Домик на холме

Очередной день, проведенный в университете, подошел к концу. Я иду домой по узкой тропе, освещаемой ярким лунным светом. Рядом со мной, будто улыбаясь своими легкими, быстро подрагивающими крылышками, крутятся светлячки, и вот, глядя на них, я снова вспоминаю о тебе. Я изо всех сил пытаюсь не упасть, продолжая шагать вверх, навстречу своему будущему. Но колени в ту же секунду ослабевают, с легким хрустом опускаясь на землю. Ты когда-нибудь вспоминал наше детство? Тогда мы были по-настоящему счастливы, играли вместе в пиратов и не думали ни о чем. Помнишь, раньше, пока наши отцы отдыхали на пляже с бутылками пива, мы бегали по теплому белому песку, держась за руки, чтобы вовремя отбежать подальше от наступающих на пятки волн? Каждый раз наша одежда промокала, но мы не бежали домой, а просто сбрасывали с себя промокшие вещи и шли ловить в море кальмаров. За все то время мы ни разу не поймали ни одного кальмара, но нам было все равно. В пасмурные дни мы брали велосипеды из гаража и ехали на высокий холм вдали от дома. Я никогда не забуду те легкие объятия и теплый плед, постеленный на сырую от капель дождя землю. Мы сидели под одним зонтом, переводя взгляд то на небо, то на море, которые было практически невозможно различить в дождливый день. Тогда этот холм стал нашим домом. Помнишь, как мы мечтали о своем домике на холме? - Чанни? - Да? - Я хочу, чтобы у нас был здесь свой домик. Небольшой, в котором мы бы могли играть только вдвоем, - мечтательно тянет мальчишка. - Бек, когда я вырасту, обязательно построю нам дом. Обещаю, - приложив ладонь к своему виску, как будто отдавая честь, мальчик четко проговаривает каждое слово, следом кидаясь в объятия друга. - А он будет красивый? - Конечно. Он будет самым лучшим. Ты еще не забыл осторожные поцелуи, оставляющие тепло на покрасневших щеках и в уголках полных губ? Вечерами ты заходил в мою комнату, чтобы пожелать сладких снов, но никогда не уходил сразу. Мы снова смеялись вместе над собственными шутками, которые не понимал никто, кроме нас. Мы смотрели мультики, совсем близко лежа на узкой, но мягкой кровати. В такие моменты ты всегда аккуратно переплетал наши пальцы, пытаясь согреть меня своими прикосновениями. Те солнечные мгновения давно позабытого счастья, ты помнишь их? Помнишь тот день, когда я впервые пришел из школы в слезах? Ты увидел меня, беззащитно плачущего на автобусной остановке, не способного даже просто вытереть слезы с багрового, исказившегося в ужасающем смущении лица. - Малыш, что случилось? - обеспокоенно произносит друг тогда еще тонким мальчишеским голосом. - Мои друзья... Они сказали, что мы не можем любить друг друга. Сказали, что это неправильно и плохо. По дороге домой ты пытался успокоить меня поцелуями, когда мы сидели на заборе. Ты прижимал меня к стене, снова и снова проговаривая слова любви мне на ухо. Сердце вырывалось из груди, оно стремилось к тебе, но я продолжал надрывно рыдать, вспоминая о своем прошлом сне. Мне было тяжело смотреть тебе в глаза, а сказать хоть что-то было труднее всего. Если честно, наверное, именно в тот день я сошел с ума, а теперь не могу вылечиться до сих пор. Ты не забыл тот громкий, оглушающий сознание звонок мобильного телефона, когда моему отцу пыталась дозвониться учительница, узнавшая о моей "ненормальной" любви к тебе? Не забыл разлетающееся по комнатам зеленое бутылочное стекло и крики наших родителей? - Ты знаешь, чем твой сын занимается с моим?! - Это все твой засранец виноват. - Папочка, папочка, не надо, - кричит Чанни, но его никто не слышит. Взять и влюбиться просто, тогда почему же необходимость расстаться - это такая пытка? В тот день нам обоим пришлось повзрослеть. Последние объятия и расставание, как казалось, навсегда - все, что я помню за последние 10 лет своей жизни. С заполненного облаками неба все еще неумолимо скатываются дождевые капли, а мокрая земля тает под обездвиженными коленями. Я пытаюсь подняться с места, дойти до вершины холма, но, лишь собравшись с силами, мне удается встать. И я продолжаю шагать вверх, но уже не надеясь увидеть счастье в глазах напротив, ведь этих глаз уже давным-давно нет. И вот я вижу верхушку холма. Но... Что происходит? Видимо, я на самом деле сошел с ума. Я вижу перед собой тот самый домик на холме, о котором я всегда мечтал, а рядом с ним, под отвесной крышей, стоит лопоухий парень, с искренней любовью смотрящий мне в глаза. Я не могу подойти ближе, боюсь разрушить столь важный в данной клинической картине момент. Но высокая фигура начинает приближаться ко мне. Все кажется таким нереальным... Парень останавливается в полуметре от меня. Он поднимает свой зонт над моей головой, стараясь свободной рукой смыть капельки слез с раскрасневшихся глаз. Среди бесконечного шума морской воды отрывисто слышится низкий, хрипящий осенней простудой голос: - Привет, Бекки. Это он. - Привет. Ветер беззвучным перезвоном сметает с лица Чанеля челку. Я вижу тот, без сомнения, запоминающийся шрам на его лбу, оставшийся после нашего совместного падения с велосипеда. Сердце трепещет, а руки все так же безмолвно свисают в карманы. - Я построил нам дом, как обещал, - с легкой улыбкой на таких же, как раньше, полных губах произносит мой друг. Пальцы на длинных и сильных руках умалишенно дрожат. Я чувствую сердцем тоску по счастливому прошлому и в жалком поклоне приближаюсь к земле. Я жду это чувство тепла на спине от продрогших, но самых прекрасных ладоней. Но ответа на тихий мысленный шепот не следует. Я поднимаю глаза и сквозь сизый туман шагаю чуть ближе к нему. Секунда, другая, и сильные пальцы сжимают мои. - Обнимешь меня?