Мы с тобой одного дома

Канализационная муть жирно хлюпала в сапогах, добиралась до щиколоток, лизала колени тёмными маслянистыми языками. Полосы плаща плескались в воде, обдавая брызгами осклизлые каменные стены, подсвечиваемые тусклым светом фонаря. Фонарь качался в свободной руке и надсадно скрипел, а другая рука была занята кинжалом, взятым наизготовку. Талон целеустремлённо продвигался дальше, и вонь смешанных с химикатами сточных вод его не беспокоила вовсе. Он знал, что ему предстоит найти. Вернее — кого. И конечная цель оправдывала все усилия по её достижению. Ещё минут двадцать брождения по воде, и Талон бы давно заблудился в бесконечных переходах, если бы не знал точно, куда ему идти. Если бы не бывал здесь уже дюжины раз. Наконец, откуда-то спереди потянуло сквозняком, таким же удушливым, как и всё в Зауне; теперь Талон знал, что он уже близко. Ещё поворот, и… И ему открылся подземный зал, обширный настолько, что свет фонаря не достигал потолка и дальних стен. Он был затоплен почти целиком, как и ведущий в него ход, но посередине его над поверхностью воды возвышалась каменная платформа. Когда-то, быть может, её использовали для техматургических ритуалов. Теперь же на ней возлежал тот, к которому Талон так стремился. В неверном свечении фонаря ассасин видел его тёмный силуэт. — Чёрта так долго? — громкий, пронзительный голос, к которому Талон успел, тем не менее, привыкнуть за последние месяцы. — Жрачку принёс? — Принёс, — Талон подошёл ближе к возвышению и водрузил рядом с вопрошающим заплечную сумку, полную наворованных еды и питья. Самое лучшее, что он мог достать в Зауне без боязни отравиться. — Хороший мальчик. Талон поморщился едва заметно. — Я же просил меня так не называть. — Ой, какие мы нежные… — в голосе, кажется, прибавилось визгливых ноток, и к тому же теперь он стал откровенно глумливым. — А ну иди-ка сюда… — А не отъебаться бы тебе? — огрызнулся Талон, но послушно наклонился, оперевшись ладонями о холодную поверхность плиты. Кинжал он засунул в ножны, потому что знал: бояться ему нечего. Он хотел того, что с ним вот-вот должно было произойти. Шерстистая морда ткнулась ему в лицо, и Талон коснулся её губами, ощущая хорошо знакомый, уже почти родной запах зверя, чуть горьковатый вкус его бархатистой кожи. Усы щекотно дёрнулись под его губами, и ассасин едва не чихнул; чтобы не потерять равновесие, ему пришлось оторвать одну руку от камня и зарыться пальцами в мех своего партнёра, жёсткий, тёплый и немного влажный. — Вот так-то лучше, — проворчали в его губы, и Талон согласно кивнул. Так действительно было лучше. Мог ли он знать, когда договаривался с Твитчем о партнёрстве, чтобы провернуть убийство Лиама Найтролла, почётного члена Заунского Совета, что через полгода всё вот так обернётся? Мог ли? Разумеется, нет. Сперва ему даже общаться с крысой не хотелось. Но потом, когда Твитча порвали собаки, после заключения ещё одного договора, который должен был обернуться для ассасина большой выгодой в будущем… Когда он стал приходить сюда и приносить еду, и перевязывать Твитчу раны… Однажды это стало не просто договором. Нужно было лишь признаться себе, что его не привлекают люди. Его не привлекала Катарина, с её роскошным натренированным телом убийцы. И не привлекала Кассиопея, настолько чистая и ухоженная, насколько женщины в Ноксусе вообще могут быть. Его не привлекал Владимир, хотя тот делал предложения, и не раз, и приятно пах свежепролитой кровью. Нет. Это всё было не то. Слишком гладко, слишком фальшиво, слишком далеко от той реальности, в которой Талон с детства жил и в которой привык находиться. От Твитча уютно пахло домом, и это было то, чего никто больше не мог Талону дать в целом мире. А ещё Твитч, в отличие от всех этих воспитанников дворов и верхних улиц, аристократов и купцов, магов и воинов, в отличие от всех, всех людей, кто бы ни попался Талону на пути… Был честный. Он говорил то, что думал. — Ебать, парниша, ну давай уже, чего ты ломаешься, как целочка? — Твитч приоткрыл пасть и блеснул двумя рядами остро заточенных зубов. И Талон подчинился, скользнув языком под передними резцами и углубляя поцелуй. Потому что и впрямь, какого чёрта? У них тут не семинар благородных девиц, однако. И это самое замечательное, что может быть в этом грёбаном мире, состоящем из лживых манипуляторов, которым нужны твои деньги, внешность или умения, а не ты сам. Твитч стал первым, кому было важно другое. Талон, как он есть. Так какого ляда Талон будет упускать шанс всей своей жизни на нормальные отношения только по той глупой причине, что его партнёр, видите ли, крыса? Да ни за что.