Шелковица

«А потом все будет как раньше» - заезженной пластинкой крутится у меня в голове. Прекрасно отдаю себе отчет в том, что первое – это ложь, второе - я лгу себе, и, наконец, третье – я в это верю. Паршиво как-то. Присаживаюсь на краешек кровати и провожу рукой по гладкой поверхности одеяла, касаюсь идеально ровной подушки. Все это говорит о том, что эта половина кровати сегодня была свободна. Андрей не ночевал дома. Это и не удивительно, особенно после вчерашнего скандала. Наверно, все-таки не стоило бросать в него кольцом. Кто знал, что его заденет? Проклиная все на свете, сажусь в машину и еду на его съемную квартиру. Глупо, опрометчиво, но хотелось бы знать, что с ним все в порядке. Перед глазами стоит картина вечера вчера: ухмыляющийся Кисляк с бутылкой виски выкрикивает, мол, на какой хрен ему такая жена, как я? Вытолкать за двери пьяного задиру не стоило особых усилий. Угрызения совести пришли позже, когда я представила, как он в этом состоянии садится за руль. Действительно, зачем ему такая жена, не способная удержать мужа? Ожидая своего сигнала светофора, я борюсь с желанием развернуться. Ну, не козел ли он? Я к нему с распростертыми объятиями, а он с претензиями. И вечно, по кругу, одна и та же история, нас что-то не устраивает. И, вместо того, чтобы изменить что-то в друг друге, мы изменяем друг другу. Ищем успокоение в чужих и холодных жгучих объятиях. Борьба со здравым смыслом не самое приятное, поэтому, вместо того, чтобы надавить новенькой туфелькой на тормоз, я прибавляю газа. «Оба виноваты» - успокаиваю себя. «Мне очень жаль» - это все что мы можем прошептать. И, действительно жаль, только эта избитая фраза из уст Андрея выглядит ненатурально. Открываю дверь своим ключом, чувствуя некоторую власть и запах дорогого алкоголя вперемешку с женским парфюмом. Мое обоняние меня не подводит, и в спальне я нахожу Кисляка в обнимку с какой-то блондинкой. Хреново, если честно. Не в первый раз, если совсем честно. Аккуратно, стараясь не наступить на весьма сомнительные предметы, прохожу в кухню. Там, из двух яиц и нескольких ломтиков бекона, готовлю нехитрый завтрак. Пока он жарится, завариваю кофе. Не плохо бы еще и аспирин найти. Думаю, он будет даже более актуальным. Оборачиваюсь на звук шагов. В двери застывает хорошенькая блондинка (правда, симпатичная) и заспанный муж с сильным похмельем. -Кто ты такая? – Взвизгивает она. От ее крика Андрея аж передергивает. Не до конца проснувшийся, он был не готов к такой атаке на барабанные перепонки. -Я вообще-то его жена, - сладко улыбаюсь девице. – Вот тут-то и всплывает неловкий вопрос – кто тогда ты? Девушка недоверчиво переводит взгляд на руку моего благоверного (более менее), а если быть точным – на правую. -Ооо, - девица брезгливо отодвигается, запоздало поправляя коротенькое платьице. Вот, оказывается, какие мы скромные. Меньше чем через минуту за ней захлопывается дверь. Думаю, она поняла, что нужно забыть дорогу сюда навсегда. - Я думал, мы развелись, - усмехается Андрей, поправляя растрепанные после сна волосы. Таким сонным и домашним он нравился мне больше всего. -Не надейся, - дарю ему самую очаровательную улыбку из всего арсенала. – И ты мне должен новое кольце, знаешь ли. -А давай, разведемся? – неожиданно предлагает муж, жадно поглощая завтрак. Откуда только аппетит. – Надеюсь, ты сюда ничего не добавила? – На лице мелькает подозрение. -О, даже не надейся. Чтобы я тебе так облегчила жизнь? -Будем мучаться? – с издевкой вопрошает Андрей, властно притягивая меня к себе. Кажется, завтрак отменяется. Ну, и фиг с ним. Муж целует меня, грубо прикусываю губу. -Я был не прав, - чуть отстраняется. – Я херовый муж. -Какой есть, - шепчу, поднимаясь на носочки, чтобы дотянуться до ушка. - Ты знаешь, мне это твое понимание и принятие, таким как есть, со всей этой херней, мне оно не нужно, поняла? - Запинаясь от переполняющих смешанных эмоций, рычит муж, отталкивая меня. - С чего ты взял, что я понимаю? Может, еще простила, скажешь? – Начинаю заводиться от его слов. Задевает, черт побери. Попал ведь в самую цель. -Ты меня бесишь, - на выдохе произносит Андрей, отворачиваясь. На него давит его собственная беспомощность. Он не может осознать того, что даже в самое отстойное время я буду рядом. Помиримся мы, конечно, позже, но то, что я принимаю его таким, как он есть- угнетает. Со всем багажом недостатков, со скверным характером и тучей вредных привычек. Что может быть больше, чем принимать кого-то целиком? И пусть, сейчас нас разделяет гораздо больше, чем стук моих каблуков по паркету, чем длинный коридор, в конце которого я остановилась. -Кольцо. Не забудь. Спускаясь спиной по шершавой стенке, мы судорожно глотаем ртом воздух, как та рыба, выброшенная на берег. На искривленных болью губах застывает немой вопрос «Почему произошло с нами?» И, глотая соленые слезы обиды и предательства, пропитанные разбитыми надеждами, размазывая дорогущую тушь по щекам, мы жалеем себя. От чувства вселенской несправедливости, навалившейся на наши плечи, теряем силы и веру в себя. Кому нужно доверие с вышедшим сроком годности? Только все дело в том, что не страшно сползать по стенке, нужно лишь найти в себе силы подняться и попытаться все исправить.