It's going down, I'm yelling «timber!» You better move. You better dance. Let's make a night you won't remember. I'll be the one you won't forget.
Тереза ненавидела вечеринки. Особенно те, что устраивал Томас: шумные, с толпой незнакомого и громко галдящего народа, морем дешевого пойла и приставучими парнями, которые липли к Терезе, как мухи к изоленте. После каждой такой гулянки Тереза просыпалась подобно восставшему мертвецу, с трудом сглатывая пустыню во рту и мечтая лишь о стакане воды. Однажды она даже проснулась в обнимку с Томасом — благо его совершенно не интересовали девушки, которые, тем не менее, не теряли надежду когда-нибудь обратить на себя его прекрасные очи. Вот только карие очи Томаса уже не первый год смотрели лишь в сторону небезызвестного Терезе Ньюта — их общего друга. Стоило тому перевестись в их университет, как и без того шаткое мировоззрение Томаса в качестве натурала с грохотом полетело в тартарары. Тереза на это лишь махнула рукой — чем бы дитя не тешилось. Она знала Томаса с пеленок и, сколько Тереза помнила и себя, и Томаса, тот всегда был порядочным разгильдяем. Лохматым, обаятельным разгильдяем. Они вместе возились в песочнице, вместе учились читать, вместе пошли в первый класс, вместе впервые влюбились. Томас был для Терезы младшим братом, которого она никогда не хотела, и не важно, что на деле Томас был на несколько месяцев старше нее. Так вышло, что Тереза знала его, как облупленного, поэтому громогласное заявление Томаса о том, что он теперь «по мальчикам», ее ничуть не удивило. Было бы, чему удивляться. Тереза нехотя шла вперед по улице, направляясь в сторону уже так хорошо знакомого ей дома — туда, где сегодня должна была состояться очередная вечеринка, которая скорее будет попойкой, нежели вечеринкой. Но Томас пообещал Терезе, что лично для нее купит бутылку ее любимого рома, и если бы не это сомнительное обещание (сомнительное, потому что Томас о своих обещаниях забывал с завидной частотой), то она сегодня осталась бы дома. Что ж, даже при том, что она не любила напиваться до бессознательного состояния, Тереза имела слабость к хорошему, качественному алкоголю. Особенно, если это был ром. Она услышала грохот музыки еще за квартал до нужного дома и пристыжено оглянулась по сторонам, надеясь, что на следующий день им не придется отчитываться перед всей округой за нарушение общественного порядка. И почему Терезе всегда было стыдно за Томаса, хотя стыдиться должен был он сам? Быстро прошмыгнув за ворота, Тереза встала как вкопанная, оглядывая двухэтажный дом Томаса, завешанный гирляндами. Нет, она, конечно, предполагала, что Томасу что-нибудь в голову ударит, но гирлянды?.. Тереза обреченно вздохнула и, поправив широкую кофту с капюшоном, направилась к входной двери. Едва она занесла руку над входным звонком, как дверь распахнулась, и на пороге вырос Ньют, растерянно хлопая глазами. — Тереза? Хорошо, что ты пришла. Она закатила глаза и протиснулась мимо него внутрь. — Ну и где этот болван? — На кухне, — усмехнулся Ньют. — Советую поторопиться. Томми решил, что ты уже не придешь, поэтому собрался рассказывать всем неприличные истории про тебя. — Как обычно, — Тереза махнула рукой и прошлепала в своих блестящих кедах вглубь дома. В гостиной на первом этаже царил полным бедлам, и Тереза протискивалась сквозь толпу целых две минуты, прокляв про себя и Томаса, и его огромный дом, и все эти вечеринки, каждая из которых напоминала предыдущую, и даже эти абсурдные гирлянды, мигающие снаружи дома. Иногда Терезе казалось, что она совершенно не умеет веселиться. Сложно в этом признаться, но в этом она завидовала Томасу — тот действительно умел расслабляться и пускаться вразнос, утягивая за собой в пучину веселья всех остальных. Всех, кроме Терезы. Какая же она, оказывается, скучная. Она вынырнула из толпы и просочилась на кухню, рыская глазами в поисках Томаса. Тот нашелся прямо напротив, у стола — в его руках Тереза заметила шейкер, который Томас нещадно тряс. Увидев девушку, он расплылся в довольной и немного пьяной улыбке. — Я знал, что ты придешь. — Разве у меня был выбор? — Тереза забралась на высокий стул, усаживаясь напротив Томаса. — Ты сегодня выглядишь как мальчик, — он окинул ее придирчивым взглядом. — С каких пор тебя волнует то, как я одеваюсь? — Тереза громко фыркнула и оглядела кухню в поисках того, что можно выпить. — Ну и где мой обещанный ром? Томас загадочно ухмыльнулся и выудил из-под стола полулитровую бутылку черного рома, громко ставя ее перед Терезой. Та сползла со стула и открыла шкаф, после доставая из него стакан. — Кстати, напомни, что мы сегодня празднуем, — она заглянула в морозилку в поисках льда. — Тебе настолько необходим повод? — Томас вылил содержимое шейкера в высокий бокал. Со стороны холодильника послышалось недоброе хмыканье. После первого стакана рома Тереза перестала ощущать бренность бытия, после второго — расплылась в широкой улыбке, которая чем-то напоминала улыбку Томаса, и подперла лицо рукой, с нарочитым интересом изучая этикетку на бутылке. — У тебя все нормально? — поинтересовался Томас, который почему-то стал Ньютом. Как-то она упустила тот момент, когда они поменялись местами. — Просто прекрасно, — с расстановками ответила она, переводя на него взгляд. — Ты давно тут стоишь? — Пару минут. — Садись, поговорим, — Тереза снова наполнила свой стакан, напоминая самой себе алкоголика. — Вообще-то, — Ньют отодвинул от нее бутылку, — я хотел тебя кое с кем познакомить. Пойдем. Тереза нехотя поднялась со стула, следуя за ним. Что Томас, что Ньют — оба не раз пытались свести ее с каким-то парнями, имена которых Тереза благополучно забывала спустя минуту. Первое время ее это забавляло, но потом стало заметно нервировать. Впрочем, их пусть и безуспешные попытки как-то разнообразить ее личную жизнь Терезу почему-то умиляли — всегда приятно, когда друзьям не откровенно параллельно, что тебе даже не с кем пообниматься субботними вечерами за просмотром какой-нибудь слезливой мелодрамы. Опустим тот момент, что Тереза терпеть не могла мелодрамы. Вздыхая про себя, она нашла взглядом Томаса, который в дверях разговаривал с незнакомой девушкой. Короткая стильная стрижка, черное платье, едва ли достававшее до середины бедра, туфли с заостренным носом, на губах — ярко-красная матовая помада. Глядя на незнакомку, Тереза одернула край своей мешковатой кофты, чувствуя себя не то гадким утенком, не то пацанкой. — Это Тереза, — Томас указал на нее рукой, и та подошла поближе, неуверенно улыбаясь. — Тереза, это Бренда. Моя знакомая с работы. — И тебя сюда затащили? — она пожала руку Бренде, натянуто улыбаясь. — Нет, я сама напросилась, — та тоже ответила улыбкой, вот только улыбалась она совсем не натянуто. — Бренда тут не знает никого, — Томас переглянулся с Ньютом. — Я подумал, ты составишь ей компанию, — он похлопал Терезу по плечу. — Без проблем. Пойдем на кухню, там не так шумно, — она поманила Бренду рукой и стала продираться сквозь толпу. При мысли о том, что ее вовсе не собирались ни с кем свести, на душе стало заметно легче, и Тереза вполне себе дружелюбно предложила Бренде сесть напротив, ставя перед ней стакан и щедро плеская в него рома. — Вы давно знакомы с Томасом? — Бренда с опаской заглянула внутрь стакана. — Сколько я себя помню. Если ты хочешь спросить, всегда ли он таким был, то мой ответ — да, — Тереза наполнила и свой бокал. — Вот как, — алые губы растянулись в многозначительной улыбке. Бренда пододвинула к себе неоткрытую бутылку колы. Открутив крышку, она налила ее в стакан с ромом; кола зашипела и запенилась, выливаясь за край. Тереза с округлившимися глазами наблюдала за тем, как Бренда залпом опрокидывает свой бокал. Разбавлять такой прекрасный ром колой — это кощунство! — Ты так смотришь на меня, словно я на твоих глазах убила и съела хомячка, — Бренда ухмыльнулась. — А может и так, — Тереза отхлебнула из своего стакана. — Не бери в голову. Через час и полбутылки рома Тереза узнала, что Бренда знакома с Томасом всего пару недель — она устроилась на работу в тот же магазин, что и он, по наводке кого-то из друзей. Бренде только недавно исполнился двадцать один год, она училась на инженера, любила старые боевики, и дома у нее жил пушистый черный кот по кличке Тимми. Услышав имя кота, Тереза хохотала несколько минут, не в силах себя остановить. Быть может, все дело было в алкоголе, который наконец-то ударил в голову по всем правилам, но с Брендой оказалось на удивление легко, даже несмотря на то, что Тереза не переставала считать ее странной. И какая девушка могла пойти учиться на инженера? Наверное, только Бренда. Впрочем, если верить ее словам, представителей женского пола у них на факультете более, чем достаточно. Еще через час Бренда сняла туфли и растворилась в танцующей и сходящей с ума толпе, оставив Терезу наедине с почти пустой бутылкой рома. На предложение пойти вместе с ней Тереза ответила отказом, сославшись на головную боль, что, разумеется, было неправдой. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться зажатой меж потных пьяных тел, и пусть она сама была не до конца трезвой. Некоторое время Тереза со скучающим видом водила пальцем по столешнице; ее взгляд постоянно возвращался к красным туфлям Бренды, которые та зачем-то поставила прямо на стол. Либо музыка действительно стала громче, либо у Терезы уже началось похмелье, потому что голова потихоньку начинала побаливать. Она подхватила бутылку, на дне которой плескались остатки рома, и направилась к лестнице на второй этаж. Прокравшись в спальню Томаса — единственное тихое место во всем доме, — Тереза заперла дверь и прищурилась в полутьме, пытаясь найти выключатель. Выключатель не нашелся (ром знал свое дело), и Тереза, отхлебнув из бутылки, подошла к балкону, раздергивая шторы. За дверью кто-то закопошился, и она уже было собралась завизжать, но спустя секунду Тереза узнала в черной тени за стеклом Бренду. — Ты чего тут делаешь? — спросила она, выходя на балкон. В ответ Бренда стряхнула пепел с сигареты и медленно затянулась, прикрывая глаза. — Ясно, — Тереза криво усмехнулась и оперлась локтями о перила балкона, перехватывая бутылку другой рукой. Несколько минут они молча стояли рядом. Бренда неспешно курила, а Тереза то и дело отпивала из бутылки. И когда та опустела, она поставила ее на пол балкона и повернулась к Бренде, которая курила третью или четвертую сигарету — Тереза не считала. Белые пальцы держали тонкую сигарету ловко и изящно, и она невольно засмотрелась на чужие ярко-красные губы, с которых срывался тяжелый, густой дым, напоминавший дождевые тучи. Наверное, Тереза была окончательно пьяна, раз ее голова предлагала ей такие странные аналогии. Принюхавшись, девушка уловила витавший в воздухе запах вишни — едва ощутимый, но невероятно сладкий. Как та кола, что Бренда добавляла в стакан с ромом. — Можно нескромный вопрос? — Бренда затушила сигарету о пепельницу и повернулась к Терезе. — Валяй. — Томас с Ньютом встречаются? — Ага, — только и смогла ответить Тереза, глядя в чужие темно-карие глаза. — Вот как, — сказала Бренда, и Тереза заметила на ее губах странную усмешку. — Почему ты спросила? — Любопытство не порок, — последовал загадочный ответ. Тереза невесело рассмеялась и наклонилась вперед, заглядывая вниз. Прямо под балконом был небольшой садик с ровно скошенным газоном, на котором плясали причудливые тени от висящих на стене дома гирлянд. Голова закружилась, и Тереза поспешила выпрямиться. — Мне всегда было интересно, что побуждает людей заводить отношения со своим полом, — сказала она, немного подумав. Бренда тихо рассмеялась, и Тереза почувствовала на своем плече легкое касание. — Хочешь попробовать? — Что именно? — она посмотрела на Бренду. Та хитро прищурилась, и взгляд Терезы скользнул вниз по ее лицу, останавливаясь на губах. Она не была до конца уверена в том, что произошло дальше, но тело само подалось вперед, и через секунду запах вишни, что еще мгновение назад Тереза едва ли ощущала, стал сильнее. Пустая бутылка, задетая чьей-то ногой, покатилась по полу, с легким звуком ударяясь о стену балкона. Тереза чувствовала на кончике языка привкус рома с колой, и в этот раз эта смесь не казалась ей такой уж ужасной. Сладко, дерзко, опьяняюще — как сама Бренда. Тереза отстранилась, растерянно моргая. — Прости, — Бренда провела указательным пальцем по ее губам, вытирая помаду. Тереза не нашлась, что ответить, поэтому просто улыбнулась, чувствуя, как мягкие подушечки чужих пальцев касаются ее губ. — Пойдем, — Бренда взяла ее за руку, — ты должна хотя бы раз потанцевать сегодня. Музыка на первом этаже не стала тише, но теперь не била по ушам — она словно звучала внутри, прямо в голове, и Тереза отпустила себя, позволив Бренде увлечь себя в самый центр толпы. Кто-то хлопнул ее по плечу, и Тереза боковым зрением заметила Томаса, который что-то громко говорил ей, пытаясь перекричать музыку, но Тереза не пыталась напрячь слух, не пыталась разобрать его слов — она лишь положила руки на чужую талию, обтянутую черным платьем, и начала танцевать. Минуты перестали тянуться вечность и делиться на бесконечные отрезки — мир закрутился перед глазами и растворился в оглушающей музыке. А Тереза улыбалась, думая о том, что вечеринки — это не так уж и плохо.* * *
Она проснулась с ужасной головной болью и невыносимой ломотой во всем теле. Тяжело сглотнув, Тереза села и невесело рассмеялась, заметив слева от себя — Ньюта, а справа — Томаса. Впрочем, смех был не лучшей идеей, так как острая боль прорезала висок, заставляя ее застонать и обхватить голову обеими руками. Томас во сне что-то пробормотал и подполз к Ньюту, накрывая его рукой. Времени было далеко за полдень, и солнце нещадно било по воспаленным глазам. Губы Терезы тронула легкая улыбка, когда она поняла, почему шторы на балконе не задернуты. Спрыгнув с кровати, она потянулась, запрокидывая голову. И едва она это сделала, как заметила на тыльной стороне левой ладони какую-то странную кляксу. Опустив руки, Тереза приблизила ладонь к лицу, не веря своим глазам — на коже черной шариковой ручкой был аккуратно выведен ряд цифр. И даже угадывать не нужно было, кому принадлежал этот номер. Тереза спустилась на первый этаж в поисках своей сумки, которую вчера оставила на кухне. Достав из нее мобильник, она, сверяясь с каждой цифрой раза по три, набрала номер, написанный на ее руке. Сердце билось медленно, но громко — в такт монотонным отрывистым гудкам на другом конце провода. — Алло? Я слушаю, — в трубке раздался знакомый женский голос. — Привет, Бренда. Это Тереза. Ты свободна сегодня?