Давай Согрею

За окном кружилась метель. Играя в салки с ледяным ветром, она поднимала в воздух тысячи крошечных снежинок, которые танцуя падали прохожим за шиворот и бросались в лицо, игриво пощипывая за замерзшие щеки. Пребывая в Торионе, ребята узнали очень много нового друг друге, можно сказать заново познакомились, только намного ближе и глубже, чем в своем собственном мире. Так выяснилось, что не серьезный ловелас Лешка на деле оказался мечтающим романтиком и отличным воином. А шустрая и неугомонная Леся любит теплую солнечную осень, и тихие посиделки на диване, с теплым пледом, горячим чаем и пушистым котом, которого завела себе сразу того, как обосновалась в столице. А Саша, оказывается, совершенно не переносит холод. Он, конечно, в этом никому не признавался, но первая зима в Торионе вскрыла и его карты. В метель он старался не выходить из дома, по улицам перемещался короткими перебежками и всегда планировал маршрут так, чтобы между делами можно было осесть у кого-то и согреться. Тучи на небе сгущались еще с обеда и сулили сильный и, пожалуй, затяжной снегопад. Возвращаясь, домой после очередного взбалмошного и насыщенного событиями дня, Саша заглянул к близнецам. Домой не хотелось, поэтому он планировал провести вечер в компании друзей и если получится у них же и заночевать. Но дома Рыжик застал только Лесю, которая собиралась на ночные гадания к новым подружкам. Немного расстроившись, парень повернул в обратную сторону, но уже в дверях его окрикнули. -А ты куда сейчас? – девушка натягивала высокие сапожки в прихожей небольшого домика и упрямо сдувала челку с лица. -Домой. – апатично ответил Саша. -О, отлично! – Лешкина сестра просияла и в одном сапожке умчалась в гостиную, возвращаясь через минуту с большим бумажным свертком. – Передай это Рионе, пожалуйста. Тебе же все равно по дороге. Саша устало и обреченно закатил глаза и покачал головой, отчего рыжая длинная челка упала на лицо, заслоняя обзор, и заставила парня нервно мотнуть головой. -Не развалишься, - радостно заявила Леся, выдворяя Сашу обратно на холод и выходя следом за ним. – Хорошего вечера! – выкрикнула девушка, и уже на бегу, помахала парню рукой, теряясь в толпе. Саше действительно было по пути. Он и так каждый раз ходил мимо дома хранительницы. Конечно, был и другой путь, можно было пройти по более нахоженной широкой улице, свернуть в длинный ювелирный переулок, и выйти на улочку цветочниц, с которой еще две минуты надо было идти до Сашиного дома, и еще целых три минуты обходить его с боку, чтобы войти в парадную дверь, а не отдирать ледяные корки с черного входа. Поэтому Саша всегда петлял небольшими улочками и возвращался домой в разы быстрее, игнорируя обитель хранительницы, в окнах которой никогда не горел свет. Солнце давно спряталось за горизонтом, и последние сумерки растворялись в наступившей вечерней темноте. В фонарях по одному просыпались и загорались светлячки, парящие снежинки искрились и переливались на свету, словно бриллиантовая крошка. Саша шел по улице, ссутулившись и старательно втягивая голову в плечи, руки чуть ли не по локоть спрятались в карманах куртки, подмышкой торчал врученный Лесей сверток. Снег таинственно хрустел по тяжелыми ботинками парня и вслушиваясь в скрип снежинок Рыжик задумался о чем-то своем и благополучно прошел дом хранительницы, который, как и всегда не подавал признаков жизни, зияя темным провалами неосвещенных окон. О поручении Рыжик вспомнил только тогда, когда до его дома оставалось несколько небольших кварталов. Чертыхнувшись, парень потопал ногами на месте, сбивая налипший снег, и развернулся в другую сторону от дома. Уже стоя на пороге, он понял, что пришел совершенно зря. Окна не горели, внутри дома было темно и не было видно ни единого огонька. Складывалось ощущение, что дом и вовсе не жилой. На всякий случай Саша громко постучал замерзшим кулаком в дверь. Петли радостно звякнули, вторично оповещая о гостях. Тишина длилась около минуты. В окне так и не загорелся свет, за дверью было пронзительно тихо, никто не спешил открывать. Рыжик развернулся и сделал шаг на пути к дому, но дверь за его спиной с тихим скрипом отворилась, и в спину ударило волной домашнего тепла. Через плечо Саша глянул назад, и сощурился от неяркого света, который после пребывания во тьме казался ослепительнее солнце. На пороге стояла Риона. Фиолетовые волосы были собраны в небрежную высокую прическу, из которой то там, то тут повыпадали волнистые пряди. -Привет! – с легкой тенью удивления в голосе поздоровалась девушка, закидывая в рот кусочек недоеденной печеньки, - Проходи! – она распахнула дверь и отошла вглубь небольшой прихожей. -Да я на минутку ! – промямлил Саша, размахивая пактом с порога, - Леся передать просила. -Заходи, не бойся! – хранительница с теплой улыбкой втащила парня в дом, - Не съем я тебя, я сегодня выпечкой увлеклась! А ты вон какой замерзший, проходи! – Риона скрылась на кухне, которая без двери и стенки примыкала к прихожей, а Саша расстегивая молнию московской куртки, потянул носом вдыхая тепло нагретого и хорошо протопленного дома. В воздухе сладко пахло шоколадом и ванилью. Не удержав своего любопытства, парень заглянул в гостиный зал, справа от прихожей. В большой и просторной комнате были расставлено не меньше сотни свечей, в стене полыхал огромный камин, от которого домашнее тепло расходилось по всем комнатам. -Ты где там? – донеслось из кухни, и вздрогнув Рыжик поспешил на голос. -Да так… Заблудился. – в своей привычной манере отмахнулся Сашка. Осмотрев кухню так же обставленную свечами, Саша еще раз подумал о том, что девушка, однако, странная. В век прогрессирующей магии, весь дом мог бы быть усеян шарами с магическими светлячками, которые давали намного больше яркого света, которых требовалось гораздо меньше чем свеч. -Знаешь, я все-таки пойду, наверное! – как-то неуверенно промямлил парень, все же присаживаясь на широкую деревянную лавку. -Далеко? – не оборачиваясь, спросила Риона, она старательно подсыпала какие-то специи в небольшой котелок, от которого сладко и приятно пахло. – Ты себя в зеркало видел, Дед Мороз ты наш ? Хранительница повела плечом и перед Сашей возникло небольшое настольное зеркальце, в деревянной резной оправе. Саша взял его все еще озябшими руками и вгляделся в отражение. Зеркало показало ему бледнющего, словно меловая стена, парня. Влажные, от растаявшего снега, волосы торчали рыжей щеткой в разные стороны, кончик носа и ушей полыхали ярко-красным, и казалось бы, вот-вот начнут светиться. Зато лицо и руки у парня от холода побледнели на столько, что на кистях свободно просматривалась сетка темно-синих вен. Саша посмотрел на свою руку и сжал ее, подушечки пальцев уперлись в собственную ладонь и парень понял, что уже десять минут сидит в гостях, но до сих пор не согрелся. -Пошли, будем греться! – радостно объявила Риона, выдергивая рыжика из холодной задумчивости. Она взяла со стола широкий поднос и бесшумно прошла в гостиную. Стоило Сашке только войти внутри, как его словно окутало теплым одеялом. Только тепло это было совершенно иного рода и характера. Оно исходило из каждого огонька свечей, из тихого потрескивания горящих дров в камине. Им веяло от огромного ворсистого ковра на полу. Оно шло от фарфоровых фигурок, бережно расставленных кем-то по поверхности камина. Необыкновенное и уютное тепло излучала даже раскрытая книга в глубоком кресле у камина. Хранительница уронила маленькую крышечку от сахарницы, и звон разбитого стекла выдернул Сашку из волшебной задумчивости, которая была ему совершенно не свойственной. Рыжик уселся на небольшой диван возле которого стоял журнальный столик, на котором уже расположилась ваза с разнообразным домашним печеньем и красивый чугунный котелок. Парень с любопытством заглянул во внутрь. В темной жидкости плавали цветы и кажется, кусочки фруктов. -Это что? – опасливо спросила парень, когда хранительница протянула ему высокую керамическую чашку. -Глинтвейн. – абсолютно спокойной ответила девушка и уселась в кресло со своей порцией, подбирая под себя ноги. Саша невольно отметил на девушке странную обувь, то ли домашние валенки, то ли вязаные носки на завязочках. Обувь была призвана работать домашними тапками, и рыжик усмехнулся, отпивая из чашки. Напиток был обжигающе горячим, и после первых глотков тепло, растеклось по всему телу, исходя из солнечного сплетения. Сначала согрелась груди и стало легче и свободнее дышать, затем у парня зарумянились щеки и он наконец почувствовал, как зимний холод перестал стягивать кожу. После пятого глотка жар ударил в пальцы рук, и первое время, парню казалось, что в руках у него поселился огненный шар. Горячие иголочки кололи руки изнутри, заставляя кровь бегать быстрее и греть организм. Последними согрелись ноги, и холод окончательно отступил от тела. Размякнув и расслабившись Саша откинулся на спинку дивана и запрокинул голову. -Красивооо!- хрипя, протянул он, рассматривая вычурную вязь рисунка на потолке. С виду обыкновенные завитушки и листики, были призваны исполнять роль охранного заклинания дома. Они были нарисованы бронзовой краской, но при неярком свете свечей, казались просто черными. Саша как художник, как ценитель прекрасного и как маг со специфическими способностями оценил еще и эстетическую красоту рисунка. -А почему столько свечей и нет ни одного нормального светильника? – возвращая голову в прежнее положении и собирая двоящуюся картинку воедино, спросил Саша. -Просто.. От них мало уюта, они не живые и не дарят того тепла, которое придает всему домашнюю и легкую атмосферу. Риона слезла с кресла и разлила по чашкам вторую порцию глинтвейна. Напиток был горячим и горячительным. После второй чашки беседа пошла охотнее, и даже в приятном и интересном, для обоих, ключе. Саша с Рионой долго о чем-то спорили, что-то пытались друг другу доказать и сообразив, что в данном «веселом» состоянии они не найдут истину, рассмеялись. Пожалуй, это была единственная их встреча, которая протекала в столь теплой и дружеской атмосфере, которая уже никогда не повторится. Через два часа, когда котелок опустел, а огонь немного поубавил свою прыть, на ребят накатила апатия. Они замолчали. Саша кутался в плед и поджимал под себя ноги, лежа на диване. Риона сидела в кресле и прижимала к себе пустую, но до сих пор горячую чашку. Оба молча смотрели, как горел огонь. Когда часы на стене пробили половину первого, девушка спохватилась и зевая вылезла из кресла. Собрав посуду, она вынесла ее на кухню, и взамен принесла большую подушку и одеяло давно спящему Саше. Потому что скоро догорит камин и по одной погаснут свечи, в комнате останется темнота и легкой свечение бронзовой вязи над головой. А за окном, все-таки, разыгралась снежная буря.