуалировано говорить, сколько он значит для него. — Я не запрещаю тебе, — мямлит Дэн, прячась за ноутбуком. Фил улыбается, представляет красное, как помидор, лицо Дэна. — Да, — соглашается он, — не запрещаешь. Но я не хочу, чтобы о тебе думали, что ты живешь с парнем, который в любой момент может подмять тебя под себя. Особенно учитывая то, что все и так думают, что мы встречаемся. Дэн застонал и отложил ноутбук в сторону. Теперь он лежал на диване и смотрел прямо, не пытаясь спрятать лицо. Он смотрел на Фила и понимал, что не может долго держать его на дистанции от себя, когда сам не мог так долго держаться на расстоянии. Ему необходимо было чувствовать, что Фил рядом с ним и никуда не делся. Это чувство исчезло, как только Дэн установил между ними эти правила. — Почему тебя это не беспокоит? — спрашивает Дэн, опустив взгляд на свои руки. — Потому что я не знаю их, Дэн, и знаю тебя, — отвечает Фил. — Есть так много вещей, о которых я должен беспокоиться, и мысли чужих людей совершенно не входят в список, — Дэн поднял голову, чтобы увидеть грустный взгляд Фила и полуулыбку на его губах. — Больше всего меня волнует то, что из-за этого мы перестали быть друзьями. Глаза Дэна широко раскрыты, руки, пальцы которых сцеплены в замок, застыли, сам он, казалось бы, не дышал, слушал, вслушивался в слова Фила, смотрел на него, узнавал его голос и пытался вспомнить их жизнь до момента, когда Дэн сделал все возможное, чтобы отстраниться. — Я скучаю, Дэн, — шепчет Фил так, чтобы Дэн слышал, — по нашим играм, по завтраку вместе, по просмотрам ТВ… по тебе. Больше всего на свете я хотел бы помочь тебе забыть о том, что думают другие, дать возможность делать то, что тебе хочется, — губы Дэна разомкнулись, дышать стало трудней, — но пока ты держишь меня на такой дистанции, я не смогу сделать этого. Фил с надеждой смотрел, как напротив него Дэн медленно закрыл глаза, как он нервно облизал губы и сжал руки. Дэн встал, уверенно двинулся вперед, заставляя Фила встать следом и растерянно наблюдать за тем, как тянутся к нему бледные руки. Пара мгновений и Дэн крепко сжимает плечи Фила, тянет его на себя, утыкается носом в шею и прижимает как можно ближе к себе. Чувствует, как Фил неуверенно кладет руки ему на спину, а потом уже крепче. И так правильно чувствуется чужое тепло, сильные руки Фила и его тонкие пальцы, поглаживающие сквозь черную футболку. Дэн считает себя глупым придурком, раз позволил себе оттолкнуть Фила, и думает, что никогда больше этого не сделает. Их отношения не перестанут быть странными для кого-то, но так они хотя бы будут вместе переживать трудности, осуждения и другие вещи, которые вряд ли бы пережили по отдельности. И, возможно, когда-нибудь на ютубе появится их камин-аут. И Дэн так сильно хочет, чтобы они вместе сделали это, что не замечает, как сильней сжимает рубашку Фила в кулаках. Фил отстраняет от себя Дэна, смотрит на его лицо, немного красное, тоскливое, не может сдержать себя, — прикрывает глаза и оставляет на его губах короткий поцелуй. И ему не страшно открыть глаза, посмотреть на Дэна, глаза которого загорелись жизнью, а на губах расцвела улыбка. — Хорошая или плохая идея? — вкрадчиво спрашивает Фил. — Смотря как ты собираешься вести себя дальше, — отвечает Дэн; Фил хмурится. — Если ты сделаешь вид, что ничего не произошло и продолжишь лепетать что-то о нашей невероятной дружбе, то плохая. — А если я поцелую тебя еще раз и продолжу делать это каждый день? Дэн улыбается, и в уголках глаз появляются маленькие морщинки. Он счастлив. Фил рядом с ним, и Дэн даже подумать не мог о том, что такая глупая идея может подтолкнуть их к такому важному и рискованному шагу. — Лучшая идея, которая только приходила в твою светлую голову, Филлип Лестер.