Опасные Волны (Dangerous Waves)

      Покинув озадаченных друзей, Хёк молча вёл машину. Напряжение было таким явным, что почти ощущалось физически, но он решил подождать, пока Донхэ сам не заговорит. Но Хэ просто смотрел в окно, погрузившись в размышления.       Приехав домой, Хёк едва успел закрыть дверь, как Хэ набросился на него. Его руки слегка потянули Хёка за волосы, и их губы встретились. Поцелуй был слишком жадным. В нём было слишком много чувств, слишком много страсти, жажды и отчаяния, и от этого у Хёка похолодело сердце. От ответил своей любви глубоким поцелуем и затем мягко отстранился. — Хэ?  — Нам надо поговорить, — сказал Донхэ, сходив на кухню и вернувшись с двумя банками пива.       Хёк понял, что новости плохие. Он схватил предложенное пиво, открыл и сделал большой глоток.  — Я слушаю.  — Учитель хочет, чтобы я поступил в другой университет. — И?  — Я получу лучшее образование и смогу устроиться на хорошую работу, — в глазах Хэ заблестели слёзы. — Хэ, что не так? — Хёк хотел приблизиться к нему, но Хэ помотал головой.  — Я очень хочу поехать туда.  — Я тебя не останавливаю, малыш. Я желаю тебе самого лучшего! — ласково улыбнулся Хёк.  — Т-ты не п-понимаешь, — голос Хэ сорвался.       Хёк прикусил губу. Он не мог вынести беспокойства. Он притянул Хэ в объятия, и парень всхлипнул, как только в них оказался.  — Объясни мне всё, — прошептал Хёкдже.  — В э-этом университете очень строгие правила. Мне нужно будет жить в общежитии и исключить почти все контакты, — соврал Хэ и ощутил, как разрывается сердце.       Хёк сглотнул.  — Как долго?       Хэ зарыдал. Его пальцы впились в спину Хёка, цепляясь за мужчину, которого он так сильно любил.  — Как долго, малыш? — повторил Хёк.  — Пять лет, — едва слышно выдохнул Хэ в шею Хёкдже.       Хёк потерял дар речи.       Хэ заставил себя говорить дальше. Хёк стоял у него на первом месте, и неважно, как, но вред, причинённый ему, должен быть как можно меньше. — Хёк, думаю, будет лучше, если мы расстанемся. Я не хочу жить раздельно пять лет, тоскуя друг по другу. Я не…       Хёк закрыл его рот поцелуем.  — Естественно, я буду ждать тебя. Мне ненавистна эта мысль, но если так лучше для тебя, я полностью тебя поддерживаю и буду тебя ждать.       Боль Донхэ стала почти невыносимой.  — Хёкки… я не хочу, чтобы ты ждал.       Хёк поднял его голову и посмотрел в глаза. — Что? Почему нет?  — Я не хочу, чтобы мы были связаны вот так. А если ты встретишь кого-нибудь? Тогда ты будешь чувствовать себя виноватым.  — Лучше тебя нет никого, — упрямо сказал Хёкдже.  — Тогда я могу встретить кого-нибудь. Всё-таки, это университет, — выговорил Донхэ.       Хёк промолчал. Его глаза стали пустыми и не выражали ничего.  — Хёкки?  — Ты хочешь свободы? — прошептал Хёк.       Хэ развернулся к нему спиной и закрыл глаза. Боль на лице Хёка была слишком сильной, чтобы её вынести.       Хёк решил не торопить события.  — Знаешь что, у нас ещё есть две недели, давай постепенно во всём разберёмся, идёт? — воодушевлённо прощебетал он.       Хэ покачал головой. — Что?  — Мне надо быть там завтра.       Внезапный грохот и звон заставил Донхэ повернуться. Его глаза расширились, когда он увидел окровавленный кулак Хёкдже и осколки зеркала на полу. — Хёк! Твоя рука! — вскрикнул Донхэ, бросаясь за аптечкой.  — Да кого, к чёрту, волнует моя рука! — закричал Хёк, наконец, потеряв терпение. Он пнул ногой стул.  — Хёкки, пожалуйста… — НЕТ! Ты слышишь меня? Я соглашусь со всем, что ты хочешь, я позволю тебе прожить пять чёртовых лет без шанса увидеть тебя, я хочу самого лучшего для тебя. Но не смей просить меня о разрыве! — И стул превратился в груду обломков.       Хэ упал на колени. Он просто беспомощно смотрел на вспышку его гнева. Он заставил себя не отворачиваться от последствия своих действий: нервного срыва Хёкдже.       Казалось, что прошли часы, пока Хёк не упал на пол рядом с Хэ. Гнев ушёл, уступив место слезам. Они капали с его ресниц. Он схватил Донхэ за плечи.  — Делай, что хочешь, — сказал Хёкдже слабо. — Е-если т-ты хочешь увидеть… — он прикусил губу, — если ты хочешь увидеть других людей. Сделай это. Только обещай мне, что через пять лет ты хотя бы позволишь мне остаться твоим другом.       Как же сильно Донхэ любил этого мужчину. Несмотря на все несчастья он всегда ставил Донхэ превыше всего. Хэ так хотелось сказать ему правду. Вцепиться в него и умолять помочь с родителями. Но Хёк так дорожил тайной Минсу. Это было его свободой. Хэ понимал это и знал, что скорее умрёт, чем заберёт эту свободу.  — Хорошо, — произнёс Хэ и аккуратно взял руку Хёка, чтобы достать осколки из раны. Хёк продолжал плакать. — Хорошо, — повторил он, обработал рану и перевязал её. Когда он закончил, Хёк взял его за руку и повёл в спальню. Хэ застыл. Если сейчас они займутся любовью, он этого не переживёт. Не сможет справиться. Но Хёк понял его чувства.  — Я просто хочу полежать рядом с тобой, — прошептал он. — Я просто хочу провести оставшиеся часы рядом. В твоих объятиях. Просто спи. Я разбужу тебя рано, чтобы мы успели собрать нужные вещи.       Глаза Донхэ вновь наполнились слезами.  — Не плачь, Хэ. Кажется, я понимаю. Ты просто не хочешь, чтобы нам было слишком больно. Но вот увидишь, эти годы пролетят незаметно и я снова смогу увидеть тебя, — сказал Хёк. — И если ты кого-нибудь встретишь, то мне придётся всего лишь сбить тебя с ног ещё раз и заявить, что ты мой, — он слабо улыбнулся. — Но знай, что после этих пяти лет я не позволю ничему и никому разлучить нас снова.       Хэ не смог ничего сказать. Он просто поцеловал Хёка в губы. Губы, от которых трепетало его сердце.  — Просто поспи, малыш. Я пригляжу за тобой, — прошептал Хёк, чувствуя, что Хэ уже выбился из сил.  — Я люблю тебя, — пробормотал Донхэ.       Хёк втянул в себя воздух.  — Я тоже тебя люблю, — он смотрел, как его любимый успокаивается и отдаётся во власть сна. Он смотрел на него несколько часов, запоминая каждую чёрточку, каждый изгиб тела. Ему нужно подождать пять лет. Но его сердце справится с этим, если это будет означать, что однажды любимый парень в его объятиях станет его навсегда.