Перерождение

Я шла, ощущая на себе теплые лучики солнца, и, хотя это казалось абсолютно неправильным, и разум кричал мне бежать, я слепо повиновалась голосу в моей голове, говорившему идти вперед. И я шла, успокаиваемая голосом своей лусуса, которой я привыкла всегда верить, ведь знала, что она ни за что не причинит мне вреда. Вокруг меня толпились панцирники, приветствующие меня, но я не могла им ответить, будто потеряв контроль над своим телом. Это пугало, но я не должна бояться. Я должна верить своему лусусу. Ноги несли меня дальше и дальше, как если бы я окончательно не могла контролировать свое тело, но это не казалось чем-то неправильным. Или казалось... Я перестала ощущать себя чем-то, кроме мысли, идущей навстречу свету. Надо мной сияла Скайя, а сознание было будто заморожено, захвачено кем-то кроме меня, а со стороны Мамы-Дракона такого раньше не было. Я шла, не открывая глаз, будто зачарованная, уходя все дальше от родного улья, но ничего не могла с этим поделать, потеряв счет времени. Но что-то все же остановило меня. Я подняла голову, инстинктивно отступила на шаг назад и открыла глаза, в которые моментально ударил свет. Яркий, ослепляющий свет, но почти сразу я почувствовала, как в глазах все темнеет, заволакивается алой пеленой, и я перестаю ощущать что-то, теряя возможность видеть. Я очнулась от сна и теперь вместо Скайи мне в глаза на пару секунд ударил свет жаркого альтернианского солнца, потом я перестала воспринимать вообще все, но уже не могла закрыть глаза, стоя, как статуя, и глядя в пустоту. Кроме нее ничего не было. Я не могла понять, где я, что со мной произошло, потому что и голос из головы исчез, оставив и там пугающее ничего. Я не помнила, сколько времени прошло, сколько я так стояла, боясь сдвинуться с места и не зная, что меня окружает. Сначала я пыталась придумать рациональный способ решения возникшей проблемы, но не смогла, почти запаниковав от отчаяния, а потом пыталась придумать, как бы поступила моя лусус, до которой я не могла достучаться. Потом мне все же удалось заставить себя пошевелиться и хоть как-то успокоить дыхание, и я сдвинулась с места, протягивая руки вперед, чтобы не упасть. Когда мои ладони коснулись нагретой лучами коры дерева, я вздрогнула, но продолжила идти наугад, пытаясь найти себя в этом ставшем чуждом мире. На меня продолжал волнами накатывать страх, но тут я услышала приглушенный глухими ударами пульса в ушах голос Мамы-Дракона, и остановилась, слушая ее успокаивающие слова. Я слушала ее, принюхиваясь к окружающему теплу и свету, понимая, что кроме зрения есть и другие возможности ощущать мир. Постепенно я чувствовала, как обоняние все обостряется, привыкая к появившейся темноте и приспосабливаясь, как подушечки пальцев начинают "видеть", осязая все шероховатости коры дерева, за которое я держалась. Вскоре на моем лице начала появляться ухмылка, и я хищно провела языком по губам, и их ставшая непривычно лакричной чернота отпечаталась в мозгу. Я поняла, что слепота мне не будет мешать. Я подняла голову к небу и зубасто усмехнулась солнцу, которое так нагло думало, что сможет меня уничтожить. Меня не уничтожить так просто. - Выкуси, родимое! - Я рассмеялась, потом втягивая воздух и чувствуя, как мозг заполняется новой информацией, как запахи проникают в сознание, создавая смазанную картинку, которая будет моим экраном в мир все оставшееся мне время. На лице окончательно воцарилась ухмылка, которая вряд ли скоро сойдет с моего лица. Темнота перестала быть пустой, пропавший было мир снова обрел краски, о которых я раньше и не знала.