Гены

Стоило им только оказаться дома, Рик сию минуту направился с покупкой к сейфу. Морти он не рассказал, что это такое; так уже не раз бывало, и внук не расспрашивал. Да, иногда его снедало любопытство, а дед неизменно отвечал, что он будет знать обо всём, что его касается, но не больше — с этим вполне возможно смириться, однако сейчас Морти вовсе не заботил очередной секрет. Мальчик сел на табурет, растирая пальцами виски. Слишком много информации. Календарь показывал двадцать пятое число — уже не так долго осталось. Морти полагал, что это только игры его разума, ведь до того, как ему стала известна правда о регулярных инъекциях, он не замечал, чтобы к концу месяца его мозг так уставал усваивать информацию. Это стало отчётливо ощущаться недавно, и, если рассуждать объективно, несложно прийти к заключению, что это результат накручивания себя. Раз Морти, будто бы между делом, спросил Рика, изучая солярную классификацию наркотических веществ: — Люди и другие формы жизни — через какое-то время они ведь уже не могут контролировать объёмы потребления наркотиков? — Зависит от наркотика и формы жизни, — обтекаемо ответил дед. — А вот то, что мы колем мне, тоже разрабатывалось как наркотик? — «Кримезолгиз» и есть наркотик. Это… это, ы-ыэ, как раз к вопросу о специфике действия ширева. — И я тоже могу вдруг захотеть колоть себе больше и больше? — наконец задал мальчик вопрос, к которому осторожно подбирался. — Только если у тебя клинический пиздец с головой. Ил-ли если ты ёбнешься настолько, что решишь, будто от большей дозы или уколов сможешь пожирать ещё больше информации. — А это не так? — Части-ы-ыэ-чно. У нашего организма нет возможности безвредно «обесточивать» другие свои системы, чтобы направлять все выигранные этим ре… ре-ы-ыэ-сурсы в котелок. Поэтому ты не замечаешь, как первые два дня жрёшь за троих. А вообще, на хую ты теперь вертел предрасположенность от папки к пивному брюху. Так что… так что если не хочешь стать похожим на человека с десятиметровым червём в кишках, то не пробуй. Я м-могу не успе-ы-ыэ-ть тебя спасти, прежде чем твоя воспалённая медуза высосет из тебя всю жизнь, обретёт самосознание и покинет дряхлую, бескостную оболочку, заставив тебя вскрыть себе самому черепушку. Морти живо это себе вообразил, и мурашки пробежали по всему его телу. Когда Рик был в особо хорошем настроении, он мог расписать картину на любую тему в такой степени красочно, что внук потом просто не мог заснуть, причём вовсе не от восхищения ораторскими способностями деда. Благо этот разговор состоялся, когда Санчеза рубило от кальяна с эфемеранским концентратом. — Деда, иди сюда! — Морти даже не сразу заметил, что смотрит в монитор компьютера, где уже некоторое время мигает анимация входящего вызова. Рик появился из кухни, хрустя вафлей. Вторую он сунул внуку, одновременно спихивая его с табурета. На экране появилось лицо Рика-В2, на этот раз на нём не было скафандра. Санчез включил колонки и взял микрофон, в следующую секунду из динамиков раздался неприятный синтетический голос. — Итак, С-137, две новости: хорошая и плохая. Мне полностью похер на обе, так что выбирай, — начал водяной Рик с места в карьер. — Хорошую давай. — Пляши, ничтожный, ведь Всеведущий Океан тебе, ублюдку бесчестному, согласился помочь. — В чём подвох? — с набитым ртом подозрительно спросил Санчез. — Вот мы и плавно перешли к плохой для тебя новости, — неподвижная ротовая щель водяного чуть искривилась в подобии ухмылки. — Он хочет, чтобы ты прибыл сюда, извинился перед Ним и сам попросил о помощи. — А мне, ы-ыэ, его мутную водицу по своей выделительной системе не прогнать, а?! — Покайся, Рик, — издеваясь, патетически заявил двойник, и по его коже «потекли» красные переливы. — Океан мудр, он способен понять всё. — Да хуя с два он получит, а не моё по-ы-ыэ-каяние! — Санчез ударил по клавиатуре, и остатки вафли раскрошились в его кулаке. — Я себя в упор виноватым не вижу! — Где и проблема… — Деда, — прошептал ему на ухо внук, — разве проблема? Просто соври, что признаёшь вину. В первый раз, что ли? Санчез с жалостью посмотрел на него. — Думаешь, у этих кистепёрых жаброжопов всё так просто? — Он скривился, косясь на терпеливо ожидающего двойника. — Ты знаешь, Морти, почему эту чачу зовут «Всеведущий Океан»? Вообще, за неимением более чёткого понимания, Морти решил, что это какое-то обобщённое условное название, как «Джек» — у хэллоуинской тыквы, но, судя по кислому выражению лица деда, выходило, что дела обстоят куда сложнее. — Он знает всё о том, что находится в его владениях, — пояснил водяной. — Я не преувеличу, сказав, что для вашей беды это девяностодевятипроцентное решение. Едва ли кто-то из Риков может наверняка знать, какими свойствами обладает этот гибрид, а Он, проникнув в самые глубины его организма, дойдя до самого генетического кода, расскажет о нём всё. «Всеведущие» существуют в единичном экземпляре, их всего пятеро, и находятся они под охраной Галактической Федерации и Панпространственной Организации по Защите Реликтов. — Нифига себе! — не сдержался Морти; ему было достаточно только попытаться представить масштабы уникальности невероятных существ, чтобы голова пошла кругом. — И ты хотел его продать?.. — Ну было дело! Ну и что? — раздосадовано рявкнул на внука Рик. — Он может говорить, что ему угодно, он может наебать любой детектор лжи, но Океан всё равно поймёт, что С-137 по большому счёту насрать. В этом вся и загвоздка, парень. — Деда Рик, — неуверенно произнёс Морти, ловя себя на каком-то неясном чувстве, которому сложно было с ходу дать определённое название, — а это… это не слишком?.. — Ну и что мне теперь, поплакать об этом? Обо всех сверхпринципиальных дохуяморалистах, котор-ы-ы-е не додумались сделать это до меня? И ты туда же, к ним, Морти?! Внук мгновенно захлопнул рот и вжал голову в плечи. Разгневанный Рик хотел сказать ему ещё что-то, но его отвлёк двойник. — Дохлый номер, — резюмировал он. — Тогда думай, где тебе в сжатые сроки найти невротъебенного генетика. Удачи, С-137. Тебе — самое оно. Окно диалога закрылось. — Говнарь, — буркнул Рик. Морти было неловко подавать голос в такой момент, но молчать он тоже не мог, ведь планы рушились и нужно вот прямо сейчас один за другим генерировать резервные варианты. — Чисто теоретически — такой генетик может быть в этом твоём… Совете Риков? — Да откуда мне знать! — вновь взорвался Санчез; он ещё не успел толком успокоиться, но невероятным усилием воли всё же заставил себя собраться: — Морти… ы-ы-ыэ! Слушай сюда, Морти. Слушай и уяс-уясняй: я им задолжал. Я им так пиздецки задолжал, что мне, кроме вступления в их секту, ещё год придётся отсасывать каждому, а они будут ржать и с удовольствием, ы-ыэ, кончать на меня. Нет! Мы не будем обращаться к Совету — просто заруби себе это на носу. Они даже относительно не относятся к нашей последней надежде. — Они… они все такие? — Все. Стайные суки с патологиче-ы-ыэ-ской корпоративной этикой головного мозга. — Ладно. Так. А может, нам просто обратиться к другому Всеведущему? — восстанавливая по фразам диалог с Риком-В2, предложил Морти. — А мож-жет, Всеведущие начнут принимать активное участие в расследовании величайших галактических преступлений? — раздражённо передразнил его дед. — Н-ну… — А хуй там был! А зн… зна-ыэ-э-шь почему? Потому что им насрать, Морти! Эти чванливые, себялюбивые уёбки всё своё бесконечное существование проводят в рассуждениях о том, какие же они пизд-ы-ы-атые, самодостаточные и всезнающие. Все остальные существа для них — ущербные и жалкие, не стоящие и минуты их… их ох-хуенности. Вот ведь хуевертища! Если… если ты придёшь к таким за помощью, Морти, то уйдёшь нескоро и с именем, обосранным на несколько сотен лет вперёд! Рик резко замолк, переводя дух, и сделал несколько больших глотков из фляжки. Но, помаленьку остывая через некоторое время, он продолжил куда спокойнее: — Океан из них самый коммуникативный. Он единственный, кто позволил «низшей» жизни сосуществовать с ним. Тот же заносчивый еблан, только ментально дрочащий на продвинутость своих взглядов. А может, и не ментально… Я так и не разобрался, как они дрочат. — Ну… и что теперь нам делать? — опасливо, а потому тихо-тихо спросил Морти. — Как ни прискорбно, рыбий хер предложил нам наилучший вариант, — сухо отозвался Рик и развернулся на табурете к компьютеру. — Деда… — позвал Морти, разбирая нетронутую вафлю на пластинки. — Насчёт «заруби на носу»… — Чего тебе ещё? — Рик оторвался от экрана и недовольно посмотрел на внука. Тот похлопал большими глазами и вдруг рассмеялся, роняя лицо в ладони. — Бли-ин, я мысль потерял! Дед молча вернулся к изучению контактов, и через некоторое время только Морти поднял голову, потирая глаза рукой. Он уже не спрашивал ни о чём, просто молча смотрел в лысеющий затылок и бессознательно кромсал в пальцах остатки вафли. — О-о нет, ох ты ж в рот мне ноги… Как я про этих-то забыл! — в какой-то момент вдруг нарушило тишину восклицание Рика. — Ты нашёл? — встрепенулся внук. — Вроде того. Джерри. Что за сучий потрох! Даже… д-ы-ы-аже когда он почти сдох — от него одни проблемы! Если бы не он, вернее, если бы не ты и не то, что всё ещё он твой папка, я бы в никогда жизни до такого не дошёл. Зачем я вообще этим занимаюсь, Морти? Мы… мы можем нахер свалить из этого измерения, и никто… — Но ведь это «никогда в жизни» не такое «никогда в жизни», как с Советом Риков? — И в кого ты такой мягкосердечный? Это вообще лечится? Я найду в тебе этот ген и вырежу нахер, — проворчал Рик, на что внук загадочно улыбнулся, разводя руками. — Не такое, — всё-таки признал Санчез. — Но тот ещё пиздец. — Страшное место? — оживился Морти. — Ха! Ещё бы! Ты знаешь, Морти, если бы… если бы Бог существовал, он назвал бы это место одним из самых богомерзких, Морти, а так об этом тебе говорю я. Это место — ошибка Вселенной и её позор. Кв… ы-ыэ!.. квинтэссенция самого противоестественного и безумного! Мальчику даже сделалось жутко. Это что за место такое, которое заставляет его дедушку, твердящего, что ничего нельзя судить по себе, бросаться подобными словами? — Ты возьмёшь меня туда? — он спросил с замиранием сердца — слишком свежи были воспоминания о чужих голосах в голове, — однако же, несмотря на это, он всеми силами старался показать Рику своё бесстрашие. Санчез, делая глоток из фляги, оценивающе оглядел внука. — Ты можешь об этом пожалеть. — Не пожалею! — упрямо возразил Морти. — Ну смотри, — Рик хмыкнул, — ловлю на слове, партнёр. Он достал портальную пушку, подходя к стене гаража, но, прежде чем нажать на кнопку, исподтишка глянул на Морти. Внук расхорохорился в предвкушении невиданного, его побледневшее лицо выражало крайнюю сосредоточенность. Санчез призадумался над чем-то и вздохнул. — Ладно. — Он за плечо повернул Морти к себе. — Давай-ка для начала короткий брифинг. Не хотел ломать кайф первооткрывателя, но лучше так. Особенность измерения G'3 в том, что Морти и Рик там… Рик — как Рик, ну, а Морти, знаешь, эти обычные Морти — визгливые рукоблудящие ссыкухи… В общем, Рик работал над одним аппаратом, но налажал, и с тех пор они… поменялись местами. — Как в фильмах, где люди обмениваются сознаниями? — Что за чушь, Морт-Морти? Насмотрелся всякого второсортного дерьма, наука так не работает! Ну да ладно. То, что ты там уви-ы-ыэ-дишь — почище всяких фильмов, — Рик зловеще выпучил глаза, нависая над внуком. — Они обменялись всем, кроме… кроме самосозн-ы-ыэ-ания: чертами характера, привычками, возможностями интеллекта, личностями, чёрт возьми! Эта хуе-хуевертина расслоила само понятие личности! — Рик помолчал и вдруг весь передёрнулся. — Что может быть хуже Морти с личностью Рика? — А что в этом плохого? — честно не понял внук. — Сейчас и увидишь. Они шагнули в распахнувшийся портал, и Морти увидел… свой гараж. Удивление было мимолётным, потому что следом сознание начало подмечать детали. Да, это то же помещение, и та же улица под тем же привычным солнечным светом раскинулась за поднятой дверью, однако дальше начинались различия. Во-первых, Морти хорошо знал расположение шкафов и полок в своём гараже, знал названия коробок и их содержимое, и даже, бывало, Рик не мог так быстро сообразить, где искать какую-то деталь. В помещении царил такой же, понятный только его властителю хаос, но верстак явно не был приспособлен под двоих, рядом со столом висело полотно интерактивной доски, и вообще все стены были задействованы по максимуму полками, магнитными досками, исписанными разноцветными маркерами. Сколь бы ни казалась велика эта поверхностная схожесть, но всё вокруг было совсем чужим. Морти посмотрел на два ноутбука, померкших экранами, на — удивительно — книги, вповалку лежащие раскрытыми и закрытыми, и вдруг его взгляд наткнулся на раскрытый блокнот. Не тратя времени на моральные терзания, он шагнул к столу и с интересом всмотрелся в схематичные рисунки, окружённые приписками неровного знакомого почерка. — Эй, хозяева, к в-ы-ыэ-ам гости! — гаркнул Рик. — Съебитесь из сумрака, нелюди. — Что за гости такие дохера остроумные? — послышался ответный крик из недр дома, и через некоторое время в дверях показался мрачный Морти, затягивающий узел на запахнутом халате. — Рик… Сложно было не догадаться. — Из измерения С-137, ошибка ты, ы-ыэ, Вселенной. — Си-сто... — Удивительно, но лицо двойника просветлело. — ошибка Вселенной? — он хмыкнул, сощурившись. — Не переоценивай моего Рика, он был такой же, как и вы все. Ещё один эгоцентричный кусок дерьма, который считал, что может без последствий делать всё, что захочется. — Почему ты так говоришь? — не сдержался Морти, которого натурально коробило, когда о его Рике отзывались оскорбительно. — Они не плохие. Ну, точно не все. — «Не все»? Серьёзно? — Морти G'3 подбоченился и скептически изогнул бровь. — Ты уверен, мистер Умные Штанишки, что ты о тех Риках, которые считаются нашими дедами? Не о том актёре, который на благотворительность раздаёт свои гитары, и не о короле Англии? Все Рики Санчезы — самолюбивые, гребущие под себя ублюдки, и это подтвердит любой, кто с ними знаком. Рик презрительно фыркнул на это высказывание, а его Морти поджал губы, потупив взгляд. Он чувствовал даже не обиду, а скорее вину. Вину за то, что не мог достойно постоять за своего деда.  — Ты… ты… ты изучаешь те-теломеры хромосом? — Пытаясь разрядить накаляющуюся обстановку, он выдавил из себя улыбку и кивнул в сторону стола с ноутбуками. — А ты в этом смыслишь? — со снисходительной улыбкой спросил G'3. — А ты считаешь, ты один такой невпиздохуи-ы-ыэ-ческий гений среди Морти? — не без чувства собственного превосходства съязвил в ответ Рик. — О, вот оно что, — Морти изменился в лице, разом теряя свою прежнюю надменность, — тогда добро пожаловать в клуб, — и протянул руку двойнику. Тот заколебался, глянул на неё, потом на своего Рика с немым вопросом. Санчез демонстративно поворотил нос, сардонически усмехаясь, и внук на рукопожатие так и не ответил. Морти G'3 бегло обвёл гостей тяжёлым взглядом, но, пряча кисть в карман, снова благодушно улыбнулся. — Ну да, следовало ожидать. Гениальных Морти можно сосчитать по пальцам, а самоценных из них, которые понимают, что им нет нужды так жалко зависеть от своего Рика, и вовсе единицы. — Пьющий медведь — г-ы-ыэ-оре в семье, зазнавшийся Морти — пизда в измерении, — Рик со вздохом закатил глаза. — Это противоестественно. — Да как тебе угодно, — отмахнулся от него G'3. — Просто имей в виду, друг, — снова обратился он к Морти, — что бывает и так. А говоря по делу, да, я исследую теломеры. Хочу узнать, действительно ли их сокращение напрямую связано со старением организма. — Кхем-кхем, девушку бы себе лучше нашёл, Джимми Не-ы-ыэ-йтрон, кхем-кхем, — изобразил Рик приступ кашля. — Какие девушки, Рик? — Морти одёрнул халат и любовно посмотрел на Санчеза. — В моих руках возможность навсегда остановить процесс старения на генетическом уровне и управлять им так, как мне захочется, а не замораживать, как делаете вы. И это только начало. Уже сейчас я — Морти, обладающий всеми знаниями Рика Санчеза, его гением. Вы можете только грызть локти, воображая, чего я достигну через десять, через двадцать лет! — Если не скопытишься от алкоголизма раньше нас, — заметил Рик. — Ты уже выглядишь, как я. Хер-рово то есть. И что бы ты там ни чесал про независимость М-ы-ыэ-орти от Риков, ты всё ещё зависишь — ты в-ы-ыэ-едь пытаешься нас уделать. — Конечно пытаюсь, — процедил Морти. — Я хочу доказать вам, тщеславным ублюдкам, что мы, Морти — больше, чем просто живой щит. Вы ещё увидите, что мы лучше вас. Мы человечнее, вот почему гениальному Морти Смиту никогда не стать Риком Санчезом. — «Мы»? Парень, ы-ыэ, да кого ты пытаешься наебать? — наигранно расхохотался Рик. — В тебе при гении Рика — сомнительном, если он умудрился так лохануться, — столько же и нашего дерьма: тщеславия, эгоизма, лицемерия наконец! Посмотри на этого парня — маленький, чистый и наивный, — он обеими руками показал на своего внука, — вот он, Морти Смит. А теперь посмотри на себя: ты — это коктейль криворукого бармена, который в один шейкер залил доктора Джекилла с мистером Хайдом и неравномерно взболтал. Ты правда думаешь, что кто-то поверит, что ты Шримпли Пиплз от Морти — это же уморительно! Повисла тишина. Морти С-137 переводил взгляд со своего деда на своего двойника. Или он чего-то очень сильно не понимал, или что-то пошло совсем не так. Они же вроде пришли просить помощи? Он бы не удивился, узнай, что это специфика общения в данном измерении, но что-то подсказывало ему, что это далеко от правды. G'3 сжимал в карманах халата кулаки, под кожей на худощавом, нездорово-землистом лице ходили желваки. — Знаешь, Морти, я не в курсе, откуда взялась твоя одарённость, да это и не моё дело, — негромко начал он, — просто будь готов, ведь, что бы ты ни делал, они будут ждать, потирая руки, когда ты облажаешься. Потому что ты не такой, как другие Морти. Потому что твои «Морти-волны» больше не пригодны для маскировки «Рико-волн». Потому что ты станешь их конкурентом, а Рики этого не любят. — Что… что у тебя за шум, ты в пор-ы-ыэ-адке? Дверь приоткрылась, и из-за неё показался Рик. И одного только взгляда на него Морти было достаточно, чтобы понять: этот Рик… другой. Не такой, как водяной Рик или его собственный. И дело было совсем не в этой непривычной одежде. Только сейчас Морти подумал, что в огромном множестве Риков и Морти они не всегда могут иметь какие-то принципиальные отличия, по которым можно определить их измерение, но вот этих двоих сложно будет спутать с кем-то ещё. — Сгинь! — зыркнул на деда Морти G'3. — Сто-о-оять! — без труда заглушил его голос Рик С-137. И хотя G'3 явно собирался послушно ретироваться, но он резво метнулся вперёд, притянул к себе его за плечо и пропел: — Здр-ы-ыэ-авствуй, позор моего имени. — Снова, да? — в голосе Рика G'3 прозвучало какое-то тоскливое смирение, он отвернул лицо, глядя куда-то в пол и по-детски пытаясь отгородиться ладонью. — Думаешь, в первый раз сл… сл... ы-ыэ!.. слышу? — Да его и без тебя уже затрахали Рики из Совета, снаффа в жизни не хватает? — мальчик язвительно усмехнулся поджатыми губами. — Ещё немного о терпимости и тактичности этих мудаков, Морти. Они и собрата сожрут, если он уже не такой крутой. — Разъеби меня континуум, — вдруг изрёк Санчез, округлив глаза. Он оттянул высокий воротник водолазки, в которую был одет безучастно молчащий двойник, на что тот, опуская веки, только прерывисто вздохнул. — Руки убери, не твоё! — вдруг несдержанно воскликнул Морти и изо всех сил гневно дёрнул деда на себя, но Санчез уже его отпустил, хохоча от какого-то злорадного восторга. Рик G'3 же чуть не свалил с ног своего внука, тот отпихнул его с невымещенной злобой. — И это ему… ы-ыэ!.. ему Совет оставил? — Рик C-137 стиснул свою шею пальцами, не скрывая торжества. — Вчер-ра заглядывали, а? А я думаю, чего он так вздрагивает? На нём вообще жив-ы-ыэ-ое место есть? На этих словах двойник резко прекратил растирать предплечье, за которое его держал внук. — М-морти, ы-ыэ, не виноват, — вступился он, но, только столкнулся взглядом с Санчезом, потупился. — Это… это я. Это из-за меня. — Из-за тебя он стал фриком? Не м-ы-ыэ-ожет быть! Ведь это же он лоханулся с чудо-машиной, ха? — Но… он же твой дедушка, — пробормотал Морти C-137. — Он же тебя растил, за что ты… — Он? — G'3 повёл плечом, порывисто выпуская воздух через нос. — Он меня не растил. Меня растила мать, которая с какого-то возраста молча стала отдавать меня ему в его «приключения» и не возражала, не защищала. А знаешь, сколько раз к этому времени я мог сдохнуть? А ему было плевать, он меня использовал, как одноразовую зажигалку. — А где сейчас твоя семья? — Они... уехали. Теперь здесь живу я. И он. Но знаешь, — Морти вдруг вполне нормально улыбнулся и взял руку стоящего за его спиной Рика в свою, — я ему благодарен. Теперь я понимаю гораздо больше, яснее представляю ситуацию с Риками и Морти. И он признал, как провинился. — Аг-ы-ыэ-а, расскажи мне о том, как ты чувствуешь см-смирение и прощение. Калеча его. Обычное дело, любой Морти практикует на досуге... — Ты можешь думать и говорить что угодно, Рик. Не понимаю, почему должен оправдываться. Как Господь завещал нам, возлюби ближнего своего, — Морти сощурился. — Может, сам тоже наконец попробуешь, а то вон, уже на чужих Риков бросаешься? Им вот нравится «возлюбить», а ты почему отказываешься? Чем ты от них отличаешься? — Пошёл-ка ты на хер, больной ублюдок. Оба вы больные! — Сочту за приглашение и, пожалуй, откажусь: у меня есть свой Рик. Но я польщён, — добродушная улыбка Морти G'3 стала похожа на змеиную. — А теперь проваливай отсюда. Насмотрелся на цирковую мартышку — и хватит. А ты, друг, учись заботиться о себе сам, — он устало посмотрел на двойника, — нас мало, а работы у нас много. Ты видел достаточно, надеюсь, тебе будет о чём подумать. — Как он переживёт это? — прошептал Морти, всё ещё видя перед глазами это худощавое серое лицо. — Тебя не одного мучает этот вопрос. Рик выглядел после случившейся сцены на удивление бодрым и жизнерадостным. То, что они только что были взашей выгнаны из чужого измерения и с визгом лопнул ещё один трос, который удерживал их от падения в свирепую морскую пучину, откуда любвеобильно манил щупальцем гибрид, кажется, Санчеза вовсе не тревожило. — Ты видел его Рика? Какой от него толк? Он совсем один… Его никто не защитит. — С ним морально те, кто планирует поднять на нём бабла, — «утешил» дед, плюхнувшись на кресло и развернув перед собой чертёж, который достал из халата. — Так что даже он не бесполезен в этом мире. — Как это? — не понял Морти. — Тысячи Риков делали ставки на то, как долго он протянет. Нас большинство, кто считает, что он не переживёт подростковый период. — Что? — встрепенулся мальчик. — Почему?! — Подростки — сумасшедшие и неконтролируемые существа, Морти, — лениво протянул Рик и полез в недра стола. — Вы вошли в возраст, когда гормоны снесут вам башню и оттуда полезут все-е-ы-ыэ, гх, ваши тараканы. И вы, все Морти вместе взятые, даже не подозреваете, что за тараканы в головах ваших дедов и, тем более, как с ними управляться. — Но мы можем помочь ему, и этого не случится. — Божья срань, Морти, почему это вообще тебя ебёт? — возмутился дед, широко взмахнув руками, чтобы выразить всю степень своего недоумения. Мимо его лица в этот самый момент просвистел провод, вылетевший из зажатого в пальцах аппарата, похожего на штрих-кодер. Рик выругался на нерадивую технику. — Морти, будь добр, подними. И слушай, ты только сегодня сам предлагал мне нашпиговать человека имплантами, как пиньяту ёбаными конфетами! С чего этот приступ морализаторства? Спасибо. — Но, деда, это же Морти, — взмолился внук, держась за его рукав. — Абсолютно такой же, как я, гениальный Морти! — Не тупи, пёс! Как я мог вырастить тебя таким внуш-ы-ыэ-аемым идиотом? — Рик досадливо поморщился, выдёргивая руку. – Так, теперь тихо! Зелёная лазерная полоса «упала» на расстеленный по столу лист чертёжной бумаги и поползла по нему вверх. Закончив с этим, Рик отложил аппарат, тот самый провод от которого тянулся компьютеру, и уставился в монитор, внимательно изучая полученный скан. Всё это время Морти молча смотрел на него, пытаясь как-то уложить в голове произошедшее. Но мысли не поддавались, путались и выводили из себя до мельтешащих перед глазами мушек. — Я уже совсем ничего не понимаю, — простонал он бессильно. Санчез остался удовлетворён результатами и потому смилостивился, он повернулся к внуку, чтобы объяснить на пальцах. — Это Рик, который не хочет признавать себя Риком. Вот только природе глубоко поебать на наши желания — она, ы-ыэ, всегда возьмёт своё. И — барабанная дробь — как раз в этом вся суть переходного возраста. С нами или без нас — он свихнётся, потому что сам отрицает свою сущность, которая пытается взять верх. Морти, ты что? Ты сомневаешься во мне? Я Рик, и я как никто другой чую: от него смердит Санчезом. Ж-ы-ыэ-опное чутьё. Это волк, который пытается себя убедить в том, что он — овца. Но кого, по-твоему, он будет жрать, когда припрёт нужда? — Ну… — Да хуй его знает, в этом и весь пиздец! Отк-откуда нам знать, как свернутся его мозги? Вдруг он решит, что пора жрать волков? И такую логическую цепочку может простроить больной разум. Морти, он опасен даже для своего Рика — ты видел, что он с ним сделал? А я сделал ошибку, позн-ы-ыэ-акомив вас. Я не думал, что ты окажешься настолько неподготовленным к встрече с двойниками и критической их оценке. Просто прими, что природа сама устраняет свои ошибки, и забудь о нём. Морти молча вышел из гаража. Внутри тихо колыхалось такое несвойственное ему раздражение. На раннее пробуждение после недолгого сна наслаивался голод и неприятное ощущение в черепной коробке, как будто бы мозг разбух и плотно тёрся о сухую, шершавую поверхность кости. Только мальчик потянулся к дверце холодильника, как его надежды перекусить отошли на второй план: раздался вскрик и звон стекла. Он увидел, как по полу из-за тумбы покатилась, разливая багровую лужу, бутылка вина. Из-за этой же тумбы вдруг появилась Бет и, стряхнув первую оторопь, бросилась к сыну, даже не обращая внимания на то, что на белых монках оседают брызги вина. — Морти, хороший мой, это ты! — громко прошептала она, прижимая мальчика к себе. — Где папа? Где он?! От матери пахло алкоголем. Морти аккуратно вывернулся из объятий и посмотрел на яркую тройную царапину, проходящую через её щёку. — Что случилось? Что с твоим лицом? Нетрезво блестящие глаза наполнились отчаянием и слезами. — Саммер! Саммер… она… там… я… — бестолково забормотала женщина и зажала рот ладонью, сотрясаясь всем телом. Отчётливо стало понятно, что пора возвращаться от абстрактных проблем других измерений назад, в своё родное, где дерьмо набирает всё новые обороты. Морти схватил рыдающую Бет и потянул её в гараж. — Тихо! Тише, пожалуйста, — сдавленно умоляла она, в ужасе глядя в сторону лестницы. Морти закрыл за собой дверь на всякий случай на замок, а Бет, только увидев отца, закричала: — Почему дверь в вашу лабораторию всегда закрыта?! Рик, не отрываясь от компьютера, спокойно парировал: — На-наверное, потому что она наша. — Ещё раз, — прежде чем мать успела что-то ответить, обратился к ней Морти, — что с твоим лицом? И с Саммер? — Она… она… она… — Вашу ж мать, от вас только и тре-ы-ыэ-бовалось, что прижать жопы и делать… делать… делать участливое выражение лица, пока мы всё разруливаем! — В чувствах Рик с размаху захлопнул крышку ноутбука. — Ну, говори нормально! Давясь рыданиями, Бет рассказала, что обратно на работу уже не поехала. Они с Саммер забились в самое удалённое от ванной место в доме — на кухню, где в гнетущем нетерпении дожидались Рика и Морти. Саммер не раз порывалась уйти, но мать почти слёзно умоляла её остаться, всё тыча пальцем в бластер, который Рик, бросив: «Присматривайте за детским садом», — оставил им. Дочь ругалась, что нельзя быть такой безвольной тряпкой и забивать на инстинкт самосохранения только потому, что так захотелось Рику. Не выдержала Саммер, когда дрожащие руки матери потянулись за бутылкой. «Удачно запечь себе мозги», — бросила она и вышла из кухни. Бет было страшно оставаться одной, но куда страшнее ей стало, когда она поняла, что в звенящей тишине дома так и не услышала звука открывающейся или закрывающейся двери. Поколебавшись некоторое время, она всё же заставила себя покинуть убежище, но даже бластер в неверных руках не придал ей достаточно уверенности, чтобы, окликая дочь, повысить голос. Бет надеялась, что та передумала и сидит теперь в гостиной или в столовой, но обе комнаты были пусты, а в прихожей висела любимая ветровка Саммер, руша новый виток надежд матери на то, что она вопреки обыкновению просто очень тихо прикрыла за собой дверь. Со второго этажа доносился шум. Бет вся похолодела, но, услышав вдруг оттуда голос дочери, смогла взять себя в руки, сжала зубы и начала подниматься. Наконец перед её взором предстала Саммер, отчаянно дёргающая и колотящая дверь в ванную. — Что… что ты делаешь? — не нашла Элизабет лучшего вопроса. — Телефон, — прорычала та, гневно хлопнув ладонью по двери. — Телефон! — Что там делает твой телефон? — опешила мать. — Хрен знает, он там. Там! Слышишь? Звонит! Бет ничего не слышала, даже вибрации. — Ты просто перенервничала, — мягко сказала она дочери, осторожно, шажок за шажком приближаясь к ней. — Пойдём обратно, выпьем успокоительного. Всё будет хорошо. Саммер гневно отпихнула протянутую к ней руку и с новыми силами бросилась на дверь, твердя, что достанет его. Бет начала злиться, причём даже не на грубую дочь, а на себя. — Так, всё. Ты была права, нам надо отсюда уходить. Из дома. Пока не стало ещё хуже. Идём, Саммер, пожалуйста, идём! — Она положила на тумбу бластер и, пытаясь оттянуть дочь от ванной, уже двумя руками крепко ухватила её за плечи. Внезапно девушка словно осатанела. Она развернулась и с рёвом бросилась на мать. Сильный толчок — Бет стукнулась о стену и едва успела отскочить от нацеленного в живот удара. Саммер что-то гневно и неразборчиво хрипела, наступая и дико размахивая руками. Бет холодом прошибло при виде её совершенно безумного выражения лица. — Саммер… Саммер, это же я — мама, — залепетала она, протягивая к ней руки, но слова бессмысленно повисли в воздухе. Саммер цепко схватила её запястье и замахнулась другой рукой. На этот раз закричала Элизабет: ногти дочери рассекли её щёку, а пальцы вырвали клок волос. В ужасе женщина, что было сил, оттолкнула её и рванула вниз. Вот только абсолютно все двери на улицу были закрыты, а ключ в замке не проворачивался, та же ситуация сложилась и с дверью в гараж. Рыдая от ужаса, Бет забилась между столом и кухонной тумбой, где её вскоре и нашёл Морти. — Гребаная семейка дегенер-ы-ыэ-атов! — высказался Рик, когда дочь закончила свой рассказ. — А вы что думали? Дом, вашу мать, под карантином! Спасибо, что окна выбивать не додумалась. Хм, надо что-то придумать и на ы-ыэ-этот случай… — Что с Саммер? Что нам теперь делать? — Стиснув в кулаках лацканы халата, затрясла его Бет. — Наследие Ктулху, — пояснил Санчез, — эта дрянь своим зовом может гипнотизировать тысячи людей. Наш мелкий суч-ы-ыэ-оныш понял, что пахнет жареным, и моб-моб-мобилизовал ресурсы. Морти, тащи эту штуку… Да отпусти же ты, Бет! — Он сжал пальцами переносицу, пытаясь сконцентрироваться на мысли. — Ну… штуку! Следуя оперативно простроенной в голове логической цепочке, Морти полез на стеллаж за одной из коробок. Он достал из неё две серебристые ленты с застёжками на концах и протянул одну только-только подоспевшему деду, но Рик забрал и вторую. — А я?.. — растерялся Морти. — Мы не вместе? — Не вместе. — Рик опоясал одной свой лоб. — За ней нужно присматривать. — Он кивнул на Бет, которая раскачивалась на табурете, уткнувшись в его халат. — Сейчас пойдёте на улицу, будешь… буд-ы-ыэ-ешь отпаивать её успокоительным. Главное, чтоб он и ей мозги не успе-ы-ыэ-л сквасить. А это, — он показал вторую ленту, — мне нужно, чтобы вывести оттуда Саммер.   — Хорошо, останусь с ней, — коротко кивнул Морти, — но здесь. Я не пойду на улицу. Что если тебе понадобится помощь, а я даже не услышу? Глядя на внука, Рик склонил голову и хмыкнул. На втором этаже стояла тишина. Когда Рик увидел Саммер, та сидела, скукожившись, у двери в осколках лампы и зеркала, стоявших не так давно на тумбе, и обломках пары стульев. К счастью, она не сообразила, как снять бластер с предохранителя, потому только сбила ему рукоять — створка и без того натерпелась, но, так как открывалась вовнутрь, а изнутри её подпирало силовое поле, всё же устояла. Рик подходил медленно и тихо, стараясь, чтобы ни одна половица не скрипнула. Глаза девушки смотрели в его сторону, но были абсолютно «стеклянными». Между ними осталось меньше метра, Санчез только теперь рассмотрел на двери кровоподтёки от разбитых кулаков и следы от содранных ногтей, а Саммер наконец вышла из кататонического ступора и зло, но бессильно ощерилась. — Телефон? — негромко, доверительно спросил Рик. — Телефон. — Могу помочь. Взгляд, направленный на него, обрёл своего рода осмысленность, Рик счёл за это согласие и показал ей ленту. — Сейчас я надену это на тебя, и мы сможем войти — возьм-ы-ыэ-ёшь свой телефон. Не получив ответа, он подчёркнуто медленно опустился перед Саммер на корточки и, держа ленту в руках, потянулся к её голове. Затуманенные глаза следили за каждым его движением, и в самый последний момент, может быть, из-за того, что гибрид почувствовал, как излучение аппарата подавляет воздействие гипноза, Саммер рявкнула и, стиснув в кулаке крупный осколок, рванулась на Рика. Но и тело девушки, и ментальное воздействие гибрида ослабели, так что хорошей атака не вышла — Санчез коротким рывком перехватил запястье, ударил им о дверь, выбивая осколок, и вывернул руку. Придавливая коленом обездвиженную внучку, он застегнул ленту на её затылке. — Какого… Какого вообще… А-а-ай… — застонала она меньше чем через минуту, и Рик тут же отстранился. Внезапно раздался пронзительный крик, от которого кровь Санчеза застыла в жилах. Крик Морти. Рик рванулся к двери, хватая с полу бластер, но «глушилка» автоматически увеличила мощность, и в голове просветлело. Он всё ещё слышал рыдания за дверью и крики боли, и мольбы не оставлять одного, но теперь осознавал, что тварь, в отчаянии собрав последние силы, переметнулась на его сознание. Она, очевидно, могла пока воздействовать только на одного человека, потому что Саммер, осматривая свои увечья и ругаясь, явно ничего не слышала. — Деда Рик, что ещё за херня?! — бессильно заныла девушка, прижав к изрезанной осколками майке кровоточащую руку. — Ты почти пошла по стопам папки. Букв-ы-ыэ-ально, — отозвался Санчез. — Поднимай задницу, пойдём тебя в порядок приводить.