Islands

Марго не любила случайности и психологию - с теми и другими ей постоянно приходилось сталкиваться. Случайности наталкивали ее на мысли, что все в этом мире заранее кем-то подстроено. Она не верила в случайности, они слишком хорошо создавали свои картины, словно домино - стоит толкнуть одну фишку, и через некоторое время перед тобой лежит сложный, кем-то возведенный узор. Случайности вселяли в нее не страх, но подозрение, ожидание подвоха, минотавра за “живой” стеной лабиринта. Марго не любила и психологию. Когда кто-то ее анализировал, копался в потрохах ее сознания, вытаскивая на свет самые сочные, кровоточащие куски, на которые ее мозг так учтиво клал вето забытия, не позволяя кошмарным воспоминаниям врываться в ее реальность, лишь в сон. Но эта процедура с “потрохами” была ей необходима, и эта необходимость также не вызывала восторга у Марго. Алана Блум являла собой обе вещи - случайность и психологию. Казалось бы, эта женщина должна была вызывать у Марго лишь двойную неприязнь, но к Алане тянуло магнитом. Будто у нее на лбу было выжжено клеймо «РЕШЕНИЕ ТВОИХ ПРОБЛЕМ». Решение всех проблем в ее хромающей походке, избавление от прошлых мук в металлическом равнодушном взгляде, защита и покой в учтиво-снисходительной алой улыбке. Потому что этот холод был по-отношению к Мейсону, Карло, Домлингу, прочей прислуге, но только не к ней. С первого мгновения их случайной встречи Марго смогла разглядеть за этой улыбкой нечто большее, чем простую вежливость; нечто, более всего похожее на искреннюю симпатию. Марго давно не влюблялась, на самом деле, очень давно. Она слишком поздно поняла, что может обратить страх брата против него же самого и избавиться от обоих, но и ее психологические и эмоциональные травмы были слишком сильны. Марго давно не просыпалась с кем-то в одной кровати в своей комнате. Марго давно не просыпалась в одной кровати с кем-то, к кому она ощущала что-либо большее, чем снисходительную симпатию. Марго очень давно не чувствовала бабочек в животе. Как правило, она чувствовала там лишь опарышей и сгнивших гусениц. Из всех ее психиатров, только Ганнибал Лектер и Алана Блум сумели правильно вынуть ее потроха и уложить обратно, не потревожив затягивающейся раны. Только вот Алана при этом умела еще и успокаивать, и не внушала опасений, какие, например, чувствует человек, находящийся в одной клетке с почти сытым тигром, как это умел делать доктор Лектер. Марго долго боялась, что не сможет заниматься сексом с любимым человеком (если он вообще когда-нибудь у нее появится, конечно). Она была почти уверена в том, что если она кого-нибудь полюбит, то будет способна лишь на платонические чувства, даже к женщине. Первый раз занявшись любовью с Аланой, подсознательно Марго уже знала, что любит ее. А когда этот факт настиг и ее сознание, она уже ничего не боялась, ведь причина ее страха уже произошла. Алана избавляла от страхов. Медленно и в то же время поразительно быстро, по-сравнению с теми годами, пока страхи копились в Марго, переполняя ее внутреннюю чашу. А самое главное, Алана даже ничего сознательно не делала для того, чтобы излечить ее разум. Алана просто была рядом. Поступала всегда так до боли правильно, словно знала, когда и как надо физически воздействовать на Марго, чтобы получить должный результат. И никогда не использовала это ей во зло. Марго думала о ней, как о своем “островке спокойствия”. Осознавала всю романтичную пошлость этого словосочетания, но будь у нее возможность, она непременно написала бы об этом письмо и отправила адресату “д-р А. Блум”. Где рассказала бы о том, как живет на этом островке, каждый раз во сне опасаясь, что кто-то его заберет или же остров сам затонет. Вокруг все продолжали бушевать океаны, непозволительно близко к острову Марго, но пока каждый раз обходили мимо. "Ты светишь, и мне больше не страшно"