Мой Спаситель

      Девушка склонила голову набок, отчего длинные золотистые волосы плавно упали с её плеча. Струящиеся, переливающиеся, они буквально сияли в свете горящего пламени, обвивая ноги, окутывая шею, согревая в вечернем зное, пришедшем вместе с яркой луной, возвышающейся высоко-высоко над головами. Рядом потрескивал костёр, вдалеке стрекотали сверчки, завывал свою песнь ветер, а внимание юной особы было приковано к сидящей напротив. К своей спасительнице.              Рыжие локоны, точно горящее пламя, подрагивали мелкими кудряшками, стоило девушке залиться тихим хохотом. Голубые глаза сверкали ярко, напоминая собой всю ту же луну, обитающую на ясном чистом небе. Улыбка на тонких губах озорна, весела, а истории, льющиеся из самого сердца, несколько глупы и безумны. Но она слушала: каждое слово, каждую нотку меняющейся интонации. Ведь у неё такой красивый голос.              Она рассказывала о своих похождениях: о бравых воинах, бесконечных просторах, пройдённых не за один год. Как рыжая, восседая на своём коне, встретилась с глазу на глаз с огромным медведем, а затем, оттягивая ворот туники, хвасталась толстым шрамом: почти заросшим, но ещё немного розоватым. И от этого у светловолосой сжималось сердце, душа наливалась волнением и тревогой, а изо рта вырвались вопросы: «Как ты?», «С тобой всё хорошо?», «Не болит?». А рыжая, махая рукой, лишь отвечала:              — Не болит. Теперь.              Девушка повидала на свете много всего интересного, и её собеседнице нравилось слушать, пусть то говорилось о прожорливых пиратах, пьяницах в каких-то тавернах, ворах, пытающихся выудить наживу у неё из-под носа. Она была блюстителем порядка, перенимая на себя жизнь некогда прославленного Робина Гуда. «Только вот до тюрьмы дело не дошло», — пожимала плечами рыжая, вызывая смех со стороны зеленоглазой.              Вместе со своим верным скакуном они прошли не одну сотню миль, повстречав как врагов, так и союзников. Услышав интересные истории и сказки, успев разочароваться и выловить небывалый куш, частично потерянный, но в основном потраченный на нужды: к примеру, на пищу голодным горожанинам, — она всё же пришла к конечной точке.              — А потом я нашла тебя, — упершись пухлой щекой о ладошку, сказала рыжая. Улыбнувшись, казалось бы, ещё шире, она уточнила: — Твою башню. Ты ведь… Ты ведь рада, что выбралась оттуда, Рап?              Рапунцель, уже хотевшая ответить или хотя бы коротко кивнуть, заметила, что та вздрогнула всем телом; с юга подул морозный ветерок, отчего сама бывшая пленница продрогла, казалось, до самых костей. Именно поэтому, глянув на землю и подцепив золотистую прядку босыми ногами, та сощурила свои огромные глаза.              Придвинувшись к спасительнице, девушка закинула той на шею петлю их собственных волос. Обвивая ими чуть ли не всю рыжую, она заметила на себе удивлённый взгляд, на который лишь мелко и смущённо улыбнулась: просто это было лучшее, что она смогла придумать в данный момент. А затем, придвинувшись и ухватившись за локоны вокруг шеи спутницы, чуть притянула ее к себе, коротко целуя в веснушчатую щёку.              — Спасибо, Мерида, — сказала Рапунцель, прильнув к той сбоку и уложив голову на плечо: так будет теплее.              Мерида мягко улыбнулась и зарылась носом в густых прядях, пряча тем самым покрасневшие щёки. И счастливый трепет разлился в груди у обеих путешественниц.