Я тебя помню. Я тебя знаю.

Старскрим всегда держался немного в стороне от слишком шумных компаний. Не то чтобы ему было неинтересно со своими сверстниками – скорее, это им было неинтересно с задумчивым, излишне сосредоточенным сикерлингом, предпочитавшим бестолковым играм тишину и уединение с учебным датападом и общество старших товарищей, у которых всегда можно почерпнуть знания. Нетипичный выбор военной модели – наука, но, если мирное время давало такую возможность, Старскрим хотел бы посвятить себя ей. Также сокурсники не понимали его удовольствия от спокойного созерцания манящей выси бесконечного неба, игры двух солнц по поверхности отполированной планеты, переменчивости сияния звезд. Не находили ничего красивого в сумеречном, одевающем мантию ночной темноты куполе. «Что в него окуляры пялить, если летать ещё не можешь? Вот когда полетишь, тогда и разглядывай. А сейчас – только Искру рвать». Почему же рвать? Нет! Наслаждаться вечностью в его отражении. Видеть себя в объятьях облаков, собирать скользящие лучи светил крыльями. Любоваться и ждать. Ждать в трепетном предвкушении ласкающего потока ветра… Немного в стороне яркий сикерлет, ворном младше самого Старскрима, снова собрал вокруг себя галдящих однокурсников и, взгромоздившись с ногами на стол, рассказывал очередную байку, слышанную от своего создателя. Серебристый юный истребитель быстро скользнул окулярами по ладному длинноногому трехцветному блестящему корпусу сокурсника и улыбнулся уголками губ, прислушавшись. Старскрим никогда не обращал особого внимания на разного рода слухи и сплетни, но вокруг Аэрвинга они были слишком громкими, чтобы ссылаться на слабую аудиосистему. Поговаривали, что Винг – бэта интербота и одного из деканов Академии, потому и учится в ней наравне со всеми. Первое было доказано. Второе так и осталось предположением. Аэрвинг не был стандартно красив. Он был ярок – ярок и слишком привлекателен. Он манил к себе, как запрещенная присадка – наркомана. Ещё не пережив первой трансформации, не активировав интерфейс-протоколы, он уже не раз становился объектом излишнего внимания кого-нибудь из выпускников. Прошивки его дани вполне могли сказаться и на нем – и все словно ждали, затаившись голодными подлыми шарками, зная, что защитить его будет некому. Старскрим не раз замечал, как Аэрвинг украдкой стирал омыватель, размазывая его по золотистой лицевой, но подойти не спешил. Нет, не боялся разговоров, ходивших вокруг яркого сикерлета. Не стеснялся его активации интерботом. Просто знал, что ещё не время. Вокруг самого Старскрима тоже иной раз образовывались толпы разного характера. Одни хотели помощи в учебе, выгодной дружбы с успешным красивым юным истребителем. Другие – его самого. Первым он помогал, если они, конечно, хотели помощи, а не за его счет набрать необходимые баллы. Вторые холодно и довольно резко раз за разом получали категорический отказ и с трудом, но обзывая напоследок заносчивым, высокомерным шарком или ещё похуже – отставали. Старскрима это оскорбляло. Иногда и правда хотелось стать именно таким – грубым, высокомерным, отстраненным, заносчивым амбициозным шлаком! Неужели не понятно с одного раза, что он сам будет выбирать себе Крылья, а не его будут выбирать?! Не понятно, что он хочет добиться в функционале чего-то большего, чтобы им гордились создатели, наставники, его будущие сотриадники и он сам мог гордиться собой? Что его солетники должны понимать красоту неба, и слышать его уже сейчас, и говорить с ним на разных языках, доступных только Ищущим? И что они должны стать не просто боевой тройкой, связанной лишь сикерскими прошивками и прописанными кодами, объединяющими три боевые машины. Они должны стать одной Искрой. Это для Старскрима было важным. И он нашёл одного такого. Тоже одиночка, тоже обладающий неслабыми процессорными мощностями, проявляющий интерес к органическим планетам и формам жизни. Так же любящий любоваться небом и, расставив в стороны манипуляторы, ловить ветер ещё не до конца развитыми крыльями, когда его никто не видит. И ради него он готов рискнуть, пойти против мнения общества. Ради него он ещё остаётся на земле. – Ты опять остался один? – чуть улыбнулся Скрим, подходя ближе к яркому, смешливому, любящему поболтать сокурснику. – А ты всегда один, – улыбнулся в ответ Аэрвинг, и от этого на Искре точно что-то защекотало. – Меня считают скучным, заносчивым, амбициозным шлакоделом и гордецом. Но я все же не один. Вокруг меня всегда толпа поклонников. Тех или иных. – Да, ты популярен, – соглашается Аэрвинг. – Многие хотят твоего внимания. А я – неподходящая компания. Разве не слышал? – Слышал, – нехотя отозвался Старскрим. – Это не так важно. – Как же… Да ты вон уже и трансформируешься, и за тобой скоро начнётся настоящая охота. А за мной – охота иного рода. – Откуда знаешь? Трехцветный усмехнулся. – Только безокуляровый дрон вроде наших однокурсников может чего-то не заметить. Зачем это скрываешь? Крылья, наверное, болят потом. Зря. Получил бы расписание учебных полетов, больше свободы. Старшие опять же становятся доступны. Тебя с радостью примут не только сокурсники. Ты красивый, умный, уже сейчас видно, что талантливый. По полетам подтянут. – Не хочу, – просто ответил Старскрим. – Не хочу следовать. Хочу вести. Аэрвинг поднял на Старскрима желтую оптику. – Кто откажется лететь за тобой? – Ты бы полетел? – вопросом на вопрос ответил серебристый с красными полосками на крыльях истребитель, становясь очень серьёзным. – Я? – тут же встопорщил броню Винг, слезая со стола. – Плохая шутка. Я-то тебе зачем? Портить табели? Личное дело? Поищи равных себе. Я всего лишь бэта интербота, которому повезло унаследовать ТНК второго создателя и активироваться крылатым. Даже не настоящий сикер. Такой не нужен ни одной тройке. – Я не спрашивал твоего мнения, – шагнул ближе Старскрим. – Я спросил, полетишь ли ты за мной? – Полечу, – тихо смодулировал Аэрвинг, опасаясь своих собственных слов. – Полетишь, – провёл одним манипулятором по стеклу кокпита и едва обозначившемуся шву трансформации Скрим, вторым погладив край крыла. – Зачем это? – дернулся Аэрвинг, настороженно всматриваясь в алую оптику: он уже не раз испытал на себе подобные прикосновения, но в этот раз дальше отстраниться не решился, не захотел… – Затем, что полетишь, – осторожные пальцы Старскрима по-хозяйски, уверенно скользнули дальше, ощупывая крылья, места крепления, элероны, не разделенные трансформационными швами закрылки, регуляторы высоты и спинной отдел. – Я теперь никому не дам тебя трогать. Даже подходить близко не позволю. Буду защищать. Фейсплейт Старскрима был так близко, из воздухозаборников на его шлеме выходило так приятно касающееся тактильных датчиков тепло. Активируя вокалайзер, он почти касался аудиодатчика, и Аэрвинг отвернулся, чувствуя, как нагревается лицевая, больше не в силах держать его в видеозахвате. Что-то непонятное происходило с ним. Прикосновениям Старскрима не хотелось сопротивляться. Они были правильными, нужными, естественными. Каждая деталька, внутренние системы корпуса, датчик, сенсорика, энергополя принимали их, воспринимали, запоминали. Запоминали самого Старскрима, чтобы потом получить большее. До самой радостно и трепетно пульсирующей Искры. Так нужно, так правильно, так должно быть. Его ведущий… А потом – больше, чем ведущий. Гораздо больше. Винг чувствовал это всегда – как только зафиксировал оптосенсорами серебристый корпус с красными полосками на серебристо-белых крыльях, ощутил, невзначай коснувшись энергополей. Но он всегда чётко знал и помнил свое место. Как бы он ни старался, его никогда не признают ни за какие заслуги. Стоит ли упираться? И доказывать спарку из хорошей семьи, что они с одного звена, не имело смысла. Даже если потянутся друг к другу Искры, кто рискнет своим положением, местом в обществе, карьерой ради спарка, активированного шлюхой? Трехцветный сикерлет стоял не шевелясь в обхвате его манипуляторов, позволяя касаться себя, показывая полное подчинение и доверие. Отвернув фейсплейт, он скользил расфокусированной оптикой по стене и полу, пустой аудитории, мелко вздрагивал и едва слышно всхлипывал, остро реагируя на касания чувствительных тонко настроенных сенсоров. – Скоро сам трансформируешься, – убрал манипуляторы Старскрим. – И тогда я возьму тебя в другой полёт, Аэрвинг, моё верное Крыло. – Чтобы полететь, нам нужен третий. – Будет и третий, – осторожно привлек к себе Аэрвинга Старскрим. – Будет.

***

– Глуп. Балуется синтетикой. Некрасивый. Н-нет, не нравится, – коротко отвечал Старскрим, не отрываясь от изучения датапада, на все перечисляемые солетником кандидатуры подходящих возрастных групп. – У тебя слишком низкие баллы по теории. Лучше бы занялся этим. – Не-хо-чу, – задрал длинные ноги на спинку соседнего стула Винг, сунув дожигатели под самую лицевую Старскриму. – Ты становишься невыносим, Винг. Ты специально так себя ведешь в общественных местах? – Нет. Но я должен как-то самоутверждаться рядом с тобой? Красивее тебя, умнее, талантливее мне не быть. Летать лучше тебя тоже никогда не стану. Буду невыносимее тебя! – С этим справится любой. А любой мне не нужен. – Такого особенного, как я, тебе точно больше не найти. За те дни, что Старскрим признал Аэрвинга своим ведомым, взял его под крыло и не отпускал от себя ни на шаг, трехцветный истребитель изменился очень сильно, и Старскриму не могло это не нравиться. Не красивее, не умнее, не талантливее – но достойнее ему определённо быть. И плевать горячим маслом на все шепотки, откровенно удивленные и презрительные взгляды, на то, что его теперь сторонятся некоторые ученики и наставники высказывают откровенное недовольство и уже замучили ненужными советами. Он чувствовал за своими крыльями незримую поддержку, чувствовал Аэрвинга – свою Искру. И пусть провалятся в пасть к Юникрону все законсервированные в старых стереотипах пустошлемовые развалины, главное – у него есть он. А что для Ищущего важнее всего? Небо, его Крылья и верные Искры, ставшие одной. Совсем немного времени осталось до первой трансформации Винга. Старскрим поможет своему ведомому пережить ее, сгладит все негативные ощущения, будет рядом в этот в чём-то даже интимный момент – в момент перехода грани взросления. Это сблизит их ещё больше, позволит доверять и чувствовать острее, пока он не сможет прописаться в каждом файле своего ведомого. Найти бы к этому моменту второе Крыло – многое стало бы ещё легче, ещё доступнее, ещё надежнее… – Я ещё здесь, Старскрим, – поскреб его манипулятор Аэрвинг, дотянувшись через столик открытой заправочной. – Ты опять ушёл в себя. – Ты был когда-нибудь в Симфуре? – неожиданно спросил Старскрим, задумчиво рассматривая собственные ладони. – Нет. Куда мне, – провентилировал Винг. – Спаркам без создателей или старших сопровождающих далеко от дома появляться нельзя. Кто меня туда повезёт? – Я. Трехцветный истребитель недоверчиво и робко улыбнулся. – Правда?

***

Аэрвинг ещё раз провёл полировочной губкой по манипулятору и вернул ее вместе с ароматизированной полиролью на место. Дани подарил ему на первую трансформацию очень дорогую. Винг еще ни разу не трансформировался, но, узнав о предстоящей поездке, создатель вручил свой подарок немного раньше. Сегодня трёхцветному сикерлету хотелось выглядеть особенно красивым для Старскрима. Их первый совместный поход, не связанный с учебой и прилегающей к Академии территорией… Стар пообещал показать ему Симфур и сводить в одну из заправочных на крыше самого высокого здания. Жаль, что он не сможет долететь до неё сам, но ведущий сказал, что у него хватит сил поднять его к самым небесам. Это так сильно напоминало настоящее, взрослое свидание, что Вингу становилось стыдно, когда он думал о предстоящей встрече. Он по привычке, не спрашивая, открыл дверь на пришедший вызов. – Его нет, – недовольно буркнул трёхцветный летун, держа в видеозахвате одного из постоянных «знакомых» своего альфы. – Я знаю, – настораживающе улыбнулся гость, шагнув вперёд. Аэрвинг рванул к двери в надежде проскользнуть между крупным мехом и краем дверного блока. Бежать внутрь кварты было крайне беспроцессорно. Где в ней укрыться, когда зло уже на пороге? Только загонять самого себя в ловушку, а так был хоть какой-то шанс… Разгадав маневр, взрослый перехватил Винга и, посмеиваясь, так зашвырнул его обратно, что сикерлет, не удержавшись на ногах, проехал до стены, снося собой всю мелкую мебель. За спиной меха тут же закрылась дверь и включились шумоподавители. – Я не могу… не хочу… мне нельзя… протоколы еще не активировались… – лепетал Аэрвинг, отлично понимая, что насильника это ничуть не остановит, но в процессоре сталкивались друг с другом множество мыслей, а вокодер против воли выталкивал жалкие отговорки наружу. – Чш-чш-чш, – ласково сгенерировал мех, присаживаясь рядом с полулежащим на полу Вингом. – Будешь хорошим спарком – я помогу тебе и захотеть, и смочь. – Нет… – ещё больший ужас от понимания, о чем говорил клиент его создателя, расширил диафрагмы желтых окуляров Аэрвинга. – Пожалуйста… – валяться под этим вирусным оплавком безвольной игрушкой с подавленной волей и разумом, затуманенным каким-нибудь синтетиком, было хуже, чем пережить одно насилие. Не так, не так он хотел, чтобы это было! Только Стар, только его манипуляторы должны и могут касаться его! Только ему он должен был раскрыть себя. Только он пообещал защищать. Защищать… Но ведущий далеко. Очень далеко. И связаться с ним никак не получалось. – Нет, нет – а создателю своему помочь, кредитов срубить не хочешь, а? – погладил тут же отдернутый манипулятор Винга мех. – И себе на свои нужды заработаешь. Такому красивому, да еще и нулевому сикерлету и заплатить хорошо не жалко. Я ж не беспредельщик какой. Все по честному уговору. А это тебе только поможет. Мех сдавил лицевую забившегося Аэрвинга, заставляя его открыть рот, и влил вскрытый дентами маленький куб чего-то обжигающего и слишком сладкого. Ну почему он ещё не может летать?! Старскрим говорил, что скоро он тоже будет трансформироваться. Где же это – скоро? Уже семь дней прошло. Говорят, когда стресс, то трансформация может сработать быстрее, как системы в аварийном режиме, задействуя скрытые в каждом возможности и ресурсы! Сейчас бы она сработала! Но корпус отказывался подчиняться, процессорные мощности утекали, словно энергон из глубокой раны, логические построения, не завершаясь, обваливались. Аэрвинг попытался сфокусировать оптику на довольно улыбавшемся трансформере и вяло оттолкнуть его сунутый промеж ног манипулятор. – Ну что, полегчало, а, красивенький? Брыкаться и голосить-то ты сможешь, – поднялся мех, подхватывая на манипуляторы трёхцветный корпус. – Это я люблю.

***

Аэрвинг опаздывал, чего за ним никогда не замечалось. Старскрим думал, что застанет яркого сикерлета в нетерпеливом ожидании вышагивающим по площади перед центром воздушных сообщений, но от назначенного времени прошел почти брийм, а его так и не было. Коммлинк Винга молчал, и все попытки связаться с солетником пропадали впустую. Это могло означать только одно. С ним что-то случилось. Что-то очень и очень плохое… Старскрим ещё полностью не обработал возникшую в процессоре логическую цепочку, а его программы сами выполнили заработавшие приоритетные протоколы, трансформировав корпус и бросая его вперёд. Невозможно, чтобы кто-то добрался до него. Невозможно, чтобы кто-то посмел покуситься на чужого ведомого так нагло! Пусть они ещё не собрали полную боевую единицу и совсем еще спарки, но у трёхцветного истребителя есть ведущий – ведущий, который защитит и отомстит за все. Отомстит, сколько бы времени ни прошло, доберётся до каждого обидчика, каждого, кто нарушил негласные законы крылатых трансформеров! «Каждого, кто носит крылья. А если у него их нет?» – до конца сформировалась зародившаяся ещё в самом начале мысль. Активировавшаяся поисковая система и боевые протоколы погнали Старскрима на каком-то подпрограммном уровне, выбирая маршрут следования, минуя здание академии и сами учебные корпуса, к жилому кварталу. Почему же он не забрал его прямо из дома?! Целый блок прозрачного бронепласта открывал прекрасный обзор из одного отсека кварты на верхнем этаже и также делал доступным и само помещение… Дальнейшие события записались блоком памяти Старскрима как отдельные кадры холовидео. Безвольно свисающий с платформы желто-зеленый манипулятор. Запрокинутый шлем. Судорожными рывками двигающийся на платформе корпус с сорванным плоским стеклом кабины. Тускло мерцающая каким-то странным сиянием оптика. Под неестественным углом вывернутые, высоко поднятые ноги. Израненные, в подсохших потеках энергона губы… И что-то тёмное, громоздкое, расплывающееся нечеткими контурами перед сбоившими от напряжения оптосенсорами, склонившееся над его ведомым. Разорвать! Изрешетить! Разнести на куски! Внутренний монитор заволокло красной пеленой чистой ненависти и злобы, сквозь которую уже с трудом различались цвета брони и окружающего пространства. Система наведения зафиксировала цель… – Ты когда-нибудь был в Симфуре? – неуверенно активировал вокалайзер Старскрим, прочистив забитые мелкой оседавшей на пол крошкой воздухозаборники, опускаясь на колени рядом со своим Крылом и помогая ему выбраться из-под тяжёлого сереющего корпуса. – Нет… Кто меня туда повезёт? – полным помех вокалайзером сгенерировал трехцветный сикерлет, протягивая манипуляторы к серебристому. – Я. – Стар… – Прости меня, Винг! Я обещал тебя защищать и не сдержал данного тебе слова. Я не имею права… – Ты защитил, Старскрим. Ты защитил, – обхватив манипулятором шейный отдел Стара, Винг пытался устоять на непослушных ногах. – Шлаков кривопрошитый глотатель отработки слишком любил забавы. Я не разнулен…