Просто история

Человек – наверняка, единственное создание природы, мотивы поступков которого порой не понятны даже ему самому. Животные и птицы руководствуются природными инстинктами, условными рефлексами и приобретенным опытом, а человек, как существо социальное, уповает ещё и на мнение окружающих, учитывает законы морали и державы и при всем этом все равно поступает опрометчиво и непредсказуемо, будто и не существует для него этих самых канонов и правил. Чем же руководствуется человек? Голосом интуиции? Велением сердца? Умозаключениями? Зачастую – да, но бывают моменты, когда человек делает все на автомате, как запрограммированная машина, пытаясь убежать от чего-то, не думать о чем-то, отложить неизбежное на потом, а в результате совершает ещё больше ошибок и ещё туже запутывает клубок нерешенных проблем. Зачем? Себе же на зло, как наказание, как напоминание о том, что подобные ошибки нельзя повторять, но почему-то он, человек, их повторяет, а потом сетует, сокрушается, впадает в апатию или депрессию и во всем винит кого-то, того, из-за которого он утратил покой и позорно убегает, оставляя за своими плечами сомнения, страх и боль. Хаширама поставил в конце документа дату и подпись, взглянул на заполненные аккуратными буквами строчки, хмыкнул и закрыл папку, переложив её на правый край стола. На какую-то секунду брюнет отвлекся от своего монотонного дела, которым занимался вот уже который час, и взглянул на внушительную стопку проделанной им работы. Сенджу мысленно присвистнул: это же надо, всего за пару часов он переделал всю работу, запланированную на эту неделю, причем переделал на автомате, абсолютно не запомнив, о чем же говорилось во всех этих отчетах и донесениях. С одной стороны это было хорошо, ведь теперь у него фактически появилась масса свободного времени, которое можно было посвятить чему угодно, хотя бы даже себе. Но вот Хашираме как раз это самое свободное время и не было нужно, ведь, оставшись наедине со своими мыслями, брюнет упорно возвращался к некоторым вопросам, которые, как он думал, уже никогда не побеспокоят его, не будут покрывать волнами смятения его душу и перестанут терзать сердце извечным вопросом – а что было бы, если… Сенджу откинулся на спинку кресла, и устало прикрыл глаза, пытаясь унять легкую головную боль. Но, вопреки желаемой расслабленности, виски сжало ещё более неприятной тупой болью, а сознание, как назло, подкидывало информацию для размышлений. Ему 32, он уважаемый человек, достиг неплохих высот в карьерном росте, имел большие перспективы и широкий круг возможностей, но… во всем этом перечне чего-то явно не хватало, и Хаширама чувствовал это, чувствовал, что его жизнь бесцветна, что в ней нет той самой изюминки, которая делает каждый день краше, которая создает ощущения тепла и уюта, которая побуждает жить дальше. В его жизни не было любви. За все 32 года его сердце так и не откликнулось, не забилось учащенно, не замерло от восторга, хотя на свою сексуальную жизнь брюнет и не жаловался, но все это было не то, совершенно не то и, покидая свою очередную любовницу, Сенджу ничего не чувствовал, даже благодарности за то, что эта женщина скрасила его ночь. Врал ли себе Хаширама, говоря, что его сердце закрыто для чувств? Определенно, только вот брюнет запрещал себе об этом думать, пресекал на корню мысли о том, что тогда, когда-то давно, его сердце было готово вырваться из груди лишь от одного взгляда темных глаз, что оно замирало и трепетало от каждого слова или прикосновения, но это было так давно, что все эти ощущения уже забылись, по крайней мере, так думал Сенджу. Чуть слышно скрипнула дверь и, как бы Хашираме не хотелось, ему пришлось открыть глаза и выровняться. Каково же было его удивление, когда, в даже не удосужившемся постучать госте, он опознал человека, которого сейчас меньше всего хотел бы лицезреть - Здравствуй, Хаширама, - Мадара, не дожидаясь приглашения, прошел вперед и присел в кресло точно напротив мужчины - Мы не договаривались о встрече, - недовольно буркнул Сенджу, открывая первую же попавшую под руку папку и начиная что-то читать, даже не углубляясь в смысл. – К тому же, все вопросы, возложенные на меня, я уже решил, так что разговаривать нам точно не о чем - Ты не прав, Хаширама, - Учиха бесцеремонно выдернул из рук брюнета папку и отшвырнул её в сторону, из-за чего все документы рассыпались по полу. – У нас остался ещё один, но самый главный вопрос, вопрос личного характера - Ты много себе позволяешь, Мадара, - прошипел Сенджу, поднимаясь, обходя стол и направляясь к рассыпанной кучке бумаг. – И все личные вопросы между нами уже давно закрыты, точнее, их никогда не было, нет и быть не может - Были, есть и будут до тех пор, пока мы все не уясним, - продолжал стоять на своем Учиха, терпеливо сжимая пальцы в кулаки, чтобы унять мигом вспыхнувшие эмоции. – Мы молчали об очевидном тринадцать лет, Хаширама, но дальше молчать я не намерен. Мы сегодня же расставим все точки над «I» - Нам нечего расставлять! – Сенджу, до этого собиравший рассыпанные бумаги, резко поднялся и развернулся, гневным взглядом впиваясь в брюнета. – 13 лет назад мы просто совершили ошибку и чуть не повторили её три года назад, хотя, нет, мы её просто переиграли и в результате что? Кто от того, что мы поддались греховному искушению, стал счастливее? Может, Цунаде, которая тебя действительно любила, даже несмотря на то, что знала, что ты к ней равнодушен? Или, может, твои дети, лишенные нормального общения с отцом? Или я, над которым уже более 10 лет, как Дамоклов меч, висит груз вины, который не позволяет мне наладить собственную личную жизнь? Или ты? О, да, - брюнет картинно закатил глаза, - ты определенно счастлив, поломав две жизни и исковеркав судьбы - Почему ты во всем винишь только меня?! – не выдержав накала эмоций, Мадара тоже подорвался с места. – Разве я виноват в том, что люблю тебя?! Разве повинен я в том, что, увидев тебя в первый раз, мое сердце потянулось к тебе и за все эти годы не приняло никого другого?! В том, что был верен тебе в своих чувствах?! - Любовь?! – уже на грани истерики выкрикнул Сенджу. – Это не любовь, Мадара! Это грех! Содомия и прелюбодеяние! Извращение, но никак не любовь! - Ты действительно так считаешь? – Учиха в несколько шагов оказался возле брюнета и, ухватив его за плечи, встряхнул. – Если да, то почему не прогнал меня? Почему все это время позволял находиться рядом? Почему согласился помочь? - Не прикасайся ко мне! – Хаширама оттолкнул брюнета и выхватил из наплечной кобуры табельный пистолет, дрожащей рукой целясь в мужчину напротив. – Не смей подходить ко мне! Не смей говорить со мной! Даже думать обо мне не смей! - Так вот чего ты хочешь? – Мадара опустошенно хмыкнул и сделал шаг вперед, натыкаясь грудью на пистолет. – Хочешь, чтобы я умер? Думаешь, что так тебе будет легче? Что ты избавишься от своего наваждения? Если так, то давай, - брюнет осторожно прикоснулся к руке Сенджу и чуть подвинул её в сторону так, чтобы дуло пистолета упиралось точно в область сердца. – Тогда стреляй сюда, - мужчина с горечью посмотрел в округлившиеся и лихорадочно блестящие глаза брюнета. – Одним выстрелом убей и меня и мою любовь к тебе. Пусть моя кровь смоет, как ты считаешь, грех, а моя смерть принесет тебе спокойствие Сенджу застыл, учащенно дыша, до побелевших костяшек пальцев сжимая пистолет, который по-прежнему дрожал в предательски вспотевших ладонях. Он видел, что Мадара говорит на полном серьезе, что он не шутит, что он действительно готов отдать свою жизнь лишь бы принести спокойствие в его растерзанную сомнениями душу и унять боль в его искромсанном сердце. А ещё взгляд Учихи, взгляд в котором, вперемешку с горечью и страданием, плескался огонек любви, чистый и неподдельный, искренний и столь яркий, что завораживал и опалял своей бескорыстностью и правдивостью. Рука Хаширамы, в которой он сжимал пистолет, дрогнула ещё сильнее, а из левого глаза потекла одинокая слеза, единая, но выразившая все эмоции, которым мужчина не давал выхода вот уже более 10 лет. Мадара медленно забрал из руки Сенджу пистолет и отбросил его в сторону, тут же делая шаг вперед, обнимая мужчину и прижимая его к себе - Зачем? – просипел Хаширама, утыкаясь в широкую грудь Учихи. – Зачем ты пришел и лишил меня спокойствия? Почему вел себя так, будто ничего не было? Почему все это время держался в стороне, давая мне возможность ещё больше возненавидеть тебя? - А что я должен был сделать, Хаширама? – утыкаясь подбородком в макушку брюнета, так же тихо спросил Мадара. – Что мне нужно было сделать, чтобы ты понял, что я настолько дорожу тобой, что готов отступить лишь бы ты был счастлив? - Отступить? – Сенджу слегка отстранился и требовательно посмотрел в глаза мужчины. – Вот именно, что не нужно было отступать ни тогда, после нашей ночи, ни после того поцелуя. Слышишь, не нужно было отступать, ведь каждый раз, когда ты просто проходил мимо, я чувствовал себя попользованной игрушкой, всего лишь мимолетным увлечением - Мне нужно было быть понапористей? – Учиха удивленно изогнул бровь. – Добиваться тебя, вопреки тому, что ты меня все это время отталкивал? - Да, черт подери! – снова вспыхнул Сенджу, пытаясь вывернуться из крепких объятий. – Нужно было наплевать на все, обыграть мои принципы, вломиться в мой кабинет, в конце-то концов, и… - брюнет резко запнулся и закусил нижнюю губу, отводя взгляд - Что, и? – Мадара двумя пальцами подцепил подбородок мужчины и повернул его голову, заставляя посмотреть себе в глаза. – И сделать вот так, да? Хаширама уже было приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Мадара не стал на этот раз медлить, припадая к губам брюнета, прижимая его к себе ещё крепче и целуя, целуя так, будто делал это в последний раз, глубоко, но нежно, настойчиво, но мягко, страстно, но чувственно. Хаширама, честно, пытался сопротивляться, упираясь руками в плечи мужчины, но от столь проникновенной ласки его тело начало предательски дрожать, глаза прикрылись в сладкой неге, а сам он обвил шею Учихи руками, привставая на носочки и ускоряя темп поцелуя, жадно сплетаясь своим языком с умелым языком брюнета. Мадара первым разорвал поцелуй, но сделал это тягуче медленно, так, что Сенджу сам потянулся вперед, желая продлить ласку - Скажи, - зашептал на ухо любимому Учиха, - у тебя были другие мужчины? - Нет, - так же шепотом ответил Хаширама, уже без тени сомнения прижимаясь к мужчине, обнимая его и положив голову ему на плечо, - только женщины, много женщин - Женщины – это ерунда, - Мадара ласково провел по спине брюнета, довольно улыбаясь. – Ведь что могут женщины? Ничего - Они могут забирать любимых, - на грани слышимости выдохнул Сенджу. – Забирать и быть с ними счастливы, наслаждаться их ласками и быть любимыми - Любимых, значит? – Учиха на сей раз лукаво улыбнулся и отстранился от брюнета, взяв его за руку. – Пойдем - Куда? – Хаширама будто вышел из транса и теперь, наконец-то осознав, что только что произошло, начал упираться, пытаясь избавиться от ненавязчивой настойчивости Учихи - Я докажу тебе, что женщины ничего не могут, - Мадара подмигнул любимому и, прихватив его пальто, буквально вытащил Сенджу из кабинета, хотя, тот и не сопротивлялся, наконец-то доверившись тому, кого действительно полюбил, как говорится в народе, с первого взгляда. - Мадара, ты придурок, - болезненно пошипел Сенджу, тем не менее, ещё крепче прижимаясь к брюнету и наслаждаясь прикосновением ещё не остывшей после томительных ласк кожи к своему полностью удовлетворенному и расслабленному телу - И я тебя люблю, моя сладкая истеричка, - Учиха невесомо провел пальцами по обнаженной спине любимого, чувствуя, как бархатная кожа покрывается мурашками возбуждения - И почему это я истеричка? – напускно возмутился Хаширама. – Да ещё и сладкая? - Истеричка потому, что твои эмоции слишком громкие и яркие, - Мадара сноровисто перевернул брюнета на спину, нависая над ним. – А сладкая потому, что я в жизни ещё ни пробовал ничего вкуснее, чем ты - Извращенец, - буркнул Сенджу, запрокидывая голову и подставляя и без того обвитую яркой цепочкой аккуратных меток шею для новых поцелуев - Нет, я просто до беспамятства влюбленный в тебя дурак, - Мадара поднялся поцелуями выше, очерчивая линию заалевших в страсти губ языком, проникая им в податливо приоткрывшийся рот любимого и балуя его язычок своим. Хаширама только покорно выдохнул и обвил шею брюнета руками, утопая в его ласках и поцелуях, наконец-то отпустив свою боль и сомнения, открыв свое сердце и приняв, наверняка, самое важное решение в своей жизни – любить и быть любимым. Наруто шел по алее, ведущей в центральный парк, и инстинктивно вжимал голову в плечи, кутаясь в приподнятый воротник куртки. Погода, конечно же, была дрянь – хмурая, с тяжелыми тучами и мелкой сеточкой противного дождя – но не это заставляло Узумаки оглядываться по сторонам. Чувство тревожности или, может быть, даже опасности чуть ли не каждую минуту поддергивало его оборачиваться, а интуиция твердила, что за ним следят. Кто, зачем и почему Наруто не знал, но предостерегающее ощущения некомфортности заставляло его ежиться и ещё сильнее кутаться в почему-то абсолютно не согревающую курточку. Честно говоря, чем ближе Наруто подходил к парку, тем сильнее сомневался в правильности своего решения. Несмотря на вечернее время, ему практически без проблем удалось улизнуть от Саске, сославшись на какую-то, по его мнению, бредовую причину, точнее, на необходимость побыть одному на свежем воздухе и поразмыслить над своими отношениями с отцом. Учиха не воспротивился такому желанию блондина, только удивленно изогнул бровь и хмыкнул, а после погрузился в работу, о чем-то переговариваясь с Хьюго по телефону. Но, как бы там ни было, в итоге Наруто уж вошел в центральные ворота городского парка, остановился и стал рассматриваться, ведь парк был большим и если точно не знаешь, где искать, то и не найдешь, хотя, честно сказать, Узумаки и надеялся на то, что найти человека, назначившего эту встречу, ему таки не удастся. - Наруто, - с одной из недалеко стоящих лавочек поднялся платиновый блондин и в знак приветствия махнул ему рукой. Узумаки выдохнул: жизнь – подлая штука, но позорно отступать уже не имеет смысла - Здравствуйте, - буркнул Наруто, подходя к лавочке и пряча руки в карманы куртки, ещё больше нахохлившись - Наруто-кун, давай оставим официальные обращения для рабочего времени, - Суйгетсу вальяжно расселся на лавочке, положив ногу на ногу. – Мы ведь не договоры собираемся подписывать, а всего лишь кое-что обсудить - Как скажешь, - Узумаки так и остался стоять, пристально всматриваясь в лицо собеседника и пытаясь понять его мотивы, но на лице блондина пока что не было никаких лишних эмоций, только легкая приветливая улыбка. – Что ты хотел мне сказать? - Не сказать, а рассказать, - поправил блондина Ходзуки, отводя взгляд в сторону. – Я тебе уже говорил, что ты абсолютно не знаешь Учиху Саске, а то, что ты сюда пришел ещё и означает, что ты все-таки не до конца ему доверяешь, что мне одной лишь фразой удалось посеять в твоей душе зерно сомнения - Думаешь, я сомневаюсь в своем парне? – Наруто хмыкнул. – Это всего лишь банальный интерес - Но интерес – двигатель прогресса, - Суйгетсу вновь посмотрел на блондина, но на сей раз с легким прищуром и слегка ехидной улыбкой. – Если бы не интерес, человечество не имело бы даже самого примитивного и элементарного, например, колеса - Я не нуждаюсь в экскурсе в историю, - слегка раздраженно произнес Узумаки. – Или говори по сути или не трать мое время на глупую болтовню - Суть, конфетка, очень проста, - Ходзуки с некой жадностью скользнул по телу блондина взглядом и с долей превосходства посмотрел ему в глаза. – Для Учиха Саске ты – просто очередная игрушка, которая его чем-то заинтересовала, но все же игрушка, как все остальные до тебя - Если в тебе говорит оскорбленная гордость или ревность, то это не означает, что нужно рушить чужое счастье, - с легким вызовом парировал Наруто, пытаясь поставить зазнавшегося блондина на место - Знаешь, - Ходзуки вновь устремил свой взгляд куда-то вдаль и его голос стал более ровным и спокойным, без ехидства и поддевки, - я дружил с Саске ещё с младшей школы и знаю его достаточно хорошо. Да, изначально он был добрым и приветливым, в меру обидчивым и слегка драчливым, впрочем, как и все дети, но потом… - блондин сделал паузу и чуть нахмурил тонкие брови. – Потом его родители погибли, и Саске огрубел, стал, как непробиваемая стена, за которой было что-то спрятано, вот только что так никто и не узнал. Его красота, его надменный характер, его ровный, бархатный голос и безупречные манеры пленили много сердец, - парень вздохнул, - даже мое. Знаешь, в этом новом Саске что-то было, что-то такое, что притягивало к себе и заставляло желать его, желать так страстно, что порой некоторые влюбленные в него дурочки теряли головы и буквально преследовали его - А ты, как верный друг, прикрывал его спину и любил Саске тихой ненавязчивой любовью, - Узумаки вновь хмыкнул, поражаясь столь книжной напускности в рассказе блондина и не особо-то ему и веря - Не совсем так, - Суйгетсу ухмыльнулся. – Спину-то я его прикрывал, но только с одной целью, чтобы Саске никто не заполучил раньше меня. Нет, я, конечно же, знал, что он периодично трахает ту или иную девицу, но это было не важно, ведь я хотел чувств и отношения и, когда мы были в выпускном классе, я их получил - Что, вот так вот просто? Взял и получил? – дождь перестал моросить и Наруто опустил воротник, но присаживаться все же не стал: ему было удобней смотреть на собеседника прямо, так сказать, видеть каждую его эмоцию и анализировать её, пытаясь понять главную суть этого разговора - Просто? – Ходзуки хмыкнул. – Наверное, слишком просто. Я понимал, что мы уже в выпускном классе, ещё пару месяцев и наши пути разойдутся и мне, возможно, больше никогда не выпадет шанс даже увидеться с ним. Поэтому, набравшись скорее наглости, нежели смелости, я предложил Саске встречаться и он, к удивлению многих, согласился. Два года, Наруто, мы встречались два года, хотя, встречались – это слишком громко сказано, скорее мы просто были любовниками, так сказать, постоянными партнерами для секса - Это ты так думаешь, - не согласился Узумаки. – Возможно, тебе просто не удалось понять Саске до конца, ведь ты сам говорил, что после смерти родителей он никому не открывался - А там нечего было понимать, Наруто, – Ходзуки вновь пристально посмотрел на блондина. – Он мне изменял, все эти два года он мне изменял, систематично и без угрызения совести, причем изменял только с девушками. Для Саске измена – как принцип: если он встречается с парнем, он изменяет ему с девушкой, если с девушкой, то наоборот, своего рода полное удовлетворение от всеобъемности отношений и ощущений. Но, что самое противное, каждый раз, когда он появлялся на пороге моей квартиры, я его впускал и подставлял свою задницу, даже если от него за километр разило женскими духами, а на коже и одежде явно виднелись следы губной помады - И поэтому вы расстались? – предположил Наруто, в какой-то мере сочувствуя блондину и, кое-как понимая его чувства. – Тебе надоели эти измены? Ты понял, что ваши отношения – ошибка? - Не совсем так, - Суйгетсу как-то кривовато ухмыльнулся. – Да, мне действительно надоело и да, я понял свою ошибку, но вместо того, чтобы просто уйти, я тоже начал изменять Саске, но не с женщинами, а с мужчинами, причем нагло и так, чтобы Учиха об этом знал - Хотел сделать ему больно? – а вот этого Наруто уже понять не мог, ведь получается, что Суйгетсу только усугубил ситуацию, позволив ненависти захлестнуть его, ответив той же монетой за растоптанные чувства - Да, - Ходзуки кивнул, - только вот я не учел того, что жил-то я в квартире, купленной на деньги Учихи, подрабатывал-то я в его компании и вообще, фактически был на его содержании. Саске, конечно же, узнал о моих похождениях, точнее, один из его деловых партнеров, с которым я переспал просто так, ему рассказал о том, что его мальчик для траха – шлюха, которая дает всем подряд. Вот так вот, по своей же глупости, я остался без жилья, работы и средств к существованию - И тебе не было мерзко? – Наруто еле удержался, что бы задать этот вопрос не брезгливо, чувствуя, как отвращение к сидящему напротив него человеку растет с каждым его новым словом. – Тебя не выворачивало каждый раз, когда очередной мужик тебя трахал? - Выворачивало, - Суйгетсу поежился, - в прямом смысле этого слова, порой блевал до потери сознания или напивался в усмерть, но все равно продолжал, из-за упрямства, наверное - И чего ты этим добился? – Наруто хмыкнул. – Хотя, нет, я и так знаю чего – презрения и потери. А вот зачем ты рассказываешь все это мне? Что ты хочешь, чтобы я как бы осознал? - Что Саске не умеет любить, - будто подытожил свой рассказ Ходзуки. – Да, он умеет быть нежным, он красиво, можно даже сказать, идеально, ухаживает, он великолепный любовник, но любить он не умеет. За все 23 года он никого не любил, я в этом уверен, и не полюбит. Его сердце мертво и сомневаюсь, что он сам хочет его оживить, ведь полюбить, привязаться к кому-то означает дать слабину, перестать быть Учихой Саске – неприступным, холодным и расчетливым - Ты ошибаешься, - резко возразил Узумаки. – Да, может, Саске и был таким, но сейчас он другой. Да, порой он ведет себя, как придурок, и неосознанно делает близким больно, но его можно понять, он все эти годы был одинок, не имел настоящих друзей и не знал, что такое искренняя любовь - И ты думаешь, что сможешь его изменить? – Суйгетсу надменно приподнял брови и недоверчивым взглядом смерил блондина. – Думаешь, что окажешься тем самым единственным и не повторишь судьбу всех тех, кто был у Саске до тебя? - Я не собираюсь его менять, - категорично заявил Наруто, - просто покажу, что в этом мире ещё существуют настоящие чувства и что испытывать их – это высшее счастье - Ну, удачи, - Ходзуки хмыкнул. – Только когда обожжешься, не впадай в крайности и не терзайся. Учиха Саске – сволочь, а ты – всего лишь очередная жертва его эгоизма. И ещё, так на всякий случай, - блондин подмигнул, - сейчас я вполне состоятелен и свободен, а единое горе, как известно, сближает, особенно если оно утоляется в постели в жарких объятиях - Да пошел ты! – гневно выплюнул Узумаки и, развернувшись, зашагал прочь - Просто задай ему вопрос, Наруто! – уже вдогонку блондину крикнул Суйгетсу. – Всего один простой вопрос и ты все поймешь! Наруто, услышав эту фразу, вновь втянул голову в плечи и ускорил шаг. Он определенно совершил ошибку: ещё изначально не нужно было слушать бывшего любовника Саске, а тем более соглашаться с ним на встречу, ведь Ходзуки не сказал ему ничего, кроме гадостей, но все-таки… как бы Узумаки не отмахивался, все же некоторые слова блондина зацепили его. Не то чтобы он поверил Суйгетсу, просто человек, насколько бы сильна его позиция не была, хоть и изредка, но все равно начинает сомневаться, пытается убедить себя в правильности своих решений и действий, а Наруто явно не хотел, чтобы эти черви сомнений подтачивали его спокойствие и проедали бреши в чувствах, и именно поэтому он решил, что ничего плохого не случится, если он просто задаст Саске один, но, по его мнению, очень важный вопрос, который, а блондин был в этом уверен, развеет все его сомнения. Наруто вернулся домой промокший до нитки и слегка удрученный. Саске он застал за работой в их спальне: брюнет сидел за столом и что-то просматривал на ноутбуке. Странно, но Саске никогда не работал в кабинете, который был исключительно территорией Учихи старшего, да и вообще он редко брал документы на дом, предпочитая таким образом разделять работу и личную жизнь. Наруто, видя сосредоточенность Учихи, не стал ему мешать и сразу же пошел в душ отогреваться и попутно подумать о том, а стоит ли вообще начинать разговор на взволновавшую его тему. Когда Наруто вернулся из душа, уже придя, хоть и кое к какому, но все же решению, Саске по-прежнему был полностью поглощен работой, точнее, настолько поглощен, что даже не обратил внимания на облаченного лишь в одно полотенце блондина. Узумаки присел на кровать, слегка помялся, но все-таки решился, подумав, что чем раньше он избавится от своих сомнений, тем лучше - Саске, - слегка робко позвал блондин - Мм? – Учиха даже не повернулся в его сторону, просто в знак того, что он его слушает, приподнял бровь - А ты… - Наруто набрал побольше воздуха в легкие, но на выдохе вопрос все равно получился неуверенным и едва слышимым. - Ты когда-нибудь любил? - Нет, - без запинки ответил брюнет, чуть хмурясь и пролистывая на компьютере документы. Честно говоря, он не очень-то и вник в вопрос Узумаки, будучи полностью поглощенным информацией, которую прислал Хьюго, и в голове прикидывая более-менее приемлемые варианты осуществления столь рискованной авантюры - А почему? – не сдавался Наруто, хотя и видел, что Учиха занят, но раз уж он начал разговор, то довести его до конца было делом принципа - Любовь – слишком абстрактное чувство, - бегло ответил брюнет. – Я понимаю, что такое дружба – это доверие между людьми, понимаю, что такое отношения – это права и обязательства, понимаю, что такое симпатия – это черты, которые привлекают, но любовь… - Саске на секунду замолчал и слегка нахмурился, вчитываясь в ряды строчек на экране. – Я не могу объяснить это слово, не знаю, что должен ощущать, чтобы понять, что такое любовь, не могу проанализировать, в чем заключается суть этого чувства, наверное, поэтому ещё никогда и не влюблялся - Вот как, - Узумаки снял с себя полотенце, бросил его мокрой кучкой прямо на пол и замотался в одеяло, пристально поглядывая на брюнета. – А я вот без объяснений, понимания и анализа, кажется, смог влюбиться в одного человека, но он этого не видит и не принимает. Глупо, правда? – Наруто бросил ещё один беглый взгляд на Учиху и отвернулся к стене, укрывшись одеялом по самую макушку - Правда, - на автомате согласился Саске, а потом, спустя буквально пару секунд, резко развернулся на стуле и впился шокированным взглядом в демонстративно нахлобученный моток одеяла. Нужно ли было Учихе что-то сказать в этой ситуации? Определенно, да, только вот что? Что он тугодум и до него дошло только на третьи сутки? Что он ещё сам не задумывался над этим вопросом? Что ответил на вопрос заученной фразой? Нет, ничего из этого не подходило, по крайней мере, не в этом случае, не с Наруто Учиха выдохнул и помассировал ладонями лицо, будто пытаясь стереть с него маску бесчувственности. Только что он ощутил то, чего опасался больше всего, то, о чем предупреждал его Итачи, то, от чего он все эти годы позорно бегал и от чего укрывался в ничего не значащих отношениях – чувства. Он увидел чувства, настоящие и неподдельные, те, на которые способно только любящее сердце, те, для которых люди придумали такое ничтожно необъемливое слово – любовь. Саске тихо встал и вышел из комнаты. В баре он отыскал бутылку виски и сделал несколько глотков прямо из горла, чувствуя, как обжигающая жидкость, как это ни парадоксально, слегка отрезвляет его ум и позволяет наконец-то осознать, что он совершил ошибку. Простительную или нет, это уже решать не ему, вот только достоин ли он этого прощения? Способен ли он дать Наруто именно то, на что он заслуживает? В праве ли он хотеть счастья с человеком, который ему безмерно дорог? В действительности ли тот вихрь, который сейчас клубится в его душе, до кровавой боли разрывая сердце, лишая возможности без хрипа дышать, застилая взор туманной пеленой слез горечи, является не чем иным, как испытанной впервые и, наверняка, навечно любовью? - Нейджи-кун, ты выдернул меня из офиса только ради этого? – Ино недовольно поморщила носик и нахмурила тонкие брови - Ино-тян, - Хьюго слегка замешкался, пытаясь подобрать слова и сгладить явно не располагающую к пониманию атмосферу, - я понимаю, что ты до сих пор обижена на Саске, и твой отказ был вполне ожидаем… - Нейджи-кун, - перебила шатена Яманако, деловито поправив рукава строгой блузки нежного персикового цвета, - на обиженных, как известно, воду возят и мосты падают, а то, что я испытываю к Учиха Саске, явно не вкладывается в рамки слова «обида» - Ино-тян, - Нейджи встал и принялся расхаживать по залу заседаний, активно жестикулируя, - пойми, ситуация слишком серьезная и, каково бы ни было твое отношение к Саске, прошу, - шатен остановился и выразительно посмотрел на девушку, - войди в его положение. Я понимаю, что это слишком рискованная авантюра и мы, я подчеркиваю "мы" потому, что я точно не отступлю, тоже можем пострадать, но разве вправе мы называться людьми, если, зная о проблеме другого, просто останемся в стороне? - Нейджи-кун, - Ино снисходительно улыбнулась и переложила ногу на ногу, прикрывая коленки узкой юбкой в крупную клетку, - персона Учихи Саске меня абсолютно не волнует, но если он просит меня о помощи, даже пусть и столь своеобразной, то, как директор директора, я его поддержу - Так ты согласна? – удивился Хьюго, ведь он думал, что разговор с Ино будет намного сложнее и уже даже заготовил пару аргументов относительно того, что кто старое помянет, тому глаз долой, то есть, что прошлое лучше оставить в прошлом и что их бывшие и явно неудачные отношения с Саске никоим образом не должны влиять на деловые отношения - А почему бы и нет, - Яманако беззаботно пожала плечами. – Я выручу Учиху, понимая, что терять то, во что вложил все свои силы и над чем корпел всю свою жизнь, до чертиков неприятно, а там кто знает, может, и Учиха когда-нибудь в чем-нибудь меня да и выручит. К тому же, кто бы ни хотел войти в совет директоров «Мангёку» - Честно признаться, я удивлен, - Нейджи присел в одно из кресел за круглым столом и с некой благодарностью посмотрел на блондинку. – Ты сильно изменилась, Ино-тян. Я бы даже сказал, кардинально - Все мы когда-нибудь взрослеем и понимаем, что совершенные нами ошибки ещё не поздно исправить, - Яманако мягко улыбнулась и чуть подалась вперед, облокачиваясь о стол. – Да и чувств у меня к Саске особо-то и не было, так, - девушка небрежно отмахнулась, - спортивный интерес. Так что давай, Нейджи-кун, выкладывай суть вашего хитроумного плана по спасению задницы Учихи - А план очень прост, - начал Хьюго, внутренне, конечно же, ещё удивляясь, но, тем не менее, принимая новую Ино такой, какой она стала, точнее, наконец-то увидев в заносчивой и падкой на деньги блондинке надежного делового партнера и опору в бизнесе. Хината открыто скучала, бесцельно болтая ножкой, положенной на другую и обутую в аккуратную мягкую туфельку. Её, как бы это дико для неё не звучало, начальница определенно надолго застряла в зале переговоров с её кузеном, а ей же, как и положено исполнительной секретарши, оставалось просто ожидать в приемной и терпеливо считать каждую бесцельно проведенную минуту. Возможно, уныние девушки тянулось бы ещё неопределенно долго, если бы она совершенно случайно, но никак иначе, как по велению судьбы, не заметила уже практически успевшего скрыться за закрывшейся дверью в кабинет директора красноволосого бога. Хината, не медля, поднялась с места, рывком и необдуманно, уже практически устремляясь за объектом своей страсти, о котором она мечтала вот уже практически месяц, но, спохватившись, тут же села на место, ведь столь щепетильные дела наобум не делаются. Хьюго хватило лишь одного, пусть и мимолетного, но столь значимого для неё взгляда на красноволосого, чтобы понять, что путь к сердцу этого мужчины будет не легок, но вполне ей по силам. Самый оптимальный вариант – это, конечно же, затащить Сасори в постель, привязать его к себе, подсадить на секс с собой и очаровать, но… Возможно, божеству не импонируют легкодоступные девушки, возможно, он ищет именно ту, одну-единственную, которая создаст уют и будет маленьким ангелом в его жизни? Хината мотнула головой, распределяя мысли и упорядочивая их. Для начала, как уже решила девушка, ей нужно понять, что собой представляет Сасори, выработать правильную тактику, а уже потом четко действовать по сложенному плану. И вот, сейчас, ей представился момент, который может решить всю её судьбу, а, как знала брюнетка, такими моментами судьба не разбрасывается и предоставляет их за всю жизнь всего пару раз. Хината встала и пристально осмотрела себя со всех сторон: строгое серое платье с приемлемым декольте и длиной чуть выше колена, коротенький черный пиджак, мелкая нитка белых бус, - идеально. Слегка поправив волосы, девушка выпрямила спину, выровняла плечи, отработала невинную улыбку и смущенный взгляд и, уже будучи полностью готовой к покорению красноволосого божества, решительно нажала на ручку двери - Простите, - Хината виновато отвела взгляд, - я не думала, что здесь кто-то есть - Вы знаете, где Нейджи? – без особых церемоний спросил Акасуна, восседая в кресле и чуть сузив в оценивающем прищуре глаза - Он на переговорах в конференц-зале с моим директором Яманако Ино, - покорно ответила брюнетка и, как бы ненавязчиво, прошла в кабинет, бесшумно прикрыв за собой дверь - Надолго? – так же беспристрастно поинтересовался Сасори, даже не взглянув в сторону девушки - Вполне возможно, - Хьюго сделала пару шагов вперед, но и этого было достаточно, чтобы оказаться в непосредственной близости с красноволосым - Я подожду, - осведомил брюнетку Акасуна и устремил свой взгляд в окно - Скажите, Сасори-сан, - Хината робко взглянула на красноволосого и в стеснительном жесте отвела руки за спину, - вы дружны с моим кузеном? - Что-то вроде этого, - бегло ответил Акасуна, будто совершенно не обращая внимания на милый румянец, стыдливо отведшей взгляд, девушки - Знаете, Сасори-сан, - Хината сделала ещё один шаг вперед, - я так давно не общалась с кузеном, что практически ничего о нем не знаю, но раз вы – его друг, то я с уверенностью могу сказать, что Нейджи-кун достиг очень впечатлительных высот, ведь с первого взгляда на вас становится понятно, что вы - достойный и состоятельный человек, которого уважают и ценят - Уважаемая, - Сасори метнул холодный взгляд на брюнетку, - приберегите свои запасы лести для кого-нибудь другого, своими сладостными речами моего расположения вы точно не добьетесь - Простите меня, Сасори-сан, - Хината спешно прогнулась в извиняющемся поклоне, понимая, что поступила весьма неосторожно, выбрав тактику умасливания бдительности. – У меня и в мыслях не было льстить вам, я просто сказала то, что думаю, выразила свое впечатление, которое вы на меня произвели - Это было глупо с вашей стороны, - фыркнул красноволосый и вновь отвернулся к окну. – Ваши извинения приняты - Благодарю вас, Сасори-сан, - Хината, решив пойти кардинально другим путем, намеренно сделала неуклюжий шаг вперед и, оступившись на высоких каблуках, начала падать. Скорее всего, у Акасуны просто сработали рефлексы и он, даже не задумываясь, спешно подскочил и подхватил девушку, не дав ей упасть и прижав к себе - Простите меня, - застенчиво прошептала Хината, ещё теснее прижимаясь к красноволосому пышной грудью, чуть запрокинув голову и смотря на свое божество с трепетной невинностью и всемирной благодарностью - Я вернулся явно в неподходящий момент, - сухо констатировал Нейджи, которому «посчастливилось» узреть столь двузначную картину - Нейджи-кун, - пролепетала Хината, тем не менее, не спеша высвобождаться из таких приятных объятий и с вожделением вдыхая тонкий запах парфюма красноволосого - Уважаемая, - Сасори властно отстранил девушку и грубо усадил её в кресло, - вы хотели знать, кем я являюсь для вашего кузена? Что ж, смотрите и наслаждайтесь Акасуна решительно подошел к слегка обескураженному Хьюго и цепко притянул его к себе, настойчиво обнимая за талию и приподнимая его голову за подбородок. Зрительный контакт красноволосый выдерживает всего пару секунд, а потом целует любимого так глубоко и страстно, что, уже было начавший сопротивляться Хьюго, моментально ослабевает в крепких объятиях и растворяется в столь непривычной, но головокружительной настойчивости - Это омерзительно! – вскрикнула Хината, подрываясь. – Немедленно прекратите это похабство! - Хината-сама, - Нейджи, так и не вывернувшись из цепкого кольца рук любимого, виновато посмотрел на кузину, - прошу вас, поймите… - Тут нечего понимать! – Хьюго была зла, нет, она была в бешенстве и позволила проявиться своему истинному лицу, уже не видя смысла в том, чтобы прикидываться невинной овечкой. – Отец правильно сделал, что выгнал тебя из клана! Такое бесхребетное дерьмо, как ты, не достойно быть членом семьи Хьюго! Ты, Нейджи – позор для нас, обременительное звено, от которого отец так умело избавился! - Хината-сама… - шокировано выдохнул Нейджи, инстинктивно ещё теснее прижимаясь к красноволосому - А ты думал, я глупа и наивна? Пф, - брюнетка демонстративно фыркнула, выказывая свое пренебрежение. – Ты никогда не был мне ровней, Нейджи. Всего лишь непутевый выплодок побочной ветви, которым я все эти годы так умело манипулировала. Спасибо тебе, братец, - девушка, явно издеваясь, церемониально поклонилась. – Спасибо за то, что был идиотом и подставлялся под удар ради той, для которой ты был всего лишь мусором под ногами. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся Хината, высоко приподняв голову, величественно прошествовала мимо парней, напоследок громко фыркнув и чуть ли не плюнув в их сторону - Хината-сама, - Нейджи уже было хотел броситься вслед за кузиной, но Акасуна его придержал, не давая совершить опрометчивый шаг - Нейджи, - тихо позвал красноволосый, - она не достойна того, чтобы ты за ней шел и, тем более, ты не обязан перед ней отчитываться. Она всего лишь испорченная девчонка, которая думала, что способна заставить всех плясать под её дудку, но жизнь всегда таких обламывает, так что не иди за ней, пусть это станет для неё уроком - Но как же так, - Хьюго все ещё отказывался верить в предательство дорогого человека. – Я же никогда и слова кривого не сказал в её сторону, почему она со мной так? - Все зависит от воспитания, - пояснил Сасори. – У неё гены испорчены, да и характером явно удалась под стать требованием в твоей бывшей семье - Что случилось? – в кабинет заглянул обеспокоенный Ходзуки. – Я только что видел Хинату-тян, и она была чертовски злой - Суйгетсу, - чуть ли не взмолился к другу Нейджи, - пожалуйста, проследи за ней и убедись, что все в порядке, ведь, как бы там ни было, я не хочу, чтобы Хината-са… - шатен осекся, - чтобы кузина что-нибудь натворила неподобающее её статусу - Нашел няньку, - буркнул Ходзуки, но, тем не менее, развернулся и ушел, очевидно, выполнять просьбу друга - Нейджи… - начал было красноволосый - Она пыталась тебя соблазнить, да? – как констатацию факта, спросил Хьюго, с легким волнением всматриваясь в лицо любимого - Пыталась, - Акасуна кивнул, - и если бы я интересовался женщинами, то вполне возможно, что я бы соблазнился на её формы и напускную невинность - Сасори! – вспылил Хьюго, пытаясь оттолкнуть красноволосого - Не время и не место, - строгим голосом оборвал так и не успевшую начаться тираду возмущений любимого Акасуна и, ухватив его за руку, повел на выход - Куда ты меня тащишь? – начал упираться шатен - Домой, - коротко ответил красноволосый, но таким тоном, что Нейджи покорно умолк, позволив любимому явно реализовывать какой-то его план. - Черт! Черт! И ещё раз черт! - ругалась Хината, расхаживая по узкой аллейке парка и гневно теребя бусы. – Ненавижу! Черт! Будто выдохнувшись, Хьюго присела на ближайшую скамейку и удрученно опустила голову, зарывшись пальцами в густую россыпь волос. Когда она покидала офис брата, то была все на эмоциях, негативных, естественно, но сейчас, осознав всю опрометчивость своих действий, девушка поняла, что сглупила, причем непоправимо. Во-первых, теперь она навсегда потеряла связь со своим верным псом, то есть, с кузеном, который по своей доброте душевной и из-за снисходительного к ней отношения мог бы ещё не раз её выручить или хотя бы побыть пушечным мясом вдруг чего. Во-вторых, Ино, её непосредственная начальница, либо осталась в офисе, либо уехала без неё, а это определенно не способствовало её карьерному росту, ведь в фирму кузена ей путь теперь точно закрыт. И, в-третьих, что самое обидное, её божество, её идеал и вершина её мечтаний тоже оказался чертовым педиком, да ещё и любовником её брата - Черт! – Хината снова выругалась, не обращая внимания на гуляющих неподалеку мам с детишками. Судьба определенно смеется над ней, смеется в издевательском хохоте, подсовывая вместо достойных мужчин пидорасов и извращенцев. Пожалуй, именно сейчас брюнетка возненавидела своего кузена ещё больше, ведь получается, что он, уже в который раз заполучил то, что для неё, как бы она не старалась, все равно оказывалось недосягаемым. Сперва свобода, потом собственный бизнес, а теперь ещё и шикарный мужчина, который, а Хината в этом не сомневалась, отвечает ему взаимностью. Вот что? Что у Нейджи есть такого, чего нет у неё? Почему отпрыск побочной ветви оказался баловнем судьбы вместо того, чтобы покорно смириться со своим местом и положением? Почему он имеет больше прав на счастье, нежели она? - Черт! – уже в который раз ругнулась Хьюго, чувствуя, как раскрасневшиеся щеки орошают капельки не менее горячих слез - Могу я осведомиться, почему столь прекрасная девушка проливает свои бесценные слезы? – Ходзуки, даже не дожидаясь приглашения, присел рядом с девушкой - Простите, - Хината выпрямилась и небрежно смахнула слезы, слегка размазав туш, и тут же насторожилась. – А вы кто? - Я учился в одном классе вместе с вашим братом, - напомнил блондин. – Ходзуки Суйгетсу - Ещё раз простите, но я вас не помню, - искренняя улыбка незнакомца подействовала на брюнетку располагающе и она, не чувствуя угрозы или подвоха, уже более заинтересовано окинула взглядом блондина - Ничего страшного, - отмахнулся Ходзуки, но ту же смягчил тон голоса, обращаясь к девушке. – Так в чем же причина вашего плохого настроения? - Понимаете, - Хината запнулась, раздумывая над тем, а стоит ли фактически незнакомому человеку рассказывать о своих проблемах, - мне кажется, что судьба надо мной смеется, точнее, наказывает за что-то, причем наказывает одним и тем же бичом - И в чем же суть вашего наказания? – не с нотками любопытства, а скорее искренне пытаясь понять и помочь, спросил Суйгетсу - Все, - Хината, сама толком не понимая почему, разоткровенничалась, хотя, наверное, потому, что это лишь второй раз в жизни она столкнулась с добродушным отношением к себе, - понимаете, все парни, которые мне нравились в итоге оказывались пи… - девушка запнулась, подумав, что перед незнакомцем все-таки стоит выражаться более прилично, - геями. Знаете, я не удивлюсь даже если и вы, человек, которого я не знаю, но который почему-то потянулся ко мне, тоже гей - Отчасти вы правы, - честно сознался Ходзуки, отвечая правдой на правду - Вот видите, - брюнетка вновь всхлипнула. Ей стало обидно, обидно за саму себя, за свое ничтожное существование и за то, что она таки оказалась права – судьба явно насмехается над ней - Знаете, Хината-тян, - Суйгетсу посмотрел куда-то вдаль, слегка хмурясь, будто что-то припоминая, - я любил всего лишь раз, любил парня. Я спал со многими, тоже парнями и мужчинами в том числе, но в последнее время мне кажется, что свое счастье я ищу не там, точнее, не с теми. Как думаете, может, моя истинная судьба все-таки девушка? - Я не знаю, что вам сказать, - Хината растерялась: она не умела поддерживать людей, не вникала в их проблемы и переживания, никогда не интересовалась чувствами других и не заботилась о ком-то дорогом, – но, думаю, что вам стоит попробовать начать встречаться с девушкой. Может, тогда вы поймете, где искать свою половинку - Встречаться с девушкой, говорите? – Суйгетсу задумался, а потом решительно обернулся к брюнетке. – Хината-тян, вы не против со мной пообедать? - Я? – брюнетка шокировано отпрянула, пытаясь понять, почему незнакомый парень, очевидно, не из богатой семьи, тем более, гей, предлагает ей фактически свидание - А почему бы и нет? – Ходзуки снисходительно улыбнулся. – Может, судьба не наказывала вас, а просто наталкивала на то, что свою половинку вам нужно искать среди геев, которые задумываются над тем, что они ошибались, выбирая себе в партнеры мужчин - Звучит нелепо, - честно ответила Хьюго и слегка покраснела, но не напускным румянцем, а истинно-смущенным - Согласен, - Суйгетсу кивнул, поднялся и подал девушке руку, - но чем только судьба не шутит - И то правда, - Хината вложила свою ладошку в ладонь парня и поднялась. Пусть это и нелепая встреча, пусть этот блондин и не парень её мечты, но все же в нем что-то есть, что-то, что импонировало ей и привлекало. Возможно, и, правда, она не там искала, пытаясь выстроить свое счастье на чужом горе, вмешиваясь в отношения других и поступая эгоистично по отношению к людям. Хината улыбнулась и кивнула, решив, что в жизни случайностей не бывает и действительно даже такая мимолетная встреча может стать судьбоносной. Суйгетсу улыбнулся в ответ и, крепче сжав ладонь девушки в своей, повел её в ближайшее кафе, в кои-то веки послушав не зов тела, а шепот сердца. Сасори буквально втолкнул Хьюго в квартиру, сразу же прижимая к стене и нетерпеливо целуя, попутно стягивая верхнюю одежду, выдергивая рубашку из брюк и забираясь под неё руками - А вот теперь можешь кричать, - жарко выдохнул Акасуна, отстраняясь от шатена всего на пару сантиметров и на каждом слове задевая его губы своими. – Можешь кричать что угодно, в том числе и мое имя - Сасори, я не совсем понимаю, - тяжело дыша, просипел Нейджи - Это свидание, - пояснил красноволосый, - то самое свидание, на которое ты согласился со мной пойти - Но я не целуюсь на первом свидании, - наиграно возмутился шатен, в то же время, пуговица за пуговицей, расстегивая рубашку Акасуны - А мы и не будем целоваться, - Сасори с легким хищным блеском в глазах ухмыльнулся, - по крайней мере, часто и в губы - Ты меня заинтриговал, - Нейджи соблазнительно улыбнулся и скользнул пальцами по обнаженной груди красноволосого Акасуна рыкнул, как голодный зверь, и, даже не пытаясь сдерживаться, потащил шатена за собой в спальню. Красноволосый слегка грубо толкнул Нейджи на кровать и в пару движений расстегнул его брюки, рывком стягивая их вместе с бельем и отбрасывая куда-то в сторону. Торопливо стянув и свою одежду, Сасори, не медля, навис над шатеном, располагаясь между его ног, и страстно впился в раскрепощено-открытую шею собственническим поцелуем - Миссионерская поза? – Нейджи хихикнул, обнимая любимого, зарываясь пальцами в его волосы и пошире разводя ноги, чтобы полностью почувствовать желание красноволосого - К черту миссионеров! – вновь рыкнул Акасуна, спускаясь поцелуями по телу любимого ещё ниже, прихватывая губами сосок и слегка болезненно его прикусывая, но тут же зализывая и дуя на сжавшийся комочек - К черту… - выдохнул Нейджи, подставляясь под ласки, прикасаясь к наслаждению, упиваясь близостью дорогого человека, отдаваясь любимому и полностью ему доверяя. Судьбы людей, как дороги, то идут параллельно друг другу, то пересекаются, то переплетаются, то сливаются воедино. Человек шествует по своему жизненному пути, то строго смотря вперед, то периодически оборачиваясь назад, то в поисках чего-то, хмурясь, оглядываясь по сторонам, но порой так и не находит искомого, проходит мимо очевидного, приняв его за мимолетность. Переплетение судеб – вещь непредсказуемая и независящая от человека, а вот принять дарованную встречу или же отвергнуть её решает только человек. Они оба долго шествовали параллельно друг другу, но все же смогли отыскать связывающую их тропу, вместе преодолели все кочки и ухабы и вместе пробрались сквозь пыльный занавес постоянно меняющихся жизненных дорог, наконец-то раскрывшись друг перед другом. Для Нейджи в мире не существовало более дорогого человека, чем его любимый, который так стремительно ворвался в его жизнь, кардинально меняя её. Для Сасори любимый стал смыслом всей его жизни, именно тем смыслом, который он искал, минуя все испытания и сохраняя в своем сердце именно ту искорку надежды, которая вспыхнула при встрече с Нейджи. И сейчас, отдаваясь друг другу, прикасаясь друг к другу уже в который раз, но все-таки как-то по-новому, сливаясь в едином пике наслаждения и удовольствия, каждый из них думал об одном и том же – счастье есть. - Нейджи, - Сасори, лежа лицом к шатену, бережно погладил его лицо, плавно очерчивая линию губ большим пальцем, скользя по щеке, поднимаясь к виску и приподнимая чуть влажную прядь волос, - ты поверишь мне, если я скажу, что очень сильно тебя люблю и хочу быть с тобой всю жизнь - Я не просто поверю, - Хьюго улыбнулся и, скользнув по руке красноволосого, тоже зарылся в его волосы. – Я знаю, что это так, потому что я и сам тебя люблю и хочу, чтобы в дальнейшем в моей жизни был только ты Парни улыбнулись друг другу и одновременно потянулись за поцелуем, притягиваясь, соприкасаясь, чувствуя, ощущая, без лишних слов давая понять друг другу, что их любовь взаимна, искренна и способна преодолеть все преграды, которые бы не встретились на их, теперь уже совместном, жизненном пути.