Rave

Как это нередко случается у близких родственников, особенно когда они оба не обделены умом, Майкрофт и Шерлок умели понимать друг друга без единого слова. Вот и в этот раз они сидели друг напротив друга и вели молчаливую дискуссию. Старший, по уже сложившейся привычке, облаченный в дорогой костюм-тройку, находился в напряженной позе, словно готовый к рывку зверь, его взгляд источал заботливое недоверие, серьезное беспокойство и сомнение в высоком уровне интеллектуальных способностей брата. Шерлок же, напротив, всем своим видом выражал небрежную усталость действительностью, с ленивой просьбой смотрел на Майкрофта, время от времени сжимая челюсти, отчего желваки на впалых щеках заметно дрожали, выдавая сокрытое в глубине гениального мозга нетерпение и желание поскорее отделаться от общества родственника. Да и сам вид у Холмса-младшего был потрепанный: сказывался второй месяц рейва и скитания по наркотическим притонам. Конечно, старший не мог не замечать выражения нетерпения, поэтому стрельнул глазами в сторону выхода. «Уходи». Уголок бледных губ дернулся в нервной полу усмешке, и Шерлок мимолетно моргнул. «Дай мне то, о чем я тебя прошу, и ты не увидишь меня ещё долго». Майкрофт наморщил переносицу и на мгновение поджал губы. «До следующего раза, как у тебя кончатся деньги. Я не идиот, Шерлок, ты должен понимать, что во второй раз твой фокус на меня не подействует». Шерлок развел руками и пожал плечами. «Делай как знаешь, я все равно не уйду без желаемого». Воцарилась полная тишина, которую нарушало только мерное тиканье часов, отбивавших каждую потраченную впустую секунду. Майкрофт бросил мимолетный взгляд на циферблат. У него было много, слишком много дел, чтобы так беззаветно дарить этому чертовому наркоману свое драгоценное время. Конечно, его можно и нужно было отправлять в реабилитационный центр, однако сейчас это могло повредить карьере, ведь настоящий политик должен уметь отстраняться от семейных проблем в сторону проблем страны и государства. К тому же, в одиночку справиться с Шерлоком, у которого уже началась ломка, Майкрофт бы не смог, а вот в следующий раз, когда младший снова придет попрошайничать, он будет во все оружии и обязательно сможет отправить брата на лечение. Не имея иного выбора, начинающий политик встал со своего места и, достав бумажник, протянул Шерлоку две десятифунтовые купюры. - Теперь уйдешь? - Ещё увидимся, братец, - Шерлок спешно скомкал банкноты, впихнул их в карман джинсов и с гордым видом покинул комнату. Естественно, путь брюнета теперь лежал через богатенький район, где обосновался брат, в сторону подворотни, где базировался его диллер, поставлявший самый лютый мет, после которого Шерлок больше недели ходил в трансе. А ведь он уже имел достаточно опыта, чтобы привыкнуть к воздействию почти всех видов наркотиков. Холмс не обращал внимания на взгляды чопорный прохожих, воротивших нос от грязного, оборванного наркомана. Он видел себя выше всего этого, сравнивал жителей Лондона с глупыми лабораторными мышками, чья задача заключалась исключительно в том, чтобы подняться как можно выше по социальной ступеньке, приспособиться к изменениям окружающей действительности, выжить и ме-е-едленно эволюционировать. Шерлок же чувствовал себя сверхчеловеком: по мыскам ботинок – выше голову он не поднимал – брюнет мог определить вплоть до улицы откуда прибыл этот человек и куда направляется, есть ли у него домашние животные, дети, романтические отношения. Разве на такое наработан мозг рядового обывателя? Но Шерлок все ещё был молод, он не знал, куда приложить свои знания и умения. Точнее, вариантов у него была уйма, везде его неординарным способностям находилось применение. Но все его идеи не были эксклюзивными, любая работа казалась заезженной и изученной предыдущими поколениями. А Шерлок Холмс хотел быть единственным во всем мире. Но до сих пор не мог придумать, в чем именно. А посему забивал голову наркотиками, стараясь расширить сознание и, возможно, даже увидеть идеальное для себя занятие в галлюциногенном припадке. В нестройно роящихся мыслях, перебивавших одна другую и никак не желавших структурироваться, Шерлок дошел до Ислингтона. Ещё до времен Клеркенуэлского синдиката здесь обитали отъявленные наркодельцы, умело скрывавшиеся от всевидящего ока Большого Брата. К моменту, как Шерлок добрался до нужного района, уже начало темнеть. Похолодало. Брюнет поскорее прошмыгнул во внутренний двор одного из изрисованных граффити домов, чувствуя приятное, возбуждающее предвкушение дикой, угарной, расслабляющей, ни с чем не сравнимой ночи длинною в неделю. А если повезет, то и больше. Уверенный короткий стук, и перед Холмсом открылась обшарпанная дверь в подвальное помещение. Люди валялись на грязных матрасах, воздух был пропитан аммиачными испарениями, потом, сексом и нависшем туманной дымкой кумаром, но этот специфичный, особенный для притона запах вызвал у Шерлока только кривую, искаженную начинающейся ломкой улыбкой. - Где Большой Стэн? – спросил он у приходившего в себя наркомана, который туманным, но упорным взглядом сверлил карман Холмса, словно у него был рентген, который помогал видеть помятые купюры, ожидавшие реализации. Но в любом случае этот наркоман был слишком измотан и не смог бы оказать Шерлоку достойного сопротивления. Кивнув куда-то вглубь подвала, парень отвлекся на что-то свое, взгляд совсем уплыл, и Холмс решил не тратить не секунды своего времени, а поскорее найти своего диллера. - Скотти, - Шерлока окликнул знакомый голос, и он буквально почувствовал, как выделяются в его организме гормоны счастья. Естественно, называть свое настоящее имя в этом месте Шерлок не собирался, поэтому назвал ту его часть, которая была известна лишь очень узкому кругу близких родственников. Холмс повернулся на голос и встретился взглядом с Большим Стэном. Его кличка вполне оправдывала габариты, которыми от природы был наделен наркодиллер. И пусть он был на пару дюймов ниже Шерлока, зато в плечах был в два раза шире. Такого разводить на деньги было опасно, однако брюнет не сомневался, что ему удастся обмануть Большого Стэна и улизнуть незамеченным. - Тебе как всегда? – басистый голос был негромким, ведь несмотря на то, что этот мужлан заправлял здесь всем, он в то же время беспокоился о том, чтобы его клиенты получали удовольствие и приходили снова и снова, чтобы как следует расслабиться и забыться в наркотическом бреду. Шерлок кивнул, ныряя рукой в карман и ещё сильнее сжимая в ладони купюры. У него все получится, Стэн знает его достаточно давно, он не будет пересчитывать сразу, даст Холмсу возможность реализовать свое ощутимое веселье, а потом уже будь что будет. - Расценки те же? – ни единый мускул не выдавал желания обмануть, Холмс во всем вел себя как и обычно, раскусить его было просто невозможно. Большой Стэн ничего не заподозрил и кивнул. Его большая лапища тоже лежала в кармане джинсов, очевидно проверяя наличие плотного непрозрачного пакетика. Шерлок достал купюры и протянул их Стэну. Он, как Холмс и ожидал, даже не стал пересчитывать и тут же сунул в тонкие пальцы небольшой, практически невесомый пакетик. Шерлок развернулся на пятках и побрел к выходу. - Ты не останешься? – послышался голос мужчины. - Нет, здесь давление, чувствую себя как в могиле, - бессовестно соврал Холмс, не останавливаясь. Он уже успел дойти до двери, как понял, что диллер оказался не так прост, как казалось на первый взгляд. - Скотти, блять, а ну стой, сукин ты, блять, сын. Тон мужчины был настолько пугающим, что, казалось, мертвые успели восстать и, испуганные, снова мирно застыть в своих могилах. Так же застыл Шерлок. Ещё более бледный чем обычно, ощущавший приближение опасности, он почти не дышал, его мышцы словно налились цементом. Отмер он только когда его уже настиг ходячий пиздец по имени Большой Стэн в ярости. Мужчина схватил Холмса за руку, которая протянула ему недостаточно купюр, и прижал его к стене. - Ты же, блять, знаешь цены, пятьдесят фунтов за пять грамм, ни меньше, не больше, ты, блять, знаешь правила. Или решил, что раз ты, нахуй, пробрался из ебучей богатенькой семьи, тебе, бля, все с рук сойдет? – Стэн больше не кричал. Он вжал казавшегося на его фоне очень маленьким Шерлока в стену, вполне физически схватив его за яйца. – Я, блять, сука, научу тебя, как обманывать. Мужчина плюнул на лицо Шерлока, но тот ничего не мог сделать, страх сковывал, ломка не давала никаких сил для сопротивления, и Холмс хотел бы отстраниться от происходившей с ним реальности, но и ментальных сил у него не оставалось. Теперь был только один выход: тихо переждать те унижения, которые ему приготовил Большой Стэн, и больше никогда не появляться в этом месте. Лондон – город большой, притонов здесь хоть отбавляй. Ну и кто бы мог подумать, что Стэн окажется таким чувствительным. Ведь он был расстроен не сколько тем, что его обсчитал постоянный клиент, столько тем, что он в самом деле доверился наркоману, доверился его рассказам о воспитании и элитарном этикете, поверил, что Шерлок был честным человеком, и не будет его обманывать. Но это уже впиталось в кровь вместе с наркотиками: врать и искать себе выгоду. И Стэн собирался в первую очередь самому себе доказать, что он чего-то, да стоит, что с ним связываться опасно. А если он проведет ритуал наказания ещё и прилюдно, его никто обманывать не решится. Все ещё сжимая детородные органы Холмса в руке, Стэн вывел нарушителя в центр подвала и с размаха всадил ему в печень кулак. Шерлок согнулся напополам. Боль чувствовалась как никогда ярко, а забыться было невозможно. Пнув коленкой Холмса под задницу, Стэн заставил его упасть на колени. Резкое движение сильной рукой, и старые потертые джинсы стянуты до колен. Это было неприятно, но не так больно, как удар по печени. Об унижении Шерлок старался не думать. Только вот не думать он не умел, а мозг слишком ослаб без реальной работы и не мог сгенерировать даже парочку простых квадратных матриц, которые можно было бы неторопливо перемножать в голове, отвлекаясь от чувства беспомощности и ничтожности перед физическим превосходством. Стэна, видимо, вся эта ситуация только возбуждала. Он спустил джинсы на бедра и провел ладонью по уже возбужденному, налитому кровью толстому члену. Если бы Шерлок сейчас посмотрел, что происходит за его спиной, то ужаснулся бы своей участи. Но он почувствовал только увесистый шлепок по заднице и с силой закусил губу, чтобы ни звука не сорвалось с его стороны. Надежда, что ему удастся молчать всю экзекуцию, быстро улетучилось, как только Стэн вогнал свой твердый агрегат в неразработанное очко со всего размаха, не жалея ни своих сил, ни закричавшего от непривычной, неведомой ранее боли Шерлока. - Ебать ты узкая целка, - прокомментировал диллер, резко двинув бедрами. Откуда-то из темноты послышался неуверенный смешок. Очевидно, за процессом наказания наблюдали находившиеся в сознании наркоманы, мотая себе на ус, что происходит с лжецами и обманщиками. Стэн начал неторопливо двигаться. На глазах Шерлока выступили слезы. Он тихонько заскулил, но за это получил только очередной шлепок и резкое поступательное движение назад-вперед. Холмс уперся лбом в холодный грязный пол, когда почувствовал на своей тонкой, чувствительной коже текущую к основанию вставленного в него члена слюну. Единственное, что в этом подвале сейчас подчинялось законам физики, были слезы Шерлока, которые упорно капали на пол, хоть он и жмурился, стараясь удержать в себе эту жалкую демонстрацию своего унижения. Стэн ускорялся, и Холмс стал покачиваться в такт движениям диллера, даже не стараясь найти себе опору. Он жалко отдавался своему насильнику, в кровь кусая губы. Не было сил даже на то, чтобы обращать внимания на боль, она словно стала верной спутницей, следовавшей шаг в шаг за этим унизительным действием. От резких движений по внутренней стороне бедра потекла струйка крови, однако это не останавливало Стэна, который уже приближался к разрядке. Удовлетворенно пыхтя себе под нос. Казалось, он целую вечность долбился в Шерлока, однозначно порвав его, прежде чем спустить прямо в него. Когда опадающий член выскользнул из разтраханной дырки, Холмс бесшумно выдохнул, понимая, что самая тяжелая часть его мучений подошла к концу. - Собирай свои монатки и проебывай отсюда, чтобы я тебя больше никогда здесь не видел, уебок хуев.