Я сдаюсь!

      Уже прошло больше трех месяцев с того дня, как я начал познавать жизнь за гранью дозволенного. Я познаю новые горизонты удовольствия и, кажись, все больше увязаю в этом. Я Юкихиса Мацуда, уникальный дирижер с тонким слухом и внутренним обаянием. Когда-нибудь я стану по-настоящему всемирно известным и мою музыку услышат миллионы и даже миллиарды моих поклонников. Нет, лучше поклонниц. Да, восторженные женские речи более звучны и так мелодично даруют мне душевное спокойствие, хвалят меня и любят такого, какой я есть. И все же, несмотря на всю мою уникальность, до сих пор не могу поверить в одну немаловажную вещь. Почему мой интерес к одному единственному человеку настолько велик? Нет, он стал даже больше прежнего. Я не знаю, как с этим совладать.       Юный концертмейстер Нориюки Такахаси привлек мое внимание с первого своего появления. Он увлек своей божественной игрой, а после отвоевал меня своей любовью и развратным телом. Да, именно так! Развратный, упертый, откровенный, а ещё очень талантливый. В некотором смысле, идеальная кандидатура для такого же талантливого человека, как я. Есть в этой замечательной истории только одно НО! - Такахаси парень. Я вообще никогда не интересовался мужчинами, даже в мыслях такого не допускал, но этот искусный соблазнитель очаровал меня своими глазами, а после и телом. Я всегда чувствовал его интерес ко мне и всегда знал о его ориентации, и в одну прекрасную ночь он вынудил меня перейти за грань. Нет, виноват не только он, я тоже виновник произошедшего. Я поддался искушению и расплачиваюсь за это. И вот, на протяжении этих трех месяцев, не считая репетиций с оркестром, мы встречаемся, общаемся, вместе перекусываем в нашем местом кафетерии или в рядом расположенном кафе, а после всего обычно или расходимся или направляемся ко мне домой. Сложно отказать тому, кто смотрит на тебя таким пылким взглядом. Не скажу, что я против наших отношений, даже скорее наоборот, они начинают мне нравиться, и это маленько настораживает. Я начинаю привыкать к такому образу жизни. Когда в последний раз я флиртовал с женщиной? Если не брать в расчет торжественные мероприятия, званые ужины и прочие сборища музыкальных деятелей искусства, то последний раз был как раз-таки три месяца назад. В моем оркестре появилась любопытная особа. Красивая виолончелистка со стройной и красивой фигурой. Её большие карие глаза завораживают и уносят меня в мир мечтаний. -Мацуда-сан, – снова я слышу знакомый голос позади и, оборачиваясь, встречаюсь с не менее выразительными глазами Такахаси.       Репетиция закончена и все начинают потихоньку расходиться. Именно в это время, этот невероятно талантливый скрипач, как обычно, делает шаг навстречу ко мне и задает почти всегда один и тот же вопрос. –Мацуда-сан, вы свободны сегодня? - Я понимаю, ему хочется проводить со мной больше времени, но если говорить честно, то за последние дни я старался от него отдалиться. Я ещё толком в себе не разобрался, да и бросаться в омут с головой не по мне, а я практически так и поступил, позволив ему и дальше властвовать над собой. – Мы могли бы сходить выпить немного или пойти в кино, давно ведь не выбирались никуда вместе. -Я рад твоему предложению, но сегодня никак не выйдет, надо подготовиться к скорому концерту, да и тебе тоже стоит взять с меня пример. – Его игра не стала хуже, но я чувствую в ней нотки неуверенности, и это меня беспокоит не меньше, чем все остальное, происходящее между нами. – Тебе, наверное, стоит отдохнуть, ты слишком стараешься скрыть волнение. -Мое волнение?! – неожиданно усмехнулся он, опустив глаза в пол, а потом произнес еле слышно, мои уши с трудом уловили его шептание: – А мне кажется, больше всех волнуетесь именно вы, Мацуда-сан.       Больше не произнеся ни слова и не взглянув на меня, он шустро собрался и вышел из зала вместе с другими музыкантами. Да, может, порой я бываю грубоват и не сдержан, и эмоции невольно выплескиваются наружу, но сейчас я вполне спокоен, в чем убедился, взглянув на руки. Они не выдавали ни капли волнения, как и мое сердце, к тому же, для этого сейчас не было причин. Репетиции проходят хорошо, музыканты собраны и уверены в своих способностях. Я тоже уверен и в них и в себе, поэтому не сомневаюсь в успехе нашего выступления под конец этой недели.       Отказавшись от его предложения, я подписал себе скучный вечер в одиночестве, так я думал, оставшись один в пустом зале, где проходят наши репетиции. Приближение холодов всегда остро дает прочувствовать пустоту рядом и внутри, но она чувствовалась лишь до момента, как я спустился вниз и застал в таком же одиночестве ту самую виолончелистку. Она стояла у главного входа, словно в томительном ожидании меня, своего красавца принца. Я ступал по полу почти бесшумно, подбираясь все ближе, до тех пор, пока незаметно не оказался с ней наравне, взглянув на её задумчивое лицо. Вблизи она еще более была хороша собой. Невозможно не восхищаться столь прекрасной красотой и изяществом. Тонкий плащик, подвязанный на талии, маленькие сапожки на каблуках, узорчатые колготки и, наконец, пестренький шелковый шарфик на шее. Думал спросить «Не меня ли дожидаешься?», как заметил в её руке сотовый телефон. Секундой позже на нем высветилось новое сообщение. Она явно кого-то ждала и, к моему разочарованию, уж точно не меня. -Ах! – вздрогнула она, лишь сейчас заметив мое присутствие. – Вы меня напугали. Когда вы подошли? -Только-только, - с улыбкой ответив ей. - Думал предложить вам составить мне компанию в каком-нибудь уютном кафе за чашечкой горячего чая, но, чувствую, вы мне откажите. -Простите, но сейчас за мной должен приехать мой жених, - с вежливостью проговорила она своим мелодичным голосом. - Может, в другой раз. -Да, пожалуй. – Удивления никакого я не испытал, все же, у такой красивой женщины, оно и понятно, что есть мужчина. – Что ж, до завтра. Хорошего вам вечера. -И вам тоже хорошего вечера.       Опять мне не свезло, а ведь такой идеальный шанс представился. Я прошагал вперед, вышел за ворота и поднял взгляд на небо, проглядывавшее сквозь листву деревьев. Погода вроде бы радовала сухостью и даже солнцем, а в голове все равно крутились не самые приятные мысли, от одиночества становилось совсем уж тоскливо. А ведь раньше такого не было. Не было же? До зимы рукой подать, но все еще не так холодно, чтоб не позволить себе чашечку горячего чая на свежем воздухе. По пути я позвонил нескольким знакомым девушкам, но ни одна из них не захотела со мной даже просто встретиться. Я что, так плох для них? Что они вообще о себе думают? Всё время их что-то не устраивает. Мне всего лишь хотелось приятной компании и горячего чая.       Я листал телефонную книгу с именами и, напав на номер Такахаси, даже притормозил для размышлений. Сам же сегодня, можно сказать, его отшил, а теперь если позвоню, то.. Нет, это явно перебор! Мне правда сложно выразить все то, что вызывает во мне этот парень. Он мне признался, а я не ответил, хотя и не оттолкнул его, наоборот, мы время от времени занимаемся сексом. Его отношение ко мне не изменилось, а мое? Отметая мысли прочь, я добрался до дома и сразу завалился спать, решив восполнить все прошлые недосыпы. На часах было лишь половина пятого, но мне не хотелось больше ни чая, ни чего-либо другого. Я стараюсь спать положенные восемь часов, если не слишком засижусь за партитурой или увлекшись своей коллекцией классики. Сейчас я готов был проспать так до самого утра, отвернувшись от яркого дневного света. Никак не думал, что действительно усну, и что в половину первого ночи меня разбудит телефонный звонок, который я проигнорирую. Я ведь уже говорил, что Такахаси упертый? Так вот, звонок был от него, и одним звонком он не успокоился, явившись к моему порогу не в трезвом уме, а точнее, совершенно ни в каком состоянии. Я вынужден был подняться, к своему удивлению заметив, что спал, не переодевшись в домашнюю одежду, помяв новую рубашку и брюки. В дверь позвонили еще раза три, прежде чем я до нее добрался. Открывая ночному гостю, я даже не подозревал, что буду обвинен во всех смертных грехах и, тем более, что мне придется пронянчиться с ним чуть ли не до утра. Высказавшись, Такахаси так и рухнул в мои объятья, в них же и заснув. Его щеки и руки были холодными, да и вообще все. Он был так легко одет, что, вполне вероятно, из-за своего пренебрежения к саму себе, заболеет. -Впервые вижу его таким, – укрывая худощавое тело одеялом, перед этим сняв с него верхнюю одежду, – и все же, даже такой он невероятен. Сколько же он выпил?       От него разило алкоголем и я знал, причиной тому был я. Он злился и выглядел так, словно готов был разрыдаться. Раньше ничего подобного со мной не случалось. Я и не предполагал, что способен испытывать такие чувства, а особенно к такому, как он. Думать о нем, замечать, насколько он очарователен, видеть его слабости и удивляться его сильному характеру. Меня прельщало в нем все, но мои мысли меня немного пугали и, все же, я соглашался с ними. Он действительно дарит мне что-то особенное. Что-то, что сложно объяснить словами, что можно лишь почувствовать. И всю оставшуюся ночь я чувствовал его холодные ноги и руки, согревая его своим телом. -Доброе утро, – поприветствовав его, когда он с трудом проснулся после ночного приключения под звон моего будильника. – Как ты себя чувствуешь? -Мацуда-сан? Э? Что? – Его замешательство вызвало у меня улыбку, слишком уж мило это выглядело. – Как я оказался у вас? -Видимо, ты так сильно хотел вчера выпить, что перебрал от души. -Простите меня, я причинил вам неудобства. - Виновато склонив голову, приложившись ладонью ко лбу. - Ох, моя голова. Я принес ему воды, которую он почти взахлеб и выпил, поставив стакан на тумбочку за своей спиной. Думал, его похмелье будет намного ужасней, но, похоже, его организм неплохо справляется с такой нагрузкой. -Знаешь, ты меня удивил, не только своим приходом, но и словами. - Не знаю, зачем я поднял эту тему, вообще в голове крутились совсем другие мысли. Мне хотелось его отругать, беспокоясь, как бы его состояние не отразилось на игре, а вместе этого с губ соскочило не то, что должно было. - Ты помнишь, что наговорил мне вчера? -Э? – То, как он начал усиленно напрягать извилины, окончательно подняло мое настроение, я с трудом сдержался от смеха. -Ну, если не помнишь, оно и к лучшему. -Что я вчера сказал? Прошу вас, скажите! - настойчиво выпрашивал он, выползая из-под одеяла. - Что-то ужасное? -М-м, - немного помявшись, я решил выложить все, как есть, рассказав про его ночное откровение: - Ты снова и снова признавался мне в любви, просил навсегда остаться с тобой и грозился, что если увидишь меня с какой-нибудь девушкой, то перемоешь мне все косточки и изобьешь до полусмерти. А! - вспомнив главное. - Еще сказал, что хочешь меня прямо здесь и сейчас, а после упал в мои объятья и уснул.       Он выпал в осадок от моих, а точнее от своих же слов, правда, я слегка приукрасил или не слегка, но то, как он краснеет, заставляет меня все больше утопать в пучине этих странных отношений. Укутанный в одеяло, молодой скрипач восседал на моей широкой кровати и пытался куда-то деть свой смущенный и растерянный взгляд. Его воспоминания, как в тумане, и мне хотелось его немного подразнить. Конечно, ночью слова были немного иные, но смысл примерно одинаковый. Он молчаливо пытался вспомнить, ерзая на кровати и бросая на меня свои пронзительные взгляды. Из-за этого моя улыбка не сходила с лица. Мой "Дневник будущего" прервался как раз тогда, когда я впервые сам, осознанно и с желанием, с ним переспал. Сейчас я не знаю, что стоит написать туда, потому что не имею ни малейшего понятия, что может выкинуть это одаренное создание в следующий раз. -Раз уж ты здесь, и до репетиции у нас осталось предостаточно времени, – проговорил я с улыбкой, ступая по полу босыми ногами, но подойдя к краю кровати вплотную, был утянул им в поцелуй, не успев закончить начатое. -Я серьезно не потерплю никаких женщин. - Он и вправду был серьезен, настолько, что я не смел возразить. - Вы мой, Мацуда-сан.       Мои ответные слова перестали иметь значения, когда он поцеловал меня снова. Опираясь коленом на край кровати, я так же приобнял его и, удерживая за талию, одним рывком, переместился вместе с ним на середину. И опять он начинает первым, а мне остается лишь поддаться ему, но в это холодное утро, мы оба желали одно и то же. Не знаю, испытывал ли подобное Чиаки со своей извращенкой, но думаю, я начинаю его понимать. Хочешь не хочешь, если ты уже увлекся человеком, то сопротивляться этому невозможно. Я сдаюсь! Он слишком эротичен и мил, невозможно не ответить на такой соблазн желанием страсти и чувств. -Мацуда-сан, – прошептал он, вытянувшись мне на встречу за очередным поцелуем. Он сначала коснулся губами моей шеи, подбородка, прикусил нижнюю кубу и лишь потом, впился в мои губы. – Мацуда-сан. -Я не против, если ты будешь звать меня Юкихиса, только если мы наедине. – Решив, что пора и самому делать какие-то ответные шаги, накрыл нас с головой одеялом и уткнулся носом в его плечо. – Прости, что со мной бывает сложно, мне все еще не по себе, что моя жизнь так круто изменилась и продолжает меняться. -Мацуда-сан, ай, – дернулся он от укуса в ключицу. -Мы же сейчас одни, – напомнив ему, пройдясь языком по укушенному месту. -Ю…. – словно маленький ребенок, который сначала пробует слова про себя, а после выдает разом, он стих и минутой позже, то ли от моих рук, ласкающих его, то ли от собственных желаний, буквально выдохнул мое имя из себя. – Юкихиса. -Нориюки, - ответив ему тем же, решив тоже попробовать. - Ты не против? Боже, если бы я знал, что будет такой яркий эффект, то начал бы называть его по имени с самого начала. Горевшие уши и лицо пылали так горячо, что я и сам готов был запылать наравне с ним. Что же будет, когда я скажу, что влюбился в него? Я пока и сам не готов произнести эти сложные для меня слова, и, надеюсь, ему пока достаточно того, что происходит между нами сейчас. Ох, вы бы слышали его стоны, это невероятно сексуально, а его изгибы, да как тут с ума-то не сходить. Хочу его! Всего хочу! Вытворять с ним такие извращения, которые раньше и в голову не приходили. Слишком сладкий, невозможно насытиться. ***       Страница из заброшенного на время "Дневника будущего".       "Очередной успешный концерт, очередные овации зрителей, и моя блистательная карьера неукротимо несется ввысь. Я становлюсь всё более и более известным, как и наш оркестр. К нам чаще стали проситься новички, что заставляет уже засидевшихся понервничать из-за конкуренции. Мы так же будем усиленно репетировать и так же будем восхищать публику блестящей игрой. Впереди много всего нового и интересного, но более важно то, что сейчас, именно сейчас.." -Хиса-сан, - раздалось из гостиной, что отвлекло меня от тетради, - куда ты дел мой свитер в полоску? -В стиральной машинке он, - отвечая тем же не слишком громким ором, так как он находился совсем рядом, за стенкой. - Ты же сам просил туда его бросить. -А мои красные штаны? - продолжал он, уже показавшись в дверном проеме, распахнув дверь спальни. - Мешаю, да? -Да ерунда, - окончательно закрывая тетрадь, зная, что и в этот раз ничего не смогу нормально записать, я вместе с ним начал отыскивать то одно, то другое.       С его переездом в мою квартиру, у нас буквально случился спонтанный хаос из вещей различного габарита, но эта неразбериха была слишком приятной, чтобы раздражаться. Прошло чуть больше года наших отношений и складывается стойкое чувство, что нам этого будет явно недостаточно.