Опасные Волны (Dangerous Waves)

— Голова не кружится? Можем присесть, если хочешь, — нервно сказал Хёкдже.  — Всё хорошо, Хёкки.       Донхэ стоял посреди рабочей студии Хёка. Некоторые картины он узнавал, другие жадно осматривал и изучал. В конце Хэ подошёл к картине, которая была занавешена белым покрывалом.  — Неееееет! — заорал Хёк и метнулся между Донхэ и картиной.  — Чт-что случилось?  — Тебе нельзя на неё смотреть.  — Почему?       Глаза Хёка лихорадочно метались в поисках выхода, но остановились на складке между бровей Донхэ.       Хэ неожиданно улыбнулся и сделал пару шагов назад.  — Хорошо, я не буду. Но ты должен мне кое-что пообещать. — Что?  — Запирай эту комнату, когда тебя не будет дома.  — Почему?       Хэ стыдливо уставился на свои ноги.  — Иначе искушение будет слишком велико, и я не смогу устоять.       Сердце Хёка не выдержало и растаяло. — Айщ! — воскликнул он, напугав Донхэ. — Иногда ты бываешь невыносим. Прекрати быть таким милым!!!       Хэ надулся.  — Извини.       Хёк задохнулся.  — Хорошо! Можешь посмотреть, но потом не жалуйся! — крикнул он.  — Н-нет, всё нормально, Хёкки.       Но Хёк уже протянул руку и сдёрнул покрывало с полотна.       Хэ вытаращил глаза и уронил челюсть от изумления.       Хёк не осмеливался посмотреть на его реакцию, с каждой секундой теряя уверенность.  — Скажи что-нибудь, — прошептал он.  — Э-эт-то… — Донхэ так заикался, что Хёку пришлось поднять взгляд. В тот же миг он стал таким же красным, как и Хэ.  — Д-да, — тихо сказал он.  — О… ничего себе.       Хёк попытался прикрыть картину покрывалом, но рука Хэ помешала ему.  — Почему?  — Почему что? — выдохнул Хёк.  — Почему ты это нарисовал?  — Потому что не мог избавиться от этого в своей голове.  — Т-ты пошлёшь её на выставку? — Что?! Нет, конечно! — рыкнул Хёк.  — Значит, этого никто не увидит? — улыбнулся Хэ.  — Ты хочешь, чтобы другие увидели? — зарычал Хёк.  — Может быть, они уже, — подразнил его Хэ, сразу вызвав смертельный взгляд в свою сторону. Он засмеялся.  — Что смешного? — Ты, Хёкки. Ты нарисовал меня так… эротично…, а теперь краснеешь, как школьница.  — Я не виноват, что ты выглядишь именно так перед тем, как ты…  — Как я..?       Хёк застонал.  — Что ты хочешь сказать? — не смог не подразнить его Донхэ.  — Как ты кончаешь так сильно, что способен только кричать моё имя снова и снова! — закричал Хёк, хватая Хэ за рубашку.       Хэ сглотнул и посмотрел на портрет, который показывал неземное наслаждение на его лице.  — Хёкки…  — Ну, что ещё? — сердито проворчал Хёк.       Руки Донхэ обернулись вокруг сёрфера.  — Я просто обожаю тебя, — прошептал он и коснулся губами его губ. — Ага, я чувствую, что ты уже возбудился, ты просто хочешь, чтобы я снова довёл тебя до блаженства, — фыркнул Хёк.       Щёки Донхэ стали ещё краснее.       Их глаза встретились, и время остановилось.  — Я тоже тебя люблю, — прошептал Хэ.  — Я этого не говорил, — проворчал Хёк.  — Теперь я лучше понимаю тебя, всё твоё тело не перестаёт кричать мне об этом, — улыбнулся Донхэ.       Хёк куснул губу.  — Да ну тебя.  — Хёкки? — Да? — голос Хёка был хриплым от нахлынувших на него эмоций.  — Займись со мной любовью. ***       Тело Донхэ покрылось мурашками, когда кисть провела по его ключице.  — Красный тебе идёт, — сказал Хёк хрипло, опуская кисть в красную краску и возвращаясь к телу Хэ.       Глаза Хэ были затуманены от возбуждения.  — Хёкки…       Кисть обвела вокруг его соска и исчезла, чтобы вернуться на живот Хэ капающей жёлтой краской.  — Ты такой чувствительный, — сказал Хёк, видя, как тело Хэ реагирует на малейшее прикосновение.  — Я хочу, чтобы ты окрасил меня изнутри, — ляпнул Хэ.       Глаза Хёка округлились.  — Ли Донхэ! — в шоке воскликнул он.       Хэ отвернулся, пытаясь скрыть свои покрасневшие щёки.  — Не могу поверить, что ты это сказал, — засмеялся Хёк.  — П-прости.  — Сначала ты свёл меня с ума своей просьбой заняться любовью, и теперь, когда я нежен и нетороплив с тобой, ты говоришь такое!  — Я п-просто…  — Ты просто до смерти меня хочешь, так? — улыбнулся Хёкдже.  — Н-не смейся надо мной… ооооооо~!       Хёк снова обмакнул кисть в краску, и голубой цвет покрыл головку возбуждения Хэ. — Упс, немного пролил, — сказал Хёк так невинно, как сказал бы волк Красной Шапочке. Он отложил кисть. — Я вымою. — Он смочил руку водой и обхватил член Донхэ ладонью.       Донхэ дёрнулся бёдрами и громко застонал.       Хёк стал медленно водить рукой по его органу, используя выделившуюся смазку для увлажнения.  — Пожалуйста, — взмолился Хэ и ахнул, когда в него вошёл палец. И потом он увидел лицо Хёка. Он увидел его взгляд, полный любви, похоти, желания, но прежде всего он ощутил их связь. Хёк наклонился к нему и куснул Донхэ за нижнюю губу. — Ты, — шепнул Хёк, — ты на самом деле мой, правда?       Донхэ обнял его руками за шею.  — Отныне и навсегда.       Хёк медленно вошёл в него.  — Я очень люблю то, как ты сейчас выглядишь.  — Хочешь, я замру, чтобы ты смог меня нарисовать? — пошутил Хэ. — Айщ! — Хёк резко толкнулся, и Хэ громко застонал.       Их пот смешался, и скоро краска с тела Донхэ покрыла и Хёкдже, делая их похожими на абстрактное полотно чувственности и разврата.       Хёк поднял ногу Донхэ, чтобы проникнуть глубже, и это случилось. То выражение, которое он жаждал увидеть. Секунда перед тем, как чистое удовольствие исказит лицо Хэ. От обнажённого желания и неприкрытой любви, которые выражало лицо Хэ, у Хёка захватило дыхание. Он толкнулся ещё раз и закричал даже громче любимого, совершенно потерявшись в его глубине. Отчаянно цепляясь за него, когда их захлёстывала одна волна удовольствия за другой.