***
Тем же поздним вечером обе возвращались домой совершенно убитые. Громкие чертыхания и традиционный русский мат, произносимый заговорщическим шепотом, озарили темный вечерний подъезд. Почему-то именно в последние пару дней Фортуна решила развернутся к девушкам своей "лучшей" стороной. Судьба явно за что-то наказывала двух бедолаг с искренней самоотдачей, словно ей не хватало того, что они сами себя наказали, избрав судьбу медиков. Конкретно сегодня им очень посчастливилось попасть в пробку, не успеть в кино на сеанс, пару раз упасть в сугробы по пути домой, а одна из них разодрала ненавистные ей колготки, что, в принципе, отчасти можно считать за удачу. К тому же обе девушки сильно замерзли, а какие-то бомжи опять оставили дверь в подъезд открытой, применив свои самые новаторские технологии в виде покрывшегося толстым слоем грязи и плесени кирпича, который они регулярно, два раза в неделю, подкладывали под дверь. В конечном итоге девушкам оставалось мерзнуть дальше вплоть до самой квартиры. -Господи мой Скотче, когда-нибудь я найду их и побью! -Да уж, надеюсь, моему отцу не взбредет в голову неожиданно навестить меня. Иначе ему придется покупать новые ботинки... Осторожно! Обходя и перепрыгивая различные хитроумные ловушки, оставленные гостями подъезда, стараясь при этом не поскользнуться на заледеневших ступеньках и, по возможности, не слишком громко материться, студентки медленно, но верно продвигались к лифту, встречаться с которым им тоже не особо-то и хотелось. Громкий гогот и смех, сопровождающиеся дружескими и не совсем подколами, неожиданно прервал громкий грохот и лязг. Именно под этот звук девушки просыпались и засыпали каждый день, с этим звуком они проводили свой день. Двери лифта пришли в движение. И как персоны, уже достаточно хорошо разбирающиеся в этом вопросе, студентки смело могли сказать, что двери открылись. На мгновение переглянувшись, девушки резко рванули в необходимую сторону, попутно спотыкаясь о трещины в полу и поминая добрым словом их родное ЖКХ, которое им уже в кошмарах снится. Не помня себя, девушки буквально влетели в уже закрывающийся лифт, чуть не сбив при этом еще одного несчастно пассажира этой адской кабины. Лишь слегка отдышавшись и одновременно продолжая захлебываться смехом, приправленным ноткой истерики, они перевели взгляд на своего попутчика. Перед ними предстали почти два метра некоего человека, укутанного в темный плащ и закрывающего лицо капюшоном. Не будь одна из студенток бывшей жительницей "замечательного и уютного" местечка под названием Люберцы, то девушки, скорее всего испугались бы. Но, повидав уже всякое, проживая в ближайшем Подмосковье, проведя там значительную часть своего детства, они теперь даже не удивились. Скорее всего только рыжая вновь недовольно поежилась, вспомнив свои старые комплексы по поводу своего низкого роста. -Нам 13й этаж, пожалуйста, - уже по привычке сказала рыжая. В ответ ей послужила неожиданная английская речь с характерным невнятным американским произношением? -What? -О, вы из Англии, - блондинка сдавленно хихикнула в шарф, получив в ответ толчок локтем в бок от подруги. Нет, конечно, это Москва, сюда приезжают иностранцы, но что человек из-за рубежа забыл в спальном районе, а не где-нибудь поближе к центру, где есть и достопримечательности, и дорогие и хорошие отели, рестораны, магазины и прочие ништяки? Причем, конкретно этот человек выглядел так, будто у него водятся деньги, так какого?... Должно быть это один из тех вопросов бытия, который со временем обязательно встанет в один ряд с "в чем смысл жизни?" и "что такое счастье?", а ученые и философы всего мира сотни лет пытались бы найти ответ... Но конкретно в данный момент девушкам нужно было найти контакт с человеком, который на Великом и Могучем ни гу-гу. -Это... Как там, 13th floor, please. Я же правильно сказала, да? -Ну, если ты собиралась говорить на американский манер, то все верно. -Бу-бу-бу. Тоже мне училка английского нашлась. Молодой человек ( а если обеим не изменяла способность различать сильный и слабый пол по голосу), судя по движениям капюшона, кивнул и, протянув руку к кнопкам, нажал на тринадцатую. Взглядом тех, кто рос за МКАДом, обе сразу приметили дорогой маникюр на руках, да кожаные перчатки, которые всем своим видом так и кричали о собственной цене. Факт наличия довольно дорогостоящих предметов стиля только придал попутчику таинственности и еще около пяти секунд троица ехала молча. Только рыженькой все не стоялось спокойно. Она, схватив спутницу за руку, приподнялась, чтобы сделать менее ощутимой разницу в росте, и прошептала короткостриженой на ухо: - Слышь, слышь, а че это он тут забыл? - Не знаю, - так же шепотом отвечала та. - ... Видно же, что нездешний. - Ну и? Рыженькая заерзала, беспокойно потрогала стрелку на колготках чуть ниже левой ягодицы, и снова потянулась к уху подруги. - Ну, может, ему помощь какая нужна? - Мои дедуктивные методы оставляют желать твоим много лучшего, милая. С чего ты это взяла? Сама же все видела, - Норди пожала плечами,- А что-то мне подсказывает, что иностранцу в натуральной коже на нашей-то родимой стороне помощь двух студенток требуется меньше всего. - Видела, и что? А ты видела, в каком состоянии наш дом? Что в этом пережитке Ленинских времен забыл англоговорящий? Приехал, как ДиКаприо, навестить русскую бабулю? В таком случае, он даже не знает, где она живет, знаешь ли. И только тут блондинка заметила, что из нажатых кнопок на пульте управления горит только 13. Берни была права. Он даже не знал, куда ехал. Лифт, двигающийся со скоростью черепахи, дернулся, тусклая лампочка, которую, видимо, прикрутили еще в годы СССР на века, мигнула пару раз, рискуя погаснуть. Иностранец что-то пробормотал на своем родном, сильнее кутаясь в плащ, и студентки, оторвавшись от разговора, еще раз оглядели его, словно прицениваясь. Высокий, статный, правда, лица не видно... Такие у них в районах вообще мобилы отжимают, а не в лифтах от двух хрупких дам по углам жмутся. Юноша, словно давя на жалость, вдруг чихнул, неосознанно этим подписав себе смертный приговор. В присутствии медиков лучше не чихать лишний раз, знаете ли. И то ли женское сердце защемило, то ли благородство заиграло в ягодицах, но рыженькая вдруг выскочила вперед и протянула к незнакомцу руку. - Эксюзьми, сиииир... Блондинка испуганно замерла. Лезть к этому капюшончатому в ее планы не входило. Вот прямо совсем. Она даже хотела остановить подругу, но, слава вышеупомянутому скотчу, это за нее сделали механизмы. Лифт замер и открыл двери, приглашая дам проследовать к месту своего бренного бытия. Однако рыженькой будто бы было все равно. - Can I help you? - What? - Ну, помощь нужна?* - С-спасибо, но нет... - Вы же чихали, - студентка явно прилагала все усилия, стараясь правильно выговаривать едва знакомые слова. - А мой медицинский опыт подсказывает, что с вами все не очень хорошо. Пройдемте. И, задорно подмигнув парню (хотя тот и повернулся к девушкам предполагаемым лицом, его все еще скрывал капюшон), крикнула подруге уже на русском, не оборачиваясь: - Открывай, я его сейчас приведу! - Что ты?.. - Открывай, говорю! Ситуация была просто критическая, но оставаться с каким-то подозрительным типом в лифте Норди не хотелось. Выскочив из кабинки, она, попутно перерывая сумку на предмет ключей, тут же споткнулась об одного из местных товарищей без места жительства. Как тот забрался на 13 и не пал смертью храбрых еще в лифте - Богу известно. - Тимофей Юрьевич, добрый вечер, - отсалютовала знакомому блондинка, восстанавливая равновесие и, подобно юной лани с подбитой ногой, подбегая, наконец, к двери своей квартиры. От лифта все еще были слышны крики Берни и упирающегося иностранца. Не хочет принимать русскую помощь - заставим силой. - Доверьтесь мне, я доктор! *Здесь и дальше речь с Адиком будет писаться на русском языке, общение на русском между собой мы выделим по-особенному. Норди стояла и рассеянно теребила ключи в замочной скважине и нервно поглядывая то на Тимофея Юрьевича, то предположительно в сторону лифта, где ее спутница жизни пыталась покорить своей российской харизмой несчастного иностранца, если судить по громким возгласам на английском, произношение которого резало слух даже ночному гостю их 13го этажа. Теперь блондинке было боязно не столько за Берни, сколько за их несчастного попутчика, который, видимо, не особо горел желанием идти в гости к первой попавшейся в ветхой русской постройке девушке. В принципе рыжая представляла опасность для окружающих всегда и везде, ибо природа при рождении наградила девушку полным отсутствием тормозов. Испустив нервный и в то же время уставший вздох, Норди прекратила мучить несчастный замок и легким движением бедра, то есть пинком открыла дверь в квартиру. Забрав ключи, девушка зашла в прихожую и врубила свет, устало стягивая с шеи шарф, теперь больше напоминающий удавку, думая только:"Да когда же она угомонится?" Видимо, некая высшая сила все-таки услышала мысли блондинки, ибо в дверях тут же возникла Берни. Судя по разочарованному выражению ее лица и отсутствию рядышком того капюшончатого, у девушки ничего не получилось. Норди вновь вздохнула с облегчением, ибо даже несмотря на немного пугающее поведение рыжей, связываться с незнакомыми двухметровыми мужиками ей всё равно не хотелось. -Что? Не согласился? - еле сдерживая ухмылку спросила студентка. -Увы и ах. Вот что, что я сделала не так? Или он, как и все, испугались моего пирсинга? - с искренним недоумением произнесла девушка, попутно закрывая дверь. -Твой пирсинг чудесен, милая. Плюс, вспоминая о его маникюре, такими вещами его вряд ли можно удивить, -крикнула, уже проходя в небольшую кухню, блондинка. После такого насыщенного не самыми благоприятными событиями дня, обеих девушек мучил просто зверский голод. Конечно, как и у любых студентов, в их холодильнике еды почти не было. Благо сейчас они готовы были бы сожрать даже протухший кусок сырого мяса, лишь бы хоть чем-то наполнить свои пустующие желудки, которые уже готовы были запевать брачные зовы горбатого кита. А если ее еще не сожрало типичное зверье студенческих квартир, то в морозилке у них завалялась даже пачка пельменей. -Кстати, - разуваясь на ходу, в попытках догнать свою соседку крикнула рыжая, - Тебе не показался его голос смутно знакомым? Как будто мы его уже где-то слышали. -Дорогая, у тебя уже просто глюки с голодухи начались. Только стоило курносой мордахе Берни показаться в кухне, как со стороны Норди в ее сторону уже полетела пачка пельменей. Наверное, только каким-то чудом и неожиданно появившейся реакции рыжей удалось поймать заветный хавчик, который, каким бы желанным он не был, ей тут же захотелось отбросить куда подальше. Все-таки она не являлась любительницей прижимать к груди фактически кусок льда. Поэтому спустя три секунды с громким шорохом полиэтилена под смешок блондинки, пачка оказалась на кухонной тумбе. -Замечательно. Хочу отметить, твоя меткость с каждым разом все прогрессирует, - надув щеки недовольно буркнула Берни, уже доставая из ящика кастрюлю. -Ты же у нас замечательный повар. Так что свари-ка мне, то есть, нам пожевать. -А ты? - уже набирая воду в кастрюлю, обернулась рыжая. -А у меня дела, люблю тебя. Послав подруге воздушный поцелуй, Норди направилась в соседнюю комнату, уже представляя какие прелести думает о ней ее подруга. Но ничего, все-таки рыжая находилась в долгу о блондинки, ибо она ее вытаскивали из сугроба, когда все надежды провести вечер незабываемо рухнули. Шаманя вокруг плиты, она все думала, чем же занять любовь всей жизни, что сейчас валялась на диване, пока добытчица всея деревни пыталась соорудить из одной несчастной пачки еды ужин на двоих. Идея пришла почти сразу же. - До-ова-а-а-аки-и-ин!, - заревела с кухни "Седобородая". - Ходь сюды. У нас тут для тараканов шведский стол открылся, поди выкинь. В дверном проеме показалась блондинка. Кажется, ее не особо устраивало то, что придется выходить обратно во враждебную среду, где сейчас жаждет общения одинокий Тимофей Юрьевич. Однако мысль о том, что иначе ей придется встать у плиты, угнетала больше, чем возможность душевных разговоров с чудесным мужчиной пятидесяти с хвостиком годиков. - Есть, капитан, - и, подхватив пакет из-под раковины, Норди выпорхнула из кухни, подгоняемая мыслью, что чем быстрее ее вылазка начнется, тем быстрее она кончится. За входной дверью ее ждал только сквозняк, да Тимофейка, объятый романтичным полумраком от дышащей на ладан лампочки. - Салют всем нашим берегам, - сипло протянул он проходящей мимо девушке. - Еще раз здравствуйте, - не осталась в долгу девушка, останавливаясь напротив. - Вас по ночам, Тимофей Юрьевич, не морозит? А то зима же. Хотите, я вам плед с антресолей достану? Мужчина повертел головой, усаживаясь поудобнее. - Мне нормально, и не такое переживали, ты лучше вон тому подгони, он вообще околеет, кажется, бедный, - и он неопределенно ткнул в темноту около мусоропровода. - Новенький, видать. У блондинки что-то екнуло под ложечкой. Всех местных Тимофей Юрьевич знал, как говорится, в лицо, так что появление кого-то незнакомого могло угрожать анархии в системе местного бездомного люда. Да и какие-то у нее подозрения были насчет этого новенького... Вежливо кивнув, Норди медленным шагом приблизилась к противоположному углу, включив на телефоне фонарик. Опасность лучше встречать лицом к лицу. Вот только... Вместо ожидаемой опасности у стены, не шевелясь, сидел их старый знакомый, если так можно выразиться - капюшончатый. Застыв от неожиданности, девушка молча уронила куда-то в сторону пакет с мусором. Так дело не пойдет. Мужику совсем, видать, плохо. - Простите? - помня, что юноша совсем не говорит на их родном, Норди обратилась к нему сразу на английском. - Вам плохо? Эй! Она легонько потрясла незнакомца за плечо и тут же отшатнулась - капюшончатый поднял голову. - Снова вы? - Снова я, - щурясь, блондинка изо всех сил старалась рассмотреть скрытое тьмой лицо собеседника, ибо фонариком ему в глаза светить не комильфо. - Так, может, хоть на чашку чая зайдете? Чего вы здесь сидите? - Я... Я не смог пройти, - прошептал юноша, указывая аккуратным пальчиком с еще более аккуратным маникюром в сторону товарища Тимофея. Это вызвало у Норди тихий смешок. - Да не бойтесь, он добрый... Пойдемте, я вас теплым напою, он не тронет. Совсем. Вставайте же, вставайте! - и, заметив нерешительность в фигуре собеседника, - я вас теперь тут точно не оставлю и, если что, силой затащу. Не зря же они с Беней таскают столько учебников. Это подействовало - парень встал и, едва ли не передвигаясь по стенке, поспешил в сторону открытой двери. Норди же, проходя мимо Тимофея Юрьевича, попросила выкинуть тот пакет, который она так некрасиво бросила рядом с мусоропроводом, в обмен на все тот же плед и 50 рублей. В бабскую обитель пара зашла с грохотом - незнакомец, не увидев под ногами утюга (Господи, прости, и как он перекочевал из гостиной?) споткнулся, растянувшись во все два иностранных метра на русском линолеуме. - Добро пожаловать, - прощебетала блондинистая докторишка, захлопывая и затем закрывая дверь - и тем самым отрезая путь к спасению иностранцу. - Бе-е-ень, глянь, кого привела! С кухни доносился многообещающий запах еды - кажется, за время отсутствия соседки, рыжая не спалила кухню и вполне сносно справилась с задачей. И сейчас, с чувством выполненного долга, она выскочила в прихожую, держа в руке поварешку с плавающим в ней пельменем. Сунув на пробу предмет кухонной утвари подруге, Берни прямо-таки запрыгала от радости. - Здравствуйте! Я так волновалась за вас, так волновалась! Раздевайтесь, проходите, у нас тут... ужин. Почти готов. Будете? Гостеприимства ей не занимать - даже если ей в гости пришел незнакомый человек под два метра, до сих пор скрывающий свою личину под капюшоном. Норди, жуя пельмень, кивнула подруге, по пути скидывая тапочки: - Таможня дает добро, сливай воду. Разделим на троих как-нибудь. - Не надо на троих, - прошептало существо из под капюшона. - Я н-не голоден. Он уже успел встать на ноги, разуться, и сейчас снимал с себя плащ. Девушки так и замерли в нетерпении - наконец, главная интрига всего вечера будет раскрыта. . . . В прихожей воцарилась тишина. Просто хотя бы потому, что сейчас на одну из вешалок свой плащ вешал американский актер и певец Адам Ламберт. Просто потому, что это был спальный район Москвы и, стоя буквально в паре метров от него, две студентки из медицинского универа думали, как бы отсыпать Ламберту пельменей. Черт возьми. Конечно, сейчас он выглядел не так, как на концертах, в клипах, на различных плакатах и прочих местах, где могла бы засветиться его звездная мордаха. Хоть несколько потрепанный, замерзший и, видимо, сонный, но все-таки это был он. И, видимо, только Ламберт в этой квартире чувствовал себя более-менее свободно, так как уже примерялся к зеркалу, висевшему рядом с вешалкой, пока хозяйки помещения с ошалевшими лицами, замерев по стойке смирно, смотрели на него. Неожиданно неловкое молчание прервал сам Адам: - Я хоть и не голодный, но все-таки немного устал. Не сочтете за грубость, если я у вас немного передохну? Обе девушки синхронно мотнули головой. - Где тут спальня? - поправляя прическу в зеркале, спросил юноша. - Там, - первая очнулась рыжая. Она указала на дверь в отдалении, чувствуя себя, словно во сне. - Спасибо. И он скрылся в указанном направлении. Наверное, было немного странно пускать незнакомого (хотя как сказать...) человека в спальню вот так с порога, но... К реальности окончательно и бесповоротно их вывело шипение плиты - бульон от пельменей взбунтовался от недостатка внимания и сейчас кидался вниз с краев кастрюли. Обе кинулись спасать вожделенную еду.***
Минут через пятнадцать обе - Берни и Норди, - сидели у себя на маленькой уютной кухне, попивая чай. Произошедшее никак не укладывалось ни в рыжей, ни в блондинистой голове. Вообще весь этот вечер казался нереальным - и ни щипки, ни хлопки по щекам - ничто не помогало проснуться. Вывод напрашивался сам - это не сон. Явно не сон, но очень странная реальность. Первой заговорила Беня. - Слушай, мне же не почудилось? - Нет. Я тоже его видела. И голос слышала. Вот ты о чем говорила, - девушка отпила чая и снова уставилась в окно. - Это значит, что... - Что? - У нас в постели сейчас лежит Ламберт? -... Взгляды зеленых и голубых глаз пересеклись. - ... - Да. - Ядрена ж вошь!..