По осколкам своей Искры

Шоквейв даже до войны отличался редкой терпеливостью и умением вовремя прекратить начавшийся конфликт. Голова иногда всё ещё раскалывалась из-за вмешательства. Лечащий мнемохирург говорил, что это пройдёт со временем и оправдывал подобные приступы тем, что системы восстанавливаются на подпрограммном уровне. Учёный терпел. Терпел ораву своих подчинённых самых разных мастей и с не менее разными характерами, терпел то, что его постоянно дёргали в Совет, как меха, имеющего опыт, терпел визги Старскрима на совещаниях, терпел Ультра Магнуса и вообще много чего терпел. Однако всякому терпению приходил конец. И сейчас он, хоть и мысленно, но абсолютно не стесняясь в выражениях, высказывал всё своё презрение к сложившейся ситуации. Удивительная вещь, но в последнее время этих самых происшествий стало гораздо больше. И каждый раз рядом с ним неведомым, наверное, даже Праймасу образом оказывалась Хеней. Покрытые налётом ржавчины стены почти не отбрасывали бликов с их окуляров. Слой пыли и металлической крошки неприятно хрустел под корпусом, а манипулятор, которым он зацепился в процессе полёта за обломок потолка n-ого минусового этажа Старого Кибертрона, оказался едва ли не раздроблен до оснований. В голове стоял тяжёлый белый шум, а по виску медленно тёк энергон. Процессором приложиться всё же тоже посчастливилось. Хеней повезло больше. В принципе, сделал для себя на грани сознания пометку Шоквейв, этой фемме всегда везло, когда он был рядом. Парадокс. Она умудрилась приземлиться прямиком на него и почти не пострадать. — Ты как? — Обеспокоенно рассматривала своего непосредственного начальника автоботка, забыв о том, что всё ещё находится на чужом корпусе. Откровенно волнуясь за слабо мерцавшего рубиновой оптикой Шоквейва, она неуверенно потрясала его за плечо. Учёному удалось сфокусироваться на подчинённой и вяло пошевелить здоровой верхней конечностью. Дыра в потолке с рваными краями медленно, но верно приобретала всё более чёткие очертания, однако и болевой шок сходил на нет. — Шоквейв? — Всё… нормально, — медленно и хрипло произнёс учёный, гася оптику на некоторое время. — Нормально?! — Взвизгнула Хеней, с силой опустив кулак на грудную броню учёного. — То есть то, что мы с тобой сейчас находимся шарк знает где, без доступа к связи да ещё с риском оказаться в очередной раз под завалом, ты считаешь нормальным?! Где твоя шлакова логика?! Десептикон стравил наполненный примесями воздух и попытался собрать мысли в кучку. Автоботка права, но вот истерика, в которую она через клик-два скатиться, будет совсем некстати. Да и сил на это нет. Тут бы в сознании остаться… — Мы оказались взаперти, слышишь! Что будет, если нас не найдут?! Я не хочу умирать здесь после всего, что прошла!!! — Хеней таки вышла из себя и кричала едва ли не до омывателя, пока не выплеснула всё, что накопилось. Когда слов не осталось, а внутри лишь пустота, фем с глухим стоном схватилась за голову: — Я не хочу умирать… Наконец, вспомнив про своего слушателя, автоботка дёрнулась и осознала, что до сих пор сидит на учёном, которого всё-таки выбило в оффлайн. Паника медленно стала накатывать снова. Одной здесь было ещё страшнее. Фем в отчаянии потормошила десептикона и пришла к выводу, что надо бы хоть что-то сделать, что бы вытянуть его из оффа. Решение пришло быстро, поэтому Хеней дёрнула Шоквейва жёстким разрядом электричества в области того виска, где не выступил энергон. — Ты меня даже на тот свет не отпустишь, чувствую, — хрипло отозвался учёный, предпринимая попытки снова не скатиться в бессознательное состояние. Голова гудела страшно. — Надо идти, — прошептала Хеней и уже встала, что бы помочь подняться своему оппоненту, как он дёрнул её вниз здоровым манипулятором. Тишину прорезал короткий взвизг. — Ты совсем процессором поехала. Если мы покинем это место, нас будет ещё сложнее найти. Остаётся только ждать. Единственное, что мы можем, это лишь уйти с эпицентра падения остатков потолка, — Шоквейв внимательно посмотрел наверх, где виднелись упомянутые им остатки. Хеней передёрнулась. Она молча помогла принять учёному вертикальное положение и с так же молча поддержала его, когда засбоили гироскопы. Её слегка потряхивало от происходящего. Да и вообще, она распрощалась с войной и удалила боевые протоколы. Ей хотелось мира, но кто же знал, что даже в мире случается такое? Хладнокровное спокойствие Шоквейва рядом не успокаивало, а только угнетало. Хеней даже понятия не имела, как можно разбавить устоявшуюся атмосферу, поэтому продолжала ёжиться рядом с учёным, не смея придвинуться на лишний сантиметр. Ей не было холодно, но впервые за всё то время, которое именовали «миром», Хеней чувствовала себя одиноко. — Как ты думаешь, скоро нас найдут? — Безжизненно поинтересовалась фемботка, туша окуляры. — Хорошо бы до того момента, когда у нас кончится энергон, — Шоквейв бросил на автоботку взгляд слегка выцветших окуляр и снова опёрся о стенку. Он пообещал себе, что переведёт эту автоботку в другой отдел, если выберется отсюда. Потому что она слишком часто треплет ему итак не крепкую после Теневых игр нейросеть. Хеней вяло проследила за тем, как десептикон здоровым манипулятором что-то подёргал в развороченной конечности. — Поможешь? — Такая перспектива её не устраивала, но и отказать она была не в силах. Слишком уж давил на Искру вид такого непривычного Шоквейва: в энергоне, с отключенной оптикой, охрипшим голосом. У учёного постоянно срывалась речь на хрипоту. То ли из-за того, что ему самому непривычно было говорить с эмоциональными оттенками, то ли всё-таки из-за последствий эмпураты. Хеней старалась не думать об этом. Просыпалась жалость к десептикону, ведь за него, по сути, прожили жизнь, а он теперь пытается разгрести последствия. Перемазанные внутренности манипулятора наводили на фемку неприятные воспоминания, но она молчала, делая всё, что могла сделать. — Всё, — тихий голос автоботки словно вытянул учёного из болевого омута. Всё-таки ремонт на живом был неприятен. Оба замерли, абсолютно не зная, чего ждать дальше. — Глупая ты, — с хриплым надрывом произнёс мех, одним движением умудрившись втянуть автоботку себе на колени и прижав её голову к грудной пластине, — другая бы пристрелила, и проблем меньше. Так ты ведь продолжаешь вытягивать меня из Колодца. Шоквейв даже не хотел думать, как этот жест выглядит со стороны. Но, шарк побери, ему это показалось правильным и логичным. *** Через пол орна их вытащили. Отремонтировали на месте, слава Праймасу, учёным навыки позволяли, а потом порекомендовали отправится домой. Хеней. Шоквейву такое сказать никто не осмелился. Учёный отослал фемму, чтоб перед окулярами не мельтешила и не действовала на нейросеть, потом собрал группу подчинённых и раздал указания относительно провала на нижних уровнях Академи, где ему недавно и не повезло оказаться вместе с автоботкой. То, что произошёл провал, для десептикона не было неожиданностью, но на подозрения наводило. Перед отстройкой наверняка должен был быть проверен ландшафт, однако, судя по первому осмотру, было видно, что никаких процедур по укреплению не проводилось. Вывода оставалось два — либо строители попались недобросовестные, либо кто-то очень хотел, что бы автоботы добрались до подземелья. А место, где побывал Шоквейв было и впрямь несколько странным. Изначально полагалось, что это часть Старого Кибертрона, но сканирование дало иные результаты. И новую пищу для размышлений. А вместе с этим и новую головную боль. За стеклопластом лаборатории давно простиралось чёрное небо с мириадами звёзд, на улицах сверкали огни освещения, неприятно врезаясь в оптику уставшего кибертронца. Учёный потихоньку начал сворачивать данные геоанализа и некоторые сводки из довоенных архивов планеты, тех немногих крох, что остались. Шоквейв редко доверял такому чувству, как интуиция, поэтому обращался к фактам… Что бы убедится, что ехидное старскримовское «нечистая эта история» подтвердилось. Сикер как всегда узнавал о неприятностях первым и на месте событий тоже оказывался первым. Он был таким же парадоксом в активе учёного как Хеней, ведь даже вездесущему Саундвейву только через джоор после происшествия удалось прознать про историю в Академии. Шоквейв потёр фейсплейт ладонью и тоскливо взглянул на манипулятор, броню на который должны были прикрепить завтра. Весь день он прощеголял с разобранной конечностью, распугивая особо брезгливых персон. Увы, но даже среди десептиконов встречались такие. Всё-таки они тоже кибертронцы. Конечность неприятно ныла уже как с три джоора, но до деактиватора всё не позволяла дотянуться занятость, так как помимо провала у Шоквейва хватало ещё насущных проблем Академии. Лекции он как раньше не проводил, однако руководил многими научными проектами. Он бы мог просто заблокировать участок нейросети в конечности, но из-за переделки корпуса системы до сих пор синхронизировались, поэтому и блокировка чувствительности пока не давалась. Учёному оставалось только гадать, когда же половина тошнотворных мелких неприятностей вроде этой перестанут надоедать. Надо бы собираться, иначе он уснёт прямо на рабочем месте. Медленно скользя по опустевшим коридорам, Шоквейв меланхолично размышлял о своём поступке. Он не о чём не жалел. И тем не менее на губах появлялась глупая по его мнению ухмылка. Хеней его когда-нибудь загонит на край Колодца и сама же вытащит. Даже не осознавая этого. Забавная ситуация складывалась. Трансформация прошла гладко, но чувствовать себя без куска брони оказалось на редкость неприятно. Он добрался до кварты за считаные клики и первым дело метнулся к энергарию. Заправится и в офф. Однако… Ну да. Шоквейв не удивился. Это скоро традицией станет. По времени половина теневой фазы, но когда это волновало Хеней? — Я… я думала, что ты в оффлайне… Абсолютно растерянная и не знавшая, куда себя деть, фемботка стояла перед ним и сверлила взглядом пол. У Шоквейва между тем дёргался окуляр. Логика? Она и рядом не стояла с Хеней. — Но это же… глупо, — теперь в растерянности пребывал учёный. — Я знаю, — тихо пробормотала автоботка, — я глупая, да? Шоквейв в голос расхохотался. Хеней ошалело взирала на откровенно веселящегося десептикона и не знала, что делать. Она такая… неправильная. Ну, действительно, зачем пришла сюда? Наконец, хриплый смех учёного сошёл на нет, оставляя лёгкую задумчивость. — Я не хочу искать причины твоих действий, потому что какая-либо логика в них отсутствует. Проходить будешь? — Наверное, — Хеней переступила с ноги на ногу, не смея поднять взгляд. — Ясно. Автоботка уже была в этой кварте, и фоново анализировала, что здесь ничего не изменилось. — А ты из оффа вышел? — Я ещё и не ложился, — вяло отозвался на заботу учёный. — То есть? Но ты же ранен! — Хеней обеспокоенно осмотрела собеседника и только сейчас подметила выцветшую оптику. — Ничего страшного, — мрачно отозвался Шоквейв, которому чужая жалость была противна. — Я тогда пойду, — заспешила Хеней, собираясь ускользнуть из энергария, где они устроилась. — Останешься, — хрипло бросил учёный, ловким движением цапнув Хеней за манипулятор и закинув на плечо, — если ты хоть что-то скажешь я прибью тебя без суда и следствия. Хеней только кивнула, хотя чувствовала она себя настолько смущённой, что даже представить не могла. Шоквейв между тем тоже раздумывал, правильно ли он поступил, но судя по тому, что фем не сопротивлялась, пока что всё было в порядке. Сейчас — оффлайн. — А это правильно? — Прошептала Хеней, будучи прижатой к тёплому корпусу учёного и укрытой изолетиком. Она наконец призналась себе, что чувствовать чужую искру рядом приятно. — Да. В офф. Шоквейв крепче сомкнул манипуляторы на талии автоботки и прикрыл окуляры. В конце концов, своей нелогичностью Хеней делала его живым. По-настоящему живым, вытягивая из его Искры остатки былых эмоций.