"Ты — это то, что ты делаешь. Ты — это твой выбор. Тот, в кого себя превратишь."
Джонни Депп
Горячую воду и мыло вполне можно отнести к восьмому чуду света. Йана была уверена, что мерзостная вонь затхлого болота и плесени, останется с ней навсегда. Но это заблуждение быстро смылось, едва она влезла под горячий душ. А когда убедилась, что сероватое мыло без запаха успешно справляется с остатками грязи, жизнь вообще заиграла новыми красками. Так что через какое-то время Йана вышла из ванной изрядно посвежевшей. В безотказном шкафу отыскались сменное бельё, рубашка и джинсы. Когда она тянула с верхней полки за свесившийся рукав рубашки, оттуда вдруг что-то выпало — и непременно прилетело бы крипи по голове, не успей она вовремя отскочить. Выругавшись от неожиданности, она пригляделась к НУО — неопознанному упавшему объекту — и обнаружила, что это кроссовок. Йана взяла его в руки, покрутила — правый, чёрный, с некогда белыми, но посеревшими от носки вставками и шнурками и чуть сбитым носком. Девушка ухмыльнулась — ну конечно, её-то обувка бесславно почила на берегу реки. А заботливая КрипиПаста следит, чтобы её кровожадные рекруты ни в чём не нуждались. Излазив весь шкаф, второго кроссовка Йана не обнаружила. Он нашёлся возле кресла. Йана уже давно не задавалась вопросом, откуда что тут берётся. Более странным казалось то, что появляющиеся по воле тёмного пространства вещи, уже были ношеными. Более-менее новой вещью был провокационный тёмно-синий сарафан, появившийся в шкафу в самый разгар недавней жары. Впрочем, новым он и остался — Йана и помыслить не могла о том, чтобы вырядиться в подобную вещь. И он до сих пор валялся где-то в недрах полок. Одевшись в джинсы и рубашку — которая, к слову, оказалась из какой-то непривычно тонкой и мягкой ткани, цветом похожей на сизые голубиные перья — Йана зашнуровала кроссовки и с удовольствием отметила, что они, в отличие от одежды, были точно по размеру. На кровати вольготно раскинулся огромный чёрный пиджак, украшенный цветными пятнами. Йана подняла его, осмотрела — вроде нигде не испачкан. Не хотелось бы возвращать спасителю изгвазданную вещь. Это было странно — купание в реке не избавило её полностью ни от грязи, ни от запаха, и пиджак, пожертвованный сердобольным Сплендером, должен был хоть немного пострадать. Но мягкая плотная ткань не сохранила никаких воспоминаний о том, что в неё заворачивали мокрую чумазую девчонку. Йана принюхалась к воротнику и против воли улыбнулась — пиджак пах сладкой ватой и, похоже, попкорном. Запах не то цирка, не то парка аттракционов. Только настоящих, живых, таких, где радостно и весело, а не тех, где можно столкнуться с тварью вроде Смеющегося Джека. Мысль о тварях вернула её мысли на час назад, к тому моменту, когда Сплендор с ней на руках поднялся по ступеням Дома и столкнулся там с явной агрессией Оффендера. Честно говоря, Йану это удивило. Она уже поняла, что Безликие по сути своей — одиночки. И в первую очередь это касалось представителей их же собственного племени — двое Безликих плохо уживались на одной территории, что уже говорить о трёх. Но всё же, если какая-то надобность заставляла их собираться вместе, они сдерживали свои эмоции, понимая, что так нужно — это Йана усвоила, наблюдая за отношениями Слендера и Оффендера. А тут Йана просто кожей ощутила злость Оффендера к, вроде бы, достаточно безвредному Сплендору. «Безвредному? — тут же переспросила себя девушка, слушая, как монстры обмениваются репликами. — Дура! Он же Безликий! Они безвредными не бывают! Может, у этих двоих какие-то старые обиды?» — Расскажи-ка мне, как ты познакомился с Йаной, и что случилось с её одеждой? Мне это очень любопытно. Звук собственного имени заставил её встрепенуться, вынырнуть из своих мыслей, и сосредоточиться на разговоре. — Она сама тебе расскажет, — ровно ответил Сплендор, демонстративно игнорируя агрессивный тон собеседника. — Если захочет. Губы Оффендера скривились в оскале, а глаза под кожей блеснули отчётливо ярко. Салли тихой тенью соскользнула с вектора Сплендора и исчезла. Йана нахмурилась, шевельнулась в руках Безликого: — Спасибо, что помог. Дальше я сама справлюсь. Безликий обратил к ней подвижное лицо и улыбнулся: — Пожалуйста. Мне было не в тягость. Он наклонился и поставил её на доски крыльца. Нагретое дерево приятно коснулось босых стоп. Йана глянула на непривычно молчаливого Оффендера, подумала, что можно было бы ему что-то сказать. Но она не могла понять его настроения — от него веяло каким-то холодным бешенством, больше присущим Слендеру. И поэтому она не решалась что-то говорить, не представляя, какую реакцию могут вызвать её слова. Нет, если Безликим хочется устроить разборку — всегда пожалуйста. Только без её, Йаны, участия. — Тебе пиджак сейчас вернуть, или… Сплендор выставил вперёд ладонь, пресекая дальнейшие слова. — Разумеется, потом. Отдашь, когда приведешь себя в порядок. — Хм, — Йана, почему-то, слегка смутилась. — Спасибо… — Я рад помочь, — снова улыбнулся Безликий. — Джентльмен хренов, — мрачно прокомментировал Оффендер. Йана бросила на того недовольный взгляд, но Сплендор мягко подтолкнул её в спину: — Иди, Йана. Мне не хотелось бы, чтобы ты простудилась. Йана не стала говорить, что по такой погоде она не простудится, даже если просидит в реке до вечера — поняла, что так деликатный Сплендор просит её свалить и не отсвечивать. Девушка пожала плечами, поправила сползший пиджак и пошла в Дом, оставив Безликих выяснять свои непонятные отношения наедине. Теперь, отмывшись, одевшись и, можно сказать, приготовившись ко всему, Йана вышла из комнаты с перекинутым через руку пиджаком. По дороге к лестнице она старательно прислушивалась к звукам Дома. Почему-то у неё было предгрозовое ощущение. Но Дом шептался и скрипел как обычно. «Я себя накручиваю», — решила девушка, спускаясь на первый этаж. Почему-то она решила, что найдёт Сплендора в гостиной, но там было пусто. Йана озадаченно огляделась. Бросила тревожный взгляд на высокие двери в левое крыло. В покои Слендера. Если трое Безликих собрались в одном месте, значит это кому-то нужно. И вероятнее всего — самому агрессивному из них. Возможно, они уже там, в этом загадочном левом крыле, которое будет пострашнее и третьего этажа, и замоченного леса вместе взятых. Йана посмотрела на пиджак в своих руках. Каждая благодарность должна иметь предел — за эти высокие двери она не пойдёт. Чуть подумав, Йана решила испытать свою удачу и проверить на кухне. И не прогадала. Сплендор обнаружился там. И не один. Безликий сидел за столом, на одном из высоченных стульев. Его цилиндр лежал на втором стуле рядом. На коленях у монстра пристроилась Салли и, радостно болтая в воздухе ножками, играла с парой каких-то маленьких плюшевых игрушек. Её старый плюшевый медведь печально валялся под столом. Тут же за столом сидела Клокворк, а у плиты стояла Джейн Вечная. В кухне совершенно непривычно пахло сладкой ватой и какао. В тот момент, когда Йана вошла, Безликий с улыбкой рассказывал какую-то историю: — … и говорит: «конечно, он из нашей труппы. Это мистер… эээ… Стек». А у самого глаза так и бегают. Неприятный тип… Салли звонко рассмеялась: — Он назвал тебя мистером Палкой*! — Мог и пооригинальнее что-нибудь придумать, — заметила Джейн, протягивая Сплендору большую кружку с чем-то дымящимся. В воздухе была разлита какая-то противоестественная для этого места атмосфера лёгкости и дружелюбия. — У него было мало времени на импровизацию, — отозвался тот, принимая кружку с благодарным кивком. Йана даже слегка растерялась на миг от такой пасторали. Голос Джейн звучал без обычной отстранённости. Привычная, незримая, но от этого не менее прочная стена, которая всегда ощущалась вокруг Вечной и отгораживала её от остального мира, сейчас как будто слегка истончилась. — А дальше? — спросила Клокворк. — А что дальше? — Безликий с явным удовольствием отпил из своей чашки. — Я доработал до конца дня, пресекая попытки директора подобраться ко мне, чтобы «обсудить контракт». Вечером я вскрыл его сейф и перепрятал деньги в общий вагончик циркачей. Сломал двигатель в его машине, чтобы он не смылся. И надоумил труппу вызвать полицию. — Ты — настоящий монстр, — прокомментировала Клокворк, и по кухне разнёсся весёлый смех. — Какая у вас тут идиллия, — наконец подала голос Йана, с трудом удерживаясь, чтобы не ущипнуть себя за руку. Она впервые услышала смех Джейн и Клокворк с тех пор, как попала в КрипиПасту. Именно смех — живой и открытый — а не зловещие смешки, на которые все крипи были весьма щедры. — Идиллия — это громко сказано, — Сплендор повернулся к ней, окинул девушку взглядом. — Да, замечательно. Без лесной грязи тебе гораздо лучше. Йана улыбнулась почти против воли. Приблизилась к Безликому, протянула пиджак: — Вот, возвращаю. Спасибо. Ты меня спас. — Ты повторяешься, — ответил он, забирая у неё свою вещь, и вдруг подмигнул ей чёрным провалом глаза. — А я уже сказал — мне только в радость. Йана вдруг рассмеялась — ничего не смогла с собой поделать. Подмигивание сделало его лицо ещё больше похожим на смайлик. — Я сказал что-то смешное? — уточнил Сплендор, и губы его на миг растянулись в такой широкой улыбке, что из-под них показались зубы — острые клыки, явно мало чем уступающие акульему оскалу Оффендера. Пиджак он пристроил на стуле, рядом с цилиндром. — Нет, — отсмеявшись, Йана качнула головой и, подумав немного, влезла на соседний с вещами Сплендора стул и честно призналась. — Просто почему-то мне стало весело. — Это из-за Спленди, — улыбаясь, пояснила Салли. — Когда он рядом, у всех хорошее настроение. — Верю, — кивнула Йана и посмотрела на Вечную. — Джейн, а у нас кофе нет? А то я с утра на одной сигарете. — Нет. Только какао есть. Но я могу сварить, если хочешь… Йана на несколько секунд застыла с открытым ртом, не зная, что сказать. Конечно, у них с Вечной неплохие отношения, но не настолько, чтобы та предложила сварить кофе — это при том, что сама его пить явно не собиралась. — Спасибо, — только и смогла выдавить Йана. — Не откажусь… Джейн кивнула, повернулась к шкафу и деловито загремела там посудой, отыскивая турку. Йана подозрительно покосилась на Сплендора. «Он что, какой-то наркотик в воздухе распространяет? — подумалось ей. — Чтобы всем было хорошо?». Несколько секунд она боролось с собой — спросить об этом напрямую, или это будет невежливо? Но в конечном итоге пришла к мысли, что ей не особо это интересно. Поэтому спросила о другом: — Почему Оффендер на тебя так окрысился? Он всегда так с братьями по виду? — Оффендер… — начал Сплендор, отхлебнул из своей чашки и продолжил, — никогда не отличался сдержанностью в общении. Со Слендером ему приходится держать себя в руках, потому что Слендер сильнее и не любит, когда ему дерзят… — Это точно, — не удержавшись, поддакнула Йана, — не любит — это ещё мягко сказано… — Меня же, — невозмутимо продолжил Сплендор, — Оффендер просто презирает. Из-за моего выбора. Считает меня, — он пошевелил рукой, подыскивая нужное слово, потом признал, — честно говоря, я даже не знаю, кем он меня считает. Наверное, тряпкой — это будет наиболее точное определение. Сплендор говорил это всё с той же улыбкой, чуть щуря глазницы, словно рассказывал несерьёзную, забавную историю. — И тебя не беспокоит… ну, такое отношение? — С чего бы? — Безликий беззаботно пожал плечами. — Я изначально знал, что так будет. Ещё когда понял, что боль, страх или смерть людей не доставляет мне никакого удовольствия. Мне нравится радость, нравится смех. Особенно детский, — и он с какой-то особой нежностью погладил Салли по пропитанным кровью кудряшкам. — Хм… Значит, ты питаешься этой радостью? — задумчиво спросила Йана. — Ой, спасибо Джейн, ты меня спасла… Пока они разговаривали, Джейн успела сварить кофе и разлить его по чашкам. Одну она сунула Йане. Вторую поставила перед Клокворк, хотя она кофе не просила и, насколько было известно Йане — вообще его не пила. Но часовщица благодарно кивнула, пододвинула чашку к себе и обхватила её ладонями, словно грея их об округлые фаянсовые бока. — Да, — кивнул Сплендор. — На такой пище мне не стать таким же сильным, как они, — он неопределенно мотнул головой, но Йана без труда поняла, кто такие эти «они», — но мне это и не нужно. Мне хватает того, что есть. Я доволен своей жизнью. — Да ты настоящий бунтарь, — Йана не смогла сдержать весёлую усмешку. — Против общества со своим мнением. Но… зачем ты тогда пришёл сегодня? Я так полагаю, тебе не особо приятно находиться здесь. — Верно, — кивнул Безликий. — Но во-первых, я должен был проведать Салли, — он снова ласково погладил девочку-призрака по волосам, и та довольно зажмурилась. — А во-вторых… Договорить он не успел. Дверь на кухню распахнулась так резко, словно по ней со всей дури пнули ногой, и с треском ударилась о стену. На пороге стоял Оффендер. И, судя по напряжённым плечам и оскаленной пасти, был сильно не в духе. От насильника веяло такой бешеной яростью, что Йана ощутила, как у неё волосы становятся дыбом. Видела она Слендера в бешенстве, и зрелище было пугающим. Но видеть в подобном состоянии Оффендера было ещё страшнее, потому что это было как-то не его… Йана оглянулась. Джейн изваянием застыла у плиты. Клокворк мягко соскользнула со стула и отошла к Вечной, явно желая увеличить расстояние между собой и взбешённым Безликим. Сплендор же продолжал сидеть с самым невозмутимым видом, глядя на Оффендера и чуть склонив голову на бок. Улыбки на его лице не было. Тревоги, впрочем, тоже. — Ты долго тут ещё рассиживаться собираешься?! — прорычал Оффендер, обращаясь к Сплендору. Салли на коленях Сплендора испуганно пискнула, но всё же подала голос: — Не кричи на Спленди. — Заткнись! — рявкнул на неё Оффендер. — Не ори на ребёнка, — спокойно сказал Сплендор, всё так же невозмутимо поднося ко рту чашку и допивая какао. — Так может ты, наконец, соизволишь оторвать свою задницу от стула, Спленди?! — с непередаваемой смесью злобы и ехидства осведомился насильник. — Тебя позвали не для того, чтобы ты здесь шута изображал. — Для чего бы меня не позвали, а роль шута мне импонирует больше, чем какая-либо другая. У Йаны перехватило дыхание — ей показалось, что Сплендор сознательно пытается разозлить Оффендера ещё больше; а затем она вдруг осознала, что между Безликими стоит стул, на котором сидит непосредственно она. Йана не знала, какое из наблюдений напугало её больше. Она подумала, что надо бы слезть со стула и убраться поближе к девчонкам, но даже шевельнуться было страшно. Оффендер коротко взрыкнул, из-за его спины появились четыре раздражённо хлещущих воздух щупальца. — Так ты идёшь, или тебя тащить? Сплендор вздохнул, как взрослый, вынужденный идти на поводу у капризного ребёнка, осторожно снял со своих коленей Салли и посадил её на стол. Та прижала к груди свои игрушки и, недовольно насупившись, поглядывала на Оффендера. Сплендор спокойно встал со стула, взял свой пиджак и неторопливо в него облачился. Педантично поддёрнул из-под рукавов манжеты белой рубашки, застегнул пуговицы. Взял цилиндр. — Ты ведь не уйдешь потом сразу? — тревожно спросила Салли, когда Безликий полностью оделся. — Нет, малышка. Мы ещё поиграем. Так что не убегай далеко. Призрак просияла, а Сплендор вежливо кивнул Джейн и Клокворк, повернулся к Йане, улыбнулся: — Я рад был с тобой познакомиться. Хоть мне и искренне жаль, что ты оказалась здесь. Йана улыбнулась в ответ и пожала плечами: — Се ля ви, — к месту припомнила она. — Шевелись уже, — рыкнул насильник. У Йаны создалось впечатление, что он с трудом сдерживается, чтобы не пустить в ход вектора. Сплендор пошёл к двери, безбоязненно приближаясь к Оффендеру. Тот скалился, но, похоже, всё же держал себя в руках. Безликие ушли, и несколько секунд в кухне царила оглушительная тишина. Йана обратила внимание на то, что изо всех сил сжимает ладонями едва початую чашку кофе, а её плечи напряжены до боли в мышцах. Сделав над собой усилие, она заставила тело расслабиться. Поднесла чашку к губам, глотнула остывшего кофе. Посмотрела на Джейн и Клокворк. Первая стояла, задумчиво склонив голову на бок. Белая маска была бесстрастной, и выражение её лица увидеть было невозможно. Но в руках она держала нож — длинный, широкий. Похожий на те, которые любил Джефф. Правой рукой в чёрной перчатке Вечная сжимала рукоять, указательным пальцем левой задумчиво трогала кончик лезвия. Часовщица выглядела бледной. Зашитые по уголкам губы были плотно сжаты. Единственный глаз был устремлён куда-то в пространство. Автоматическим движением она накручивала на палец прядь каштановых волос. Её лицо ничего не скрывало, и было видно, что она напугана. Салли спрыгнула со стола и подошла к Йане, протягивая две маленькие плюшевые игрушки: — Смотри, что мне Спленди подарил. Йана послушно осмотрела игрушки. Одна из них изображала бобра с золотистой шерстью, нарочито большими торчащими резцами и широким хвостом, сшитым из куска коричневой кожи. Вторая — сиреневого дракончика с умильной мордой, огромными голубыми глазами из стеклянных пуговиц и раздвоенным красным языком, выползшим из улыбающейся пасти. — Очень славные, — честно сказала Йана. — Ага, — радостно кивнула Салли. — Я попрошу Спленди, он тебе тоже что-нибудь подарит. — Ну что ты, не стоит его беспокоить… — Йана сама не знала, почему решила отвертеться от предполагаемого подарка, но с Салли этот номер не прошёл. — Я попрошу, — упрямо заявила она и даже чуть притопнула ножкой. — Хорошо, как скажешь. Спорить с мстительным призраком маленькой девочки всегда было чревато, это все знали. Салли радостно улыбнулась, хихикнула и побежала через кухню, пройдя сквозь закрытую дверь. — Будь поосторожнее, — вдруг тихо сказала Клокворк. Йана перевела на неё взгляд и поняла, что часовая убийца обращается к ней. — Поосторожнее? Почему? — Салли проявляет к тебе большой интерес. — Ко мне? — Йана удивилась. — Не преувеличивай. Салли достаёт всех периодически. Чтобы с ней поиграли, наругали и так далее… — Она тебя выделяет. Когда она выводит кого-то из парней, теперь бежит за защитой к тебе, — заметила Клокворк. — Раньше бегала только к Слендеру. — О да, — не удержалась Йана. — Я так же крута, как Слендер. Клокворк, я пару раз растащила их с Джеффом. Один раз — с Безглазым. И только потому, что оказалась рядом. Слендеру плевать на её жалобы, он с ней не играет, поэтому она ищет кого-то другого. — Йана задумалась. — Я её побаиваюсь, поэтому не рискую просто отмахиваться. Играю с ней в её игры. Вот она и… как ты сказала? — выделяет меня. Часовщица пожала плечами: — Я тебя предупредила. И, тихо стуча подошвами по каменному полу, она вышла из кухни. Йана и Джейн остались вдвоём. — Она же преувеличивает? — с непонятной тревогой спросила Йана. — Не знаю, — ответила Вечная. — Ты действительно не гоняешь Салли. Она чувствует это и лезет к тебе чаще, чем к остальным. Но не знаю, чем это может навредить тебе, кроме как потерянным на детские игры временем. Йана закусила губу. Она никогда не обращала особого внимания на то, кому и сколько внимания уделяет Салли Олдер. Просто с первых дней в КрипиПасте поняла, что мёртвая девочка очень хочет быть живой. И если окружающие не поддерживают её в этом стремлении, то она вполне способна отравить жизнь не хуже, чем обозлённый Безликий или расшалившийся Смеющийся Джек. Кстати о Безликих… — Джейн, а Сплендор часто появляется в Доме? Джейн некоторое время молчала, крутя в руках свой нож. Йана даже не удивилась, если бы Вечная сейчас просто молча ушла — водилось за ней такое. Но Джейн неуловимым движением спрятала нож где-то в складках широкой юбки и подошла к столу. — Не очень, — придерживая длинный подол, она забралась на стул, пододвинула к себе чашку с кофе, о которую Клокворк грела ладони, но не притронулась к содержимому. Немного помедлив, она глянула на Йану сквозь прорези белой маски. — Не смотри. Йана на миг испытала смятение, поняв, чего хочет Вечная. Она собиралась снять маску, но не хотела, чтобы Йана видела, что под ней. При этом она не уклонялась от разговора, что было ценно — Йана была уверена, что Джейн довольно много знает об окружающим мире, но не любит об этом говорить. И надо было ловить момент. Не то чтобы Йане очень хотелось знать, что там под маской изуродованной огнём девушки, но довольно сложно при разговоре постоянно отворачиваться от собеседника и не смотреть в лицо. — Подожди, — сказала Йана, лихорадочно оглядывая кухню и уже понимая, что придётся, скорее всего, слезать с нагретого стула и отворачивать его от стола, если она хочет продолжения разговора. Но тут её взгляд наткнулся на саму Вечную. Всё как всегда — чёрный парик, маска, глухое длинное платье, чёрные перчатки и… — Дай мне твой шарф, — попросила Йана. Шею Джейн оборачивал белый шейный платок. Та замерла на несколько секунд, потом молча стянула платок и протянула Йане. Девушка взяла шарф, глядя в свою чашку — даже на голую шею Джейн смотреть не хотелось. Джейн бы самой этого не хотелось. Ткань была мягкой, ещё тёплой после соприкосновения с телом. Йана расправила шарф и завязала себе глаза так, чтобы не иметь возможности смотреть вперёд, но через тонкую щёлку снизу видеть свои руки и чашку. Большая часть мира укрылась за непроницаемой шёлковой белизной. Послышался шорох и тихий стук — Джейн сняла свою маску и положила её на стол. — На моей памяти, — заговорила она, — Сплендор приходит пятый раз. По крайней мере, когда я его видела. Ему не нравится Дом, замороченный лес и вообще — КрипиПаста. — Но если ему не нравится КрипиПаста, почему он приходит? — Он подчиняется Слендеру. Обязан подчиняться. У них договор. — Что за договор? — встрепенулась Йана. Предосторожность с шарфом оказалась не лишней — Йана автоматически вскинула взгляд, но наткнулась лишь на сплошную белизну. — Салли, — ответила Джейн. — Это Сплендор принёс её в Дом однажды. Слендер никогда бы не пустил призрака сюда. По сути, Салли для него бесполезна. Ему нужны убийцы из плоти и крови. — Джейн на миг умолкла, видимо для того, чтобы сделать глоток кофе, потом продолжила. — Сплендор нашёл Салли вскоре после смерти. Он научил её, как отомстить обидчику. Наверное для того, чтобы Дом её принял. Ему-то самому некуда девать ребёнка. Пусть и призрака. А бросить её он тоже не мог. Он вообще любит детей. Слендер согласился оставить Салли в Доме в обмен на то, что когда он позовёт, Сплендор подчинится, и придёт. — Ого, — произнесла Йана после недолгого молчания. — Откуда ты всё это знаешь? — Сплендор сам рассказал. Он ничего о себе не скрывает, если уверен, что его поймут. — Хм… Но зачем Слендеру надо, чтобы Сплендор приходил сюда? Я не думаю, что он относится к образу жизни Сплендора лучше, чем Оффендер? — Этого не знаю. Могу только догадываться. Что бы Сплендор для себя не решил, он — Безликий. А они — сильные монстры, как ни крути. Мне кажется, иногда Слендеру не хватает его собственной силы, и он призывает их. — Ты много об этом думала, — сказала Йана прежде, чем успела удержать свой язык. — Извини! Это не претензия. Просто мне самой ещё долго не пришли бы в голову подобные выводы. — и торопливо добавила. — Но мне кажется, ты права. Это было правдой — что бы не заставляло Джейн Вечную думать о мотивах Слендера, выходило, вроде бы, логично. Йана решила, что задумайся она — и сама бы пришла к таким же выводам. Джейн некоторое время молчала, и Йана даже успела испугаться, что той не понравилось её замечание. — Ты слишком хорошо влилась в эту… среду, — сказала Джейн после недолгого молчания. — Поэтому ты не задумываешься о том, что происходит. Йана вскинула голову, но на глазах по-прежнему была повязка. Она сжала ладонями чашку, отпила глоток кофе. — Что ты имеешь в виду? — То, что сказала, — Йане послышалось, или в голосе Джейн скользнули нотки осуждения. — Ты очень быстро перестала быть человеком, хотя в твоей жизни не было ничего, что могло бы сломать твой разум. Убийство для самозащиты и последовавшее за ним, пусть и несправедливое наказание, — Джейн умолкла, и Йана поняла, что та качает головой. — Этого недостаточно, чтобы принять существование Безликих, существование этого Дома, этого леса, как данность. Но тебе хватило. — Ты забываешь, — чуть устало добавила Йана — разговоры с Вечной о её моральном падении уже успели набить оскомину. — Что я из другой плоскости. Безликие и КрипиПаста там — просто страшные сказки. Здесь они реальны, и куда страшнее, чем то, что выдумывают в моём мире. По-твоему, это недостаточное потрясение? — Недостаточное, — мрачно ответила Джейн. И Йана почувствовала, что если она хочет разговаривать дальше, эту тему продолжать не стоит. Да она и не хотела — Йана уже поняла, что по некоторым вопросом они с Джейн никогда не придут к единому мнению. И лучше их вообще не касаться. — А Оффендер, — спросила Йана, — он всегда так бесится, когда Сплендор приходит? Джейн немного помолчала, потом ответила: — Нет. Обычно он ограничивается оскорблениями и чувством собственного превосходства. Не знаю, с какой цепи он сорвался сегодня. Йана услышала стук чашки о стол, потом шорох. — Всё. Отдай мой шарф. Йана послушно стянула мягкую ткань и не глядя протянула её Джейн. Некоторое время она смотрела в чашку, на остатки кофе, давая Вечной возможность спокойно повязать шарф и спрятать обожжённую шею. — Когда кто-то из Безликих в ярости, — заговорила Джейн, и голос её звучал глухо из-под маски. — Это может очень плохо кончится. Кому-то другому я бы посоветовала держаться подальше или вообще уйти из Дома на какое-то время. Тебе — не стану. — Это почему? — Йана подняла взгляд к прорезям маски. — Надеюсь, что ты попадёшь под раздачу, — прямо ответила Джейн и, не сказав больше ни слова, повернулась и вышла из кухни. Йане потребовалось несколько секунд, чтобы переварить это заявление. По всему выходило, Вечная надеется, что злость Оффендера, каким-то боком выплеснется на Йану. — Ой, как всё грустно-то, — пробормотала девушка, глядя в кофейную лужицу на дне своей чашки. Видимо, она умудрилась чем-то обидеть Джейн, раз удостоилась подобных пожеланий. Но чем? Когда? И не была ли эта обида только в голове самой Джейн? После того, как Йана вместе с Джеффом вернулась из ссылки, в которую их отправил Слендер, её ровные отношения с Джейн дали небольшую трещину. Вечной претила мысль, что Йана больше не испытывает желания всадить нож в её обидчика. Напротив — отношения с Вудсом вошли в ровную колею, и дальше словесных перепалок, которые возникали больше от скуки, чем по делу, конфликт не шёл. Йана не могла сказать, в чём заключалась эта пресловутая трещина, но нутром чувствовала — она есть. Йана не собиралась объясняться с Вечной — в конце концов, совместное распитие кофе не делало их подругами. Но всегда держала в памяти, что у этой немногословной девушки, вынужденной прятать изуродованные лицо и тело под маской и глухой одеждой, есть к ней претензия. Джейн Вечная была крипи — жестокой, абсолютно больной на голову, как и все живущие в Доме. Обозлённой на весь мир, который распрекрасно продолжает существовать, в то время когда она вынуждена прятаться во тьме собственной боли и чужих смертей. И Йана всегда старалась помнить об этом. И вот, дождалась — пожелания попасться под горячую руку взбешённому монстру. «Чем я её разозлила, интересно? — думала Йана, собирая со стола грязные кружки и сгружая их в раковину. — Или это такой побочный эффект после общения со Сплендором? Как откат после кайфа у наркоманов?». — Чёрт! — Вдруг вспомнила Йана, споласкивая кружки. — Я же у него сигареты собиралась попросить. А он не в духе… Н-да, засада… И что делать? Йана задумалась. Если бы речь шла о Слендере, вопрос бы не стоял — ничего не делать, заныкаться поглубже и молча ждать, пока пройдет буря. Но Оффендер… Делая скидку на местную специфику, Йана могла честно сказать, что с этим Безликим они если не друзья, то вполне добрые приятели. Это была полностью заслуга Оффендера, который так регулярно навязывал Йане своё внимание, что она привыкла к нему и даже перестала дёргаться от каждого прикосновения. Хотя никогда не забывала, с какой целью Безликий всё это делает. Конечно, монстр есть монстр — и когда он чем-то недоволен, к нему лучше не лезть. Но если сейчас Оффендер умотыляет куда-нибудь недели на две, что ей делать? Она не представляла, насколько крепко подсела на его курево, но отдавала себе отчёт, что его недостаток внесёт в её жизнь конкретный дискомфорт. Проблема была ещё в том, что в отличие от Слендера, Оффендера она злым ещё не видела, и чем ей может грозить невовремя высказанная просьба, представляла слабо. Йана выключила воду, поискала взглядом, обо что бы вытереть руки. Не нашла и, не особо заморачиваясь, обтёрла их о джинсы. Отвернулась от раковины и заметила валяющегося под столом плюшевого медведя. Салли, увлечённая новыми игрушками, без зазрения совести бросила старого друга. Йана подняла медведя, покрутила его в руках. Пыльный и потрёпанный, с прорехой на животе, он грустно смотрел на девушку единственным пуговичным глазом. — Говорят, риск — дело благородное, — сообщила она медведю. Тот почтительно внимал. — Но стоит ли пачка сигарет риска? Йана представила, как выглядит со стороны и хихикнула. В принципе, проблемы никакой не было — в пачке сигареты оставались, пять штук. Вполне можно растянуть на пять дней. Кончатся — да и хрен с ними! Не так давно она курит, чтобы реально страдать от недостатка табака. На худой конец, всегда можно стрельнуть у Маски самокрутку. Он, конечно, курит душную дрянь, но, как говориться, на безрыбье… — Это всё от безделья, — снова обратилась Йана к медведю. — Когда нет реальных проблем, мозг начинает выдумывать всякую хрень… Медведь молчал, что, по-видимому, означало согласие. Вздохнув, Йана взяла своего молчаливого собеседника под мышку и вышла из кухни. Поднявшись из цоколя, она успела заметить Безглазого Джека. Тот с нехорошей сосредоточенностью на сером лице пересёк холл и скрылся за входной дверью. Больше никого не наблюдалось. Постояв в раздумье, Йана прошла в гостиную. Усадила на один конец дивана плюшевого медведя, на противоположный — уселась сама. Подперла голову ладонью и задумалась. Шутки шутками, но проблема излишков свободного времени имела место быть. Как это ни парадоксально, но крипи в своём сюрреалистическом существовании были избавлены от основной необходимости, пожирающей львиную долю времени современного человека — борьбы за выживание. Крипи были свободны от условностей современного мира — им не надо было думать о том, что есть и где спать, что носить и чем оплачивать счета. Дом давал им всё необходимое в обмен на их жизни, их души (если, конечно, они у них были), и кровь на их руках. Конечно, мир вокруг был нестабилен и жесток. Каждый из крипи рисковал быть убитым на охоте. Быть убитым разозлённым Слендером. Быть убитым тем, что населяет замороченный лес. Быть убитым пространством, заполняющим третий этаж дома. Быть убитым другим крипи. Быть убитым, быть убитым, быть убитым… Те, кто несли смерть, сами жили в её постоянной тени, и даже соблюдение правил не гарантировало полной безопасности. И всё это приправлялось соусом из кучи времени, которое, по сути, было не на что тратить. Резать глотки круглые сутки — кому это надо? Болтаться по городам — да, в этом что-то есть, но если нет склонности к бродяжьей жизни, это быстро приедается. Да и тёмное пространство не позволит крипи долго бродить где-то вне своего воздействия. Наверное, прокси — марионеткам — в этом вопросе было проще — какую-то часть времени они не принадлежали себе. Какую-то часть времени их разум был полностью подавлен волей хозяина, и их тела подчинялись его мыслям. «Проще, — невесело усмехнулась про себя Йана. — Да уж, сомнительное преимущество». И всё же, такое количество свободного времени было больше пыткой, нежели благом. Просто существовать в пространстве от события до события, от охоты до охоты — так себе развлечение. Даже здоровый разум не выдержит, что уж говорить о расшатанной психике крипи. «Книгу, что ли, написать, — невпопад подумала Йана, чувствуя, как слипаются глаза. — Всё какое-то развлечение». Побудка среди ночи, устроенная ей Худи, стресс от барахтанья в яме, впечатления от знакомства со странным дружелюбным Безликим — всё это неслабо утомило организм за достаточно короткий срок. Плюс ко всему — все события на пустой желудок. Рассуждая о способах убить лишнее время, Йана не заметила, как задремала. Засыпать в Доме вне своей комнаты — опасное развлечение. Это как добровольно отдать себя на милость того, кто наткнётся на твою спящую тушку — никогда не знаешь, где, с кем и в каких обстоятельствах проснёшься. Но Йане повезло — она всего лишь подверглась акустической атаке и лёгкому удушению. — Йанааа! — Визг, раздавшийся у самого уха, вырвал крипи из сна и заставил подскочить на добрых полметра. — Какая ты молодец! Спасибо-спасибо-спасибо!!! Не переставая радостно верещать, Салли влезла к ней и обняла за шею холодными руками. Кожа призрака была словно немного вязкой — прикасаться к ней было неприятно. — Салли! — Выдохнула Йана, когда смогла обрести сцепку с реальностью, а звон в ушах слегка стих. — В чём дело? Подожди! Да слезь с меня! Она с трудом отцепила руки призрака от своей шеи. — Ты о нём позаботилась! — радостно сообщила девочка, подскакивая на её коленях. — Я так за него волновалась! — О ком позаботилась? — вытаращилась Йана, пытаясь сообразить что происходит. Последний, о ком Йана, можно сказать, заботилась, был Худи с его продырявленной спиной, но вряд ли Салли стала бы о нём волноваться. — О мистере Брауне! — радостно сообщила призрак, слезла с колен Йаны, проползла на четвереньках по дивану и схватила плюшевого медведя. — Я боялась, что он где-то один. — Ааа… — протянула Йана, потирая заспанные глаза. — Мистер Браун, да… — И добавила к особому удовольствию призрака. — Не разбрасывай, пожалуйста, больше свои игрушки. Салли с готовностью закивала, обнимая медведя. Кровь из-под густой чёлки капала на коричневую шкуру. Она посмотрела Йане за спину и довольно сообщила: — С мистером Брауном всё хорошо. Он был с Йаной. Крипи обернулась, уже зная, кого увидит. — Я говорил, что ты напрасно переживаешь, — сказал входящий в гостиную Сплендор. Видимо, свои таинственные дела Безликие уже закончили. Йана поднялась с дивана и потянулась, гадая, как её угораздило заснуть. Хорошо хоть Салли её разбудила, а то всё могло быть куда хуже. — Теперь можем идти играть, — заявила призрак. — Йана, ты пойдёшь с нами? — Я… — начала она, лихорадочно соображая, отказаться или согласиться. С Салли лучше играть пореже. Иногда она заигрывается, а это чревато. С другой стороны — посмотреть на игру девочки-призрака с Безликим монстром было весьма любопытно. Да и у Йаны создавалось ощущение, что присутствие Сплендора послужит для призрака неким сдерживающим фактором. И она не будет превращать мирную игру в прятки в многочасовые блуждания по незнакомым комнатам среди разрухи, разорванных человеческих тел, вони разложения, навязчивого жужжания скопища жирных мух и тяжёлого ощущения, что выхода отсюда нет. И эта игра была ещё не самой страшной из арсенала Салли Олдер. — Ну надо же! — дребезжащий чуть глуховатый голос раздался откуда-то сверху. Йана подняла взгляд. С внутренней террасы на них радостно скалился Смеющийся Джек. Он сидел на перилах террасы на корточках, широко расставив острые колени, свесив длинные руки вниз, и почему-то был похож на злого уличного кота, засевшего на дереве. У Йаны по спине пробежал неприятный холодок — клоуна она не видела с тех пор, как он чуть не убил её. И с удовольствием не видела бы ещё столько же, помноженное на три, а то и на семь. Она отдавала себе отчёт, что Смеющийся Джек теперь неотъемлемая часть её жизни, так что взлелеивать коулрофобию** как минимум неразумно. И всё же, со страхом перед чёрно-белым психом бороться было сложно. Вполне обоснованно появившееся дурное предчувствие усилилось, когда Йана услышала тихое и какое-то испуганное «ой…», произнесенное Салли. Йана обернулась и увидела, как призрак медленно истаивает в воздухе, прижимая к груди плюшевого мишку. Йана повернулась к Сплендору, собираясь спросить, что бы это значило, но слова застряли в горле. Он смотрел на Джека. Добродушная улыбка-смайлик пропала с лица Безликого. Глаза-провалы опасно сузились, и на их дне, как угли, тлели красные огоньки. Тонкие губы скривились и слегка подрагивали, как будто Сплендор с трудом сдерживал рвущееся с них рычание. Аура безмятежности, окружавшая его, испарилась, сменившись почти осязаемым раздражением, балансирующим на грани злобы. Подобное Йане доводилось чувствовать рядом со Слендером, когда тот выходил из себя. Всё его длинное тело напряглось, как у дикого зверя, застигнутого врасплох, и от этого ещё более опасного. Йана настороженно попятилась от Безликого. С неприятной ясностью она осознала, что из двух монстров, присутствующих в гостиной, Сплендора — который вытащил её из ямы, предлагал платок и свой пиджак, деликатно ждал, пока она отмоется в реке, с улыбкой проявлял заботу — она сейчас боится больше, чем Смеющегося Джека, который едва не убил её, потому что ему захотелось поиграть.