***
Громко засвистев, поезд тронулся, отходя от платформы. Кларк забросил на плечи рюкзак и пошёл вниз по ступенькам. Его взгляду попались открытки в ячейках вращающегося стеллажа, но стоило ему машинально подумать купить одну из них для родителей, он вспомнил: ведь они думают, что на свои первые весенние каникулы он остался в университете, чтобы поучиться. Нет, конечно, он не солгал им, а только объяснил, что не может приехать домой, потому что ему нужно очень много наверстать. А если они решили, что ради этого он останется в студенческом городке, ну, не он же в этом виноват. Чувство вины всё ещё грызло его изнутри, когда он вышел на улицы Готэма. Когда Кларк бродил по ослепительным улицам Метрополиса 31-го века, готов был поклясться, что теперь ни один город мира не сможет его удивить. Он оказался не готов к знакомству с Готэмом. Вместо прямых линий и ярких огней — массивные здания из камня и кирпича, тусклые, но с атмосферой благородной старины. Улицы сбивали с толку лабиринтом тупиков и узких проулков, извилистых аллеек… И всюду было полно людей, которые куда-то спешили, бежали по своим делам, не поднимая глаз. Кларк понимал, что это бессмысленно, и всё равно пытался отыскать в толпе вспышку золотых волос или увидеть вновь лицо, воспоминание о котором хранил в сердце уже целых два года. Продолжая искать Бэтмена, он брёл наугад, совсем не замечая, что покинул чуть запущенные, но всё ещё благородные кварталы и идёт уже по откровенно обветшалым, прямо-таки грязным. Не имеющая ни конца ни края людская река здесь обмелела, и тень разочарования стелилась за каждым шагом Кларка. По улочкам начали красться сумерки, заливая их вязким багряным вином. Кларк вздохнул, ведь он надеялся — так или иначе — что у него всё получится, что судьбоносная встреча между ним и Бэтменом может произойти уже сейчас. Но это же смешно, конечно, смешно! О чём он только думал? Что приедет в Готэм и в тот же час, среди миллионов людей, столкнётся с… — Эй, смотри, куда идёшь! — раздался голос, и Кларк едва не наткнулся на кого-то, стоящего на тротуаре. — Ой, простите, — пробормотал он, чудом устояв на ногах. — Я не смотрел, куда иду. — Это и так понятно, — ответил мужчина… скорее юноша, примерно одного возраста с Кларком. У него были чёрные растрёпанные волосы и глаза, которые в тенях аллеи казались фиолетовыми. — Ты, должно быть, из другого города. — Как вы догадались? Парня его вопрос явно развеселил. — Никто в Готэме не стал бы бродить по переулку Преступлений после темноты… Особенно с рюкзаком и в пуловере Университета штата Канзас. — Весёлые нотки сменились заметно более серьёзными: — Тебе не стоит гулять здесь. Более опасное место в городе ещё поискать надо. Отодвинув в сторону гнетущие его мысли, Кларк наконец осмотрелся вокруг и понял, о чём говорит незнакомец. Сам того не понимая, он забрёл в район Готэма, который выглядел декорацией для жуткой гангстерской киноленты. — Ох… Он вмиг почувствовал себя дураком. — Давай уведём тебя отсюда, — сказал парень и, взяв его за локоть, повёл в сторону более освещённой улицы. Когда они вышли под свет фонарей, он лучше разглядел незнакомца. Тот был одет в джинсы и плотный тёмно-синий свитер. Он живёт где-то поблизости? Казалось, он неплохо знал эти закоулки. — Спасибо, — улыбнулся Кларк. — Наверное, это от избытка впечатлений. Я никогда не был в таких городах, как Готэм. — Нет ни одного города, похожего на Готэм, — с оттенком гордости заявил его спутник. — Итак, где ты остановился? — Я… — У Кларка не было чёткого плана. Видимо, потому, что попытка всё заранее продумать доказала бы ему, как безнадёжно дело, которое он затеял. — Я ещё не знаю. — Немного поздно не задумываться о ночлеге, мистер Канзас. — Кларк. Кларк Кент. Не задумываясь, Кларк протянул руку. — Брюс, — ответил парень, отвечая на рукопожатие. Возникла длинная пауза. — Брюс… Уэйн, — закончил он, словно не очень хотел называть фамилию. Он чуть прикусил губу и смотрел на Кларка, ожидая какой-то реакции. А когда Кларк просто посмотрел на него в ответ, напряжённое выражение исчезло с лица Уэйна и сменилось чем-то весёлым и заинтересованным. — Тебе не нужен городской гид на этот вечер? Могу помочь осмотреться и найти гостиницу. Кларк замялся. — Хм… Прости, я боюсь, что мне нечем тебе заплатить. Непонятно почему Брюс расхохотался, он запрокинул голову и хохотал, словно Кларк сказал что-то невероятное. — Не бойся, — наконец выдохнул он. — Я угощаю.***
Кларк смотрел на Брюса, который с удовольствием допивал молочный коктейль. Всё-таки Кларк настоял, что сам купит им перекусить, если уж Брюс будет показывать ему город, и тот после непродолжительного колебания согласился. Однако, глядя, как Брюс жадно заглатывает еду, Кларк подумал, не голодает ли тот в остальное время. Его недавний знакомый очень неопределённо говорил о себе, предпочитая расспрашивать Кларка о жизни в Канзасе, о ферме, о маленьких городках, и Кларк не хотел проявлять лишнего любопытства. Ему начинало казаться, что Брюс сродни норовистому и неприрученному дикому зверю, и он не хотел вторгаться в неприступные пределы частной жизни, ощущение которой окружало Брюса как невидимый щит. — Итак, что ты хотел бы увидеть в Готэме? — сказал Брюс, со вздохом отставляя пустой бокал. — Ну… — Кларк должен позволить идти всему своим чередом, просто обязан. Уже понятно, что в этот раз он не встретит Бэтмена. Но… — Я наслышан о ночной жизни Готэма. Конечно, нас не пустят внутрь, но, может быть, мы могли бы посмотреть на какой-нибудь известный клуб снаружи? Глаза Брюса засветились озорством, и он, потянувшись через стол ближе к Кларку, заговорщически прошептал: — Давай проверим, сколько нам сойдёт с рук.***
Мигающие красные огни выписывали «Язык тела» над сияющим хромированным фасадом. Множество людей, чья одежда оставляла мало простора для воображения, стремилось попасть внутрь. Другие же, напротив, уже покидали клуб. В основном это были компании молодых парней и девушек, и среди редких прохожих они отчётливо выделялись громким смехом, непринуждённостью общения и нетвёрдой походкой. — Добро пожаловать в Город Грехов, версия восточного побережья, — повысил Брюс голос, чтобы Кларк его услышал. — Ух ты! Он был слишком ослеплён мерцающими огнями, чтобы отреагировать более внятно. — Хочешь войти? — Нас не… Но Брюс уже шёл к двери. Бросив взгляд через плечо на Кларка, которого как парализовало на месте, он достал из бумажника и показал что-то свирепого вида вышибале, а потом махнул Кларку поторопиться. Громила удивлённо и слегка подозрительно посмотрел в лицо Брюсу, но всё же кивнул. — Пошли! — Брюс громко окликнул Кларка. — Идём внутрь. — Что ты ему показал? — попытался Кларк перекричать музыку. Она оглушала, это было… что-то жёсткое, громкое и с множеством басов. — Только моё удостоверение. Он разрешил тебе пройти, если ты со мной. — А сколько тебе лет? Брюс, определённо, не выглядел намного взрослее Кларка, но… — Восемнадцать. — Брюс опустился на стул у стойки бара. — Тогда у тебя фальшивое удостоверение? — Не-а, — он усмехнулся, словно загадал сложную загадку, однако Кларк решил сразу перейти к главному. — Джедайские ментальные фокусы? Это не подростки, которых не впускаете вы? — Что-то вроде. — А разве обычно к ним в нагрузку не идёт какая-нибудь плата? Тебе не нужно... — Кларк, расслабься. Всё схвачено. Брюс выглядел едва не раздражённым, и Кларк решил спустить дело на тормозах. К ним подошёл бармен, спрашивая, что они будут. — Хм… Колу, — сказал Кларк. Хотя алкоголь не мог повлиять на него, заступов за черту закона уже было более чем достаточно. — Мне то же самое, — сказал Брюс. Хмыкнув, бармен отошёл от них. Кларк чувствовал, что Брюс смотрит на него, а сам изучал взглядом множество людей танцующих… ладно, обтирающихся друг о друга под музыку и увлечённых флиртом. — Не слишком похоже на Канзас, м? — К твоему сведенью, у нас тоже есть ночные клубы. На той картине Бэтмен выглядел постарше Супермена, значит, он мог оказаться старше двадцати одного года и быть среди посетителей клуба. Однако никто не привлёк внимания Кларка, он не почувствовал ничего похожего на интерес к кому-нибудь. Конечно же, были здесь и блондины, но ни у одного из них не было ослепительной красоты Бэтмена и никто не выделялся среди других непоколебимой и присущей Бэтмену атмосферой героичности. Брюс фыркнул: — Можешь не строить из себя прожжённого космополита, которым не являешься. Готэм — воплощённый шик, он королева среди простушек и кухарок. С оживлением он начал говорить об истории и архитектуре города, взмахами рук пытаясь лучше донести до Кларка свой рассказ сквозь грохочущую музыку. Конечно, Кларк отлично слышал его. Он не мог не улыбнуться: Брюс практически ничего не поведал о себе, зато о Готэме был готов рассказать абсолютно всё. И чем дольше он говорил, тем яснее начинал понимать Кларк его самого: пылкость, точность формулировок, педантичность в деталях; такой же закрытый и эксцентричный, совсем как город, который он, очевидно, любил. — …я даже сам себя не слышу, — вдруг сказал Брюс. — Ты всего лишь стараешься быть вежливым, делая вид, что слушаешь. — Нет-нет! — запротестовал Кларк и придвинулся ближе, чтобы Брюс мог услышать его. — Ты говорил про Миагани. Продолжай. На самом деле он неожиданно понял, что его так увлёк урок истории от Брюса, что он перестал искать среди всех людей, оказывающихся близ бара, кого-нибудь, кто напоминал Бэтмена. Всё равно здесь не было никого хоть близко на него похожего. — Или, — продолжил Кларк, — мы могли бы пойти туда, где будет потише? В усмешке Брюса сквозило недоверие с примесью издёвки: — Ты в самом деле хочешь лучше слышать моё занудство? Как знаешь. Когда они вынырнули обратно в свежесть весеннего воздуха, Брюс вёл их, пока они не нашли крошечный сквер, спрятавшийся у перекрёстка оживлённой улицы. Под раскидистым деревом обнаружилась одинокая лавочка. Они присели, а Кларк смотрел, как множество людей движется по тротуару вдоль улицы. Группки шли кто в одну сторону, кто в другую, кто-то держался за руки, другие смеялись. Он ждал, что Брюс снова начнёт рассказывать про Готэм, но тот сидел, запрокинув голову, и смотрел на колышущиеся ветви над головой, чёрные тени от которых скользили по его лицу. — Зачем ты приехал в Готэм? Пожав плечами, Кларк сгорбился, опираясь ладонями о колени. Пальцы стиснули джинсовую ткань. — Я искал кое-что, — сказал он. — Не знаю. Глупо это всё. Наверное, я надеялся, что смогу заставить своё будущее наступить раньше. Я знаю, что меня ждёт — знаю, — но я устал ждать его. Устал не знать, что мне делать, пока я его жду. — Да, — только и ответил Брюс. Его глаза блестели, ладони, лежащие на коленях, сжались в кулаки. В его взгляде, устремлённом на Кларка, горело что-то вроде изумления, что-то похожее на торжество. «Ты такой же, — говорили его глаза. — Такой же». В долгой паузе, возникшей между ними, слышны были лишь порывы ветра, запутавшегося в ветвях, гудки машин, проносящихся по улице, мчавшиеся бездушными плакальщиками сквозь ночь сирены. Требовательное выражение на лице Брюса сменилось чуть растерянной улыбкой. — Но ты точно не приехал сюда слушать, как я разглагольствую про Готэм. Наша ночь безудержного разгула продолжается! Выбирай следующий бар, любой бар, — взмахнул он рукой. — Пусть будет устрицей тебе сей мир, Кларк Кент. Вскрывай его. Несколько мгновений Кларк не спешил, он осматривал людей и здания, выбирая, куда бы им двинуться теперь. — Вон тот, — указал он на матово поблескивающую красную дверь, которая выделялась на фоне стен, обшитых панелями тёмного дерева. На глухой стене рядом с дверью не было ни одного окна. «Предназначение», — было написано выше чёткими золотыми буквами. — Это… — Брюс замялся. — Кларк, я должен тебе сказать, что этот… — У нас в Канзасе тоже есть гей-бары, — выпалил Кларк, чувствуя, как вмиг его щёки погорячели. — Ты же не думаешь, что я слепой и в придачу полный болван? — резко добавил он в то время, как двое мужчин удалялись от дверей клуба, держась за руки. — Нет, — покачал головой Брюс. — Совсем нет. Его голос затих в исчерченном тенями воздухе. Кларк обернулся и посмотрел на Брюса. — У тебя… тебе это будет сложно? Внезапно вопрос показался ему ужасающе важным. Кларк почувствовал, как что-то в глубине его души затрепетало от мысли, что сейчас он услышит от Брюса что-нибудь язвительное и грубое… услышит от того, кого он знал всего-навсего пару часов — от того, кого он вряд ли встретит снова, кто вдруг неуловимо напомнил ему самого себя. Но интервал между его вопросом и ответом Брюса всё увеличивался, превращаясь в маленькую бесконечность и захлёстывая его тревогой. — Нисколько, — ответил Брюс, и Кларк понял, что молчания между ними не было и паузы никакой тоже не было. Поднявшись с лавочки, Брюс ухмыльнулся, никакой неловкости в голосе, никакого отвращения в языке тела. — Нисколько. Когда он повторил свой ответ, так легко оказалось просто встать и последовать за его улыбкой к алой двери, а потом пройти мимо охранника, недоумённо посмотревшего на удостоверение Брюса и махнувшего им в сторону входа, разрешая войти. Обстановка напоминала скорее комнату отдыха, чем бар: гораздо тише, без яркого сияния лазеров, намного более интимная. Брюс выбрал занимавшую угол кабинку с изогнутым вокруг стола диванчиком, Кларк опустился на него следом за Брюсом. Они сидели рядом друг с другом и хорошо видели всё, происходившее в клубе. Негромко играло что-то джазовое… фортепьяно и скрипки, Кларк не знал этой мелодии. Официант принял их заказ, удивлённо вскинув брови, когда они оба заказали безалкогольную пина-коладу, но не стал комментировать. Осматривая людей вокруг, Кларк вдруг почувствовал, как его храбрость улетучилась. Все здесь казались крайне искушёнными и очень опытными. Несколько пар, оказавшихся в поле его зрения, медленно танцевали; он смотрел, как мужчины обнимали друг друга, как их тела двигались почти вплотную… Кларк опустил глаза, уставившись на свой бокал, он был совершенно сбит с толку и растерян. В отчаянии он смотрел, как его пальцы, чуть дрожа, рвут на клочки салфетку. О чём он только думал? Что мужчина из его снов явится к нему, одурманит чарами и умчит его далеко-далеко, в ночь, полную страстных признаний?.. Кларк понял, что он идиот, настоящая деревенщина и абсолютно… — Ну же, смотри. Обернувшись на Брюса, Кларк огляделся вокруг, снова посмотрел на Брюса и, наконец заметив, рассмеялся. Брюс когда-то успел вынуть глупый (совершенно несуразный) розовый бумажный зонтик из коктейля и заправил его за ухо. — Не могу решить, — проворковал он, хлопая ресницами, — как ты думаешь, он идёт моим глазам? Или это для меня не комильфо? Вопреки протестующему возгласу, Кларк потянулся через стол и, ухватив зонтик, вскинул руку вверх, словно эта крошечная тень могла заслонить лицо Брюса от света. Он заухмылялся, подначивая Брюса отобрать его обратно, но тот схитрил и своровал из стакана Кларка такой же зонтик, только оранжевый. Всё закончилось фехтованием на деревянных шпажках, фыркающим смехом и пинками друг друга под столом, словно они совсем мальчишки. Чувство смущения, которое испытал было Кларк, растворилось само собой. Отхлебнув маленький глоточек коктейля, он хихикнул в последний раз и теперь уже осматривал происходящее внутри клуба с чуть большим самообладанием. Нервозное ощущение, будто он камень проглотил, переросло в нечто другое, своего рода воодушевление. Тела на танцполе покачивались в медленном ритме, многие скорее обнимались, стоя на месте, чем танцевали, и как раз тогда, когда Кларк смотрел на одну пару, он увидел, как рука одного из них медленно двинулась вниз по спине другого, чтобы собственнически сжать… «Да, сжать его задницу», — заставил себя подумать Кларк, отказываясь от сопливых «пониже спины» или «сзади». Его задницу. Он представил себя на месте второго мужчины, как его задницу сдавливают чужие пальцы, попробовал вообразить, как вплотную прижимается к другому телу. Сидеть сразу стало неудобно, и он слегка поёрзал. Невольно вспомнилось, что костюм Бэтмена был сшит из кожи. Прикусив губу, он сопротивлялся порыву ради пробы чуть сильнее потереться о кожаное сиденье дивана. — В других клубах слишком шумно и ярко, — сказал Брюс над ухом. — А это место… подходит мне лучше. Вздрогнув, Кларк обернулся на него. Ему показалось, или в голосе Брюса прозвучал некий намёк? Но тот не смотрел на него, а крутил между пальцев потрёпанный зонтик. — Оно и мне подходит, — тихо сказал Кларк. Брюс мгновенно вскинул глаза, а потом опустил их снова. Всего лишь долю секунды длился контакт взглядов, но этого было достаточно. Словно он только что заглянул в приоткрытую дверь, Кларк неожиданно захотел разрушить преграду недомолвок между ними двумя. Кто же этот странный, скрытный, красивый… да, красивый… с ноющей болью в сердце Кларк понял, что Брюс ему нравится, — этот красивый юноша, уверенно себя чувствующий и в самых тёмных подворотнях, и в роскошнейших клубах Готэма? Он открыл рот, чтобы что-то спросить, хотя сам не знал, что, но Брюс пристально посмотрел куда-то над его плечом и в его глазах появилась тревога. — Чёрт, — выдохнул он сквозь зубы. — Этого-то я и боялся. Посмотрев туда же, куда смотрел Брюс, Кларк увидел одетого в чёрный костюм мужчину лет пятидесяти. Тот сидел за стойкой бара и смотрел на них, улыбаясь, словно акула. Он встретил взгляд Кларка и отсалютовал бокалом. Улыбка стала шире. — Что? — Он… Кларк, ты не хочешь его внимания. — Что? Осознавая, что он на шаг отстаёт от остальных участников взаимодействия, Кларк занервничал. — Он думает, что мы здесь для… хм, знаешь, чтобы найти себе «папочку», — быстро сказал Брюс, а мужчина уже допил содержимое своего бокала и поставил его на стойку. — Меня не волнует, не за этим ли ты на самом деле здесь, но, поверь мне, внимания этого — ты не хочешь. Мужчина поднялся и неторопливо двинулся в сторону их угла, на его лице появилось хищное выражение, а в глазах светилось нетерпение, которое показалось Кларку почти животным голодом. — И что мы сделаем? — прошептал он. — Что нам сделать, чтобы он отстал? Когда он запаниковал, Брюс, что удивило Кларка, непонятно почему успокоился. Вдруг Брюс обнял его одной рукой и наклонился ближе, чтобы шепнуть на ухо: — Подыграй мне. (Кларк постарался не подскочить на месте, когда дыхание Брюса коснулось его кожи.) Нам нужно выглядеть так, словно мы уже нашли то, за чем пришли сюда. Когда Брюс коснулся кончиком носа его мочки, дрожь прошла по телу Кларка. Пытаясь не отвлекаться, он в ответ нащупал свободную руку Брюса и, поднёся ладонь к своему рту, поцеловал костяшки. Брюс резко выдохнул ему на ухо. — Очень… — сказал он, — очень неплохо. Мистер Акула замедлил шаг на середине пути, теперь он смотрел на них озадаченно и недовольно. Исподтишка косясь на него, Кларк приоткрыл рот и позволил губам обхватить один из пальцев Брюса, он был холодный и слегка влажный от испарины на стенке бокала, а на вкус оказался солоноватый, с привкусом кокоса. Из интереса Кларк провёл по костяшке языком, обхватил чуть глубже — Брюс что-то промычал и прихватил губами мочку его уха. К разочарованию Кларка он отвёл ладонь. — Мне… мне кажется, — опалил он дыханием его шею, — что для большей убедительности можно поцеловаться. Кларку тоже так показалось. Повернувшись лицом к Брюсу, он наткнулся губами на его губы. Нехватка воздуха, столкновение щёлкнувших зубов, неуклюже мешающиеся носы… Всё получалось неловко. Наверное, он должен был смутиться, но почему-то смущения не было. Через некоторое время — на самом деле совсем не сразу — они приноровились друг к другу и поцелуй перешёл во что-то медленное, томное, головокружительное. Ладонь Брюса лежала у него на бедре, а большой палец был… был очень, очень близко к ширинке Кларка, ничего на свете не было важнее этого факта, разве что губы и язык Брюса уже занимали в «списке важностей» место номер один и номер два. Наконец поцелуй прервался, но только после нескольких фальшивых завершений, когда то один, то другой внезапно наклонялись друг к другу ещё одним ищущим движением губ и тогда весь потрясающий, будоражащий, невероятный процесс начинался снова. Приоткрыв глаза, Брюс покосился вбок и слегка улыбнулся. — Он ушёл, — пробормотал он. — Кто? — Кларк потёрся носом о шею Брюса, загадывая, чтобы у свитеров никогда не было таких воротов, под которыми прячется слишком много кожи. — Ох, — опомнился он и огляделся. Мистер Акула исчез. — Я… совсем забыл о нём. Теперь не было повода продолжать касаться Брюса, и он вмиг почувствовал себя обманутым. — Я тоже о нём забыл, — улыбнулся Брюс и поцеловал его снова, и невозможно было сказать, почему, но этот поцелуй стал гораздо лучше предыдущих. В середине поцелуя Брюс неожиданно поёрзал, почти нетерпеливо, придвинулся ближе, и Кларк вдруг понял, что теперь его ладонь оказалась не на бедре Брюса, а почти на молнии, вздыбившейся над характерной выпуклостью. Он осторожно двинул пальцами по ясно ощущаемому под джинсовой тканью члену Брюса, затем уже не так осторожно, и Брюс издал тихий, отчаянный стон. — Мы так и не нашли тебе место для ночлега, — прошептал он. — Может быть… мы займёмся этим прямо сейчас? — Я согласен, — ответил Кларк.***
К тому времени, как они нашли гостиницу, которая была достаточно дешёвой для худосочного кошелька Кларка, ночной воздух понемногу выхолодил жажду Кларка и почти полностью развеял туман в его мыслях. И теперь он с нарастающим чувством тревоги осматривал пустую, с минимумом обстановки комнату. Он приехал в Готэм найти суждённую ему любовь, а не чтобы подцепить первого попавшегося парня. Он поёжился от собственных мыслей: как бы то ни было, Брюс был кем-то большим, чем «какой-нибудь парень». Он был умён, с ним было интересно, и его несла вперёд — Кларк мог видеть это в его глазах — завораживающая воля, как у тех немногих, кто перекраивает собственную жизнь, кто ставит перед собой великие цели и у кого хватает решимости их добиваться. Но Кларк не мог… не имел права… остаться с ним. Когда Брюс присел на край кровати, в его взгляде появилась неуверенность. — Иди сюда, — сказал он негромко. Всё в Кларке — и кое-какая часть горячее прочих — хотело присоединиться к Брюсу на постели, лишить того одежды и полностью изучить его великолепное тело руками и языком, щедро даря и принимая наслаждение. «Назови это тренировкой, — сказал холодный прагматичный голосок в его мыслях. — Ты же не хочешь быть неуклюжим девственником, когда встретишь Бэтмена. Наслаждайся и учись». Но так нельзя! Брюс был из тех людей, которые отдавали себя целиком, не разменивались на мелочи. Если у них есть только эта ночь, он всецело доверится Кларку и вряд ли станет что-то утаивать. И потому он заслуживал лучшего, чем любовник, который не мог ответить ему тем же. — Ты веришь в судьбу? — спросил он, и Брюс едва заметно прищурился. — Судьбу как предопределённость? В то, что наше будущее где-то записано и его невозможно изменить? — Когда Кларк кивнул, Брюс покачал головой: — На мой взгляд, это чепуха. Каждый из нас идёт своим путём, и будущее создаётся нами, нашими собственными поступками. Кларк на миг прикусил губу. — А если бы ты увидел свою судьбу: как и что должно с тобой произойти? — Тогда, — нахмурился Брюс, — мы, как люди, обязаны перед самими собой бороться против неё, творить свой собственный путь. В памяти Кларка всплыло осенённое страстью лицо золотоволосого Бэтмена, вспомнилась нерушимость его объятия с Суперменом. — Даже если это счастливая судьба? Ироничный смешок: — Тогда тем более. Брюс внимательно смотрел на него; искушение оказаться рядом с ним на постели, соединиться с ним и сцеловывать насмешливую полуулыбку, пока от нехватки воздуха не закружится голова, было до боли невыносимым. И тут же Кларка ударило с другой стороны: что если он, приехав в Готэм за своей судьбой, каким бы то ни было образом уже изменил будущее? Его не должно быть здесь, он оказался в Готэме только потому, что принёс из тридцать первого столетия информацию, которую запрещено помнить. Кларк понял, что он уже на самом краю, играет с пламенем, которое может сжечь будущее дотла. Но даже сейчас вожделение продолжало разрывать его мысли на части. Улыбка на лице Брюса медленно сменялась неясным выражением смирения и одновременно горькой насмешки. — Так экзистенциально меня ещё никто не отшивал, — пробормотал он, поднимаясь. — Полагаю, я знаю, где дверь. — Подожди! — Он успел схватить Брюса за руку. — Прошу, не уходи. Я не могу… не могу быть с тобой сегодня ночью. И не могу объяснить, почему. Но я… я не хочу, чтобы ты уходил. Было больно осознать, что Брюс вот-вот уйдёт, и совершенно невыносимо представить, что Кларку больше никогда не доведётся поговорить с ним. — Пожалуйста… — прошептал он. Ему было плевать, насколько неприкрыто звучала мольба в его голосе. Брюс долго смотрел ему в глаза, а потом Кларк увидел, как дёрнулся его кадык. После долгой паузы Брюс пожал плечами. — Секс мог стать лишь вишенкой на пироге, — легкомысленно заявил он. — Мне нравилось даже просто разговаривать с тобой. Не так уж много людей готовы слушать, как я рассказываю про Готэм в колониальную эпоху. — Ты и не знаешь, как красив, когда говоришь о Готэме, — ляпнул не подумав Кларк, и, к его удивлению, щёки Брюса порозовели. Уже мгновение спустя Брюс с усмешкой сказал: — Тогда ты не будешь против, если я продолжу с тобой флиртовать? — А как долго ты со мной флиртуешь? Улыбка Брюса стала шире. — С того самого момента, как ты наткнулся на меня в переулке Преступлений. — Тогда разрешаю, — сказал Кларк, хотя больше всего его губы хотели не улыбаться, а прижаться к другим в поцелуе. Пройдя по комнате, Брюс подошёл к окну и раздёрнул шторы: — У тебя тут отличный вид на… стену склада, — озадаченно моргнул он, глядя на кирпичную кладку. Он рассмеялся, и в этот раз в его смехе не было горечи. — Наверное, так даже к лучшему. У меня не было с собой смазки или чего-нибудь подходящего. Они проговорили всю ночь, пока глухая кирпичная стена за окном не окрасилась розовыми цветами рассвета. Кларк так и сидел на кровати, а Брюс пристроился напротив, в маленьком скрипучем кресле, и они всё говорили и говорили: о политике и морали, психологии и истории, о книгах. Иногда они расходились во мнениях. Величайшим творением Шекспира Брюс считал «Гамлета», а Кларк крепко держался за «Как вам это нравится»; Брюс упрямо требовал признать гением лишь Леннона, а Кларк находил доводы в пользу Маккартни… Впрочем, от этого их разговор лишь был увлекательнее. — Мне никогда не встречался такой собеседник, — сказал Кларк часа в четыре утра, под звуки кошачьих завываний под окнами. Ответная улыбка Брюса выглядела так, словно он делился секретом: — И, согласись, это намного интереснее, чем потный, торопливый секс. — Хм… Старательно прогнав вспыхнувшее перед мысленным взором изображение, Кларк заставил себя дышать ровнее. — Ага, я тоже не подумал об этом, — небрежно бросил Брюс, и он не сдержал смеха. Пока лучи солнца, лившиеся в окно, не засияли в полную силу, Брюс оставался сидеть в кресле, держась на том же расстоянии от Кларка. — Мне нужно домой, — вдруг сказал он с неохотой. — Я… Не хотел говорить об этом раньше, но после обеда я уезжаю из города. Альфред, должно быть, уже беспокоится, — криво усмехнулся он, — хотя ему давно пора привыкнуть. Неопределённо хмыкнув в ответ, Кларк понадеялся, что не выдал голосом отчаянья, пронзившего его после слов Брюса. Тот поднялся из кресла: — Я только одно хочу напоследок узнать… В пару неожиданно быстрых шагов он преодолел расстояние до кровати, упёрся коленом в постель и опрокинул Кларка навзничь. Его колени зажимали бёдра Кларка с двух сторон, и Кларк почувствовал, как одна особенно прыткая его часть рванулась навстречу телу Брюса, когда Брюс вплотную прижался к нему. — Мне лишь хочется проверить, — выдохнул Брюс, — что тебе действительно было интересно со мной. Я хочу сохранить это для себя. Его губы парили над губами Кларка, не прикасаясь, и Кларк стремительно рванулся навстречу, вовлекая их в исступлённый поцелуй, который мог закончиться тем, что их обоих прижмёт к потолку, если бы в следующую же секунду Кларк не прервал поцелуя. — Я очень… хочу, — срывающимся голосом сказал он. — Я хочу тебя. Очень. Прости. — Проклятье, — обожгло его губы дыхание Брюса. — Ты чертовски умеешь дразнить. — Но именно Брюс первым отстранился, первым поднялся с постели, оставляя Кларка поглощённым страстью и мучительным выбором. — Я не забуду тебя, — сказал он уже на пороге. — Удачи тебе с твоей судьбой. А потом Брюс ушёл. Первые уколы сожаления царапнули сердце Кларка, но он попытался убедить себя, что всё сделал правильно. Он всё сделал правильно. Когда он в одиночестве шёл по безрадостным и промозглым улицам Готэма, он твердил себе, что лучше так, чем если бы когда-нибудь в будущем он сделал Брюсу ещё больнее (он ничуть не сомневался, что Брюс надолго оказался бы связан с ним, если бы они сегодня переспали). А в худшем случае он бы безвозвратно изменил будущее. А боль?.. Это лишь дискомфорт от не получившего физической разрядки тела. Она пройдёт. Уже совсем скоро он очнётся и с готовностью посмотрит в лицо своей судьбе, с готовностью обнимет её, надёжно удержит в своих руках. Когда он осознал, что больше не ищет в толпе мужчин с золотыми волосами, а цепляется взглядом за черноволосых, за тонкие, насмешливые полуулыбки, Кларк просто направился в сторону вокзала. Его путь лежал обратно на запад. «Поздно, поздно, поздно, поздно», — хохотали над ним колёса поезда на протяжении многих, многих часов.***
— …Ты мог поверить, что Ломбард так упрётся? Я думала, что совещание закончится уже часа три назад! А ты заметил лицо Перри? Он выглядел так, словно вот-вот испепелит этого кретина на месте. Каблуки Лоис Лэйн звонко щёлкали по мраморному полу фойе. — Боже, Лоис, я и не думал на него смотреть. Вообще-то Кларк считал, что Лоис права, но это была его первая планёрка в «Планете», и ему было неуютно соглашаться со столь категоричными суждениями. Он пропустил Лоис вперёд через вращающиеся стеклянные двери и последовал за ней дальше. — Наказание ты моё. Кларк, — вздохнула Лоис, — ты самый невнимательный репортёр на свете. Итак, как ты смотришь на то, чтобы перехватить немного тайской на углу? — Вообще-то, — раздался вежливый голос, — я предложил бы китайский ресторанчик за два квартала отсюда. Я лично знаком с владельцем. От стены отделилась фигура мужчины, читавшего до этого газету, и Кларк неверяще смотрел в приближающиеся смеющиеся голубые глаза Брюса Уэйна. — О боже… Это же... — Лоис резко повернулась к Кларку: — Кларк, даже ты должен знать, кто это. — Она внимательно смотрела ему в глаза, а он не сводил взгляда с Брюса. — Ты ведь знаешь… кто такой Брюс Уэйн? Он на одной только обложке светского раздела появляется чуть ли не каждую неделю. — Я не слишком часто читаю светские сплетни, — ответил Кларк. «Если только для того, чтобы понять, с кем я проговорил всю ночь», — мысленно добавил он, справедливости ради. В его по-спартански обставленной квартире хранилась коробка с вырезками из газет (помимо них там ещё лежал сине-красный костюм, до сих пор ни разу не надетый), но в этом он бы не признался. Брюс улыбнулся шире: — Я это уже понял. Он всё так же не сводил глаз с лица Кларка. Лоис небрежно поправила причёску. — Итак, мистер Уэйн, что привело вас в Метрополис? Брюс поднял газету и показал нижнюю часть статьи. «Кларк Кент», — гласила набранная мелким шрифтом строка с именем автора. — Я узнал, что мистер Кент работает в «Планете» и решил к вам заглянуть. Мы с ним старые друзья. Не так ли? — обратился он к Кларку. Кларку казалось, что улыбка никогда не исчезнет с его лица. — Давно это было. — Прошло четыре года. — Четыре года и три месяца, — поправил Кларк. — Четыре года, три месяца и шестнадцать дней, — сказал Брюс и прижал указательный палец к его губам, не давая ему продолжить про часы (десять часов). — Я хотел бы пригласить тебя на ужин. Брови Лоис готовы были вот-вот взлететь в небеса. — Отлично. Тогда я полагаю, что тайская забегаловка суждена будет бедной одинокой мне. — Она наклонилась к Кларку и очень тихо приказала: — Вытяни отсюда сюжет, Смолвиль. Всем спасибо, Лоис Лэйн покидает сцену, — объявила она, напоследок ещё раз взглянула на Кларка, и её каблуки защёлкали прочь. Они взяли еду на вынос. Предположительно потому, что в ресторанчике было слишком душно, но на самом деле Кларк всего лишь хотел провести время с Брюсом наедине, всё внимание полностью уделить его голосу, а не отвлекаться на лавину других звуков. Крошечная квартирка Кларка не сильно отличалась от того гостиничного номера в Готэме, но Брюса это ничуть не стесняло. — Работаешь в «Планете»? Вижу, что ты преуспеваешь. — С тобой мне не сравниться, — парировал Кларк, доставая из пакета и выставляя на столик белые бумажные коробочки с едой. На лице Брюса появилось лёгкое смущение. — Не пришлось к слову. Когда ты не узнал моего имени… Так и быть, признаю, что не смог отказаться от шанса пообщаться с тем, кто видит перед собой обычного человека, а не всем известного несчастного юного наследника огромного состояния. — Он почти жестоко щёлкнул палочками для еды. — Было здорово получить возможность быть самим собой. Они ели и болтали обо всём, о чём обычно говорят друзья после долгой разлуки: о новой работе Кларка, о возвращении Брюса в Готэм после длительного кругосветного пикника, о жизни. Кларк узнал, что тот загадочный «Альфред» был всего лишь дворецким Брюса, хотя то, как Брюс говорил о нём, выдавало, что их связывают более тёплые отношения, чем обычные отношения «хозяин — слуга». Словно в этом было что-то невыразимо увлекательное, Брюс слушал, как Кларк рассказывал о первой неделе на новом месте. Ещё они говорили о книгах, которые прочитали за это время, о новом комиссаре полицейского департамента Готэма, о том, что для как правило сладко-солёной свинина слишком пересолена… Всего лишь легкомысленная беседа. Дружеская беседа. И всё это время сердце Кларка колотилось как сумасшедшее, а он не мог прогнать с лица глупую улыбку. Ужин закончился, Брюс достал полагавшееся печенье с предсказанием и, усмехнувшись, перекинул его Кларку. — Ты же помнишь, что я не верю в судьбу? Когда Кларк положил печеньице на стол, Брюс продолжил неожиданно тихим, проникновенным голосом: — Четыре года назад ты кого-то искал в Готэме. И как?.. Ты нашёл его? — Нет, — сказал Кларк. — После той ночи я… Можно сказать, что мне это стало неинтересно. Опустив голову, Брюс смотрел на свои руки. — За прошедшие четыре года я объездил весь мир, — медленно начал он. — Я видел такое, что и представить невозможно, совершенно фантастические вещи. И я заметил, что каждый раз моя реакция на новое чудо или очередную загадку была одной и той же. — Он вскинул голову и посмотрел прямо в глаза Кларку, его глаза казались тёмно-фиолетовыми, от них невозможно было отвести взгляд. — Каждый раз я думал: «Вот если бы Кларк был здесь, чтобы мы могли обсудить это». Вдохнув и разомкнув губы, Кларк так и не придумал ответа. Однако, наверное, выражение его лица сказало достаточно, потому что Брюс слабо улыбнулся. — Почему ты не пробовал связаться со мной? — спросил он. Кларк и не старался сдержать горький смешок: — Я не думал, что ты захочешь даже слышать обо мне после… того. В этот раз улыбка Брюса была вкрадчивой, и как же Кларк захотел попробовать её на вкус! — Как глупо, — проговорил Брюс. — Ты единственный из всех людей, которых я встречал, кто… — его ладонь дёрнулась пару раз, словно он ловил недостающие слова в воздухе. — Кто знал меня. Моментально. Знал до того, как узнал, кто я. — Тогда ты мог связаться со мной. — Я думал об этом. Боже, я постоянно думал об этом. Но мне не хотелось давить, навязываться, когда моё появление будет нежелательным, — рассмеялся он над протестующим возгласом Кларка. — Однако когда я увидел твоё имя в газете… Я провёл маленькое расследование и выяснил, что ты ни с кем не встречаешься, и тогда я… Больше оставаться в стороне я не мог. Его ладонь потянулась к колену Кларка, но замерла и отступила назад, так и не коснувшись. — Кларк, — продолжил он, всё так же негромко, — завтра я планирую начать кое-что важное. Невероятно важное. Это полностью изменит мою жизнь. — Ты наконец-то всерьёз возьмёшься за бизнес своего отца? — сказал Кларк и улыбнулся, сглаживая укор в своих словах. В ответ Брюс лишь улыбнулся — странной, таинственной улыбкой. — Что-то вроде этого. Я всё расскажу тебе, но это зависит от того… — он прервался и прикусил губу, впервые выглядя занервничавшим. — Ладно, для начала мне показалась неплохой идея приехать в Метрополис и спросить тебя: ты до сих пор веришь в судьбу? Ладонью вверх он протянул руку, и у Кларка перехватило дыхание от моментально обрушившейся на него тяжести будущего. Если он пойдёт за Брюсом, то ни за что не сможет свернуть с этого пути — только не с Брюсом. Ответив согласием, он перечеркнёт будущее с Бэтменом и швырнёт судьбу вселенной в пасть неопределённости, подставит под удар всех опасностей, которые одна за другой могут появиться от его выбора. Но чем глубже он задумывался, тем яснее понимал: уже слишком поздно. Возможно, он опоздал уже четыре года назад; его судьба опоздала к нему, когда он в первый раз увидел лицо загадочного и высокомерного юноши в глубине Готэмских переулков. Если он откажет Брюсу Уэйну сегодня, тот всё равно унесёт его сердце с собой, куда бы ни привели его вечные путешествия. Никогда Кларк не сможет полюбить Бэтмена той эпической, легендарной любовью, которой от него будут ждать. Уже было слишком поздно для Супермена и Бэтмена. Но ещё не поздно для Брюса и Кларка. Он принял руку Брюса, а Брюс… Нет, он не улыбался, но на его лице вспыхнула, разгораясь, страсть, которая так долго сдерживалась. Кларк чувствовал, как подрагивают его пальцы. — Кларк, — прошептал Брюс, — я расскажу тебе. О том, что я планирую на завтра. Это… Потянувшись вперёд, Кларк сомкнул их губы в долгом, давно ставшим мечтой поцелуе. — Хватит разговоров, я люблю тебя, — пробормотал он в его губы, и, стоило Брюсу услышать последние слова, его руки, обнимающие Кларка, сжались сильнее. — Хватит разговоров о будущем. Пусть будет только эта ночь. Брюс начал было возражать, но, когда Кларк запустил руку ему под рубашку, лаская невероятно прекрасные, скульптурно вылепленные мышцы, тут же резко выдохнул и замолчал. Его ладони ловким, отточенным движением развязали галстук Кларка. — Меня не удовлетворит только эта ночь, — хрипло признался он, опрокидывая Кларка на диван. — Я заберу все. Я жадный. Я хочу все твои ночи, все твои дни и всё твоё будущее, до последней секунды. — Оно твоё. Больше их губы, руки и тела не говорили о будущем, только о настоящем. В последний момент перед тем, как возбуждение, выжигающее его до белого каления, привело его к финальной разрядке, Кларк собрал мысли для одного-единственного послания золотоволосому Адонису, которому он был суждён. «Прости, Бэтмен, — несвязно подумал он, когда жар наслаждения захлестнул его, — но ты никогда не сравнишься с Брюсом Уэйном».***
Лёжа в лучах лунного света, Кларк разглядывал лицо спящего рядом любовника, лицо, за которое он отдал своё будущее. Он ни о чём не жалел. По дыханию и сердцебиению он мог сказать, что Брюс уже заснул, заснул очень быстро. Одна его ладонь едва заметно сжалась на бедре Кларка, а потом пальцы расслабились. Хорошо, что Кларку не нужно было много спать. Он мог позволить себе рассматривать Брюса хоть целую ночь, то, как лунный свет серебристыми бликами играет на тёмных волосах, как одеяло очерчивает его бёдра, мог любоваться очертаниями его мускулистых ног. В платяном шкафу, на той частоте, которую мог услышать только Супербой, раздался сигнал тревоги. Кларк нахмурился. Прошло уже полгода с последнего вызова Легиона, и сейчас он был не в том настроении, чтобы тратить время на будущее. Всё, что он хотел, — оставаться в настоящем так долго, как получится. Но ему пришлось с неохотой покинуть объятье Брюса. — Я скоро вернусь, — прошептал он, поцеловав его в висок. Брюс забормотал что-то сквозь сон, но не проснулся. Натянув джинсы и футболку, Кларк вышел на балкон. Временная сфера Легиона висела в воздухе, а рядом парили Сатурн Гёрл и Парень-Молния, они загадочно улыбались. Молния начал было что-то говорить, но Кларк шикнул на него и забрался в сферу. Брови Гарта удивлённо поднялись, однако он не пытался больше что-то спросить. Сфера скользнула во временной поток. — Что случилось? — спросил Кларк, стоило стенам штаб-квартиры Легиона материализоваться вокруг него. — Ничего не случилось, — оживлённо сказала Ирма. — У нас праздник! В самом деле, всё вокруг пестрело от красно-синих гирлянд из лент и шаров. «Вперёд, Супермен!» — гласила надпись на растянутом полотнище. — Завтра день твоего дебюта, — объявила Ирма, отводя его от сферы. — Поэтому мы решили устроить для тебя вечеринку. — Завтра? — переспросил Кларк. — А что произойдёт? — Ты же знаешь, нам нельзя рассказывать тебе, — поцеловала она его в щёку и подхватила бокал с шампанским. — Но могу уверить, что всё пройдёт великолепно. Все вокруг радовались, всех воодушевляла идея, что их герой наконец-то появится, и никто как будто не обратил внимания, что душой Кларк был не здесь. Даже в мелочах, с облегчением заметил он, все его друзья казались такими же, как и всегда, а мир не оказался под пятой злобного диктатора из-за того, что он выбрал себе не того возлюбленного. Заодно по раскрасневшимся щекам и хихиканью он заметил, что они начали вечеринку без него. — О, и ты наконец-то встретишь их всех! Всех героев двадцать первого столетия. — Глаза Фантом Гёрл сияли от восхищения. — Вандер Вумен, и Хоукгёрл, и Красную Стрелу… — …я думал, правильно «Зелёная Стрела», — вмешался Невидимый Мальчик. — Красная, зелёная, не важно! С драматичным хлопком Фиалка свела ладони вместе и мечтательно посмотрела вверх: — И ты встретишь его! Бэтмена. И вы с ним будете… Ай! — она подскочила и обернулась на Брейниака, который ущипнул её. Упёршись руками в бока, она недобро смотрела на него: — Брейни! Ментальные блоки Ирмы не дадут ему вспомнить деталей. И я уже устала от того, что нельзя говорить о величайшем в истории рома… Ай! Все расхохотались над возмущённой Виолеттой, все, кроме Кларка. Мир гудел вокруг него, гудел, одновременно расширяясь и стягиваясь в одну-единственную мысль. «Будущее не изменилось». И это значило… это значило, что он и Брюс недолго будут вместе. Брюс умрёт. Ошеломлённый осознанием, Кларк понял, что только это и может произойти. Брюс умрёт, оставит его одного, оставит его разбитым вдребезги, и вот тогда… Голоса продолжали гудеть вокруг него, но до разума не доходило ничего, пока сквозь туман отчаянья не пробился громкий вопрос: — Ты ведь расскажешь нам, как он выглядит? — заявил Карате-Кид, покосившись на разозлённого Брейниака. — Кто? — сказал Кларк, и все рассмеялись. — Бэтмен, кто же ещё! Вот я считаю, что он из мастеров Шаолиня, отступник. Если изучить его стиль кунг-фу, азиатское происхождение очевидно. А Виолетта твердит, что он европеец, и с зелёными глазами. Кларк непонимающе огляделся. Все смотрели на него так, словно вопрос вовсе не был шуткой. — Но… Но разве вы не знаете, как он выглядит? Я думал… Я же видел его на картине, и у него светлые волосы. Разве нет? — А, да, его обычно таким изображают. Но на самом деле никто не знает, как он выглядел, — пояснил Космический Парень. — В том, что он должен быть блондином, свой смысл. Понимаешь? Твоя сила в солнечном свете, а у тебя тёмные волосы. Он же живёт в тенях, и у него волосы цвета солнца — вся ирония как раз в контрасте и метафорическом образе того, как вы дополняете друг друга. В реальности Бэтмен мог выглядеть как угодно, о нём не осталось ни одного визуального свидетельства — в отличие от тебя. У него могут быть каштановые волосы, или рыжие волосы, или… — …или чёрные волосы, — прошептал Кларк. Волосы чёрные, как полночь, разлившаяся по подушке в лучах лунного света. Сильные, крепкие ноги на белых простынях. Едкая улыбка и ум острый, как клинок в ночи, и загадочное важное дело, запланированное на завтра. — Чёрные волосы и тёмно-голубые глаза. Он начал смеяться и смеялся долго, переполненный пузырящимися искрами восторга, и, казалось, не мог остановиться.***
Стягивая одежду, Кларк бросил взгляд на часы: прошло только три минуты. Брюс до сих пор спал, одна его ладонь сжалась в кулак на том месте, где до этого лежал Кларк. Поднырнув под неё, он позволил Брюсу обнять себя. — М-м-м, — пробормотал Брюс, когда он поцеловал его, — чему ты улыбаешься? — Завтра расскажу, — шепнул Кларк. Ночь не закончилась, до утра было ещё далеко, будущее всё ещё ждало их за поворотом, полное событий и возможностей. Он придвинулся к Брюсу ближе и обнял, крепко держа судьбу в своих руках.Конец