В твоих глазах мой Винтерфелл

Сейчас ему хотелось лишь одного: остаться с ней наедине. Множество лордов и леди сегодня собралось в Тронном Зале, чтобы поздравить его с коронацией. Люди признали в нём Баратеона и единогласно твердили, что он один в один Ренли Баратеон, и лишь душа его похожа на душу отца. Если так было на самом деле, то они оба не были созданы для короны. Король стоял на балконе в тяжелых доспехах, наслаждаясь тем, что его пока что никто не заметил. Неловкость сковала движения; он не на своем месте. Он не рожден для правления, он и собой-то не в силах управлять… И чувствует это в большей мере теперь, когда его взгляд падает на скамью под балконом. Там сидит его подруга, облачённая в шелка — очень непривычный для неё наряд — и невозмутимо, как будто вокруг нет гула знати, читает книгу. — Ты подросла, — сказал он, перегнувшись через балкон. — И я очень скучал по тебе. Арья подняла на него глаза. — И я по тебе, — просто сказала она, откладывая книгу в сторону и вставая с места. Тонкий и нежный шелк заструился по стройному телу, которое выпрямилось и стало куда более сформировавшимся, даже женским, и Джендри не отдавал себе отчета в том, что прямо-таки пожирает девушку взглядом. Арье сделалось неловко, и она совершила неуклюжий реверанс, опустив глаза. Очевидно, что изящные одежды заставляли её чувствовать себя не в своей тарелке, как и доспехи Джендри. Король только усмехнулся. — Ты не приобрела больше изящных манер, чем раньше, уж поверь мне. Джендри показалось, что в глазах Арьи идет снег. Нет, конечно же, это было не так и быть не могло, но именно снег был первой ассоциацией с именем северной принцессы. Она была рождена среди снега и холодных ветров, и в краю вечного солнца она чувствует себя совсем как Король Ночи в Семи Преисподних. Но она всё еще оставалась тут. Арья была так же прекрасна и гибка, как раньше — очевидно, её желание походить на водного плясуна увенчалось успехом. Глаза её, несмотря на серый цвет и ассоциации с Винтерфеллом, излучали теплоту. Джендри по собственному опыту знал, что леди Старк — не самая галантная дама Вестероса, поэтому подобное обращение забавляло его. Неужели годы всё-таки сделали из Арьи Старк послушную девочку? Арье же казалось, что сейчас она не может вести себя иначе. Перед ней стоял Джендри Баратеон, первый законный король за огромное количество времени, но она видела в нём мальчишку, что путешествовал с ней давным-давно, когда она была еще маленькой девочкой. Потом его нашли жрецы Бога Света, и он стал таким. Никакой грязи на лице или на сильных мускулистых руках, волосы причёсаны, и Арья поймала себя на мысли, что на вид они очень мягкие, а на ощупь — наверняка приятные. Как бы можно было проверить это, случайно, будто бы невзначай прикоснуться к Королю и к его волосам? .. А стальные доспехи, покрытые золотом, сидели на его плечах как будто были выкованы специально для него. Арья бы не удивилась, если бы именно так и оказалось. — А ты… — Арья хотела съязвить в ответ, но в голову ничего не приходило. Человек перед ней был практически идеален, без сучка без задоринки, без единого изъяна во внешности. Придраться было не к чему. Разве что… — А тебе до сих пор не удастся победить меня в бою. Джендри усмехнулся. — Ты уверена, что я захочу подраться с девчонкой? «Да, — сказал себе Джендри. — Захочу. А вот подраться ли — этого я еще не знаю». — Думаешь, наши драки до сих пор не потеряли актуальность? «О нет, Арья Старк, — подумал Джендри. — Теперь ты здесь, и наши драки имеют еще большую актуальность, чем прежде. Это лишь потому, что ты стала прекрасной и сводишь меня с ума. И всегда сводила. Не телом, так умом, а теперь и всем сразу. Арья. Живая, настоящая!» — Я думаю, что не хочу видеть тебя в синяках, порезах и подтеках. На мгновение Арья задумалась. Джендри пошел к лестнице, располагавшейся слева от него: он зашагал по ступеням, не отрывая от девушки взгляда. — Это весьма сомнительная забота, — проговорила она. — Разве король не хочет всем и каждому доказывать, что он сильнее всех? Ты и твоё войско победило драконов Дейенерис, хотя и не без помощи Брана, это похвально. Но меня тебе всё равно не одолеть. Джендри подошёл к ней ближе, и теперь сновавшие вокруг лорды почти не мешали им разговаривать, хотя теперь Король чувствовал на себе огромное количество взглядов придворных. Каждый из них наверняка думал: «Неужели он говорит с Арьей Старк… Ах, как она красива сегодня! По какому поводу, интересно? Неужели из-за коронации Джендри?» Он прогремел доспехами перед Арьей, и та почтительно и почти смиренно улыбнулась ему, обрадовавшись близости их взглядов и стараясь не смеяться над легкой королевской неуклюжестью. «Он всё еще выше меня. Да уж, до волос не дотянуться», подумала она. «Но какие красивые! Словно шерсть лютоволка. Только чернее, гораздо… И не такие блохастые. Наверное, там теперь вообще нет никаких насекомых — негоже королю ходить с насекомыми в волосах!» — Ты уже здесь, значит мне удалось усмирить твою гордость и заставить прийти к моему Светлейшеству. — Да. Я просто хотела повидать старого друга, когда узнала, что он теперь — король. «И я не ожидала, что он окажется таким. Он всегда был красивым, но чтобы настолько…» — Я тоже рад увидеть старую подругу. «Арья Старк, я влюблен в тебя. Сколько уже лет, а? Я люблю тебя, Арья Старк. Люблю тебя!» Они стояли посреди огромной кучи народа, не говоря ни слова, думая об одном и том же. — Джендри… — нерешительно начала Арья. — Может, уйдем отсюда, поговорим по-человечески? Я почти не слышу твой голос в этом гуле. — Да, конечно, — ответил король, в тайне возрадовавшись, что она предложила это первой. Если он скажет ей всё без чужих глаз, то после будет легче оплакивать отказ. — Иди за мной. Джендри не стал брать её за руку, чтобы не вызвать лишних разговоров, и пошел прочь: лорды и леди расходились в стороны, пропуская короля вперед и возвращаясь к своей болтовне, чиня небольшие препятствия для Арьи, которой дорога удавалась не так легко. Но она ни на минуту не теряла спину Джендри из виду и заметила, в какой из дверей он скрылся. Он ждал её в небольшом коридоре; когда дверь за ней захлопнулась, гомон и шум тронного зала остались позади, но король не стал ждать и уже было двинулся дальше, когда Арья, бросившись вперед, схватила его и припала к стальной груди. — Оказывается, мне тебя жутко не хватало! — проговорила она, прижимаясь к Джендри. За тяжелым доспехом не было слышно стука сердца, но он был готов поклясться, что сейчас оно выскочит из его груди. Он неловко положил руки в железных перчатках на спину Арьи, и та вздрогнула от их тяжести, снова поднимая на него эти холодные северные глаза. — Жаль, что ты в доспехах — обнимать сталь не так приятно, как тело живого человека, даже когда оно покрыто одеждой. Джендри смутился. — Если ты хочешь, чтобы я снял их, нам придется подняться… — Король запнулся, так как не хотел, чтобы следующая фраза прозвучала, как намёк. — Ко мне в покои. Или в оружейную, — быстро добавил он, — но твоё присутствие там вызовет подозрения… Как и в спальне, впрочем. Да и вообще, если кто-то заметит нас рядом, это обязательно вызовет подозрения. И слухи… Всякие разные… — Джендри густо покраснел. — Вряд ли тебе это понравится. — Ну и пусть, — спокойно проговорила Арья. Джендри взглянул на неё, снова удивился красоте её глаз и кивнул. Да, его покои — это лучший вариант. Не он ли только что выкрикивал в мыслях, как сильно любит её и как сильно любил всегда, даже тогда, когда был бастардом, и помыслить не мог о женитьбе на ней? А теперь у него было право на то, чтобы просить её руки. Эддард Старк был мертв, и единственными, кто мог дать ему разрешение на Арью, были Санса, Джон Сноу, а также Бран и Рикон Старки. Все они отнеслись бы к этому браку благосклонно, так как нет никаких причин, по которым он не может состояться. Он — Король, а она принцесса. Почему бы и нет? И всё же, он не был уверен в согласии самой Арьи — ей было без надобности выходить за него замуж, и уж тем более становиться королевой. Джендри просто хотел, чтобы она была с ним, чтобы он видел её каждый день своего правления, и чтобы рожденные ей дети правили Семью Королевствами и после их смерти. Но всё это было не для той девушки, что он знал, и здесь их пути могли разойтись снова. Когда вошли в комнату, Арья сразу уселась на кровать, покрытую алым бархатом. «А места получше ты не могла избрать?» — думал Джендри, развязывая завязки по бокам кирасы. Та сошла с него легко, как и кольчуга под ней, оставляя на теле лишь тонкую льняную рубаху. После небольших усилий на теле Джендри не осталось ни грамма железа. Арья наблюдала за ним, не произнося ни слова, думая о чем-то своём. — Очень уютно тут у тебя, — сказала она, когда Джендри убрал доспехи в угол и повернулся к ней. Девушка потянулась к нему руками, и он понял, что она просто хочет объятий, а не разговаривать с ним о комнате его покойных отца и братьев. Когда он сел рядом, она снова прижала его к себе, и Джендри почувствовал запах её кожи. Арья вцепилась в его волосы как кошка, и он, не произнося ни слова, упал на её плечо. «И правда, мягкие. Даже очень…» — Да, я… Я же теперь король и… До сих пор… Без королевы… Начнутся подозрения, Арья, понимаешь… Верховный Септон придет ко мне и станет спрашивать, где я провожу ночи… Бейлиша станут допрашивать... Понимаешь? Арья не хотела ничего понимать. Она взяла его лицо и подняла его перед собой: голубые глаза оказались в десяти сантиметрах от серых, и они смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем она подалась вперед и сделала единственное, ради чего приехала на этот приём и о чем непроизвольно мечтала с того момента, как Джендри стал её единственным другом. «Мой принц», елейным голоском проговорила Санса в её голове. «Мой король…» «Замолчи, Санса!» — прогнала сестру Арья, почувствовав, как Джендри отвечает ей, как его рот раскрывается, а язык соприкасается с её языком. «Арья…», простанывает он ей в губы. «Любовь моя…» Последняя фраза едва не сводит с ума, и она тянется к его животу, расслабляя шнуровку на рубашке. — Арья… — повторяет Джендри, отводя от неё лицо. — Ты ведь никогда раньше… — Нет, — отвечает она и снова бросается на него, а тот от неожиданности валится на спину. — Но я же… Должен взять с тебя обещание, — говорит он, пока девушка покрывает его поцелуями и расстегивает рубашку. — Бери с меня что хочешь, — бормочет она. — Обещание, девственность, мою жизнь, моих детей - всё, что угодно, Джендри, я твоя, а ты мой, и теперь мы ничуть не хуже любой пары Вестероса! — произнося это, она отрывает голову от его ключицы и улыбается, обнажая красивые зубы; Арья тянется вперед и крепко целует его, и Джендри больше не знает, куда деться. Да и зачем? Он хотел этого весь день. Он ждал этого весь день, если вообще не несколько лет. — Я влюблен в тебя, Арья Старк, — тихо говорит он, когда руки ложатся на шнуровку её шелкового платья. — Я знаю, Джендри, — еще тише отвечает она. — И я думаю, что влюблена в тебя не меньше. Иначе, я бы не ненавидела тебя так за то, что ты стал королем. — Я буду хорошим правителем, — обещает Джендри, широко улыбаясь и прижимая Арью к себе. — И у меня не будет ни одного бастарда, если я буду любить свою жену так же сильно, как и тебя. — Я перережу ей глотку, если так случится — ты мой, и всё тут. Я зарежу каждую львицу и принцессу цветов, которые посмеют взобраться на тебя. — Не проще ли волчице стать моей женой, чтобы было, кому совершать эти убийства? Одну секунду Арья молчит, пытаясь переварить услышанное, и Джендри внимательно наблюдает за каждым мускулом на её лице. — Гореть тебе в пекле, Баратеон, если ты прямо сейчас не разденешься, — она уходит от ответа, но Джендри читает в её требовании короткое и ясное «да». Улыбаясь, он приподнимается и нежно целует её губы, другой рукой распуская её волосы. Они ложатся на её плечи, и он задыхается приятным запахом, исходящим от них. — Ты прекрасна, — шепчет он, позволяя Арье уложить его на кровать. Она во всем была лучше и проворнее его: даже в том, кто первый догадается уложить другого в постель. Она еще позволит ему захватить власть — он это знал. Они чуть походили друг на друга своенравностью, твердым характером и желанием преуспеть во всём и сразу, но Джендри всегда уступал Арье, а потом выскакивал на неё из-за угла, как сумеречный кот, доказывая, что король здесь он, а она — всего лишь его королева, неспособная укротить его бычий нрав. Именно за это Арья и любила его так сильно. Даже будучи изначально бастардом, Джендри был для неё абсолютной ровней. Как и Джон Сноу, он относился к ней почти снисходительно, но Джон был далеко, и Джендри был единственным, кто понимал её и её желания. «Мой Джендри Баратеон. Мой король и я. Принцесса Старк. Арья Баратеон». — Что же, это было не так плохо, как должно было быть, но… Тебе гораздо больше идет быть без этих доспехов. Кто заставляет тебя носить их? Ты как черепашка в них, Джендри. Арья лежала на груди своего короля, не вынимая рук из его волос и ласково массируя голову, из-за чего Джендри чуть не мурлыкал. — Я не стану врать и говорить, что тебе не идет твоё платье, но, черт возьми, без него ты еще прекрасней. Арья… — Король поворачивает к ней голову и снова натыкается на снег в её глазах. Пару секунд он смотрит в них, будто взвешивая внутри плюсы и минусы того, что он хочет сказать. Наконец он набирается смелости и спрашивает: — Почему ты хочешь остаться? — А кто сказал, что я хочу остаться? Джендри усмехнулся. — Иначе ты бы выгрызла мне горло после просьбы стать моей женой, и мы бы не лежали сейчас здесь… Хотя, не сомневаюсь, наверняка ты только ради этого и приехала, либо не смогла удержаться. — Вовсе нет, — возразила Арья, ущипнув его грудь. — Я просто не задумывалась об этом… Ну, о женитьбе. — И правильно, не нужно, это не для тебя. Ты не можешь долго жить на Юге, ты должна жить на Севере, ты ведь оттуда… Арья ущипнула Джендри еще больнее. — Ты будешь моим Севером, хорошо? — Но как же Семь Королевств? — проговорил Джендри после недолгого молчания. — Ты ненавидишь придворные интриги, а то, что я стал Королём, не означает, что они прекратятся — я уверен, что Ланнистеры еще поквитаются с нами… Да еще и лорд Бейлиш… — Мне всё равно, светлейший, — ответила Арья, нежно и будто успокаивающе целуя его в губы. — У тебя голубые глаза, совсем как летнее небо Винтерфелла. А твои волосы… Ох, Джендри, ну и волосы у тебя — я убью служанку, которая тебе их моет, ибо они великолепны, и с этих пор мыть их, гладить и трогать буду только я! — Неужели во мне хороши только волосы и глаза? — посмеявшись, спросил Джендри. — Нет, конечно же, — ответила Арья, приподнимаясь и укладывась на его грудь. — Когда ты говоришь, ты напоминаешь мне моего отца. Так уж вышло, что он был одним из тех людей, кто говорил мне умные вещи, а ты видать научился всем этим придворным штучкам и напоминаешь мне его — вы оба не очень понимаете, кому следует верить, а кто потенциальный Цареубийца. — А как же твои учителя? Якен и… Еще один из Браавоса? Их я тоже тебе напоминаю? — Его звали Сирио Форель. И да, у тебя похожая наглая ухмылка, особенно, когда ты зовешь меня… — Арья примолкла. Джендри повернул голову набок и снова улыбнулся. — Неужели «миледи»? — Да, точно. Ты вспомнил! — Да. Только не щипайся, пожалуйста! — сквозь смех сказал Джендри, когда пальцы Арьи снова угрожающе направились к его соску. — Продолжай перечислять всё, что заставляет тебя остаться здесь. — Я не знаю, нужно ли, — со вздохом сказала Арья. — Правда в том, что я стремилась всем сердцем к тебе, а не в Винтерфелл, даже когда была в Браавосе. Снег, горы, холод и ветер — это, конечно, здорово, но я оставлю их для Нимерии, а мой Винтерфелл будет здесь. — Она потянулась вперед и поцеловала Джендри в переносицу. — Мы с тобой будем хорошими королем и королевой. А если нам будет не до Семи Королевств, то за нас всё решит милорд Десница, верно? Ну же, Баратеон… Позволь мне остаться. Мне плевать на Семь Королевств — я знаю, что с тобой люди будут счастливы. — А я не буду счастлив, если женюсь на ком-то, кроме тебя. Да, Арья, я согласен. Буду твоим Винтерфеллом. — Нет, Джендри, ты будешь не просто моим Винтерфеллом. Ты будешь моим всем. Джендри нежно потрепал её волосы, и всегда хитрая, дерзкая Арья стала в его руках словно послушным котёнком, целуя его руку и пытаясь подставить щеку под ладонь. Король вдруг подумал, что тот снег, что он увидел в её глазах, говорил лишь об одном: Арья чувствует себя так, как будто она дома, а падающие снежинки — это отражение его самого. — Моя леди. Арья Старк, — с неожиданной нежностью произносит Джендри, не отнимая руки от её лица. — Нет, милорд, не так. Арья Баратеон, — произнося эти слова, она наклоняется к нему и снова целует в губы, затягивая за собой в очередные ласки и объятия новоиспеченной четы Баратеонов.