Little victory.

Темный пасмурный вечер медленно окутывал город, погружая его во мрак. Джиён стоял на остановке, дышал на ладони и тер друг о друга руки, немного пританцовывая на месте, пытаясь согреться. «Где же носит этого глупого хёна…», — пронеслось в голове у рыжеволосого, и как раз в этот момент из-за поворота выехала злополучная маршрутка, которая должна была везти в себе Сынхёна. Спустя пару мгновений Квону удалось разглядеть белобрысую шевелюру Топа на переднем сидении около водителя, от чего первый радостно подпрыгнул на месте и улыбнулся. Заметив ухмылку на лице рыжего, лицо Чхве расползлось в по-дружески любовной улыбке и тот помахал рукой младшему. Когда транспорт затормозил у остановки, блондин выбрался из теплой кабины в прохладу этого вечера, так приятно обволакивающей светлую кожу. — Как к родителям съездил? — спросил ДжиДи после дружеских объятий с Сынхёном. — Как обычно — блестяще! — с искоркой в глазах проговорил хён. — На обед была вчерашняя индейка, сопровождавшаяся парочкой стаканов белого вина, — вновь ухмыльнувшись, рассказал Топ. — Ха, парочкой? Да от тебя веет алкоголем за километр! — сказал Джиён с легким смешком. На эту фразу хён решил просто радушно улыбнуться. Одна из особенностей этой дружбы заключалась в том, что этим двоим не нужно было ничего говорить. Один взгляд — и они поняли друг друга. Никаких разногласий, никаких обсуждений, никаких лишних предложений по поводу провождения досуга. — Кафе или студия? — поинтересовался блондин, когда они уже подходили к пустынной дороге, освещаемой лишь уличными фонарями. — Студия. Там есть еда. Я ее принес буквально за полчаса до твоего приезда. Думал, ты будешь голоден. — не без горечи в голосе ответил Джиён, — И как я мог предполагать, что тебя дома не накормят. — Не переживай, лидер! — Сынхён, смеясь, похлопал по спине рыжего. От этих слов щеки Квона отчетливо покраснели, и он поглубже укутался в шарф, пытаясь скрыть свое смущение. Остаток пути друзья прошли в абсолютном молчании, лишь иногда поглядывая друг на друга, как бы боясь вдруг потерять из виду. Перед самой студией Топ остановился, пристально вглядываясь в достающего ключи Джиёна. Когда рыжий заметил на себе взгляд Сынхёна, то щеки младшего снова загорелись румянцем. — Эй, снова, да? — блондин оперся рукой о стену, зажимая младшего между собой и стенкой, — старые чувства? — Н-нет… С чего бы это? — теперь горели не только щеки, но еще и уши ДжиДи, а только тот безуспешно пытался скрыть это. Квон пытался открыть дверь, расположенную рядом, но повернувшись к ней спиной и оказавшись прижатым к стене сделать это было довольно сложно. — Кого ты пытаешься обмануть? — лицо старшего приобрело несвойственную для него серьезность, равно как и голос. Вздохнув, Сынхен опустил голову вниз и убрал руку со стены. – Эх, ладно тебе, — младшему показалось, что на лице его хена пробежала ухмылка, — пойдем. Блондин взял из рук Джиена ключи, о которых тот, казалось, забыл, и открыл дверь, пропуская младшего вперед. Не теряя возможности, Джи быстро взбежал по лестнице к лифту и нажал кнопку вызова, снова согревая руки. Глаза старшего с легкой жалостью рассматривали пританцовывавшего рядом Квона. Закусив губу, Топ перебирал терзавшие его воспоминания. 18 августа 2006 года, вечером в кафешке на углу улицы. Джиен отвел Топа в туалет, потому что им нужно было поговорить. Именно тогда, со слезами на глазах, младший признался в своем неравнодушии к Сынхену. Стоит Чхве увидеть, как лидер смущается при нем, так сразу перед глазами Топа предстает, как наяву, плачущее лицо Джи. Затем — 14 февраля 2008 года, когда Джиен, смущаясь, протягивал Топу коробку конфет с валентинкой ручной работы. Эта открытка все еще лежит в «коробке памяти» Сынхена. А конфеты были очень вкусные, с орешками. Год за годом лидер проявлял нежность и симпатию по отношению к старшему, но не получал взаимности. «Так почему же, — спрашивал себя Топ, — он не обратит внимания на того милого парня из агентства? Почему терзает себя любовью ко мне?» Чья-то рука толкнула Сынхена в плечо, что заставило того «проснуться». Как обычно, улыбнувшись, блондин прошел в лифт следом за Квоном. Яркий свет заставил парней прищуриться и на время даже прикрыть глаза. Джиен оперся спиной о стенку лифта, тяжело вздохнув. Не одного Топа мучили воспоминания прошедших лет. Лифт остановился; холодный, но приятный женский голос объявил номер этажа, двери лифта открылись и парням открылся вид на высокий пустынный холл 10 этажа, освещаемый одними лишь маленькими лампами, которые обычно расположены на полу около диванчиков. Сейчас же помещение выглядело совершенно иначе: четыре диванчика сдвинуты вокруг стола, образуя квадрат, а сам стол буквально ломится от еды. Четыре напольных светильника расставлены по углам, и еще четыре стоят около спинок диванчиков, чтобы давать освещение на стол. Около основного стола стоит еще один, поменьше, на котором покоятся корзина со льдом и ваза с фруктами. Подойдя ближе, Сынхен разглядел в корзине со льдом две бутылки красного, любимого вина. Старший ошарашено перевел взгляд на Джиена, которого сейчас ничуть не смутил взгляд Сынхена. Или же Топу просто не видно было румянца на щеках лидера. — Как тебе? — тихо спросил Джи, разглядывая свои старания. — Вау… Как ты это все сюда принес? — блондин перевел взгляд на младшего, восхищенно рассматривая рыжую шевелюру. — Сынри помог. Я очень хочу есть, — Джиен быстро зашагал к столу и сел на один из диванчиков, разворачивая курицу-гриль. *** Пустой зал наполнялся бархатным и вкрадчивым голосом Сынхена, который пел какую-то романтичную песенку. Сейчас холл на 10 этаже снова преобразился: диванчики и стол были отодвинуты к стене, лишь только один маленький столик с корзиной со льдом стоял рядом с сидящим на полу лидером. Квон, тихо мурлыча в ритм песне, медленно раскачивался из стороны в сторону, слушая столь любимый голос. Было так грустно от того, что эту песню Топ поет не для Джиена. От того, что Топ не принадлежит Джиену, а Джиен не принадлежит Топу. Эта дружеская привязанность со временем переросла в бешеную зависимость, от которой порой так сильно страдал лидер. Рыжеволосый облизал губу, стараясь побороть желание поцеловать жилку, которая отчетливо виднелась на шее у старшего. Вздохнув, Квон прикрыл глаза, продолжая ласково мурлыкать и раскачиваться из стороны в сторону. Лидер почти уже уснул, когда старший прекратил петь. Джи не придал этому внимания и продолжил сидеть с закрытыми глазами и напевать мелодию. Окончательно ото сна его пробудила рука Сынхена, которая мягко легла на ногу младшего. Хоть лидер и привык к объятиям и прочим внезапным прикосновениям старшего, на этот раз было что-то другое. Что-то слишком ласковое, интимное, запретное. Джиен удивленно смотрел на блондина, который явно довольно улыбался. — Джиен~а… — Топ наклонился вперед, обдавая покрасневшее ухо лидера горячим дыханием, — я принял решение. Мгновение, и эти двое уже сидели в теплых, отнюдь не дружеских объятиях, ласково поглаживая друг друга по спине. Из глаз ДжиДи снова лились слезы, капая и впитываясь в пиджак хена. Сынхен прижимал содрогающегося от рыданий Джиена к себе, заботливо улыбаясь. В этот момент они были действительно бесконечны, едины. Никого и ничего больше не существовало, только Джиен, Сынхен и их общее счастье. — Я люблю тебя, Джиен~а. — Это будет моей маленькой победой, — отстранившись от старшего, Квон вытер глаза и улыбнулся.