Мой воспитанник-красавчик

Наконец, Сехун вернулся в дом через тридцать минут. Все это время он сидел под проливным дождем. Он зашел в дом в полностью мокрой одежде, с которой стекала вода, завалился на диван как ни в чем не бывало. Я нахмурилась и попросила: — Переоденься, Сехун, ты хочешь заболеть? — я настаиваю, но он лишь качает головой. — Мне все равно. Я тяжело вздыхаю, вот упрямец! Я беру полотенце, обхожу диван и начинаю вытирать его мокрые волосы. Он нагло ухмыляется и не сопротивляется. Я недовольно закатила глаза. — А почему ты плакал? Ты в порядке? — я беспокоюсь об этом ребенке, а он перестает улыбаться. — Плакал? Что за чушь! Я начинаю уже злиться: — Почему ты мне врешь? У тебя глаза опухли, — я пальцами тру глаза Сехуна. — Что произошло? Мне любопытно. Он берет мою ладонь и кладет на свою щеку. — Малыш Сехунни уже в порядке, — говорит он сладким голоском и я не могу пошевелиться. Не буду больше задавать ему вопросов. — Иди в ванную, — прошу я парня. — А если не пойду, что ты мне сделаешь? — издевается он, а я издеваюсь в ответ: — Тогда я позову Кая и попрошу его помочь затащить тебя купаться. — Ладно, я пойду сам мыться, — он быстро встает с дивана, хватает полотенце и бежит в ванную комнату. — Ты бегаешь, как Великан, ты уже давно не ребенок, чтоб так носиться по дому, — злобно ору я, а Сехун высовывает голову в дверной проем. — Я не великан, а малыш Сехунни, милашечка. А Великан из Дораэмона — страшный, не милашечка и вообще, он достает Нобиту. Но я, например, очень милый и сладкий и… — Дурак, я говорю великан как великан, а не герой Дораэмона Великан, — я хватаюсь за голову. Да он тупой, как пробка, прости Господи. — Послушай, я еще не закончил. Так вот, Великан жирный и… — Твою налево, Сехун!!! ХВАТИТЬ ТРЫНДЕТЬ ПРО МУЛЬТИК, НОГИ В РУКИ И ИДИ МЫТЬСЯ, ПОКА Я НЕ ОТОРВАЛА ТЕБЕ НОГИ, — ору я так, что трясется весь дом. — ХЭРИН, ТУТ ЧЕРВЯК! СПАСИ МЕНЯ!!! — теперь уже орет Сехун в ванной, а мне хочется монотонно биться головой об стену. Какой нахрен червяк в ВАННОЙ? Я бегу к Сехуну, а он продолжает орать. — ОЙ, ЭТО КУСОЧЕК РАМЕНА, КОТОРЫЙ Я ВЧЕРА ЕЛ. ХАХА, КАК МИЛО. — ДА ЧТО НЕ ТАК!!! Я уже впадаю в бешенство. Мило? И вообще, откуда в ванной рамен? Ты его там ешь, что ли? Он быстро выталкивает меня из ванной, а я стараюсь успокоиться. ♦♦♦♦♦ И вот настал этот долгожданный день — день, когда я пойду на свидание с Каем. Я надеваю платье по колено с цветочным принтом и пиджак. Немного увлажняющего спрея на лицо и блеска для губ. Пока я расчесывала волосы, в дверном проеме возник Чанель, потом облокотился на дверь и спросил: — Гулять опять? — он явно недоволен этим фактом. — Да, — киваю я, запихивая нужные мне вещи в сумочку. Брат раздраженно вздыхает. — Что ты там вздыхаешь? — я недовольно смотрю на Чанеля. — Ничего, просто… Мне без тебя одиноко. Ты так редко бываешь дома, — он выглядит расстроенным. Мое лицо наверняка выглядит виноватым, потому что он прав. Каждая суббота — это день для Сехуна… Может, мне его сюда приводить? Спрошу маму позже. Я подхожу к брату и нежно хватаю его за щеку. — Прости, братишка, я обещаю проводить больше времени с тобой, договорились? — мы скрепили мизинцы, а Чанель продолжает тяжело вздыхать. Я смеюсь. — Айгу, оппа, хватит тут вздыхать, это совсем не мило, ты в курсе? — я опять треплю его щеки, а он хватает меня за пальцы. — Конечно, не мило, потому что милота — не для меня. Я горяч и красив, — теперь он кусает меня за палец и ржет. Я в ужасе бью его по руке. — Блин, больно же! И чтоб ты знал, ты унаследовал красоту от меня, — я глупо улыбаюсь. — Что-то ты путаешь, я вообще-то первый родился, -он трясет мою голову. — Не похоже что-то, я намного умнее тебя. — Ах ты… Дзинь-дзинь. О, Кай пришел! — Ну все, мне пора, пока, Чанель! Я позвоню Сандаре — онни, чтоб составила тебе компанию. Хорошо? Я сбегаю по ступенькам, а он несется за мной. — Только попробуй! — Она же тебе нравится, в чем проблема? — Что ты придумываешь! — он в ярости. — Признай же это, Чанель. Пока не поздно, — я подмигиваю братцу. — ЙАААА! ох… оу… что тут у нас… кто-то собрался на свиданочку? — елейным голоском тянет мой брат, увидев Кая, который радостно машет нам. А Чанель с идиотской улыбкой размахивает руками в ответ. — Нет, дурачок, мы идем навестить кое-кого в больницу, — вру я, обувая босоножки. — Ты врешь. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Нет. Я быстро говорю Каю: — Кай, а куда мы… — и выталкиваю его за дверь. Через пару минут мы уже сидели в машине Кая. — Что не так? — спрашивает он. — Ничего, поехали, — улыбаюсь я. Мы машем Чанелю, который выбежал следом. HEY… MAMACITA NEAGA AIYAIYAIYAIYA…* Внезапно звонит телефон и на экране высвечивается номер мамы Сехуна. — Алло? — Алло, Хэрин? Можно тебя попросить? Сехун сейчас в больнице и… — В больнице? Почему? — ору в трубку я. — У него температура была 39, лихорадка, и врач сказал, что Сехун должен быть в больнице под наблюдением. Блин… это я виновата, чувство вины теперь пожирает меня изнутри. Я не должна была разрешать ему сидеть под дождем. Я тупица! — Прости, Хэрин, но у меня встреча по работе. Не могла бы ты приехать к Сехуну? Я скоро тоже подъеду. Прошу тебя. — Конечно, я скоро буду. Не спешите и решите все свои рабочие вопросы. — Да? Спасибо тебе огромное, извини, что беспокою. — Все в порядке, я скоро буду. Я засовываю телефон в карман и тяжело вздыхаю. Мне очень неловко, что я обещала пойти гулять с Каем, но теперь надо уходить к Сехуну. И как же там Сехунни, я очень волнуюсь… — Что случилось? — спрашивает Кай. Сказать или нет? — Мне очень жаль, мне нужно в больницу к другу. Кай выглядит разочарованным, но что я могу сделать? — Все в порядке, я понимаю, я тебя подвезу, — о боги, какой же он добрый, за что мне такое счастье? — Спасибо… ты очень милый, —, а теперь уже кто-то звонит Каю. — Алло, Чанёль-хён. Да? Мы едем в больницу, а что, хён? И да, мы реально едем в больницу. Уже никто и не врет. Ура… — Да не вру я, мы едем в больницу. Блин, этот Чан-идиот. Я вырываю телефон у Кая из рук. — Братишка, мне тебе что, фотоотчет из больницы прислать или как? Тогда ты поверишь? Ащщщ…. Пока. Я возвращаю телефон Каю, который уже ржет. Наконец, мы на месте. Мы с парнем ищем палату Сехуна. На выходе из комнаты мы встречаем маму Сехуна, которая спешит на работу. — Спасибо, что приехали. Его вырвало три раза. Пожалуйста, присмотри за ним, я не могу не поехать на работу, у меня важная встреча, — просит она, а я улыбаюсь, успокаивая госпожу О. — Не переживайте, все будет хорошо. Бегите на работу, а то опоздаете, — она меня обнимает и уходит. Кай дергает меня за рукав куртки. — Я думал, мы едем к твоей подружке, — говорит он, а я смеюсь. Мы заходим в палату, Сехун спит. Его лицо очень бледное, я рукой провожу по лбу — очень горячий. Дурачок Сехунни. Как же я за тебя переживаю! Он внезапно открывает глаза, я сажусь рядом на его кровать, а он слабо улыбается. — Я думал, ты на свидании, — говорит Сехунни хриплым голосом. Я покраснела, услышав про свидание. — Мы почти поехали гулять, но ей пришлось ехать к тебе, — быстро ответил Кай. Теперь я чувствую себя виноватой перед Каем. — О, Кай, и ты тут? — лицо Сехуна стало мрачнее. Он начал делать вид, что Кая нет в комнате и с милой улыбкой уставился на меня. — Так мило, ты из-за меня приехала? Я вздыхаю. — Твоя мама мне позвонила, Сехун, я тебе говорила вчера, не играй под дождем. И вот, ты заболел. Я недовольно качаю головой. — Я сидел, а не играл, — бубнит Сехунни. — Дурачок Сехун, полчаса сидел? — ругаюсь я. — Почему ты со мной так разговариваешь, когда я болею? — он начинает ныть, а Кай странно косится на него. Почему Сехун ведет себя как нытик и размазня? Ащщщ, не хотела его обижать. Я аккуратно похлопала его по голове. — Прости, я не хотела… Я просто переживала, — мягко говорю я, а он двигается ко мне и шепчет на ухо. Я мгновенно краснею, мое лицо уже цвета помидора. — О, что он тут делает? — я картинно морщу нос, потом хватаю Сехуна за его нос. — Это он прислал меня сюда, дурачок, ты знал это? И да, ты испортил мое свидание, — тихо говорю я, надеясь, что Кай не услышит. Сехун трет нос и хихикает. — Я не дурачок. Я достаточно умен, чтоб заставить тебя остаться со мной здесь, — он скалится. Что-то в этом предложении меня насторожило, но что? Я игриво бью его в плечо и закатываю глаза. — Детка, пожалей меня, я болен, — он начинает ныть. Я показываю ему язык. — Сколько раз просила, не называй меня деткой, Кай услышит. Что он подумает? — ругаюсь я, но так, чтобы не было слышно Каю. — О да! ДЕЕЕТКААА! — громко орет Сехун, чтобы Кай его услышал. Твою мать. Сехун скалится, как дурачок, и смотрит на Кая. Он реально сумасшедший, особенно сейчас, когда у него простуда, он ведет себя неадекватно. Я недовольно закатываю глаза, но внезапно мои глаза чуть не выпали на пол от удивления. Я чувствую мягкие губы на своей щеке. Сехун чмокнул меня. Мое тело горит, а щеки и вовсе сгорят скоро. Сердце вырывается из груди, а бабочки устроили хаос в моем животе. Какого хрена, Сехун, что ты творишь?!!! И хуже всего то, что Кай это все видел. Я почти про него забыла, но сейчас он сверлит меня взглядом. Я хочу наорать на Сехуна, но не могу выдавить и слова. Мой тупой рот молчит. А Сехун мило смеется. — Ты милашка, моя детка, — говорит он, глядя на Кая. Почему он смотрит на Кая с такой наглой улыбкой? Он же даже не улыбается, а издевается над Каем. — Ты к-к-к-кушать хочешь? — тупая Хэрин. Почему ты заикаешься… Сехун смеется. — Не хочу, — ноет Сехун. — Ты должен поесть или… Я увидела, что Кай встает со стула. — Мне пора, — его лицо непроницаемо. Я снова чувствую себя виноватой. Мне не стоило его игнорировать. Он так добр ко мне, но не стоит его задерживать. Хотя я так хочу это сделать. Может, ему действительно пора домой? — Ну ладно… в любом случае, спасибо, что подвез, — Кай в ответ мягко улыбнулся и хотел что-то сказать, но Сехун нагло не дал сказать ему и слова. — НУ ЧТО, ХЁН. СПАСИБО, ЧТО НАВЕСТИЛ. А ТЕПЕРЬ ПОКА, ПОКА! — Сехун радостно машет рукой Каю. Парень, не говоря ни слова, покинул комнату.